девяносто девять

стол был завален бумагами. какие-то рисунки, перечёрканные толстыми серыми линями, какие-то документы, вырванные листы из тетрадей с какой-то ерундой. ройс, одним словом, был неряхой. его самого часто злило такое безалаберное отношение к вещам, но ничего поделать он не мог. а вот к людям у него совершенно другое отношение, верно? в комнату немца заходит милая женщина, на вид лет сорока, с темными волосами и зелёными глазами. эта женщина была его матерью. — марко, дорогой, к тебе гости. женщина в розовом фартучке отходит от дверного проёма и в глазах рыжеволосого появляется тот, без кого уже ближайшие пять месяцев жизнь превращается в ужасно скучную рутину. — здравствуй, марко. — привет, леви. извини, снова бардак. ройс краснеет, пытается разгрести свой бардак и кидает неоднозначные взгляды на поляка, который в свою очередь долго смотрит на юношу и улыбается как дурак, внезапно что-то промямлив на своём родном языке. марко останавливается. его буквально пробивает электрическим током. он смотрит прямо в голубые глаза. — роберт, я знаю польский.