Отрицательные персонажи Джорджа Мартина: лейтмотив

Статья
NC-17
Завершён
76
автор
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
76 Нравится 110 Отзывы 12 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

— Конечно, хочется, чтобы читатель переживал за персонажей — если он этого не делает, нет и эмоционального вовлечения. Но в то же время я хочу, чтобы мои персонажи были разносторонними, человечными, серыми [а не только «светлыми» или «темными» — прим. 7kingdoms.ru]. Я думаю, что все люди — существа разносторонние, но есть такая тенденция — видеть в людях героев и злодеев. Я согласен, что в реальной жизни есть как злодеи, так и герои, но даже у величайших героев есть недостатки, они могут делать дурные вещи, и даже величайшие злодеи способны испытывать любовь и боль, и у них бывают моменты, когда им можно посочувствовать. Джордж Мартин. Чтобы понять мое поведение, необходимо обладать глубоким философским умом; да, я — чудовище, но чудовище, которое Природа исторгла из своего чрева для того, чтобы я помогал ей разрушать, ибо в разрушении она черпает материал для созидания. Мне нет равных в ужасном злодействе, я — единственный в своем роде… Я знаю наизусть все обвинения, которые мне могут предъявить, но я достаточно могущественен, чтобы ни в ком не нуждаться, достаточно мудр, чтобы жить в одиночестве, презирать все человечество и плевать на его законы и на то, как оно ко мне относится; я достаточно опытен и умен, чтобы разрушить любую веру, опровергнуть любую религию и послать к дьяволу любого бога со всеми его атрибутами; достаточно горд, чтобы презирать любое правительство, разорвать любые узы, чтобы считать себя выше любого морального принципа. «Жюльетта, или успехи порока», маркиз де Сад предвосхищает мартиновского Эурона Грейджоя.

      Джордж Мартин часто декларирует, что цель его творчества — создание «неоднозначных» персонажей. Мол, не бывает людей, безнадежно погрязших во зле (на первый взгляд справедливое утверждение), и даже в законченном злодее есть что-то хорошее. На первый взгляд, в мартиновском цикле «Песнь Льда и Пламени» этот принцип реализуется — скажем, если взять такое не самое приятное семейство, как Ланнистеры, то тамошний pater familias Тайвин искренне радеет о величии династии, его сын Джейме любит брата Тириона и сестру Серсею (правда, любит он их немного по-разному :))), и даже такая сука, как Серсея, всё-таки переживает за своих детей, прижитых от Джейме. Да и психологически поступки Ланнистеров мотивированы — в случае Тайвина нежеланием вновь увидеть свое семейство униженным, как в правление его отца, в случае близнецов — их всепоглощающей страстью, в случае Тириона — комплексом нелюбимого сына.       Впрочем, есть в мире «Песни Льда и Пламени» персонажи, к которым заявленный выше мартиновский принцип откровенно неприменим — достаточно вспомнить какого-нибудь Петира «Мизинца» Бейлиша. Ну да, он искусный интриган, но назвать положительным качеством его способность предать любого своего союзника и покровителя — всё равно что назвать положительным качеством высокую поражающую способность какого-нибудь сверхнового оружия массового поражения — «формально правильно, а по сути — издевательство» © В. И. Ульянов. Говорить же о любви Петира к Кэйтилин Талли (чью семью и семью мужа которой он, по большому счету, погубил) и Сансе Старк (привет омерзительной сцене с «Лучше я позавтракаю твоим поцелуем») просто смешно — это не любовь, а желание обладать, не особо интересуясь согласием компаньона. При этом все свои преступления он осуществляет даже не ради «тысячелетней династии», как в случае с Тайвином, а исключительно из соображений личного властолюбия (никого кроме себя он не любит). Так что вследствие вышеуказанных причин сочувствовать ему по поводу того, что в юности Брандон Старк немного подрихтовал его мечом, трудновато. Может быть он предусмотрителен, обладает стратегическим мышлением? Да-да, конечно, предложение закупить побольше хлеба, чтобы дороже продать его перед Долгой Зимой, об этом свидетельствует. Непонятно только, что он собирается потом есть — видимо, камни.       Да и его заклятый друг Варис по большому счету такой же банальный властолюбец — все эти его разговоры на тему того, что он «служит государству» или подготавливает почву для возвращения труЪ-королей в лице Таргариенов воспринимать всерьез невозможно. Так же, как для Бейлиша, для него норма избавляться от исполнителей (про Бейлиша см. судьбу Донтоса Холларда и Лизы Аррен), Варис набирает исполнителей-«пташек» из малолеток, отрезая им языки, причем автор прозрачно намекает, что долго они не живут. Но при этом, как и Бейлиш, Варис нарисован автором как настоящий «рыцарь плаща и кинжала», знающий всё обо всём (вплоть до эксклюзивной информации о ходах Красного Замка) и способный хоть обеспечить ликвидацию высших лиц государства чужими руками (см. его роль в убийстве Тайвина Ланнистера), хоть организовать таковую ликвидацию самолично (см. расправу с великим мейстером Пицелем и Киваном Ланнистером). Даже на фоне Бейлиша Варис выглядит едва ли не суперменом, проявляющим чудеса осведомленности и способным неизменно направлять события в Вестеросе в нужном ему направлении, даже если что-то идет не по его плану.       Таким образом, хотя ни Бейлиш, ни Варис не обладают чертами, которые могли бы быть охарактеризованы именно как положительные — но при этом они неизменно демонстрируют осведомленность, их действия почти всегда венчаются успехом, а сами они показаны как обаятельные мерзавцы, блистающие остроумием, то есть намеренно сделаны так, чтобы читатель мог восхититься «их» (а точнее — дарованной им автором, потому что нигде не показано, как же они такую «крутость» наработали) «крутостью». Вообще нетрудно вывести закономерность — так же, как следующие законам чести Старки и легитимист Станнис проигрывают морально небезупречным и плюющим на закон Ланнистерам, те, в свою очередь, не могут ничего противопоставить совсем уж полным чудовищам в лице Бейлиша и Вариса, способным что безнаказанно убить короля (Джоффри «Баратеона») на его собственной свадьбе, что выкрасть особо важных политических заключенных (Сансу Старк и Тириона Ланнистера), что убить последовательно двух Десниц (см. выше).       Иными словами, Мартин лукавит, когда говорит, что хочет сделать своих злодеев «неоднозначными». Хотя таковые персонажи у него есть — те же Ланнистеры (а Киван Ланнистер, если брать его как человека, и вовсе скорее симпатичен) — гораздо больше его интересует изображение злодеев (и — дерзну предположить — само злодейство как таковое) не «неоднозначными», а успешными и могущественными, эстетически привлекательными для аудитории в качестве «мастеров политической игры». Ну разве можно назвать «неоднозначным» или «разносторонним» (не говоря уже о таком эпитете, как «вызывающий сочувствие») какого-нибудь Эурона Грейджоя, мучившего своих малолетних братьев (что, конечно же, остается для него безнаказанным — не может же прилететь злодею?), убившего своего брата-короля и планирующего избавиться от двух других братьев, а также, до кучи, вовсю занимающегося косплеем фэнтезийного Темного Властелина вплоть до того, что его эмблема напрямую отсылает к толкиновскому Оку Саурона, а сам он фантазирует о том, как подчинит себе драконов Дэйнерис, завоюет с их помощью Семь Королевств, убьет всех богов человечества и займет их место?       Причем, что самое главное, «крутость» Эурона — крутость чисто закадровая, заставляющая вспомнить волшебное слово «читы». Он где-то за кадром раздобыл драконье яйцо, валирийскую броню, несметные сокровища (на которые и подкупил вождей соплеменников-железнорожденных, убедив их избрать себя королем) и побывал на руинах Валирии, откуда до него никто живым не возвращался. До кучи он — тоже за кадром — явно обзавелся поддержкой неких сверхъестественных сил (не в одиночку же он собирается богов убивать?) и — судя по содержащимся в тексте намекам по поводу смерти его брата Бейлона — ордена наемных убийц-Безликих (как минимум одного его представителя). Это при том, что в «Игре Престолов» (не той, что сериал, а той, что первая книга ПЛиО) прямо заявлено, что для того, чтобы оплатить услуги Безликих, не хватит средств, имеющихся в распоряжении целого государства. Но для того, чтобы показать, какой Эурон крутой и какие у него могущественные друзья, Джордж Мартин не жалеет никаких красок.       Впрочем, подобное надувание Эурона на роль чуть ли не комиксового суперзлодея ещё может быть оправдано соображениями сюжета — условно-положительным персонажам Мартина (Дэйнерис Таргариен, Тириону Ланнистеру, Арье Старк и Джону Сноу) в дополнение к сверхъестественному антагонисту в лице Иных нужен и противник-человек (причем действующий открыто, а не методами подковерной интриги, как Варис и Бейлиш). Не блещущая интеллектом книжная Серсея и орудие Вариса Эйгон «Юный Гриф» не особо подходят на эту роль, а вот Эурон будет в самый раз, особенно если он заключит союз с Ланнистерами, как это произошло в сериале. Интереснее в плане нашего анализа рассмотреть двух других мартиновских злодеев, куда менее значимых для сюжета и не ставящих «великих» (даже откровенно людоедско-нелюдских, как у Эурона) целей — Григора Клигана, рыцаря на службе дома Ланнистеров, и Рамси Болтона, бастарда лорда Русе, захватившего власть на Севере после истребления Старков на Красной Свадьбе.       Григор «Гора» Клиган в «Песни Льда и Пламени» появляется сперва как убийца принца Эйгона Таргариена, также изнасиловавший и убивший его мать Элию Мартелл и искалечивший в детстве собственного брата Сандора, а затем — как ланнистерский каратель в Речных Землях и, наконец, как поединщик Ланнистеров, сражающийся против Оберина Мартелла на Божьем Суде. Никакой «неоднозначностью» этот персонаж не обладает — это насильник и убийца, подверженный припадкам бешеной ярости, этакая человеческая (и при этом ухудшенная — в мире Мартина люди сплошь и рядом ведут себя хуже толкиновских орков) версия урук-хая Углука из «Двух твердынь» Толкина. Углук, во всяком случае, не был убийцей собственного отца, несовершеннолетней сестры и двух жен, тогда как у Клигана почти все близкие люди умерли при подозрительных обстоятельствах.       Опиши такого персонажа без указания авторства стороннему человеку — и тот, скорее всего, решил бы, что речь идет не о большом любителе «неоднозначности» Мартине, а о каком-нибудь писателе в жанре эпического фэнтези с четкой «черно-белой» моралью. Между тем у Мартина унылый Григор с его унылыми злодействами в духе «убил / изнасиловал ноунейма» (это даже не Эурон с его грандиозными планами и не Варис и Бейлиш с их интригами) держался на плаву три книги подряд — тогда как куда более перспективных и имеющих потенциал для развития персонажей Мартин ухитрялся «сливать» несравненно быстрее ради очередного «неожиданного поворота» — и даже когда отравленное копье подарило ланнистерскому боевому урук-хаю медленную и мучительную смерть, нашелся мейстер-некромант Квиберн, реанимировавший «Гору» для нужд королевы Серсеи. Ну что тут сказать? ОНО не тонет. Во всяком случае, в мире Мартина.       Бастард Рамси Сноу, позднее признанный законным сыном лорда Русе Болтона — ещё более интересный для нашего анализа персонаж. Как утверждал сам Мартин, Рамси он создал, чтобы тот «укусил в задницу»[1] Теона Грейджоя (комментировать этот момент с точки зрения этики я не хочу), который по итогам своих приключений на Севере попал в плен к людям Болтонов. Но если Мартину надо было ввести персонажа, который сломил Теона пытками физически и психологически, то на эту роль можно было бы взять того же Русе, отца Рамси — ведь хотя он, в отличии от своего бастарда, адекватен и чужд ненужной жестокости (когда она — не средство запугивания), излишним гуманизмом Русе не страдает и при необходимости, надо думать, смог бы заняться истязаниями Теона и сам.       В том-то и дело, что Мартин в данном случае сознательно избирает вместо злодея-прагматика (Русе в плане мотивации похож на Тайвина в миниатюре — хочет превратить в свою наследственную вотчину королевство, где обитает его род, не гнушаясь никаких средств для достижения цели) злодея-неадеквата, который получает удовольствие именно от бессмысленного зла ради зла: охоты на людей с собаками и истязаниями собственной невесты (причем градус неадеквата достигает такого уровня, что Рамси выговаривает его собственной отец). Тут опять же есть идеологический момент — также, как «добродетельных» Старков побеждает, захватив Винтерфелл, небезнадежный, но падший во зло человек (Теон), сам Теон становится жертвой абсолютного злодея в лице Рамси.       Кстати, именно поэтому я бы не объявлял сходу «сериальным фанфиком» убийство Русе «любящим» сынишкой, показанное нам в шестом сезоне «Игры Престолов» — ведь оно полностью укладывается в схему пожирания меньшего зла (злодея-прагматика Русе) бОльшим (маньяком-садистом Рамси). Да, Русе считает, что полностью контролирует сына — но что, если он заблуждается? Мир «Песни Льда и Пламени» — вселенная с непредсказуемым прошлым, особенно если автору захочется снова «передернуть карты» ради очередного «неожиданного» поворота. Другой вопрос, конечно, что сериал всё заспойлерил, и с Мартина станется ещё как-нибудь извернуться, чтобы сделать «не так как в сериале» — но сам по себе сериальный поворот с убийством Русе симптоматичен и согласуется с мировоззрением, проступающим на страницах книг Мартина.       В этой связи я хотел бы сравнить Мартина с другим известным автором фэнтези — Толкином. Тот же «Властелин Колец» можно вполне справедливо упрекать за слабое внимание автора к проработке образа главных злодеев (хотя, на мой взгляд, отчасти этот недостаток исправлен в «Сильмариллионе», «Кольце Моргота» и «Лэ о Лэйтиан») — Саурон это вообще персонаж-призрак где-то за кадром, назгулы — стереотипное чОрное зло, а заявленный как великий обольститель душ человеческих Саруман в кадре даже как демагог не внушает (а вот Смауг из «Хоббита», на мой вкус, весьма хорош). Но, вместе с тем, до чего Толкин не доходил — так это до любовного расписывания каких-нибудь унылых третьеразрядных злодейчиков, не имеющих даже некой глобальной роли в сюжете и способных только убивать и истязать жертв из числа положительных персонажей. Да, у него встречаются второстепенные персонажи-орки, но это чисто проходные злодеи (да и то эти орки, при всей своей орочьей специфике, в первую очередь солдаты, а не палачи).       Встаёт резонный вопрос — зачем это Мартину? Показать диалектику добра и зла? Но добро (или хотя бы оправдания для их поступков) применительно ко многим персонажам Мартина надо искать под микроскопом. Изобразить сильных антагонистов? Но автор уделяет ничуть не меньше внимания мелким злодеям, которые вообще ухитряются играть сколько-нибудь заметную роль за счёт откровенных читов и злодейской неуязвимости. Всё, чего добивается Мартин — сделать злодеев интересными для читателя. И в этом он действительно преуспел — даже у самых ничтожных и отвратительных его мерзавцев, наподобие Болтона-младшего и Григора Клигана появилась своя фанбаза, и немаленькая. [1] https://7kingdoms.ru/talk/threads/1247/page-845#post-2622922
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.