***
Судя по количеству вычурных неоновых вывесок, время от времени попадающихся на глаза, можно подумать, что фантазия людей совсем иссякла. В какой-то степени это неплохо. Но неплохо лишь до поры до времени и только для такого молодого человека, как Ким Тэхён. Интересы у Тэхёна и новых знакомых хоть и пересекались, эти самые знакомые редко когда возвращались после очередной ночи. И гораздо реже становились не просто знакомыми на час. Эстетика больших вещей, мягкие береты, вязанные жилетки и весь прилагающийся к ним комфорт. Очевидно, довольно затруднительно найти себе единомышленника с таким набором, когда окружающие зациклены совершенно на других темах. Не то, чтобы Киму не с кем обсудить нечто подобное. Просто… С его «мультинаправленной» личностью будет смешно смотреться, если он вдруг позабудет то, зачем приходит в бары время от времени, коротая там ночные часы. Не хватало ещё, чтобы Тэхён с серьёзным лицом начал рассказывать про свой почти детский восторг по отношению к качественным фотографиям. А уж признаваться в любви огромному пледу из своей съёмной квартиры можно разве что на глазах у самых близких друзей. Тот из-за цвета схож с воздушным шоколадным кремом или кофейным безе, грех такое сравнение упустить! Но есть и обратная сторона холста. Причём буквально, потому что Ким любит работать не только над «лицевой» частью той или иной картины, но и преображать скрытую от глаз основу. Однако речь не об этом. В кругу тех людей, с которыми иногда так хочется поговорить, совершенно не странно начать разговор со слов о том, как сильно ты обожаешь рэперов с быстрой читкой. Время и место только раззадоривают, так что нет смысла молчать. Вот и Тэхён не молчит. Временами не отказывается от алкоголя, если точно знает, что никто не подкинул в его бокал заветную таблеточку. Проводит своё время в компании артистов без красок, в отдельных случаях наблюдая за их отличными навыками заполнения листов текстами. И ведёт счёт барам, которые дают возможность показать на настоящей сцене остроту своего языка. Заготовленный текст или импровизация — не суть важно. Гораздо важнее проявление настоящего мастерства. Ни с одним из многочисленных знакомых Тэхён так и не нашёл точек для полного соприкосновения. В новых клубах всегда было интересно, не то слово. Только как-то так получалось, что парню хотя бы раз за вечер удавалось оказываться именно в том месте, в котором он меньше всего желал оказаться — переполненный до отказа душный танцпол. Тут даже представлять ничего не нужно. Вот чей-то локоть неудачно впился в грудь. Возле левого уха отчётливо слышны комментарии интимного характера, точно не предназначенные для посторонних ушей. А вот кто-то не постеснялся и огладил поясницу, ведомый разыгравшимся чувством безнаказанности. И это ты только дошёл до середины площадки. Тэ знал, что выглядит привлекательно для окружающих. Сложно не догадаться, когда в твою сторону в большом изобилии сыпется что-то из разряда: «Было не больно падать с небес, ангел?», «Никто не сможет переспать с богами, но я бы с тобой переспала, красавчик» и прочие банальные пошлости. Сомнительные предложения, ребята, вам не в эту кассу. Несмотря на очевидные плюсы такого положения, Ким не стремился пользоваться этим специально. Просто получалось так, что его не отталкивали лишний раз тогда, когда могли бы по идее и послать. Человеческая психология, что поделать. Слегка вьющиеся тёмные волосы со вставками неоново-синих прядей, симметричные и от того «красивые» черты лица, в меру пухлые губы, слегка поблёскивающие из-за гигиенической помады, и довольно стройное телосложение — похоже на пункты из какой-то типичной анкеты. На самом же деле это всё — настоящие, так сказать, «отзывы», которые чаще всего доводилось слышать Тэхёну собственными ушами. Люди, сами того не осознавая, начинают разговаривать чуть громче, чем стоило бы, когда предмет их интереса повёрнут к ним спиной. Проверено несколько десятков раз как минимум. Собственно, самому парню не особо понятно, как это всё могло настолько сильно некоторых сводить с ума. Настолько, что страшно было в очередной раз проходить под вывеской одного и того же бара. Не особо удобные кресла и подозрительно узкие проходы без ламп шарма не добавляли. Поскольку такие обсуждения не влекли за собой каких-либо ощутимых последствий, то и Кима не особо волновали. А значит мало было в них того, что могло бы смутить. Проще некуда. Где он только не отдыхал первые недели в новом городе. Никто особо и не контролировал. Места, в которые в следующий раз могли повести ноги, иногда слишком сильно различались. Со временем опыта поприбавилось. Тэхён сразу перестал обивать пороги тех мест, о цели существования которых можно было догадаться уже по посетителям. По посетителям, которые не стеснялись заниматься своими грязными делами чуть ли не возле главного входа. Любопытство играло на руку, и довольно часто парень оказывался в какой-нибудь немногочисленной компании. И хоть обычно верхнего света катастрофически не хватало, разноцветная подсветка мягко рассеивала темноту, а прожекторы возле сцены иногда освещали зал. Тэхён, попривыкнув к более спокойной атмосфере, всегда старался смотреть на каждого из собравшихся за столом. Старался запомнить имена всех, с кем хоть мало-мальски удавалось наладить контакт. Любил в разговоре обращать внимание на глаза собеседника и на взгляд в принципе: добродушный, скучающий, заинтересованный, уставший… Блестящая вишнёвая подводка или строгие чёрные стрелки, накладные объёмные или естественные светлые ресницы, широко распахнутые или полуприкрытые веки, броские цвета линз или натуральные оттенки радужки — сколько всего мыслей могла вызвать одна единственная пара глаз напротив! А уж про весь спектр эмоций, который в них можно было разглядеть, необходимо заводить отдельный разговор. Отдавать себя всего тому делу, которое действительно нравится, было одной из отличительных черт характера, противиться которой Тэ почти никогда не видел смысла. Часы, проведённые за обсуждением людей и их жизней, не так уж часто выкраивали себе место в учебном графике. Оттого каждая встреча и каждый новый номер имели одинаково важное значение. Компания менялась, менялись разговоры, место, время. Не менялось в этой схеме только присутствие Тэхёна. Кого-то он видел далеко не впервые, и тогда его оживление заметно передавалось окружающим. Для них такой яркий лучик в подобном месте был сродни неведанной чистой радости. Концентрированный напиток, тонкие плетёные браслеты на чуть тронутых загаром руках, приятный для ушей глубокий голос, звёзды, оставляющие отблески золотой пыли на коже***
Тэхён даже испугаться успел, когда пьяная туша собралась прижать его к стене потрёпанного помещения. Оно было похоже на ничем не примечательный номер мотеля с самым дешёвым ремонтом. Для полноты картины не хватало разве что пыльных коробок с барахлом, в которых могло храниться всё, что угодно. Начиная от непригодных деталей интерьера и заканчивая самыми грязными уликами в давно позабытых делах. Душа захотела как можно сильнее отвлечься от домашнего задания с его «правильными построениями» и «академически вылизанной структурой». Несколько кистей успели найти своё пыльное счастье под столом, а очередная таблица осталась незаконченной. Очень редко случалось так, что необходимые моральные силы для проектов заканчивались прямо посреди недели. Тэхён просто терпеть не мог такие вечера и всеми силами пытался вернуть себе прежний настрой, иногда привлекая одногруппников или знакомых соседей. — Если сейчас не конец света, клянусь, Тэхён, до утра ты не доживёшь. Что хотел? Что? Блять, ты серьёзно? Сказать любое рандомное слово? Ну, не знаю… Вешалка? Ещё? Эм. Простатит… Да хватит ржать! Сам мне трезвонит в два часа ночи, а я ему ещё помогай. И вообще, позднее время, почему не в кровати, детёнок? Я тебе хён, не забывай. Всё. Пиздуй спать, не выспишься ведь. Но сегодня в принципе не хотелось что-то исправлять. Не было даже привычного в такие моменты кратковременного раздражения. Ким лежал на кровати в окружении тюбиков с красками, прикрыв лицо чистым листом, и размышлял о чём-то совершенно неважном. Что-то нужное затерялось в этой бесконечной пустоте. На голову как будто набросили белый шифон, из-за которого все ориентиры слетели в бездну, и ты, не имеющий возможности увидеть выход, остался наедине со своими неприветливыми тараканами. Вроде бы и тишина, но тревожные звуки шевеления их маленьких лапок не могут оставить в покое черепную коробку, начинаясь где-то в складках слизистой… Тэхёна передёрнуло. Таким метафорам место разве что в его обклеенном всякой мишурой блокноте. Никто и так не подумает заглянуть тебе за плечо, пока помечаешь что-то по учёбе. Кому в голову вообще придёт, что такие мысли можно найти по соседству с записями о мышцах языка и видами блёсток? Ким глубоко вздохнул. Можно, конечно, позвонить кому-нибудь, чтобы попросить дать сказочного пинка для продуктивной работы. И, очень желательно, сделать это в живую. Но тогда придётся подстраиваться под чужой темп работы. Не самая хорошая новость. В итоге, после минут пяти бессмысленного разглядывания стены, парень, поджимая ноги под себя, сел и мило надул щёки, скидывая со лба непослушные тёмные пряди. Смотивирует он себя сам и справится самостоятельно. Не маленький. Через полчаса любимые серьги-гвоздики и утеплённые ботинки покинули отведённые им места, а Тэхён спокойно выходил из квартиры, накинув на одну только водолазку зимнюю куртку. Досиделся. Некто из «Авроры» рассказал о неплохом местечке в паре километрах от знакомого квартала. Ким, даже не утруждая себя воспоминаниями об имени того человека, смело направился на поиски неисследованного места. «Не самая весёлая вещь в округе, но определённо заслуживает внимания такого парня, как ты», — хитрое подмигивание и лёгкий толчок в предплечье. Ответное заинтересованное «хм» и обещание обязательно зайти на огонёк в ближайшее время. Тусклый свет фонарей как будто специально не хотел доходить до нужных каменных выступов и железных ограждений, освещая неприветливые силуэты. В общем-то, ничего необычного для отдельно взятой улицы, на которой тебе пришлось оказаться по воле случая. Более ничего странного, потому что все, подобные этой дороге, как одна, заводят всё дальше в копирующие друг друга переулки. Запутывают, предлагая подойти к тому краю, которым в детстве так старательно пугала мама, раздосадованная инфантильным поведением. Ослепляющая краснота выдёргивает из старых воспоминаний, и глаза сами собой находят единственное различимое пятно где-то посередине высокой разукрашенной стены. Никаких тебе намёков на что-то по истине настораживающее, типичный бар, разве что расположенный не так близко по отношению к какой-либо из автомобильных дорог. Ничего явно отталкивающего. Кто же знал, что за яркой завлекающей вывеской будет скрываться такой беспросветный… — Пиздец, — удручённо цедит Тэхён сквозь крепко сжатые зубы. Он мёртвой хваткой вцепляется в чужие крупные плечи, чтобы хоть как-то оттянуть драгоценное время, и окидывает взглядом пол. Вот это зря. Воспользовавшись короткой заминкой, его резко хватают одной рукой за бок, почти ничем не прикрытый из-за чёртовой тонкой ткани, а другой — больно вжимаются в пах. На рёбрах точно останутся синяки, один несчастный слой одежды здесь не поможет. Пальцы с крупными перстнями грубо надавливают на жёсткую ширинку, вызывая неровными краями отделки острую боль. Тэ быстро жмурится и коротко рычит, сильно дёргаясь всем телом куда-то в сторону. Чужие руки меняют местоположение, и теперь одна из них оказываются на шее, вцепляясь так, что даже выдохнуть не выходит. Такое ощущение, что его в буквальном смысле стараются вмять как можно глубже в стену, потому что из-за болезненного контакта напряжена абсолютно каждая мышца. Неостановимая дрожь в некоторых из них не спешит отпускать. Широкие бёдра иступлено трутся о выступ тазовой кости, и Ким ещё сильнее начинает жалеть, что не вспомнил лицо того ублюдка, влезшего тогда со своим отвратительным советом. «Блять, как это вообще может кого-то возбуждать?» — секундная вспышка. Собственный громкий вскрик оглушает Тэхёна — несколько одновременных вспышек жгучей боли дезориентируют на пару секунд. Перед глазами постоянно что-то маячит, собственная отросшая чёлка дико мешает. С усиленными сердечными сокращениями, каждое из которых стало отдаваться чуть ли не в горле, чувство некой задушенной паники только возрастает. Пальцы уже невыносимо сильно хочется разогнуть, потому что их начинает сводить судорогой от давления. Судя по непрерывным однообразным движениям, чужая задурманенная голова не способна действовать, руководствуясь чем-то большим, чем самыми простыми рефлексами. Бесцеремонность ощущается во всём, но Тэхён, с трудом поворачивая голову, замечает в чужих глазах отблеск удивления происходящему. «Привычки не всегда облегчают жизнь». Ким неожиданно для себя скалится, слегка обнажая верхний ровный ряд зубов, видимо, ещё сильнее сбивая с толку оглушённого алкоголем придурка. Понятно. Очередное чадо богатеньких родителей, не ведающее нормальных человеческих качеств и реагирующее только на похабное поведение и внешнюю красоту. «С первым пунктом ты проебался», — между тем думает парень, начиная задыхаться, и с ярой ненавистью отдирает чужие пальцы от своей многострадальной кожи. Чересчур крепкая до этого момента хватка начинает понемногу ослабевать. Похоже, пристающий упрямец неминуемо теряет бдительность, даже несмотря на видимое сопротивление. Судя по выражению лица паренька, тот уже частично потерял связь с действительностью, представляя перед собой, видимо, кого-то другого. «Даже сейчас настолько глубоко уходишь в свои фантазии, слепой идиот?» И ладно бы фантазии оставались фантазиями, но… Большая ладонь безо всякого стеснения ложится на кимовскую правую ягодицу и со вкусом сминает, натягивая штанину до предела. Кто-то нажал на чёртову огромную красную кнопку. «Нет, чёрт тебя дери. Ни за что, сука». Всё, что происходит дальше, кажется сном. Потому что настолько сильный удар в челюсть Ким мог себе представлять только во время просмотра боевиков. От пальцев как будто начинает оттекать кровь, а под кожей образуется локальный ад от резких покалываний миллионов мельчайших иголочек. Всё лишнее исчезает, Тэхён сразу же вздыхает полной грудью, опираясь спиной на стену из-за тёмных кругов перед глазами. Он смаргивает рефлекторно выступившие слёзы, улавливая краем уха какой-то грохот, похожий на падение груды коробок с тяжёлыми железками. Кажется, кого-то отнесло в дальний угол комнаты. Требуется пару секунд для восстановления — выделяющийся адреналин делает своё дело. «Сил только на притворство хватает, ублюдок?» — мысли проносятся одна за другой, но эта особенно чётко отпечатывается под закрытыми веками. В памяти отрывками всплывают вроде бы ничего не значащие фразы подошедшего познакомится высокого молодого человека, ненавязчивые попытки взять под руку и подозрительно неприметный бармен, пропавший со своего законного места гораздо раньше положенного часа. Стоило догадаться раньше. Видя, что парень отшатнулся на достаточное расстояние и схватился за челюсть, Ким собирает все силы, что у него остались, и в один момент срывается с места, попутно подбирая снятую с него в попытке оголить куртку. Внутренности буквально трясутся и почти переворачиваются с ног на голову с мерзким скручиванием. Тэ сильно шатает, напряжение в висках не хочет проходить. У Тэхёна заплетаются ноги; он спотыкается и чуть не падает уже возле выхода из клуба, влетая спиной в обитый деревом косяк одной из многочисленных дверей. Оглушающая вспышка расходится по телу со скоростью света. На какое-то время это останавливает, заставляя зажмуриться и громко вскрикнуть. Ноги начинают крупно дрожать, приходится опереться на дверь. Под подошвой сплошные остатки недокуренных сигарет и мокрая пыль, сзади — неприятная темнота незнакомых сквозных комнат. Ничего толком не соображающий, Ким на ощупь продвигается дальше, улавливая какие-то копошения из глубины клуба. И искренне надеется на то, что чёртова дверь выхода не закрыта. Если он отсюда выберется живым и больше никем не тронутым, то ближайшую неделю не выйдет из маленькой уютной квартирки, посылая всех с предложением сделать хоть один лишний шаг. Тэхён не настолько слаб, чтобы позволить первому встречному зажать его в угол только из-за нахальной напористости. Именно поэтому закипающая внутри ярость придаёт таких необходимых сейчас сил. Парень с усилием отрывается от холодной поверхности, слыша за спиной приближающиеся тяжёлые шаги. Главная дверь с грохотом распахивается, Ким уже не помнит, каким точно образом бежит от этого места. Он беспорядочно петляет по дворам и в какой-то момент в изнеможении падает на скамейку в одной из заросших беседок. Несколько минут лежит с закрытыми глазами на гладком дереве и пытается просто не задохнуться на месте. Ничем на защищённый затылок начинает понемногу мёрзнуть. А внутри будто ураган разбушевался: лёгкие буквально горят от быстрого бега, и их хочется извлечь из себя вместе с зудящими рёбрами — всё, лишь бы не было настолько плохо. Секунды замедляют ход в несколько раз, когда совсем близко над головой тихо шуршат листья, задеваемые ночными ветрами. Адрес на одной из панелей дома, освещаемый только едва работающим бледным фонарём, успокаивает — совершенно другой квартал. Будто резко что-то вспомнив, Тэхён, несмотря на общую сковывающую усталость, вскидывает левую руку до уровня глаз и поворачивает голову, чтобы посмотреть. Проверяет запястье. На месте, остался с ним. Парень с тяжёлым вздохом облегчения роняет себя обратно на скамью. В карманах куртки, слава всем богам, находится телефон и нужное количество денег на проезд в такси до дома. Сил пройти самостоятельно ещё какое-либо расстояние практически нет. Привычка оставлять по карманам одежды мелочь оказывается не такой бесполезной. Квартира казалась такой… Родной. Такое чувство, что прошла как минимум тысяча лет, а не пара часов. В зеркало смотреть максимально не хотелось. Все вещи благополучно остались ночевать на ковре и на вешалках в коридоре. Родная кровать встретила холодными гладкими простынями и сухим спокойствием. Ким ограничился переодеванием в первое попавшееся и быстрым контактом с водой, которая, кажется, была довольно горячей и даже слегка привела в чувство. Сейчас уже было не вспомнить. Холодок окутал голени, и Ким прямо подлетел к двери в спальню — споткнулся и чуть не влетел носом в ближайший по курсу высокий порог. Только сломанной носовой перегородки ему для счастья не хватает, конечно. На часах около четырёх часов утра, и Тэхён правда не понимает, почему кто-то с нормальным режимом сна находит отличной идеей написать ему в такое время. Телефон остаётся бездушно проигнорированным, когда оказывается на прикроватной тумбочке. Слегка посиневшие пятна на предплечьях уже не так сильно волнуют, когда в руки попадают любимые подушки. Отметины, синяки, сообщения — всё завтра. Если Тэ и хочется подумать о чём-то большем, чем удобная поза для сна, он просто физически не успевает. Глаза устало закрываются, а мышцы сами собой расслабляются и совершенно перестают держать, едва голова чувствует надёжную опору. Вот завтра точно… Всё будет… Завтра…***
Следующее утро началось со слегка влажной простыни и неприятного ощущения излишней сухости и тяжести воздуха. В комнате было достаточно душно, чтобы почувствовать дискомфорт. Организм же будто не додумался, что ему вообще-то необходимо было восстановить иссякшие накануне силы. Привычное «приподнять руку» было для Тэхёна одним из неприятнейших действий, что уж говорить о «полноценно оторвать себя от уютного ложа и начать собираться в университет». Благо, пары начинались только с одиннадцати часов, и Ким был безмерно благодарен себе за ранний подъём. За пять часов сна парень успел несколько раз перевернуться, и первым, что попалось на глаза по пробуждению, был… Стоящий на потолке светильник. Или не на потолке? Ким где-то с десять секунд расфокусировано смотрел куда-то на штору. Ещё мутный ото сна взгляд и липкое чувство встревоженности не шибко помогали в осознании ситуации. Он ведь спокойно мог лечь поперёк кровати, случайно свесив голову и ноги с края… Теперь понятно. В висках отозвалась тупая ноющая боль. Нужно выпить таблетку. Конечности начинали буквально пульсировать при попытке передвинуть их. Тэхён на время оставил себя в покое, искренне надеясь на то, что ничего серьёзного в итоге на теле не осталось. Ночью из-за страха неизвестности болезненность ощущений в спине значительно притуплялась, а теперь… Не спасал даже полный покой. Периодически усиливающиеся вспышки боли вырывали из груди сдавленное шипение. В горле начало першить. Парень заторможено убрал со лба чёлку, прикладывая ладонь к горячему лбу. В тот же момент он зажмурился и окончательно убедился в том, что голова сама себе хозяйка, и то, что она может кружиться даже тогда, когда ты спокойно лежишь — одна из её непредсказуемых прихотей. Проходит ещё какое-то количество времени, прежде чем Тэхён наконец-то находит в себе достаточно сил для того, чтобы подняться. И для того, чтобы тут же закашляться от воздуха, прошедшего по раздражённому горлу. Здорово. Кажется, вчерашний забег в распахнутой куртке не прошёл бесследно. Ким ко всему прочему умудрился заболеть. Почему именно к нему липнут всякие «прелести» жизни? Звук нового сообщения сумел немного отвлечь. Тэхён, всё ещё порыкивая из-за ощущения сухости во рту, открыл недавнюю переписку. А, теперь всё ясно. Пак Чимин, 01:41 AM Тэ, ты же не спишь ещё? Давай работы сравним, ты сделал? Пак Чимин, 01:53 АМ Спишь уже, что ли? Неужели мои слова о режиме подействовали? Пак Чимин, 02:10 АМ Ок Пак Чимин, 8:45 АМ Если ты просто завалился спать и даже не пытался что-то делать, я не собираюсь прикрывать твой зад Анализ. Твою же… Теперь Чимин его точно задушит. Ким вскакивает на ноги, игнорируя новую волну холодных мурашек и ещё одну болевую вспышку. Спешит в душ — встать под горячие струи, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Не особо хочется привлекать к себе ещё больше внимания в университете. Разум как будто заволакивает непонятная пелена растерянности, и кажется, что всё, на что ни взгляни, — тёмно-синяя шуршащая занавеска, лиловые махровые полотенца, большой ярко-красный халат, от цвета которого глаза даже режет — всё это не его. Где-то на фоне за осознанностью прячется необъяснимая тревога. Вроде бы всё в порядке, но чувство того, что что-то всё же не так, не хочет отпускать и вьётся над ухом, будто назойливая мушка. Тэхён хмурится своим мыслям и, разбрызгивая воду с волос, сильно трясёт головой, сбрасывая непрошенное оцепенение. Даже если интуиция его не подводит, нужно уметь отвлекаться, иначе сам себя до изнеможения загоняешь. Гель с запахом цитруса хорошенько бодрит. Взяв себя в руки, парень продолжает аккуратно растирать пену на коже, останавливаясь подольше на отдающихся болью местах. Сложно перестать думать… Просто сложно перестать думать. Сложись обстоятельства не так удачно, та громадина вполне могла устремиться за сбежавшей целью. С алкоголем безоговорочно нужно считаться, если решил «выделиться». Если бы не он… Где-то в районе сердца сжимается, перед глазами начинает мутнеть, до дрожи в коленях хочется что-нибудь разбить. Из-за резко сжавшейся ладони губка жалобно хрустит, покорно выпуская из себя остатки пенной воды. Тихо. Спокойно. Сейчас нет причин для беспокойства. Всё позади. Сердечный ритм не хочет замедляться, но тёплые капли теперь ощущаются чьими-то успокаивающими касаниями. Пробить стену кулаком становится уже не такой сильной необходимостью. Время летит с огромной скоростью. Оказывается, Ким успевает рассмотреть только самые заметные изменения. Общий уставший вид резко бросается в глаза, и окружающие обязательно не упустят случай поинтересоваться, где он так интересно провёл вчерашний вечер. Хотя какая вообще разница, кто там чего себе вообразит? Иногда кажется, что он действительно слишком много думает. Тэхён, взлохмачивая мокрые волосы полотенцем, безразлично рассматривает своё лицо. Лёгкое покраснение с левой стороны на щеке и довольно длинные тонкие царапины возле правого края подбородка. Он не помнит, где умудрился получить их, но знает, что «он» не имеет к этому отношения. В конце концов, неровно лежащая краска на стене и твёрдые ветки кустов, сквозь которые пришлось вчера пробежать, тоже способны задеть. А вот всё остальное… Крупные назревающие синяки на задней части шеи, на предплечьях, запятнанные рёбра, некрасивые отметины в области паха, неприятные ощущения в суставах, напряжение в бёдрах, в пальцах рук, ободранная до розовых полос кожа на костяшках пальцев… И это он ещё сзади на себя не смотрел. Про спину можно промолчать. Как же отвратительно. Махровое полотенце комом валяется на стиральной машине, а на пол уже успело значительно натечь. Кажется, придётся потом отмывать мыльные разводы с плитки, хозяйке квартиры это не понравится. Зеркало тоже не мешало бы протереть. И верхние полки тоже… Тэ замечает сейчас всё, что угодно, только бы лишний раз не возвращаться к собственному отражению. Внимание постоянно переключается с одной мелкой детали на другую, хочется просто вывернуть себя наизнанку и полностью очистить от всего этого. Тело не ощущается своим, хотя после душа прикасаться к себе гораздо приятнее. Тэхён неосознанно постукивает пальцами по рядом стоящей полке и случайно задевает тонкий кожаный ремешок. И быстро переводит задумчивый взгляд на браслет с небольшой подвеской. Слегка поблёскивающая серебряная незабудка, покрытая лаком с нежно-голубым отливом, пробуждает в парне всепоглощающее спокойствие. Она всегда так действует на него, сложно объяснить. Одно понятно точно — всегда работает. Чудится, что эта вещица была с ним всегда, хотя, по сути, это не совсем правда. Тэ кажется, что если он закроет сейчас глаза, то сможет буквально потрогать то, что все называют умиротворением — настолько приятно становится в этот момент. Важно не время. Важно значение. Кое-как придя в себя, Ким встревоженно смотрит на часы и громко ругается, хватая тональную основу. Другой рукой тянется к верхним полкам и вцепляется в гладкую ткань своеобразной косметички. Выуживает что-то ещё по мелочи и бросает рядом с кремом на подставку возле раковины. Сегодня это ему явно пригодится. Тэхён заклеивает пластырями всё, что не подлежит перекрытию косметикой, и цепляет на нос круглые очки. Всё ради хоть какого-то отвлечения внимания от новых «украшений». Наспех забрасывает в сумку нужные книги с альбомом и зажимает между зубами клубничный чупа-чупс. Вовремя вспомнив о тёплом свитере, Ким очень радуется: его воротом преспокойно можно закрыть если не всю шею, то две трети точно. Капюшон особо не спасает, когда твои волосы больше похожи на птичье гнездо, но никого это не волнует. Пусть теперь ветер поработает в роли парикмахера. На телефон приходит оповещение об очередном сообщении, но на сей раз об SMS-ке. Тэхён, уже спускаясь к метро, медленно набирает ответ, попутно расправляя на себе задравшуюся куртку. Куртку, которую вчера так никто и не почистил от грязи. Сейчас бы переживать из-за пыльной одежды, когда тебя как студента могли не досчитаться на групповой перекличке. И дай бог, если только одно утро. Чим-хён, верни сотку, 10:22 АМ: Тэ, где тебя носит? Я, 10:24 АМ: Скоро буду.