Алый изумруд

Великан провел их к уже знакомой Гарри Минерве и они пошли по каменным плитам. Они остановились прямо перед огромными деревянными дверьми, в вестибюле. Профессор прочла им лекцию о факультетах и Хогвартсе, которую Гарри благополучно прослушал, впитывая магию и сказочную атмосферу замка. Даже воздух тут, казалось, наполнен волшебством. Мальчик просто стоял с полузакрытыми глазами, не обращая внимания на разговоры первокурсников и их тихую нервозность, чувствуя, как его оплетают нити замка, не запирая, а согревая, поддерживая и незримо защищая. Он будто впервые вышел из очень плотного, грязного города и впервые вдохнул полной грудью воздух, не омраченный выхлопами и газами, не сдавляемый напираюшими вышками. Он будто бы нырнул в прохладную реку, несущую вдаль после долгого путешествия по сухой, бездушной и жаркой пустыне. Он чувствовал, как в нем загорается что-то, что пробуждалось лишь рядом с Локи, но сейчас вспыхнуло в полной мере, поглотив все дрова, заготовленные и просто валяющиеся. Его тело едва выдерживало такой напор, и он мелко дрожал, ощущая вязкую беспомощность перед тем, что было там, внутри, что разгоралось, возрождало и преображало, что поднимало ураганы, возводило цунами, крушило землятресениями и кричало пожарами. Гарри чувствовал что-то подобное рядом с Локи, но тот всегда сдерживал это, не желая навредить, а тут его словно окатила волна морзяще холодной воды и утащила в промораживающий до мозга костей ледяной океан, бесконечный и неизмеримый. Мальчик набрал в лёгкие воздуха и медленно выдохнул. Вдох-выдох. Не поддавайся эмоциям. Вдох-выдох. Успокойся. Вдох-выдох. Контролируй себя. Вдох-выдох. Не смей сорваться. Держи все в себе. Не показывай это при всех. Плотно удерживай маску спокойствия на лице, даже если ты в панике. Вдох-выдох. Заглуши себя. Заглуши свой голос звенящий от восторга. Закрой безразличием восхищение в зелёных глазах. Ты выше их всех, не обнажайся перед ними. Закутайся в мягкий мех множеств слоев, в оберегающей лжи. Успокойся. Снова ощутив опору под ногами и привычное спокойствие, Гарри осмотрелся. Вместе с учениками тут находилось не меньше двух десятков приведений. Многие шокировано ахали и пугались глядя на жемчужные полупрозрачные тела, но Гарри сохранял спокойствие, рассматривая призраков с долей любопытства. Те заметили их не сразу, долгое время разговаривая о чем-то своём. Они только начали беседу с детьми, когда вернулась профессор Макгонагалл и построив их, повела через двери в Большой зал. *** Профессор Северус Снейп выискивал в толпе одно единственное лицо. Когда его глаза нашли Поттера, он выдохнул не то от облегчения, не то от ожидаемого укола где-то в горле. Мальчик был копией Джеймса за исключением слишком длинных волос, до плеч и глаз Лили. Альбус передал ему, что мальчик рос с богатым опекуном, а Минерва добавила, что тот ещё и заботился о нем. Узнав о причине попадания сына Лили к этому магу, Северус вместе с Макгонагалл, не извещая директора, отправились на поиски бывшей семьи мальчика-который-выжил, но так и не смогли с ними встретиться. Вернон Дурсль был убит несколько лет назад, а его жена и сын как сквозь землю провалились. Оба профессора пообещали Альбусу не вредить этим маглам, но понимали, что от не слишком заметных, но крайне неприятных заклинаний если встретят этих особ не удержатся. Минерва как-то поделилась, что с радостью бы превратила все семейство в свиней, и Северус не мог её винить. С другой стороны, благодаря этим людям Поттер вырос под крылом богатого опекуна и оставшееся время провел явно в шоколаде. По нему это было видно. Он держался прямо как натянутая струна, при этом не был напряжён и не держал подбородок параллельно потолку, как это делал его крестник, который, кстати, ошивался рядом не только с Поттером, но и с очередным выродком Уизли. Что шокировало, так именно это. Драко не раз разливался тирадой о ничтожности этой семейки в целом, и Северус ожидал, что с младшим Уизли он будет в режиме холодной войны, как минимум. Тем временем, началось распределение. Ученики расходились по факультетам с указанием шляпы и толпа стремительно редела. Северус удоволетворенно кивал самому себе, когда его ожидания насчёт распределения Малфоя и Уизли оправдались и по-настоящему сосредоточил свое внимание на шляпе лишь тогда, когда Минерва дошла в списке до Поттера. Видимо, интересовал факультет избранного не его одного, потому что разговоры в зале стихли, и раздавался лишь тихий шепот. Снейп знал, что мальчик рос не у светлого мага, так что был готов ко всему. К распределению Поттера в Слизерин в том числе, хотя это было бы не лучшим вариантом для него самого. Поттер уверенной походкой подошёл к шляпе, надел её и уселся на стул решительно игнорируя перешёптывания за спиной. Прошла минута, другая... Мальчик все ещё сидел на стуле и видимо, очень напряжённо спорил со шляпой. Он хмурился, прикусывал губу, цыкал и иногда хмыкал. После прошествии двадцати пяти минут, зал заволновался. Снейп слышал, как ученики старших классов делали ставки, как они спорили о том, куда попадет мальчик, о котором слышали все, но которого лично никто не знал. Начались волнения и за столом предподавателей. Он слышал, как профессор Макгонагалл поспорила с профессором Флитвиком на десяток галеонов. Ещё через двадцать минут ученики даже не утруждались понижать голос, разговаривая и споря так. Директор тоже поглаживал бороду более нервно, чем обычно. Ещё бы, был побит школьный рекорд раздумья шляпы! Но все мгновенно стихло, когда шляпа зашевелилась. Уже в полной тишине шляпа проговорила: – Ну, раз ты так решил... ГРИФФИНДОР! Со стола алых оттенков посыпались громкие аплодисменты, которые подхватили остальные. Поттер встал со стула и с такой же походкой и спокойным выражением лица подошёл к Уизли и уселся рядом, присоединяясь к разговору. Краем глаза декан Слизеринцев уловил погрусневшее лицо отпрыска Люциуса и ненароком вспомнил самого себя, за столом Слизерина, когда распределяющая шляпа выкрикнула такой же вердикт юной рыжеволосой ведьме. Он отвлекся от гнетущих мыслей разговором недовольного Флитвика и улыбающейся Макгонагалл. *** Гарри сидел между Роном и Дином Томасом. Они о чём-то спорили насчёт квидича, но он не слишком вникал в их разговор. Шляпа долго не хотела отправлять его на факультет львов. Она сразу узнала о его опекуне и проела все мозги доводами о плюсах поступления в Слизерин. Гарри привел ей не менее десятка аргументов, но шляпа упрямо стояла на своем. Её не убедила ни дружба с одним из представителей алого факультета, (у тебя и на Слизерине приятель есть), ни его верность Локи (это вообще не считается, Поттер, он твой опекун, у кого из Слизеринцев не спроси, они своим семьям тоже верны), ни его боязнь быть дискредитированым вместе с факультетом (кому ты заливаешь, Поттер?). Убедило её лишь его железнобетонное упрямство и частичное раскрытие некоторых планов. Да и то, согласилась она с большим скрипом и ворчанием (из-за тебя, Поттер попираю свою честь и запускаю змею в львятник). На её ворчание и причитания ушло не меньше пяти минут, и Гарри пришлось терпеливо все выслушивать это, потому что если бы он сорвал шляпу с головы и поджег ему бы пришлось придумывать объяснение этому, а так как шляпа ещё не объявила его факультет, ещё и перераспределение проходить, что обесценило бы его труды по уговору упрямого головного убора. За фантазиями кровавой (тканевой?) мести шляпе, он пропустил представление Почти Безголового Ника, его разговор с Роном и немного безумное приветствие директора. Он начал неторопливо есть, раздумывая, можно ли подставить вместо этой шляпы другую и скоро ли подмену заметят (Её вроде как используют только в начале года?), и совсем нескоро заметил окружающий его балаган. Дети бросались на еду так, будто голодали по меньшей мере неделю. Почти никто не заботился об этикете, ели и вилками, и руками, разговаривая с набитыми ртами. Гарри поморщился. Очевидно, на этом факультете не очень ценились манеры. Шляпа была права: ему было бы гораздо легче на Слизерине. Но кому интересно играть в слишком лёгкие игры? Тем временем, зашёл разговор о чистоте крови учащихся. На потоке Гриффиндора было гораздо больше маглорожденных и полукровок чем на Слизерине, и это было заметно. – А ты, Гарри? – спросил Дин, после рассказа Невила о том, что до тех пор, пока ему не исполнилось восемь, все в его семье принимали его едва ли не за сквиба. – А это не известно? – удивился он – чистокровный, конечно. Моя мама была маглорожденной но это не отменяет того факта, что она была ведьмой. – О, да – Дин смутился – об этом вроде как все знают... Прости, глупый вопрос. – Все нормально – пожал плечами Гарри. Дальше он втянулся в разговор Грейнджер и старшего Уизли об учебе и краем глаза уловил жгучий взгляд одного из предподавателей. Тот был с крючковатым носом и землистым лицом, одет в темную одежду и почти не участвовал в разговорах других учителей. Гарри ловил его взгляд уже не первый раз и понял, что за ним наблюдают, если можно так назвать этот пристальный взгляд. Он перекинулся ещё парой фраз с однокурсниками, после чего директор поднялся и начал рассказывать о некоторых правилах школы. Запрет на походы в лес с говорящим названием "запретный", был понятен, но вот запрет на колдовство на переменах немного смутил Гарри. То есть, в школе МАГИИ запрещено колдовать в перерывах между занятиями? Но больше всего заинтриговал запрет на вход на третий этаж в правом крыле и предсказание мучительной смерти тем, кто этот запрет нарушит. Это какая-то школьная шутка, или в школе, где в основном присутствуют подростки и дети действительно решили хранить что-то опасное, что может привести к летальному исходу? Директор этой школы точно гений? Как с таким подходом в школе вообще остались дети? Гарри читал много книг и приключенческие подростковые романы в том числе, и там неоднократно играло роль подростковое бунтарство и желание делать все наперекор, нарушать правила. Это тут подростки другие, или директор с катушек слетел? После слухоуничтожительной песни и возглавившим её в качестве дирижёра директора последний вопрос превратился в утверждение. Он с облегчением выдохнул, когда близнецы Уизли дотянули последние слова, растягивая их и, Гарри был уверен, с садистским наслаждением наблюдая за страданиями тех, кто был вынужден это слушать. Директор отправил их в спальни и Гарри был готов благодарить за это каких угодно богов, потому что слушать жужжание разговоров за этот день поднадоело. Староста, то бишь старший Уизли, он же Перси, отвёл их к портрету полной дамы, более-менее благополучно миновав Пивза, школьного полтергейста (почему его ещё не выгнали? Судя по рассказу Уизли он только мешает всем!). За портретом, оказывается, был проход, в который, чтобы попасть, нужно сказать этой Даме пароль (...Зачем? Спальня — это какой-то секретный военный объект для таких шифрований? Зачем это в месте, где кроме детей не больше двадцати взрослых? Кого они, блин, запустить в гостиную боятся? Призраков?). Гостиная Гриффиндора была очень уютной, и это измотаному Гарри показалось огромным плюсом. Перси проводил их по винтовой лестнице в их спальную комнату. Она была достаточно просторной, чтобы в ней занимались и выполняли трюки гимнасты и содержала пять кроватей с красными балдахинами. Рядом с ними лежали сундуки и ученики, слишком уставшие для разговоров, даже не стали их раскладывать, просто переоделись в пижамы и рухнули на кровати. Гарри занял кровать рядом с окном. Он не стал переодеваться, просто подождал, пока его соседи точно заснут крепким сном. Когда Рон перевернулся уже сотый раз и засопел, Гарри наложил заглушающее заклинание, осторожно раскрыл древние скрипучие ставни и закинул ногу на подоконник. Холодный ночной ветер взьерошил его волосы. Все ещё одной ногой на полу, он взял волшебную палочку и наложил на себя заклинание, найденное в одной из тысяч книг библиотеки Локи. Оно делало его тело невероятно липучим, хотя с его уровнем сил могло действовать не больше восьми минут. Почти все заклинания из книг Локи были ужасно затратными и он не мог сотворить и одной сотой их всех. Он сунул палочку обратно в чехол, после чего поставил вторую ногу на подоконник, руками уцепившись за каменную стену снаружи. Осторожно, стараясь не смотреть вниз, он поставил на стену и ноги, с которых ещё до этого сцепил туфли и носки. Стена была холодная, ноги и руки быстро начали неметь, поэтому Гарри поторопился забраться выше, коря себя за то, что забыл наложить согревающее. Он, быстро цепляясь за камни добрался до крыши и, убедившись, что твердо может стоять на ногах и без заклятья липучести, снял его с себя. Он сделал вдох и выдох, успокаиваясь. Мальчик планировал это сделать давно, но оказалось страшнее, чем он представлял. Он никогда особо не любил высоту, но встретившись с ней вот так, у него захватило дух. Он огляделся. Там, снизу, журчало озеро, ясное небо пестрило звёздами, странно, резко двигались ветви дерева неподалеку от чьей-то хижины. Землю под крышей освещало теплое сияние окон снизу, где-то вдалеке лаял пёс. Это была одна из многочисленных причин, почему он предпочел Гриффиндор Слизерину. Спальни последнего находились внизу, рядом с водой и незаметно сбежать из них можно было разве что, к русалкам, а отсюда было видно всё. Горы и холмы скрывали горизонт, в Запретном Лесу мерцали крохотные огни... Отсюда было видно, как кто-то большой пошатываясь, бредёт к хижине, как из-за двери на него бросается счастливая собака, заливаясь радостным лаем. Ночной воздух дул в лицо, ласково оглаживая черты, заставляя трепаться одежду, полная луна освещала его, будто серебряное блюдце, льющее светящуюся воду на него. Гарри вдыхал и вдыхал это, он не мог остановиться. Прохладный воздух окутал его, словно одеяло, убаюкивал, укачивал ленивыми ветрами. Его глаза закрывались, он будто умирал от перенасыщения этим всем: водой луны, мерцанием прорех в темном полотне неба, шелестящим покачиванием ветвей Запретного Леса, журчанием воды огромного озера, перекликанием тварей в нем и магией, магией, магией... Магией миллионов людей оставивших свою магию в его стенах, Магией основателей, кровью и потом воздвигших эти величавые стены, Магией магов, сложивших свои жизни защищая это место в войнах, Магией Локи, оберегающей этот замок, и тех, кто в нем... Он встрепенулся, вспомнив, зачем вообще забрался сюда. Гарри достал из кармана зеркало и раскрыл его. Его отражение вспыхнуло зелёным и его заменило лицо Локи. – Привет – улыбнулся Гарри. – Привет, – отразив его улыбку, ответил Локи – Как добрался? – Вполне обычно. Меня распределили на Гриффиндор. – Как ты и хотел. Поздравляю. Ты сейчас... – У нас спальни в башне, я через окно вылез и забрался на крышу. Помнишь, то заклинание про которое я говорил? – То, которое ты назвал заклинанием липучести? Ты с помощью него поднялся? – Ага. Было немного страшно, но вид отсюда этого стоит. – Не сомневаюсь. Подожди секунду. Гарри вопросительно промычал и едва не упал с крыши, услышав хлопок. От падения его удержала рука Локи, перехватившая его за плечи. Он лукаво улыбнулся и помог ошарашенному воспитаннику вновь обрести равновесие. – А, а ты... Но как?! В Хогвартсе нельзя трансгрессировать! – Благодаря кому, ты думаешь? – хмыкул бог. – Даже если бы щит от этого устанавливал кто-то другой, я бы все равно проскользнул. В конце концов, вся магия Мидгарда принадлежит мне. – Совсем забыл - виновато покаялся Гарри – ты часто будешь приходить? – Как смогу. Думаю, два раза в неделю точно. – Локи обратил внимание на слишком бледные руки мальчика и дотронулся до пальцев одной руки. – Норны, ты холоднее Хель! Ты и согревающее забыл? – Нет, просто... Отвлекся на другое – он поступил взгляд. – То есть, ты забыл его наложить – издал смешок Локи. – Можно и так сказать, – Гарри смущённо потянулся к чехлу, чтобы достать волшебную палочку – сейчас наложу. – Но Локи перехватил его руку. – Лучше я. Не дай норны, опять что-нибудь забудешь и останешься холоднее йотуна. – Бог лжи и коварства взял его ладонь в свою и через миг по телу Гарри расползлось тепло. Он был весь красный не то от холода, не то от смущения и поспешил убрать руки в карманы. – Спасибо, – выдохнул он. Локи не ответил. Он присел и потянул Гарри за собой. – А тебе не холодно? Или асы меньше холод чувствуют? – Обычно нет. Большинство асов просто не переносят холод. В Асгарде всегда жарко. Просто я отчего-то лучше переношу холод. Сейчас, к примеру, мне вполне комфортно. Как тебе нынешний Гриффиндор? – Могло быть и хуже – Гарри решил не обращать внимания на резкую смену темы. – Манеры у многих не просто отсутствуют, а уходят куда-то ниже нуля. Зато они дико наивные. Годрик Гриффиндор был таким же? – Навряд ли. Он соблюдал манеры, но часто позерствовал. Сильно раздражал этим своих сестёр. И наивным не был точно. Он часто играл дурачка, но таковым никогда не являлся. Храбрым был это верно, но глупым - нет. – В книгах было сказано другое. – Гарри фыркнул. – зачем было вообще было писать историю магии, если больше половины там - неправда? – Чтобы была. И чтобы юные маги вроде тебя не задавались вопросом почему её нет. – Юные гриффиндорцы кажется, вообще ни о чем не задумываются, так что беспокоиться не о чем. – Их так приучили. Если хочешь быть гриффиндорцем - будь храбрым, честным, а уж ум дело десятое. Назови кого-то свиньёй сто раз, на сто первый он захрюкает. Они проговорили до тех пор, как Луна достигла середины неба. Тогда Локи отправил его спать, не обращая внимания на умоляюще "Ну ещё пять минуточек" Гарри. Бог не позволил своему подопечному рисковать жизнью и в полусонном состоянии накладывать заклинание, требующее большого количества магии, а просто взял его на руки и с помощью заклятья левитации донес его до его окна, не поддаваясь смущённому сопротивлению.