“Она была моя до вчерашнего дня По утру ушла, убежала от меня Девочка нашла себе другого паренька, Девочка "привет", девочка "пока"....”
— Эмма, что происходит? — сонно шепчет Реджина. Она видит, как спина Эммы, стоящей у кровати, напрягается, и голова опускается. Эмма тяжело выдыхает, прежде чем поворачивается к ней лицом. — Прости меня, но я так не могу, это все… Это все неправильно. — Что именно? — Реджина хмурится, пытаясь заглянуть в зеленые глаза, но Эмма не поднимает взгляд. — Я не должна была так поступать, не должна была приходить вчера. Мне жаль. Реджина тихо выдыхает, не понимая. Она прикрывает грудь одеялом, садясь на кровати, хоть она и одета в пижаму. В комнате темно из-за плотных штор, и лишь маленький луч солнца проникает в комнату, пересекая пространство между ними, будто линия, которую нельзя переступить. — Я все еще не понимаю. Ты пришла вчера и говорила совершенно другие слова. — Я была не в себе. Этого больше не повторится, обещаю. — Чего не повторится? — Мои срывы. Я больше не прибегу плакаться к тебе, это не правильно, ты не должна… И если Генри снова увидит меня с тобой, то он поймет, это неправильно. Реджина поджимает губы, изучая лицо Эммы. Она осторожно поднимается и идет на коленях по кровати, пересекая луч солнца - линию между ними. — Эмма, я бы не пустила тебя вчера, если бы не понимала, что на самом деле творится в твоей голове. Посмотри на меня. — Я не хочу делать тебе больно. — С этим ты уже опоздала на полгода примерно, — неожиданно холодно отвечает Реджина, и Эмма тут же поднимает на нее взгляд. Глаза, полные слез, изучают карие. — Прости. — Нет, простить я тебя не могу. — Но ты продолжаешь пускать меня в свой дом, в свою постель, обнимать меня и выслушивать. — Я просто эгоистка, расслабься. Это не имеет никакого отношения к тебе. Мне нравится, когда ты прибегаешь ко мне в очередной раз. Я все жду, когда ты поймешь, что тот план на жизнь, который ты себе придумала, ничерта не работает. — Реджина, не надо, — Эмма качает головой, снова отводя взгляд. — Но я же права. Ты приходишь ко мне раза два, а то и три в месяц. Лежишь в моей кровати, в моих объятьях, рассказываешь мне о всякой ерунде, пытаясь не думать об истинных причинах своего визита, не считая того, первого раза, когда ты пришла ко мне. Долго это будет продолжаться еще? Долго мне еще это терпеть? — Я прихожу к тебе по-дружески, и я думала… — начинает закипать Эмма, но Реджина тут же прерывает ее. — По-дружески? Ой ли, мисс Свон. — Не называй меня так. — А то что? — хмыкает Реджина, поднимая брови. — … Почему ты это терпишь, если тебе это так надоело? Не впускай меня, вот тебе и решение. — Я же уже ответила на этот вопрос. Жду, пока признаешь не то, что ты приходишь ко мне на дружеские обнимашки в ночи, а настоящую причину. — Какую же? — рычит Эмма, сжимая кулаки. — Ты сбегаешь от него ко мне. Ты скучаешь, но ты слишком слаба, чтобы вырваться из той “сказочной” жизни, которую себе придумала. Муж, собака, дом, ребенок? Такой же план? — Ты ничерта не понимаешь. — Разумеется. Ну так не приходи больше ко мне. Хватит. У меня тоже есть гордость, Свон. Поиграли и хватит. Не приходи больше. Живи той жизнью, которую прописали тебе другие. Они смотрят друг другу в глаза, слушая бешеные биения своих сердец. — Хорошо, — шепчет Эмма, взяв со стула свою куртку. Реджина молча наблюдает, как блондинка обувается и надевает куртку. Она не говорит ни слова, изучая движения Эммы, вспоминая, как более чем полгода назад была уже подобная сцена, но на их лицах были улыбки, шторы раздвинуты, а волосы обоих растрепаны. Тогда Эмма уходила на работу, чтобы вновь прийти к ней вечером, прошептать “привет” ей на ухо, пока Реджина стоит у плиты, и нежно поцеловать ее висок. Сейчас же Эмма уходит, как и последние 5 месяцев, от нее не на работу, а к нему. И все, что достается Реджине - неловкое “пока”, прежде чем Эмма покидает ее спальню. — Пока, — уже по привычке неловко произносит Эмма, и Реджина фокусирует свой взгляд на ладони Эммы на ручке двери. — Не возвращайся, — тихо отвечает Реджина, поднимая взгляд на зеленые глаза. Эмма молча кивает, поджав губы, прежде чем покинуть ее спальню. Реджина вслушивается в ее шаги на лестнице и падает обратно на кровать, когда слышит, как закрывается дверь. Слезы невольно заполняют глаза, и она прикрывает лицо руками. Ей надоело плакать из-за нее. Больше не будет. Хватит.Год назад
“...Я помню поцелуй под городским мостом Я ждал, когда же мы останемся вдвоем Нас накрывали чувства ледяным дождем И даже ливень не мешал целовать так нежно ее…”
— Арчи торт испек! Может попробуете? — доносится до нее крик, когда она покидает кафе. Она поворачивается и видит Эмму, спускающуюся вниз по ступенькам. — Спасибо, не стоит, — неловко улыбается Реджина, глядя на Эмму. — Ну, ладно… — выдыхает Эмма, разворачиваясь. — Спасибо! — выдыхает она, прежде чем Эмма успевает уйти. — По второму разу? — она поворачивается, и Реджина невольно расслабляется. — За приглашение. — Генри это нужно. Нужно видеться с вами, общаться, — произносит Эмма, и сердце Миллс невольно сжимается. — Мне тоже, я по нему скучаю, — тихо выдыхает она, чувствуя слезы в глазах. — Я… я понимаю. Он тоже, я уверена. — Эмма оглядывается обратно, смотря на кафе. — Я… Можно Вас проводить? — Оу, — Реджина невольно выдыхает, изучая ее взглядом. — Наверное не стоит, Вас ждет семья. — Все в порядке, я же ненадолго, верно? — неловко улыбается она, и Реджина сдается, улыбаясь в ответ. — Спасибо, — вновь произносит она, разворачиваясь, приглашая Эмму пойти рядом. — Я хотела узнать… Можно ли мне будет как-нибудь взять Генри на выходные? — осторожно спрашивает Реджина, когда они идут в сторону ее дома бок о бок рядом с Эммой. — Конечно! То есть, Генри сначала нужно спросить, но я уверена, что он будет только рад. Он так в тебя верит, правда, — говорит Эмма, прежде чем успеет осознать. — Ой. Ничего, что я на ты? — Нет, все в порядке, — улыбается она, пряча губы под шарфом. — И я очень рада, что Вы… ты так думаешь. Надеюсь, это так. — Конечно так, зачем мне врать? — усмехается Эмма, глядя на нее, опуская руки в карманы кофты. — Твоя правда, — Реджина улыбается еще шире, бросая быстрый взгляд на Эмму. — Как тебе Зачарованный лес? — Боже, это кошмар. Кто-то серьезно хочет туда вернуться? — Да, я тоже не очень понимаю, — смеется Реджина, чуть запрокидывая голову назад. — Я уже не могу жить без электричества и горячей воды за секунду. А телефон? Это же чертовски удобно! — Именно. Телевизор, кофемашина, машины! — Именно! — подхватывает Реджина, кивая. — Я очень люблю лошадей и ездить верхом, но, будем откровенны, сто лошадей под одним капотом и кондиционер в салоне? Второе явно выигрывает. — Да, я даже в какой-то момент была благодарна тебе, что меня отправили в этот мир. Не хотелось бы расти там, — произносит Эмма, глядя под ноги, и чуть морщится. — Мне жаль, — тихо произносит Реджина, спустя пару секунд молчания. Она поджимает губы, тоже глядя себе под ноги. — Да ладно, ничего уже не вернуть, если честно, я столько лет жила прошлым, мыслями о том, что было бы если… Что я устала. Хочу жить настоящим. Моментом, если получится. — Моментом? — Реджина смотрит на нее с любопытством. — Да, не думать о последствиях. Просто делать то, что считаешь правильным, делать то, чего желает твое сердце, в разумных пределах, конечно. Например, вчера оно хотело пончика в два часа утра. Явно неразумно. — Да брось! — тихо смеется Реджина, глядя на нее, и ловит восхищенный взгляд Эммы на себе. — Что? — Ничего, просто… Не помню, чтобы когда-нибудь слышала твой смех. А зря. — Ой, брось, я не такая злюка и смеюсь часто. — Ну, я не слышала, обычно ты на меня кричишь или угрожаешь, — хмыкает Эмма, лукаво улыбаясь. — А потому что нельзя приезжать в город и тут же ходить с таким видом, будто всё и все принадлежат тебе, — фыркает Реджина, хоть и продолжает улыбаться. — Ну не все, — жмет Эмма плечами. — С тобой я себя так не вела. Хотя может и зря... — Что? — Реджина удивленно поднимает брови, глядя на нее, останавливаясь. — Ничего, мэр Миллс, — усмехается Эмма, тоже останавливаясь. — Объясни, — хмурится брюнетка, неотрывно глядя на Эмму. Пара капель падает на лицо Реджины, но она не реагирует на дождь, желая получить ответ. — Я уже сказала, что хочу жить моментом? — Да. — Так вот, несмотря на то, что мне хотелось тебя прикончить раз так… сто, не меньше, ты обладаешь уникальным талантом притягивать к себе людей. Странно, не правда ли? — Что именно? — Реджина хлопает глазами, глядя на нее. Дождь начинает усиливаться, но никто из них не обращает внимание, неотрывно глядя друг другу в глаза. — Что человек, которого мне стоило бы ненавидеть, так привлекает меня. — Что? — снова выдыхает Реджина, шокировано смотря на нее. — Где же Ваша красноречивость, мэр Миллс? — смеется Эмма, делая шаг ближе. — Потерялась как раз тогда, когда ты, кажется, сказала, что я тебя притягиваю. — А я разве тебя нет? — усмехается Эмма, чуть опуская голову вбок. — С чего ты взяла? — выдыхает Реджина, облизывая губы. — С того, что ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала сейчас, и это далеко не впервые. — Не правда. — Правда, забыла, что у меня дар - распознавать ложь? — выдыхает Свон, и наклоняется ближе, осторожно касаясь ее губ своими. Реджина выдыхает ей в губы, ведь, несмотря на то, что это можно было предсказать по последним словам Свон - это все равно стало неожиданностью. Но, несмотря на растерянность, Реджина нежно отвечает, обвивая шею Эммы руками, в то время как руки спасительницы опускаются на ее талию. Их первый поцелуй совсем не такой, каким они думали он будет. Каждый раз желание поцеловать другую просыпалось вместе с чувствами гнева, агрессии или отчаянья, их первый поцелуй должен был быть пламенным, страстным, но он получился нежным и медленным, но ни одна из них не возражала. Плавные движения губ заставляют их сердца биться быстрее, а тела будто тают от нежности. — Я знала, что ты врала, — шепчет Эмма, разрывая поцелуй, но не выпуская Реджину из своих объятий. Капли дождя падают на их лица, и Эмма осторожно вытирает их с щек Реджины большим пальцем. — Просто невежливо было отказывать, — тихо отвечает Реджина, закусывая губу, чтобы скрыть улыбку. — Врунишка, — усмехается Эмма, осторожно целуя ее снова, но уже быстро. — Идем, прежде чем твоя идеальная укладка пострадает под дождем. Не хочу, чтобы ты потом жаловалась на это, — смеется Эмма, выпуская ее из своих объятий и беря за руку. — Идем.Шесть месяцев назад
“...Помню дикие срывы, вела себя точно стерва, Да и я не подарок был тоже, скажет наверно Помню первую встречу, помню запах ее Ну кто мне скажет, где теперь это все?...”
— Я просто не понимаю в чем проблема! — кричит Реджина, глядя на Эмму. Злость растет, и венка на лбу уже отчетливо видна. — Я просто не готова! Сколько раз я должна это сказать, прежде чем ты поймешь наконец-то!? Ты ведешь себя как эгоистка, Реджина. Просто прими это! — Эмма не уступает, чувство обиды, что копилось в ней весь день, дает о себе знать сразу же после их романтического ужина. — Тебе так хочется поорать всему миру, что я твоя собственность, или что? — Ты не моя собственность, Эмма, ты моя девушка, и мне надоело смотреть на жалкие попытки твоих родителей свести тебя уже хоть с кем-нибудь! А попытка Нила? А этого пирата? Долго мне терпеть это? — Я попросила времени! Как только мы начали встречаться, я тебе сказала, что не хочу, чтобы кто-то знал, пойми ты наконец! — Я не понимаю, Эмма! Не понимаю! Чего ты боишься? Что за нами придут с факелами и вилами? — Я не хочу все усложнять, не хочу слушать о том, как расстроены мои родители моим выбором, а они будут расстроены, ты это знаешь, не хочу, чтобы на нас косо смотрели. А Генри? Ты подумала о нем? — Боже мой, Эмма, конечно, я подумала о нашем сыне, и если ты не заметила, то он уже все давно понял. Ты правда не заметила этого? Почему ты думаешь, он так улыбается, когда встречает тебя утром, когда ты, якобы, заезжаешь к нам перед работой? Или почему он стал так часто уходить ночевать к друзьям? Эмма выдыхает, глядя на Реджину. Она и правда не задумывалась об этом, но это не меняет сути. Генри - лишь один человек, он лишь ребенок. — Даже если и так, Реджина, я не готова, чтобы знал весь город. Особенно мои родители. — Слушай, а может тебе просто нравится такое внимание от мужчин? Каждый стелится перед тобой, вот тебе и хорошо? — Ты серьезно сейчас? — рычит Эмма, глядя на нее. — Тогда я просто не понимаю, твои аргументы - просто бред. Женимся тоже в тайне от всех? — Женимся? — удивленно выдыхает Эмма, изумленно глядя на нее, тут же успокаиваясь. — Ты хочешь… — Не сейчас, Эмма! И такими темпами никогда не захочу, но, по-моему, это логичный шаг в отношениях, конечно же после того, как ты расскажешь своей семье. — Реджина, сейчас я не готова... — Мы вместе почти полгода, Свон, и я только это и слышу. Мне надоело это уже. Я хочу пойти на чертово свидание с тобой в кино или кафе и не дергаться от каждого прохожего, я хочу посещать семейные ужины, как твоя девушка, чтобы мне не приходилось терпеть ухаживания мужчин, которых также решили пригласить твои родители. Даже в чертовом Неверленде, Эмма, мы искали нашего сына. Я была на нервах. Мне нужна была твоя поддержка. Твои объятия, а не твои попытки убежать от меня. Ты уверена, что тебе вообще нужны эти отношения? — Я… Реджина, я тебя люблю, но ты же понимаешь, что не все так просто. Должна понимать. — Нет, Свон, я устала понимать. Иди, все, — она не сдерживается, толкая Эмму в сторону двери. — Проваливай к своим родителям, которые за тебя твою жизнь построят, встречайся с Нилом, с пиратом, с кем хочешь. Там явно проще будет. — Ты же не серьезно сейчас? — выдыхает Эмма, замирая возле двери. — Серьезно, Эмма, мне надоело уже это. Я действительно не вижу, что тебе нужны эти отношения. У меня тоже есть гордость, — сухо отвечает Реджина, захлопывая дверь. Слезы скатываются по щекам, когда она слышит, как заводится машина Эммы.Четыре месяца назад
“...Когда ж уже отпустит Меня эта грусть, блин Когда же отпустит Меня это чувство?..”
Реджина вздрагивает от стука в дверь. Она хмурится, глядя на время. Два часа утра. Она тут же вскакивает с кровати и бежит вниз, беспокоясь о том, что это может быть Генри, но когда открывает дверь, она видит вовсе не его. — Привет, — тихо выдыхает Эмма, глядя на нее. — Что ты тут делаешь? — выдыхает Реджина, сжимая ручку двери. — Я… Мы можем поговорить? — смущенно спрашивает Эмма, глядя на нее. — Нам не о чем с тобой говорить, проваливай к своему пирату, — бросает Реджина, спеша закрыть дверь, но Эмма не дает. — Реджина, пожалуйста. Я хочу извиниться. — Извинения не приняты, проваливай, — рычит она, снова пытаясь закрыть дверь. — Реджина, я не хотела, чтобы так все вышло. Прости меня, я вела себя как дура и теперь расплачиваюсь за такое поведение. Мне жаль, мне очень жаль, Реджина. — Эмма, — выдыхает она, открывая дверь. — Жалеть уже поздно. Выбор сделан, надеюсь, в этих отношениях ты счастлива. — Я… — Эмма опускает взгляд, лишь качая головой. И Реджина ее впускает. Она отходит от двери, снова впуская ее не только в свой дом, но и в свое сердце. Она слушает всю ночь о том, что происходит у Эммы, о ее отношениях с Крюком, с родителями. Но, чтобы она не говорила, ее голос звучит вовсе не счастливо. — Так зачем ты пришла ко мне? Ты думаешь, это приемлемо? — осторожно спрашивает Реджина, спустя пару часов разговоров. Они лежат в постели, обе одетые, не переставая говорить, хотя за окном уже светлеет. — Нет, я повела себя эгоистично, но я… Я скучаю по тебе, — шепчет Эмма, глядя на нее. — И? Ты пришла меня мучить этим? Зачем ты мне сейчас это говоришь? Зачем говоришь мне о нем и о том, как ты несчастна? — Извини, — отвечает она, прикрывая глаза. — Ничего не поменяется, и я не хочу больше слушать о нем, о вас, тем более о твоих родителях. — Хорошо, — Эмма кивает, глядя на нее. И Реджине кажется, что они друг друга поняли, что Эмма больше не придет к ней, но нет. Она приходит снова. И снова. Она больше не говорит о Крюке или их отношениях, но они продолжают лежать в постели Реджины, говоря до утра. И сначала Реджине даже спокойней от этого, но потом, с каждым разом, когда чувства снова окутывают с головой, когда желание прижаться своими губами к ее все сложнее сдержать, ей вновь становится больно. Даже больнее, чем до этого.Настоящее время. Пара дней после последнего визита Эммы.
“...Ей все равно И мне все равно, Но сука, до сих пор жива наша любовь”
— Можно мне еще кофе, пожалуйста? — спрашивает Реджина Руби с мягкой улыбкой на губах. — Конечно, мэр Миллс, — радостно кивает Руби, наполняя ее кружку горячим напитком. Звенят колокольчики на двери кафе, и Реджина поворачивает голову. Она поджимает губы, глядя на чету Прекрасных с Эммой во главе. Она уже хочет отвести взгляд, но видит, как Белоснежка и Дэвид садятся за столик, а Эмма идет прямо к ней. Реджина хмурится, но все же отворачивается, делая глоток обжигающего кофе. Она тихо шипит, обжигая язык. — Черт! — Осторожнее, — доносится до нее голос справа, и Реджина закатывает глаза. — Свон, я не в настроении говорить с тобой, — выдыхает она, поворачивая голову к Эмме. Она ловит на себе взгляд ее родителей, но они тут же отворачиваются. — Мне придется все же настоять, если позволишь. — Если это по работе, то прошу ко мне в кабинет в приемные часы. О другом я говорить не хочу. — Реджина. Я порвала с Крюком и рассказала все родителям, — быстро произносит Эмма, неотрывно глядя в карие глаза. Реджина тихо выдыхает, совершенно теряясь от этих слов. Но, взяв себя в руки, она тут же снова хмурится. — Я очень рада за Вас, мисс Свон. Ко мне это какое отношение имеет? — Позволь пригласить тебя на свидание, прошу, — умоляюще произносит Эмма. — Нет, мисс Свон. С меня хватит Вашего внимания, — хмыкает Реджина, поднимаясь. Сердце колотится, и, кажется, что слезы вот-вот попросятся наружу. Ей хочется убежать. Далеко и надолго. Ей больше не хочется видеть ее. Слишком больно, и не важно, что там она теперь сделала. Слишком поздно, мисс Свон. — Я буду ждать у ресторана на пристани, после твоей работы. Если ты не придешь сегодня, значит буду ждать завтра, и вообще столько, сколько потребуется. Надеюсь, что однажды ты сможешь все же меня простить. — Удачи с этим, мисс Свон, — бросает Реджина, выходя из кафе. И Эмма держит свое слово, приходя в ресторан каждый день. Не неделю и даже не месяц. Она ждет ее уже два месяца, когда Реджина наконец-то приходит. — Привет, — выдыхает Эмма, видя Реджину в ее любимом красном платье и черном пальто. — Я слушаю Ваши извинения, мисс Свон, — произносит Реджина, проходя мимо Эммы в сторону ресторана."...Она была моя до вчерашнего дня"