Сегодня в Санкт-Петербурге было аномально жарко, безумно жарко. Солнце, палящее, как никогда прежде, буквально выжигало всё живое и хотя бы чуть-чуть мокрое в этот день. А воздух, нагретый до адской температуры можно было будто увидеть, эти странные полосы... у любого, кто смог их разглядеть, было ощущение, что Земля горит. Дышать было трудно, лёгкие и гортань обжигало. Ветра почти не было, он появлялся иногда, наверное, чтобы позлить петербуржцев, поиздеваться. Хотя, злить тоже было почти некого, все сегодня попрятались по домам, хоть их это не особо спасало, если говорить честно. Нахождение в помещении вообще не спасало никого. Люди, например, работающие в этот день, умудрялись накладывать себе горы льда на голову, чтобы та смогла соображать хотя бы что-то, а когда лёд начинал таять, они выходили на улицу, и голова высушивалась за считанные минуты. А те, кто были на «свежем (
раскалённом) воздухе» пожирали мороженое вёдрами (
прошу простить за низкую лексику), и лучше им не становилось, ведь мало кто знал, что в жаркую погоду стоит пить горячий чай, чтобы чувствовать себя лучше. Тот парень, стоящий у дерева не знал, а два столба, идущие мимо, знали. Они спешили куда-то, делая длинные шаги по направлению к кучке зданий на набережной, но идти им приходилось чертовски ровно, ведь горячий чай мог пролиться на раз-два. Один из «столбов» был одет в нежно-персиковые облегающие велосипедки и майку-борцовку с клубничкой на спине, которые невероятно шли ему. Юноша поправил свои короткие соломенные волосы, а затем, остановившись, присел на корточки и перевязал шнурки на ярко-красных вансах: «Погоди меня, Дань...» — ляпнул он и, вздохнув, покачал головой. «А-ах, — глубоко вздохнул тот самый Даня и почесал голову, поправляя заодно мелированные тёмно-пепельные волосы, — нам осталось совсем чуть-чуть, пойдём быстрее, Вась!». Звёздкин (
такова, удивительно, фамилия мистера «да, я одеваюсь в нежные цвета, а ты попробуй сказать об этом хоть слово!») встал и, осмотревшись, опёрся на друга, тем самым, он помог чаю пролиться на джинсовые шорты пепельноволосого, и слегка, на жёлтую футболку с ромашками на рукавах. «Спасибо, милый!» — громко, почти что на всю улицу, произнёс Корнилов и дал другу подзатыльник. С Васей они дружили уже почти три года, и за это время, они сблизились буквально до уровня «смотри, а здесь ты ссышь!». И видя всё это, все их близкие знакомые постоянно шутили о том, что они «невидимые соулмейты» (
это тот вид родственных душ, когда узоры появляются в определённое время, а не при первом прикосновении как у всех), и конечно, при любой удобной возможности, толкали их на соитие. «Слава панку! — Тихо прошептал Звёздкин, входя в тату салон. — О, гляди, как раз два мастера свободно... готов?» — «Конечно, давно пора выполнить задание от Паши! Но только чур не на лице...» — «Конечно, Кен!». Пока ваш, мозг не начал плавиться от полученной информации, я всё быстро, вкратце объясню...
*Ровно месяц назад два «столба» проспорили их общему другу Пашке Ширяеву задание. А так как Ширяев был ещё тем приколистом, то и задание было относительно «прикольное» — суть его заключалась в одинаковых татуировках на любом месте, причём эти тату должны быть теми, которые в здравом уме бы набила только какая-нибудь девушка, странная и несуразная (например, как я). А броское «Кен», брошенное Дане, связано с его работой, Корнилов был моделью одного из крутых журналов, и поэтому лицо, было тем, что он боялся изуродовать или поранить больше всего. Более объяснений ни к чему не требуется — продолжим.*
— Здравствуйте, — начал Вася, и сел прямиком перед слегка заспанным молодым человеком с чёрными, как жжёный дуб, волосами, — покажите эскиз самой странной татуировки, что у вас есть!
— Секунду, — брюнет сощурился, вспоминая что-то, — так, Свет, дай радужную папку!
Девушка, сидящая на другом рабочем месте, встала и не спеша начала копаться в каком-то ящике, бормоча что-то про себя, и постоянно цокая. В итоге, Света переделала хвостик своих несуразных русых волос, подтянула свою чёрную юбку-солнце, и наконец, вытянула небольшую папку, которая и вправду была радужной. «Передайте,» — улыбнулась Турбина Дане и подала папку. «Отлично, спасибо!» — Михаил быстро начал листать страницы, и Звёздкин, внимательно следивший за ним, заметил как ни раз там мелькали коты, собаки, персики, бананы.
— Вот этот банан-нудист вам подходит? — Усмехнулся юноша тыкая своим тонким пальцем на одну из картинок.
— Дань, глянь-ка! — Звёздкин довольно «замурчал». — Мне нравится.
— Окей, давай на щиколотках набьём? — Поинтересовался Корнилов у друга, добавив. — Обувь я точно рекламировать не буду.
— Хорошо-хорошо, — русоволосый улыбнулся и, вглядевшись в бейджик брюнета, произнёс, — Михаил, вы поняли, что нам нужно?
— Да, два банана-нудиста на щиколотках, — Цыркунов, а именно это в добавок прочёл Звёздкин, оглядел Даню, — Свет, я бью клубничке, а ты Кену, хорошо?
Турбина усмехнулась и, пригласив Даню сесть, подняла кресло и, включив музыку, спокойно начала обрабатывать рабочее место, Миша же, в свою очередь, быстро обработав всё, уже приступил к работе. Васе не в первой было делать тату, поэтому почти не отвлекаясь на покалывания, он начал осматривать салон. Приятные светлые и тёплые тона, красивые абстрактные картины, кондиционер — несомненный плюс, приятная музыка, кажется, Гарри Стайлз, и приятный запах, очень сладкий, будто это была кондитерская. Два часа прошли достаточно быстро, лично для Звёздкина, конечно. Даня же постоянно хныкал, пытаясь отвлечься, он начинал напевать что-то, чем, удивительно, но подбадривал всех: «Тихо-тихо, никому это неизвестно, — Корнилов прикрыл глаза, — чёрная кошка, чёрная невеста...». Когда с работой было покончено, солнце за окном уже начинало садиться, Вася, отсидевший себе всё что только можно было, вышел на улицу подышать воздухом, остывшим, к слову. А Кен, взяв кошельки свой и друга, начал расплачиваться с Мишей: «Сколько с нас?» — «Одиннадцать тысяч рублей, хотя, если дашь свой телефончик, то можно и десять! — Брюнет подмигнул клиенту. — Шучу, давай десять.» — «Держите... — Даня не смотрел в сторону мастера, протягивая деньги, поэтому подал, мягко говоря, не туда, то есть, в грудь. — Прошу прощения.» — «Всё в порядке, спасибо, удачи!». Корнилов кивнул парню и тоже вышел из салона.
Вечерний Санкт-Петербург был намного краше дневного. Воздух сейчас смог остыть, людей значительно поубавилось и, удивительно, но даже появился ветер, который, как кстати, помогал нашим героям прийти в себя, после длительного сидения на одном месте. После процедур, Даня и Вася не спеша решили прогуляться по набережной и поболтать о всякой всячине. Неспокойная сегодня Нева приятно холодила им кожу. Солнце, садившееся за горизонт, освещало их лица. «Послушай, а какого это — найти родственную душу? — Вдруг, спрашивает Корнилов и начинает идти медленнее. — Всё происходит так, как показывают по телику?» — «От части — да, — русоволосый покачивает головой, — только вот, найти его бывает не так легко, понимаешь, кому-то нравится образ «расписанного» с ног до головы человека, и он не делится информацией в интернете, — Звёздкин огорчённо вздыхает, — и тебе кажется, что ты никогда его не найдёшь, но случается случайность и... — Молодой человек закрывает глаза и останавливается. — Как бы это глупо не звучало, ты сам его встречаешь и будто специально тычешь в него всем чем можно... Он так сильно огорчается, что ты начинаешь чувствовать себя виноватым, хотя если подумать, — юноша приподнимает плечи, — то это виноват он, что так долго скрывался, но знаешь, потом эта чушка обнимает тебя и, и всё становится лучше.», понимая, что друг вспомнил собственный случай, Даня останавливается и обнимает того: «Я сейчас наберу ему, подожди...». Гудки идут спеша, будто зная, что звонок очень важный.
— Да, Дань, привет... — Саша берёт трубку и вздыхает. — Вы скоро будете дома?
— Он опять вспомнил про вашу встречу. — Словно кодовой фразой звучат слова пепельноволосого.
— Дай ему телефон.
Вася, улыбаясь, начинает поскуливать в трубку и тихо смеяться. Так, «втроём», они доходят до автобусной остановки, где Беличенко, примчавшийся из дома специально, крепко прижимает к себе свою родственную душу, и утопая в его волосах, начинает бормотать что-то, вернее мурлыкать. После долгих объятий, группа ребят садится на автобус и уносится ближе к центру. Город начинает засыпать. Когда на небосводе уже больше часа красуется Луна, а на улицах горят фонари, двери тату салона «Летописец» закрываются. «Сходим поесть в «Могилу»? — Спрашивает Света и начинает печатать что-то на телефоне. — Говорят, там новый официант, может наконец, твоя душа?» — «Брось ты, — Цыркунов потягивается и, улыбаясь, добавляет, — моя душа ещё не родилась, я буду старым педофилом! Уха-ха!» — «Нет, серьёзно, разве тебе никогда не хотелось найти её?» — «Хотелось, и хочется, но... — Брюнет жмуриться. — Я чувствую, что она где-то рядом, внутри что-то скрипит последние дня три.» — «Ну, ладненько, так, ты пойдёшь со мной в «Могилу»?» — «Иди одна, я хочу побыть дома сегодня...» — «Хорошо, — Турбина обнимает друга, — береги себя!». Цыркунов, покачиваясь, начинает идти вдоль набережной. Дома его никто не ждёт и никогда не ждал. Он наврал подруге, но та бы не отпустила его гулять одного, а порой так хочется помечтать и пообниматься с собой, представляя её рядом. Обычно Миша так гулял до полночи, а потом успевал на последний троллейбус и сразу заваливался спать. Сегодня он хотел сделать так же, но кое-что заставило его впасть в ступор... Судорожно хватаясь за скамейку, Цыркунов начинает стонать от боли, что-то на его руке начинает неприятно жжётся. «Да-а! — Сипло тянет паренёк и из последних сил заскакивает на троллейбус. — Нужно сказать Свете!». Удивительно быстро Турбина берёт трубку и спрашивает, что могло произойти за этот час.
— Мой указательный палец начал покрываться узорами! — Радостно шепчет парень, он прекрасно знал, что первые минут пять, место болит и зудит, и вообще его хочется отрезать. — Света-а, — простанывает брюнет, — я так сча-астлив.
— Хорошо-хорошо, я тоже рада и счастлива, — девушка еле слышно смеётся, — когда приедешь домой, то прими тёплую ванну, а сейчас, я пойду соблазнять того красавчика, окей?
— Да, конечно, спасибо!
Цыркунов вешает трубку и, спокойно улыбаясь, начинает рассматривать салон. Сидения потёрты, и пахнут старушечьими духами, которые неприятно жгут глаза. Стенки странно изрисованы то ли цветами, то ли... в принципе, вы поняли сами чем. Когда боль исчезает, Миша смотрит на свою правую руку: красивый цветочный узор покрыл всю его ладонь, линии прелестно блестят на приглушённом свете и отливают в голубой или быть может жёлтый, а то и совсем персиковый. Юноша выходит на воздух и смотрит на расплывающийся город, всё прекраснее, чем могло бы быть. В это же время на другом конце города от странной и жгущей боли просыпается Даня. Пепельноволосый прищуривается и начинает осматриваться, чтобы понять, кто его, чёрт, только что укусил. Неожиданно взгляд парня натыкается на собственную ладонь, которую уже успели покрыть чудаковатые узоры с цветами. «О, нет.» — срывается с губ юноши, и он в истерике бьёт кулаком по стене. Послезавтра самая важная, как думается ему, фотосессия в его жизни, и если узоры заползут хотя бы на шею, то его скорее всего заменят. Голова начинает гудеть, разные мысли путаются, несуразно клубок нитей начинает превращаться в ком, а после и в валун, что, наверное, раздавит Даню. Глубоко вздохнув, Корнилов выходит из дома, и решает напиться, в одном из баров города.
***
Утро встретило наших героев «радостным» жужжанием машин и криками людей, в каком-то смысле, это было обыкновенное утро в Санкт-Петербурге. Разгорячённый воздух уже начинал жечь глотки людей. Когда Цыркунов приоткрыл глаза и посмотрел на свою руку, узоры доходили почти до локтя. Сглотнув слюну, юноша направился в душ, в голову лезли разные мысли, пока по телу Миши скользили тёплые струйки воды. «Попробуем подумать о чём-то хорошем, — вздохнул парнишка и прижал к своей груди мочалку, — родственная душа — это хорошо, и я скоро с ней свижусь, точно скоро, наверное, скоро... Ох, — брюнет намылил голову и закрыл глаза, — а если всё будет так, как показывают в интернете...? — Цыркунов сжался. — Нет, я найду, сейчас же позвоню Свете и попробую пригласить её, она должна мне помочь.», удивительно, но Света и в правду «должна» была помочь другу, ведь год назад он помог ей в поиске соула. Выйдя из душа, кареглазый начал одеваться, гардероб скучноват, юноше хотелось чего-то поярче. «Денис передавал какие-то вещи,» — юноша заглянул в один из пакетов, и наткнулся на миленький розовый свитшот. Надев этот «зефир», брюнет, разевавшись, набрал Турбину.
— Светик, приветик! — Так Михаил здоровался с подругой всегда, когда у него было хорошее настроение.
— Привет, — русоволосая вчера, видимо, сильно напилась, — ну, хе, как твоя рука?
— Всё дошло почти до локтя, я-я хочу, чтобы ты увидела эти узоры, я думаю, нам нужно обвести их.
— Зачем? Твоя родственная душа, — Турбина закашляла в трубку, — рано или поздно дотронется до тебя, и то место станет, эм, чем-то, хе, типа тату.
— Свет, я хочу обвести именно эту часть...
— Ладно, мистер Пискля, — девушка усмехнулась, — встречаемся в «Летописце» через час.
— Договорились.
На часах было двенадцать. Миша ходил из стороны в сторону и что-то бубнил про себя. От утренней жары не осталось и следа. Брюнету в спину дул сильный ветер, волосы то поднимались, задираясь вверх, то опускались, перекрывая весь обзор. Через пару минут к салону подошла и Света: «Слушай, давай зайдём сейчас же, там кажется громовая туча...» — «Хорошо, давай!». Свет не работал, значит и узоры Света не могла обвести, тогда, они просто начали обсуждать всех, кто бы мог являться родственной душой юноши. Вдруг, Турбина замерла: «Вчера, у парня в баре были такие же узоры, чёрт! Это был он!» — «Ты помнишь как он выглядел?» — «Ты издеваешься? Я была тогда уже в хлам, эм, но он был, моделью...» — «Неплохо, нужно просто посмотреть последние выпуски журналов и понять, кто из них меня лапал!».
***
Удивительно, но найти Корнилова Мише удалось достаточно быстро, быть может из-за журнала, который закинули в почтовый ящик тату салона или из-за Светы, что почти сразу отыскала Данин профиль в популярной соц.сети. К слову, уже час Цыркунов знает, что его соул — это Даня, но спешить увидеться с ним, у него желания нет, совсем нет. Он хочет, чтобы тот сам нашёл его, сам искал что-то, копался в интернете. Это решение кажется глупым по многим причинам, и если хорошо подумать, то брюнет всю свою жизнь делал что-то глупое... А сейчас Миша просто хотел понять, что он нужен. Ведь, если он нужен, то его будут искать, правда? И в итоге, его, конечно, найдут, если он, разумеется, нужен. Юноша пощурился и, улыбаясь, начал что-то рассказывать подруге, кажется это была одна из тех историй, про сольную работу Цыркунова. Кареглазый всегда в моменты грусти вспоминал это прошлое, он работал, где попало, просто чтобы выжить. А сейчас всё стабильно. А насколько стабильна работа модели?
Корнилов осмотрел руку, узор уже дошёл до шеи, на часах было шесть вечера. Парень облазил все форумы, нигде не было того узора, что был у него, кажется, он правда потеряет работу и душу тоже. К слову, работать моделью это неплохо, особенно если ты состоишь в каком-либо агентстве, но даже если так, то любое изменение во внешности влечёт за собой страх, страх перед увольнением. И вот, узоры вновь начинают движение. Слёзы льются с глаз Дани и он вспоминает слова своего друга: «...и тебе кажется, что ты никогда его не найдёшь...». Корнилов закидывает руки за голову и начинает подёргивать свои пепельные волосы. Слышится стук в дверь, он словно останавливает время на пару секунд. В квартиру входит Вася, он садится рядом и огорчённо вздыхает.
— Они дошли до подбородка.
— Я знаю, — Корнилов закрывает глаза, — ты поможешь найти мне новую работу?
— А родственная душа, разве её нет?
— Она есть, — сероглазый покачал головой, — но как мне её найти?
— Давай вспомним вчерашний день.
— Так хорошо, — Даня привстал, — утром я ходил на фотосессию, сейчас наберу Лизе. — Парень взял телефон и начал копаться в контактах. — Привет, ты не занята? ... У тебя случаем нет узоров? ... Хорошо, ... да ничего, спасибо, пока. — Юноша отложил мобильник. — Это не Лиза.
— С кем ты виделся ещё?
— Потом я пошёл в кафешку, там... — Пепельноволосый сощурился. — Я никого не трогал. — Парнишка недовольно зажмурился. — Потом мы с тобой пошли гулять, за чай платил ты, ты точно не мой соул, — Даня засмеялся, — значит это та тату-мастерка, хотя нет, у неё были узоры на правой руке, причём довольно обильные и затянутые, это точно не она, чёрт.
— Погоди, но ты же больше никого не трогал, — Звёздкин растерянно начал бубнить что-то, — я не понимаю.
— Ха-ха, — сероглазый громко засмеялся и вскочил со стула, — это второй мастер!
— Но он же делал тату мне..?
— Я платил.
— Точно! — Русоволосый так же поднялся с места, и надев рюкзак, улыбнулся. — Поехали?
Через час друзья были уже у того самого тату салона. На улице было прохладно, а будто бы чуть шипящий ветер неприятно шевелил их волосы. Ещё не взошедшая луна, словно ждала исхода событий, споря с солнцем о том, что же произойдёт дальше. Корнилов на секунду закрыл глаза и осмотрелся, ни души, значит им с... Мишей никто не помешает. Пепельноволосый зашёл в помещение и съёжился, узоры расползлись по лицу. «Где он? — Тихо спросил юноша Свету и, встав напротив неё, повторил вопрос, добавляя. — Я, если что, могу подождать.» — «Он должен подойти с минуты на минуту, — довольно усмехнувшись, ответила Турбина, — хорошо, что ты его нашёл!». Даня сел на один из диванчиков и стал думать о том, что сделает в первую очередь. «Надо его, нет, хотя... — Парнишка, вдруг замер, перед ним появилась его родственная душа. — Привет!», максимально харизматично улыбнулся Корнилов и, встав, протянул руку, чтобы дотронуться до лица Миши и поцеловать его, первое, что удивительно, сделать сероглазому удалось, а на второе Цыркунов ответил грубой злой пощечиной. «Блин! — Кен неприятно сощурился и, потерев ушибленное место, глубоко вздохнул. — Вася!», в салон зашёл Звёздкин — «Я всё-таки потерял работу...». Все замолчали. За окном начиналась гроза, ветер начал биться в окна, а капли дождя били по крыше.
— Не бойся, — спокойно произнёс брюнет и, зевнув, добавил, — я говорил с твоей менеджеркой, она уже договорилась со всеми, тебя не уволят.
— Как долго тебе известно, что я твой соул? — Спросил Корнилов и сел на пол.
— Дольше тебя, эм, — в попытке посчитать Миша взглянул на подругу, — шесть часов, может чуть побольше.
— Почему ты меня не искал? — На этих словах свет в салоне вырубился, Света с Васей ушли за фонариками.
— Я хотел знать, что нужен тебе.
— Ты правда мог подумать об обратном? — нервно усмехнувшись, Даня закрыл глаза. — Тебе, наверное, досталось, да?
— Просто когда ты всю жизнь никому до костей не нужен, — Цыркунов шмыгнул носом, — тебе может показаться, что даже родственной душе ты не особо-то и нужен, понимаешь?
— Да, я, знаешь, тоже подумал, что тебе не нужен... — Пепельноволосый открыл глаза и засмеялся. — А оказывается, тебя поранили сильнее.
— Ты оказывается поэт?! — В ответ засмеялся парень и по-собачьи повернул голову.
— Возможно, — громко ударил гром, молния осветила помещение, Миша недовольно сжался, — иди сюда.
Когда Света с Васей вернулись, то парни уже спали. Звёздкин предложил Свете попить чаю, благо в чайнике вода не успела остыть. Русоволосая начала рассказывать парнишке о Мише, обо всех его загонах, в ответ посыпались истории о неудачных днях Дани. Друзья смогли сделать вывод, что родственными душами парней можно считать не только из-за узоров, но и из-за схожего прошлого, и увлечений к тому же. Утром Турбина разбудила соулов и, сообщив им о том, что звонила Эвелина, сказала поспешить на совместную фотосессию. Более менее придя в себя, парни уже через полчаса были на месте. Корнилов познакомил девушку с Мишей, тот в свою очередь попытался быть максимально милым. «Отлично! — Ева радостно взвизгнула. — Мне кажется, скоро весь город заговорить о ваших узорах на лицах!» — родственные души переглянулись между собой и кивнув стали готовиться к съёмке.
