Это не он.
Тот, кто прыгает перед всеми в кошачьих ушках на скакалке и берёт высокие ноты, улыбаясь во все 32 зуба. Тот, кто кокетливо помогает мемберам завязать бантики на рукавах новых аутфитов в розовых тонах с пайетками. Тот, кто всегда ходит со своей плюшевой игрушкой-акулой и никогда её не оставляет, особенно если летит в другой город, а то и вообще в другую страну на концерт.Это всё не он.
На самом деле, он ненавидит розовый. Его любимый и единственный цвет в привычном гардеробе — чёрный. Только чёрный. Плюшевых игрушек вы никогда не увидите ни в едином уголке его квартиры. Такой же мрачной, как и он сам. Да-да, мрачной. Иногда даже слишком. Вся мебель сделана исключительно из черного дерева, без намёка на другие цвета или оттенки. Днём окна надёжно скрыты под толстыми портьерами, не пропускающими свет, и лишь ночью он их отодвигает, любуясь на вид тысячи зажжённых неоновых вывесок и фонарей с 37 этажа элитного комплекса на окраине города. У него нет телевизора. Только любимый проигрыватель виниловых пластинок возле бара с дорогущими напитками, которые себе не каждый высокооплачиваемый бизнесмен то позволит. Зачем засирать себе мозг лишним хламом? Этого ему хватает и на работе. Студию он тоже себе делать не стал, ведь если понадобится, то лучше доехать до компании. Дом нужен для отдыха, никак не для работы. А ещё он курит. Да. Курит безбожно много и только самые тяжёлые дорогущие сигареты, повсюду распространяющие этот едкий запах, впитывающийся во всю квартиру. Почему же от него не пахнет на работе? 21 век на дворе, сейчас жвачки с ингаляторами и не такое могут, уж поверьте. Также он терпеть не может готовить. Удивлены? Хах. Зачем тратить на это время и силы, если можно позвонить в любой мишленовский ресторан, и они уже через час доставят тебе полноценный ужин к порогу. Да ещё и посуду мыть не надо, а то б-р-р, руки марать об объедки. Фи. И по квартире он не в мягких пижамных штанишках ходит, а в джоггерах в стиле милитари с голым торсом. И не пьёт он в компаниях не потому, что «быстро пьянеет», а потому что терпеть не может это дешёвое бухло в стиле пива или водки. Он пьёт только выдержанный виски из своей коллекции.И всё это не знает никто. Никто, кроме него и тебя.
Да, тебя, единственного человека, кому он доверяет настоящего себя все эти годы вашего незарегистрированного брака. Конечно, вы не будете выносить свои отношения на публику. Ведь по контрактам не положено. Он — всемирно известный айдол с уникальным голосом. Ты — всемирно известная модель именитых брендов. Никто и никогда не узнает, что вы живёте вот так вместе уже пол жизни, тщательно скрывая хоть малейшие признаки вашего знакомства. Он называет тебя «деткой», ты зовёшь его «папочкой». И вы оба давно решили для себя, что эти отношения первые и последние. Ты его жена, а он твой муж, хоть и не по документам. Кому нужны эти бумажки, если вы знаете это всё и так. Верно? Верно. Тем самым Ю Кихёном, истинным, без всяких масок, ты видишь его каждый раз у вас дома. Когда он приходит с очередного трудного дня уже под ночь. Скидывает ботинки на полочку у двери и вешает в шкаф кожаную куртку. Громкими шагами идёт в ванную, умывается, принимает душ, переодевается. И только потом заходит в зал, где ты сидишь за очередной книгой с бокалом вина. Он наливает себе Macallan со льдом и ставит одну из пластинок Beatles. Всё молча. Плавно усаживаясь на диван, он делает пару больших глотков, и только потом, выдохнув и поставив стакан на стеклянный столик, кладёт свою голову тебе на колени. — Как твой день, детка? — он смотрит устало, но с интересом, выжидая твой ответ. — Явно лучше, чем у тебя, — ты тянешься к нему за поцелуем. — Ну, сегодня мне хоть не пришлось стирать за всеми ними. Пару раз только прибрался для приличия. А потом первый свалил, ибо устал в конец. Эти шоу на природе меня доводят до ручки. — А я сегодня тоже на природе была. Новую коллекцию для VS сняли. Они называют это «спортивной», а на деле просто то же бельё, только без кружева. — Да? А ты сейчас в нём? — он легонько задирает твой топ и заглядывает под него. — Мм, оно и правда выглядит спортивно. — Ну, да. Но мне больше классика кружевная нравится. — А мне больше нравится, когда ты вообще без всех этих тряпок. И вот уже книга валяется где-то на полу. Вместе со всей вашей одеждой. Вы так сильно скучаете друг по другу, что просто не в состоянии насытиться. Мало. Чертовски мало. Он подхватывает тебя и медленно несёт в спальню. По дороге собирая все стены и косяки, наконец падаете на эту безумно большую кровать с бордовыми простынями. Такими тёмными и такими похотливыми. Он любит ставить засосы. Чтобы потом на утро всё твоё тело было в этих багровых пятнах, переходящих в черноту. Чтобы было видно, что ты принадлежишь ему, и только ему. Сколько ни говори о том, что с твоей профессией это опасно, ему всё равно. Он любит это. Тут не возразить. Спасибо создателям косметики, а в частности твоего любимого матового консилера, который перекрывает всё, и даже больше. Так вот, он любит ставить засосы. Такие, чтобы потом было больно к ним притронуться. А ещё, ещё он любит играть. Ты завязываешь ему глаза чёрным шёлком и расцеловываешь каждый кусочек тела. Ему нравится, его это заводит. А потом он срывается, и тебе уже не спастись. Душно, жарко, горячо, нечем дышать, но так хорошо… Безумно хорошо. Он мрачный фетишист. Никто не знает его настоящего. Никто, кроме тебя. Так будет лучше. Вы живёте в своём мирке в границах квартиры по своим правилам. Днём, он — айдол-плюшка, которого все считают самым сахарным мальчиком в мире, а ты — милейшая модель, которую желают все бренды. Вы из разных миров, с разными легендами. Но вас объединяет одно — вы думали, я скажу любовь? Хах, и она тоже. Но самое главное — это общая тайна. Только вы двое знаете второго настоящим. Только вы двое знаете всё, прикидываясь теми, кем не являетесь вовсе. Ведь такова жизнь, таков мир, со своими правилами и критериями. Как говорится, хочешь жить, — умей вертеться. В данном случае, вы вертитесь во лжи перед всеми. Хорошо, что вы есть друг у друга. Иначе так и сойти с ума недолго. Да? После накала страстей он выкуривает три сигареты подряд, смотря на мелькающие огоньки в панорамном окне. Ты наблюдаешь. Он красив, безумно красив. Особенно сейчас, после критической точки вечера, сидящий на краю кровати абсолютно голый, с этим задумчивым взглядом и тяжёлым дыханием. Ты перебираешься поближе к нему, медленно целуешь в плечо. Он поворачивается к тебе, туша сигарету о хрустальную пепельницу на тумбочке. Проводит пальцами по волосам, заправляя за ушко, притягивает к себе за подбородок и целует очень мокро, с причмокиванием. Отстраняясь, щурит глаза, вглядываясь в твои, и выдаёт: — Я люблю тебя. — И я тебя.И никто не знает его настоящего. Никто, кроме тебя.