Четвёрка

В Одиннадцатом отряде нет четвёртого офицера. И пока жив Зараки Кенпачи, его точно не будет. Среди своих, а свои – весь Готэй 13, ходит легенда о том, как пятый офицер Аясегава Юмичика на самом деле занимает четвёртое место, но из-за некрасивости цифры предпочитает быть пятым. Эту сказку Зараки вместе с Ячиру-мелкой, Иккаку и самим Юмичикой выдумывали несколько вечеров. Выдумать пришлось, когда последние двое как раз попали в отряд, освоились пару месяцев, и старая сказка об отсутствии достаточно сильных в Одиннадцатом офицеров, способных занять это место, уже не срабатывала. Ребята к тому же оказались толковыми, к причуде капитана отнеслись с пониманием, за что получили от него уважение не только как сильные бойцы. Кто-то случайно обронил, что сильнейший отряд недоукомплектован, и вот началась головомойка: – Ну не Ячиру же станет четвёртой, а тройку и лейтенанта вы отдадите каким-то капитанам, – огрызался тогда Кенпачи, а потом горько примолк, осознав, какой каламбур выдал на свет. Старик Ямамото косо переглянулся с Уноханой, а Кёраку с Укитаке улыбнулись уголками губ на том собрании. До Уноханы, до Готэя он бы сказал, что бояться чисел способны только самые трусливые мешки с потрохами. Суеверия всего лишь выдумка слабых. Он становится слабым, когда Ячиру уходит главной мамкой в отряд поддержки и ревнует как самый недолюбленный детеныш в семье. Четвёрка противно напоминает о ней, и все самые проницательные, такие же древние как Унохана, давно догадались, что Зараки Кенпачи ненавидит это число почти также люто, как обожает хорошую драку. Четвёрка – число смерти, которой нет места в Одиннадцатом. Несмотря на все слухи и байки об отряде, раненые и умершие здесь самое редкое явление. – Просто капитан запретил умирать, – как-то проговаривается офицер Мадараме. Зараки никогда не добивает противников, потому что вытеснил смерть из своей головы. Меньше напоминаний о ней – и живется спокойнее, проще, легче. Только иногда, допуская на пьяную буйную головушку мысли о смерти, он признает, что свою смерть готов подпустить к шее только в облике Уноханы Ячиру, до этого у Костлявой нет прав тянуть свои пальцы к капитану Одиннадцатого отряда. Однако ловкие пальчики Рецу уже многообещающе оглаживают его тело, с каждой рваной раной приковывают его ближе к отряду умирающих, примеряются синими глазами и утешают дежурной нежной улыбкой. Зараки Кенпачи ждет свою смерть почти смиренно, как только способен заматеревший вожак, с непробиваемой уверенностью, что в нужный момент, вдоволь напившись сладкой воды, он подставится, или она не захочет умирать и встанет вновь, латая раненное тело. И от того досаднее, неприятно больнее, когда Смерть не ждет его, а сама распадается плотью с костей Уноханы Ячиру и исчезает духовными частицами. Четвёрка – это число, отнимающее у Зараки все самое ценное: сначала удовольствие от боя, а потом и единственную, способную вернуть это удовольствие.