С моим предложением вы согласны

-… А топор можно убрать под пальто, если пришить здесь петлю! — вдохвенно рассказывал Раскольников, для наглядности демонстрируя свою идею на плаще Верховенского, который тот имел неосторожность снять. — Топором неудобно, — сказал Пётр Степанович, забирая у студента плащ и аккуратно вешая его на спинку стула. — Тяжёлый, большой, да и крови много натечёт… — Топором, непременно топором! — воскликнул Раскольников. Он сегодня чувствовал какой-то необычайный прилив сил. — Иначе я вошь, а не человек! Верховенский усмехнулся и ещё раз внимательно осмотрел своего собеседника с ног до головы «Донесёт или не донесёт? — думал он. — Донесёт… Этот точно донесёт…» -… У меня есть заклад, — тем временем продолжал Раскольников, совершенно не обращая внимания на то, что Верховенский его не слушает. — Я уже давно эту идею вынашиваю… — Зачем вам эта старуха? — с явным пренебрежением спросил Пëтр Степанович. — Ограбить хотите? И он снова усмехнулся. Раскольников этой усмешки не заметил — он опять говорил, довольный, что наконец-то в Петербурге появился человек, который его понимает. Верховенскому же идея Раскольникова казалась чрезвычайно грубой и неправдоподобной. — Оставьте старуху, оставьте! — продолжил Верховенский. — Хотите убить — убейте Лебядкиных! Или жениха вашей сестрицы… как бишь его?.. — Алёна Ивановна, — автоматически сказал Раскольников, однако в его тоне был чуть слышный вопрос. — Жениха? — насмешливо переспросил Верховенский. — Алëна Ивановна? — Пё… Пëтр Петрович… — растерянно ответил Раскольников. — Пëтр Петрович Лужин. — Адреса его вы, конечно, не знаете, — произнëс Верховенский, и это не был вопрос. — Но это ничего, я узнаю… И я достану вам оружие… Хотите? Вижу, что хотите… Пëтр Степанович спокойно поправил пиджак, словно и не говорил только что об убийстве. «Донесëт, — снова подумал он. — Но это ничего, его можно и под замок… Точно, под замок! Сразу же. Месяца на три… И достаточно!» — Ваша сестра выйдет замуж за Николая Ставрогина — я устрою, — снова заговорил Верховенский. — Дело это выгодное для вас всех. И совершенно, совершенно бесплатно. Хотите? — Но… теория… — неуверенно возразил Раскольников. — Я ведь сам должен… — Не стоит беспокоиться, — Верховенский чуть качнул головой. — С моим предложением вы согласны, я это совершенно положительно вижу. Но за это вы в ближайшее время поедете со мной в один город. Город этот маленький, тихий, однако мне он очень подходит. Походите по фабрикам, разбросаете прокламации — это совершенно безопасно, я вас уверяю. — Постойте, но ведь моя теория основывается на убийстве! — вдруг воскликнул Раскольников. — Будет, будет вам убийство, — Верховенский на секунду прикрыл глаза и самодовольно улыбнулся. — В том городе вам нужно будет убить одного человека, студента — топором, из пистолета, мне всё равно. Жену Ставрогина беру на себя, впрочем, если вы вдруг изъявите желание… Я с удовольствием доверю это дело вам. Но с Лужиным — с Лужиным разбираться будете сами, я только адрес его вам предоставлю и оружие. «Посмотрим, донесёт или нет, — подумал Верховенский. — Даже если и донесёт, то я тут ни при капле. Имени моего он не знает, так что и волноваться незачем. А не донесёт — навеки рабом моим будет, все приказания исполнит, все для меня сделает!» Верховенский откинулся на спинку стула и выжидающе уставился на Раскольникова. Тот, кажется, что-то обдумывал, потом медленно покачал головой. — Виновных будут искать, — медленно сказал студент. — Уж у старухи не будут искать виновных! — с неудовольствием сказал Верховенский. — Однако виновного найдут, более того — он сам сознается. Я объясню, — добавил Пётр Степанович, заметив, что Раскольников собирается что-то сказать. — Кириллов давеча рассказал мне про некоего Свидригайдова, который якобы собирается застрелиться, это очень для нас удобно. Он возьмёт Лужина на себя, напишет предсмертную записку. — Не согласиться он, — покачал головой Раскольников. — Я с ним поговорю, — Верховенский снова улыбнулся, но улыбка эта была угрожающей, и достал пистолет. — Не беспокойтесь, Родион Романович. Я с ним поговорю.