Белки, уха и прочая хуйня.

       Как всегда, обычное, ничем не примечательное утро. Погода выдалась на удивление солнечной, ни единого облачка. Ваня сидел с Мироном дома, рассуждая об очередных вселенски важных вопросах. Правда, в квартире было довольно жарко, потому что шторы отсутствовали, так что парни сидели в одних спортивках, развалившись на диване. Мирон изнывал от жары, развалившись в коридоре в форме звезды. Евстигнеев валялся ногами в ванной и головой в коридоре, на ногах и Федорова, который отчаянно пытался его скинуть. Вдруг в гостиной зазвонил один из телефонов. Судя по мелодии, это был телефон Мирона. Тот со старческим кряхтением поднялся с пола, собираясь ответить на звонок. — Да, я слушаю, — голосом умирающего лебедя ответил он, присаживаясь на стол. — Привет, Мирон, — раздался не менее убитый голос на том конце трубки. Говорящим оказался Слава, сидящий в машине со Светло, который орал благим матом что-то нечленораздельное в дальнем конце салона. — Не хочешь с нами? — А куда вы? — Федоров тут же оживился. Перспектива поехать с симпатизирующим ему парнем, конечно же, радовала его, но бросить друга тут одного он не мог. — А Руда можно взять? По счастью, следующая просьба Слава оказалась как нельзя кстати: — Ради всего святого, Федоров, возьми Евстигнеева, пока Светло мне все мозги не выебал, — взмолился парень, отвешивая смачный подзатылник Фаллену. Мирон усмехнулся. — Никто не смеет их ебать кроме меня, — интимно прошептал Мирон, улыбнувшись. — Отлично, тогда через два часа ждем вас возле дома, — деловито ответил Слава, сбрасывая трубку. — Че происходит? — это с кухни пришел Ваня, по колючей бороде которого каплями стекала вода. Мирон как-то животно облизнулся, представив на его месте Славу. — Мы куда-то едем? — Да, собирайся. Валим на природу, в к птичкам и воде, — меланхолично ответил репер, доставая ветровку и палатку из огромного шкафа. — Я так понял, мы не на один день. — Ну заебись. У меня фотик с собой, только надо одежду взять, – обрадовался парень, запрыгав по комнате от радости. — Тогда дуй в квартиру, собирайся и мигом назад, — скомандовал Мирон, открывая дверь. Особо далеко ходить было не надо, потому что квартира Евстигнеева находилась всего лишь этажом выше. Евстигнеев выскочил из квартиры и, перескакивая через ступень, помчался наверх. Его радовало, что Ваня наконец-то вспомнил про него после стольких неудачных ухаживаний Евстигнеева за ним. В груди теплилась надежда, что может быть этот бородатый пень, как он называл его про себя, примет его ласки. Парень весело усмехнулся, сгребая в рюкзак необходимую ерунду. В руках устроился походный котелок, семечки для белок и трехместная палатка, потому что с таким громадным ростом парень в одиночную не помещался, так что ноги торчали наружу. Наспех закрыв дверь, Ваня вновь объявился в квартире Фёдорова. Тот опять развалился в коридоре, теперь уже залипнув в Твиттере. — Подвинься, — недовольно буркнул парень, шмякнувшись рядом. Тот с неохотой подвинулся, освобождая небольшой кусочек кафеля, где Ваня тут же развалился, придавив ноги друга. Телефон заорал над самым ухом. Мирон дернулся, больно ударившись об угол. — Ай, блять! — недовольно потер ушибленное место рэпер, вставая. — Кто там звонит? — Светло, — едва не дрогнувшим от радости голосом сказал Евстигнеев, прикрыв экран с надписью «Дятел ебаный», украшенную сердечками. На заднем фоне красовалось фото бухого в зюзю Светло. — Да, Вань? — Вываливайтесь, мы уже во дворе, — из трубки послышался недовольный голос Вани и звук клаксона, звучащий из трубки и во дворе. Выглянув, Мирон увидел серую «Тойоту», припаркованную прямо поперек дорожки к подъезду. Едва заметно улыбнувшись, Фёдоров быстро подхватил сумки, выскакивая из квартиры, прихватив следом парня, который даже трубку сбросить не успел.

***

       Парни с веселым ржачем пристегнулись ремнями. Светло с детским интересом наблюдал за мимикой Вани и солнечной улыбой Славы, который здоровался с недавним врагом за руку, бережно помогая пристегнуться. — Ну, куда едем? — Спросил Ваня, достав камеру и с маникальной быстротой начал снимать всё вокруг. Первым под «обстрел» попал Светло. — Убери! — недовольно заворчал Фаллен, отталкивая руки парня. — Да ладно тебе, красиво же получилось, — шкодливо улыбнулся парень, сохраняя фото. — Ну, кто следующий? Мирон тут же спрятался, вжавшись в кресло. Слава засмеялся, вытягивая мужчину обратно. — Улыбочку! — сказал Евстигнеев, щелкая затвором. — Смотри давай на дорогу, я не хочу умирать в одном салоне с ним! — возопил Ваня, ткнув длинным, тонким пальцем в сидящего рядом. — Да завалитесь уже! — рявкнул Фёдоров, прибавив громкости на радио, через пару минут выключая совсем. — Что за херню они там крутят? — На часах двенадцать, год двадцать двадцать! — заорали антихайпщики в один голос. — Тьфу, блять! — Мирон уже явно начинал жалеть, что согласился на такую авантюру. Хотя, с другой стороны это была прекрасная возможность побыть со Славой… мужчина улыбнулся своим грязным мыслям. — О, почти приехали, — сказал Карелин, глядя на навигатор, который упорно твердил, что они ушли с маршрута. — Да где этот ебаный поворот! — Слава, мы его того… проехали, — сдерживая улыбку, сказал наблюдательный Евстигнеев, глядя в окно. Слава тихо и от души проматерился, что Ваня с удовольствием снял на камеру, но правильный поворот всё-таки нашел.

***

       Вся компания с облегчением вышла из машины, при этом Вани не смогли не хлопнуть дверью, за что тут же получили шишками по лбу. — Да ладно, мы же случайно, — сказал Ваня, фотографируя озеро, а потом резко подскочил к Мирону, вызвал дикий вскрик у того. — Улыбочку! — Евстигнеев!!! — дружно закричали все трое. Светло от возмущения даже утонул в палатке, окончательно запутавшись в ней. — Помогите, — слабо прокричал тот, развалившись прямо на земле в позе снежинки,скинув кроссовки. Слава тут же придумал запихать ему в ботинки крапиву. Парни весело одобрили идею, разбежавшись кто куда. — Вы где? — это Светло наконец-то смог выбраться из-под гнета палатки. Он обул кроссовки…и заорал благим матом. Крапива, сорванная друзьями, нещадно жгла пятки даже сквозь носки, вызывая у парней дикий смех. — Я вас когда-нибудь прибью! — возмущался парень, шипя и вытаскивая крапиву. — Я вообще-то есть хочу! — — А вот это уже интересно, — задумчиво произнес Евстигнеев на камеру, снова щелкая затвором. — Ай! — это в него прилетела шишка от Фаллена, который держал через полиэтиленовый пакет куст крапивы. — Ой-ой, — испуганно проговорил фотограф, удирая. — В общем, блять, — сказал Слава, почесывая бровь и бросая редкие взгляды на Мирона, который с усмешкой смотрел на то, как он будет объясняться. — Мы тут рыбки наловили, удочки закинули. Мы в лес, за палками в костер! — и быстро смылись, оставив парней недоуменно наблюдать за удаляющимися фигурами. Нет, они конечно понимали, что потом к ним прибегут охуевшие от гомоебли белки. Впрочем, парочка уже прибежала и тут же запрыгнула Евстигнееву на руки, потому что он он их прикормил. — Так, где тут нож. Будем уху готовить! — деловито веселым голосом заявил парень, почесывая бородку, отправился к машине. — Вань, подожди, — потерянно попросил парень, догоняя его. широкая ладонь легла Светло на плечо. Тот нервно остановился, сбрасывая руку. — Руд, я… — договаривать парень не стал, а просто увлек другого Ваню в машину, затягивая в глубокий и сладкий поцелуй. Все последующие несколько минут из машины были слышны резкие вздохи, шлепки и звуки мясистых поцелуев.

***

       Когда наконец оба удовлетворили себя и поняли, что есть масса других, более интересных вещей, когда все слова и клятвы в любви и верности были сказаны, то Слава и Мирон вернулись из леса не менее встрепанные, чем сами парни. Шевелюра на макушке Карелина была сделана под прическу а-ля «гнездо пьяной вороны», а Мирон был в белой футболке, вдруг ставшей серой непонятно по какой причине (действительно, сложный вопрос), а кроссовки испачкались в болотной грязи. — А я почему-то думал, что у меня всё плохо, — ошарашенно пробормотал Слава, приглаживая волосы. А Светло тем временем достал пойманную рыбку и, не найдя ножа, начал погружать её в котелок. — Куда ты ещё пихаешь! — заверещал Фёдоров, подскакивая к нему. — Для этого нож есть, балда ты пустоголовая! — Отъебись, — улыбнулся Ваня, отпихивая его рукой от деревянного столика с брыкающейся рыбой. — Кстати, вы своими криками всех белок распугали! Они к нам прибежали. — Знаешь, Вань, я даже не удивлюсь, если окажется, что ты своим белым веществом все задние сидения запачкал, — подъебал его КПСС, рассмеявшись. — О, красиво получилось! — довольно улыбнулся горе-фотограф, разглядывая «ценный кадр». Тут же в затылок прилетела здоровенная шишка. — Ах ты падла! — засмеялся парень, и погнался за Славой, пока Мирон с Ваней доставали нож и прочую херню из машины. Евстигнеев заметил это и в стороне не остался, щелкая затвором везде, куда можно было сунуть нос. Правда, продолжалось это до тех пор, пока Фаллен не взял острый кухонный нож… — Может, не надо? — взмолился фотограф, удирая от любимого. — Так, хорош уже! — недовольно рявкнул Мирон, устанавливая со Славой палатки. — Я вообще-то есть хочу! — Ну так готовь! — обиделся Ваня, швырнув окончательно убитую рыбу на стол. — Я пошел костер жечь!        И действительно, к тому времени, как все наконец сосредоточились и занялись своими делами, наступил вечер. Парни присели вокруг костра, Слава достал гитару и начал бренчать на ней что-то непонятное, похожее на Коржа.                                     

На одной из старых дач, за столом большим и шумным. Речь держали пацаны о вечной дружбе. Дым по кругу и до дна стаканы все клялись друг другу: Своих не забывать, Вместе идти, вместе и до конца. Припев: Слово Пацана Не понять тому, кто не бежал от местных С перебитым носом, пьяные по дворам. Нужно Расстаться нам Но на время, значит ненадолго, Может на неделю, но точно не навсегда.

      Долго так они могли бы сидеть, но, умученные веселыми дневными похождениями и приключениями, каждый уснул в палатке, обнимая дорогого ему человека.