obliviate

Гарри-Долбаный-Упёртый-Баран-Поттер. Мистер Мне-Поххер-на-Ваше-Мнение. Господин Я-Герой-а-вы-все-лохи. Зла не хватает, честное слово. Ни зла, ни долготерпения, хотя последнего не хватало никогда, если уж начистоту. Снова, снова, снова приходится долготерпеть через силу, невыносимой сложности духовным трудом, подвигом даже, держать себя в руках, чтобы не разнести к Мордреду пару-тройку близлежащих зданий незатейливой Бомбардой. Просто так, чтобы душу отвести и немного успокоиться. Хотя, если уж откровенно, куда больше хочется самому себе устроить тестдрайв живучести, направив Аваду в свой собственный лоб. Есть шанс, что он окажется чуть менее прочным, чем Геройский. Тогда вот, наконец, настанет покой. Ха, трижды ха – нормальный Герой от своего не отступится, честное слово, всё-таки он должен был попасть на Гриффиндор с этим вот болезненным чувством долга и паталогической необходимостью сдержать данное слово. Хоть тысячу лет назад данное. На эмоциях, поперёк логики и справедливости данное. Гриффиндорец, недостойный Гриффиндора, мать его. Зла не хватает. - Д… Драко? – слегка неуверенно вопрошает их геройское Геройство, и смотрит с наилучшей своей, самой убийственной из кротких очаровательных улыбок. - Не помню, - цедит Драко, в лучших традициях Северуса Снейпа скрещивая руки на груди жестом, подцепленным у крёстного ещё в школьные годы: плавным и резким одновременно, - чтобы мы с вами переходили на «ты», господин целитель, сэр. Поттер, продырявленная башка, мордредово проклятье, едва заметно сводит густые чёрные брови к переносице, словно силится постичь смысл только что услышанных слов. - Да?.. О, прошу прощения, мистер Малфой, сэр… Я, видно… - Переутомились. - Да, пожалуй, что так… Вы правы. - Могу сварить для вас укрепляющее и бодрящее зелье, - резко и отвратительно холодно говорит Драко, ненавидя себя самого, - хотя, и вы сами это наверняка понимаете, вам необходимо снотворное и пара суток беспробудного сна без сновидений. Боюсь, - картинно вздыхает он, - магическая Британия не переживёт потери Героя, да ещё и одного из лучших целителей. Поберегли бы себя, на вас многие… - Драко, - говорит чёртов Поттер, и хмурится так, словно и вовсе не слушал распинающегося собеседника, зато прекрасно понял, в чём тот пытался его провести. – Драко, да ты чего? - Повторю, - Драко едва не скрипит зубами, едва не бросается Авадой в мистера Я-буду-гнуть-своё-до-последнего-Поттера, чуть не отворачивается, дав позорную слабину. – Мы с вами не настолько близко знакомы, чтобы обращаться друг к другу столь неформально. Поэтому… Геройский Герой улыбается, как блаженный магловский святой, так улыбается, что у Драко в груди дёргает почти до слёз, а потом правда до слёз, которые, по счастью, получается оперативно сморгнуть, когда на тонком бледном запястье смыкаются смуглые сильные пальцы. - Мистер Поттер! Гарри не слушает, не отвечает, пока не заталкивает ошалевшего зельевара в первую попавшуюся дверь, за которой обнаруживается кладовка для швабр и вёдер. - Очаровательно, - выплёвывает Драко, выдёргивает руку из сильной хватки, и демонстративно потирает запястье. – Вы мне сразу скажите, это похищение, или… - Я всё помню, - говорит Поттер и улыбается заискивающе, просительно. – Я помню, Драко. - Что? - Я обещал, - Поттер звучит теперь как-то виновато, но прекращать свою экзекуцию даже не собирается, и Драко старается дышать медленно-медленно, чтобы не хлопнуться в позорный обморок. Поттер пахнет летучим порохом, красным апельсином и, едва заметно, огневиски – у Драко Малфоя кружится голова и перед глазами начинают плясать нехорошие цветные пятна. В крохотной комнатушке весь воздух, кажется, выгорает за несколько секунд. - Я сделал слишком много плохого, Поттер. - Прекрати, Драко. Ты не виноват, в этом нет твоей вины. - Ты идиот? Или действительно блаженный? Поттер, у меня Метка. Я – Пожиратель. Я… - Я убил проклятого Лорда, я убил его, уничтожил навсегда. Всё, Драко, всё кончилось… Теперь можно просто жить. Ты – талантливый зельевар, мы поговорим со Снейпом, ему тоже захочется избавиться… Я найду способ… - Заткнись. Умоляю тебя, заткнись, Поттер, иначе я применю Аваду. Мне уже терять нечего, а ты бы не доводил до греха, ты ж Герой, тебе надо людей спасать… - Если я не смогу спасти тебя, то какой из меня герой? Как мне жить, если я не смогу помочь одному тебе? - Я разрушу твою жизнь, Поттер. И если ты прекратишь выпендриваться и заигрываться в святого, ты поймёшь, что считаешь так же. - Назови меня по имени. - Иди к Мордреду. - Драко. Назови меня по имени. И убери палочку. - Заткнись, Поттер. Обойдёшься. - Драко. - Гарри. - Я вспомню тебя. Всё вспомню, чего бы мне это ни стоило. Может, мы просто не будем тратить время на все эти глупости, и будем просто спокойно жить? Ты же любишь меня, ты сам говорил. Я… - Заткнись. - И я люблю тебя. - Настырный придурок. - Ты не должен, нельзя быть таким жестоким к нам обоим. Я без тебя не смогу, Драко, ты действительно очень нужен мне. - Я знаю, Гарри. Я знаю. Не прощай меня. Обливиэйт. - Вы в уме повредились, целитель Поттер, - немного несдержанно рычит Драко, потому что просто не находит в себе сил осознать, что всё происходящее реально. – Вы не получали серьёзных травм в последнее время в вас не попадало шальных заклятий? Я бы советовал вам обратиться к мистеру Сметвику за… Поттер сначала кривится, словно отметает всю эту чепуху, а потом просто подаётся вперёд и обнимает, сгребает ошалевшего Драко в охапку, так, что тот тихо охает. Поттер, чтоб его трижды Мордред выдрал, пахнет красным апельсином, едкой ванилью и горячим песком, медицинскими зельями и, едва заметно, огневиски – Драко задыхается и жмурится до звона в ушах. - Я так скучал по тебе, придурок недоверчивый. Не так, чтобы Поттер хоть раз до этого называл Драко придурком, это первый раз, самый первый раз, и Драко всё-таки тихо всхлипывает. - Мистер Пот… - Назови меня по имени. Перестань уже, пожалуйста, перестань. Ты же скучал? Скучал по мне, правда? - Гарри… Ты… твою же мать, как ты это… Чертов Гарри-Долбаный-Упёртый-Баран-Поттер улыбается, прижимается к Драко так, словно это он тут – изящная утончённая (злая, как тысяча демонов) нимфа. В крохотной кладовке для швабр и вёдер совсем нет воздуха, пахнет чистящими зельями и Поттером – Драко готовится умереть. - Я же обещал, - тихо говорит Гарри, и с каждым словом его голос звучит чуточку увереннее. – Я обещал тебе, что я вспомню. Хреновый из тебя маг, Малфой, видишь, какие у тебя заклятья хлипенькие. И смеётся. Тихо, коротко и так легко, словно в целом мире, во всех мирах сразу: магловском, магическом, в аду и в раю – нет и никогда не будет ничего плохого. Нет ничего плохого. И больше никогда не будет. Драко выдыхает через нос и безуспешно пытается сглотнуть. Потому что – он это знает абсолютно точно – заклятие, стирающее память он накладывает мастерски. Каждый проклятый раз он накладывал это заклятье и-де-аль-но. Просто у некоторых чугунная башка, отталкивающая, как выходит, не только Аваду. - Ещё один обливиэйт, - улыбается Гарри, когда обнимает Драко, гладит его по тонкой, полупрозрачной, до синевы бледной коже груди, в комнате, хранящей слишком много их общих тайн, - и я превращусь в овощ. Я буду пускать слюни, и это не здорово, не смотря даже на личные апартаменты в Мунго. Я привык там работать, а не отдыхать. - Мы поговорим об этом завтра, - тихо, едва слышно говорит Драко, запуская непослушные пальцы в спутанные горячие – он так скучал, Мерлин, он так скучал! – кудри, такие же непослушные, как и в какой-то далёкой прошлой жизни, счастливой и беззаботной школьной жизни. – А сейчас спите, целитель Поттер. - Почему ты боишься называть меня по имени? - Заткнись. - Хорёк. - Я тебя тоже, - полностью принимая своё поражение, выдыхает Драко, - я тебя тоже. Поттер успешно делает вид, что спит, а Драко – что верит ему, что всё в полном порядке. - Сколько раз? - Это был седьмой. - Придурок. Не надо больше, я и правда могу сдохнуть. Я тебе это как целитель говорю. И я всё равно тебя вспомню. Себя забуду, а тебя вспомню. - Герой, - как-то печально вздыхает Драко. – Придурочный. - Да сам ты придурочный! Гарри подрывается вдруг, садится на подогнутые колени и смотрит на Драко с такой гремучей смесью эмоций, что тот не понимает, на какую из них стоит реагировать в первую очередь. И глаза у него не глаза, а глазища, такие зелёные, что сердце сводит судорогой. Не бывает так у живых. Не бывает так у живых, и не выживают живые после одной десятой того, что Поттер пережил, а он – живёхонёк, полон сил, абсолютно вменяем, и красив, как Дьявол, вознамерившийся попасть в рай. - Ты дебил, Малфой, ясно?! Мозга у тебя ни на кнат, и я уже начинаю сомневаться во всём остальном! Зависть заела, захотелось в героя поиграть?! Ах, посмотрите, какой я молодец – спас героя магической Британии от самого ужасного зла, от самого себя? Чудно, Малфой, просто чудно! Ты же у нас правее всех правых, умнее всех умных, справедливее всех справедливых, кто бы сомневался. Моё мнение тебя вообще не волнует? Моё здоровье тоже? А то, что это твоё проклятое заклинание действует на мозг, а любовь, придурочный ты Хорёк, в другом месте находится, ты не подумал? Семь раз! Да какого чёрта я всё ещё тебя прощаю? Какого чёрта ты такой незабываемый, Малфой? - Гарри… - Заткнись, бесишь. Малфой послушно затыкается, смотрит затравленно исподлобья, и старается дышать медленно-медленно, чтобы оставаться в адекватном сознании, хоть номинально. Поттер разоряется ещё довольно долго, ворчит, ругается и даже несколько раз хорошенько припечатывает увесистым кулаком тощую хрупкую грудь, обвиняет, требует, взывает, обижается ужасно. - Ну что ты уставился, Хорь? - Ты слишком красивый, По… Гарри. Слишком красивый сейчас. - Сейчас? - Всегда. - Идиот. Больше никогда не смей… - Не посмею. У Поттера сильные ладони, подушечки пальцев шершавые и очень горячие, Драко целует осторожно и медленно, пристально глядя в изумрудные ведьмовские глаза, и сам себе клянётся, что больше никогда не будет делать того, с чем Гарри не согласен. - Подлиза. - Я тут подумал. Ты же герой геройский. Лорда победил, всех победил, превозмог и всё такое. Справишься с одним жалким Упивающимся, тем более, отошедшим от дел. А то и от Азкабана сбережёшь. - Я тебя сам туда посажу. И сам поцелую, вместо дементора. И всё высосу, что там у тебя есть. Драко, неожиданно даже для самого себя, вспышкой краснеет, смущённо сбивается с дыхания, и прикусывает губу в двусмысленной и многообещающей улыбке. Герой магической Британии Гарри-я-принципиально-вредная-задница-Поттер смотрит на Драко сверху вниз, недовольно поджимает губы и показывает средний палец. - Обойдёшься. Я тебя ещё не простил, и собираюсь обижаться ещё несколько часов. - До утра? - До утра, да. И никакой опасной магии в доме, ты понял? - Да, милорд. Драко покаянно прикрывает глаза, а Гарри вдруг улыбается хорошо-хорошо, ложится рядом и просто обнимает. Упивающегося, ага. Наследника самого подлого змеиного рода, и всё такое прочее. Самого любимого в мире. Не-за-бы-ва-е-мо-го. OWARI