Визит к родственнику

      Продравшись через кусты по пояс высотой, Кейтлин вышла на незаметную, почти заросшую тропинку. Осторожно двинулась вперед, обходя или отбрасывая с дороги острые камни. В быстро сгущающихся сумерках немудрено было подвернуть ногу.       Издали, с холма, она заметила над кронами засохших дубов необычную деревянную крышу, круглую, словно купол. Сейчас, когда ступила на тропу, дом скрылся за деревьями. По обе стороны тропинки ежевичные заросли тянули к ней длинные ветви, словно пытались остановить.       Кейтлин никогда раньше здесь не была. Да и самого дядюшку Эллисона видела лишь раз, на похоронах тетушки Беатрис. Кейтлин было тогда всего восемь или девять. Эллисон стоял позади гостей, в низко надвинутой на лоб шляпе, с лицом, замотанным шарфом. Маленькая Кейтлин направилась к нему: любопытно было взглянуть поближе на человека, о котором в семье почти не упоминали. Но пробраться сквозь толпу скорбящих и приблизиться к дядюшке ей не удалось: отец, схватив ее за руку, отвел подальше и предложил конфету. А когда ей удалось избавиться от отцовской хватки, дяди Эллисона уже не было видно. С тех пор она больше его не встречала — и ничего, кроме приглушенных шепотков, о нем не слышала.       До недавних пор.       Несколько дней назад отцу позвонил местный риэлтор и сообщил, что дом дядюшки Эллисона разваливается на глазах. Судя по всему, он необитаем. Не хочет ли папа, как ближайший родственник Эллисона, что-нибудь сделать по этому поводу?       Отцу Кейтлин давно перевалило за семьдесят, так что он позвонил дочери и попросил поехать проведать родственника. О смерти дядюшки Эллисона они ничего не слышали, но и неудивительно: родные давно потеряли с ним связь.       — Почему я? — спросила Кейтлин у отца.       — Ну ты же полицейская!       — Всего лишь добровольно помогаю полиции, — уточнила Кейтлин. Но — делать было нечего — поехала.       Дом оказался таким же ветхим и запущенным, как и все вокруг. С дощатых стен облупилась краска, ветер сорвал ставни с нескольких окон, крыша зияла прорехами. Внимательно глядя себе под ноги, Кейтлин поднялась на крыльцо и постучала. Ответа не было — да она и не ждала. Будь Эллисон жив, ему было бы сейчас под сотню!       Для очистки совести Кейтлин постучала еще раз. Спрыгнула с крыльца и, обогнув дом, нашла окно без ставен. С помощью кредитной карточки подцепила и отодвинула задвижку, схватилась за подоконник, подтянулась и влезла в окно. В пустой комнате пахло пылью и еще чем-то мерзким, от чего Кейтлин поперхнулась. Ей уже случалось находить мертвые тела, и этот тошнотворный запах заставил ее подумать о гниющем трупе. «Да, старика точно нет в живых!» — с этой мыслью Кейтлин пересекла комнату, распахнула дверь и оказалась в загроможденной всяким хламом прихожей. Жаль — но не впервые ей придется обнаружить тело одинокого, всеми забытого старика.       Однако из-под двери напротив пробивался свет. Не ожидая ответа, Кейтлин все же постучала по изъеденному древоточцем косяку, затем толкнула дверь и вошла.       Комната была погружена в полумрак; озарял ее лишь тусклый свет настольной лампы. Дальняя стена была от пола до потолка заставлена старинными на вид книгами, а возле книжной полки стояли два коричневых кожаных кресла.       Медленно, в страхе перед тем, что может предстать ее глазам, Кейтлин приблизилась к креслам. Одно из них было занято. Со своего места Кейтлин разглядела неподвижную иссохшую руку, лежащую на толстом раскрытом томе. Кейтлин достала телефон, чтобы вызвать скорую помощь и местных копов — и вдруг отпрянула, давя крик: рука шевельнулась и перевернула страницу! Следом повернулась голова: Кейтлин увидела череп, обтянутый кожей, с пыльными мертвыми глазами. Открылся рот, и между черных сморщенных губ мелькнул сухой, похожий на могильного червя язык.       — Наконец-то! — проскрипел Эллисон. Голос его походил на стук земли по крышке гроба. — Очень вовремя! Помоги мне встать, и начнем!       — Что начнем?       — Или не видишь, что с этим телом почти покончено? Где жертва?       — Жертва?!..       — Та, за которой я послал тебя, глупец! — прорычал старик. — Та, что поможет восстановить мое тело!       Кейтлин поняла: Эллисон принял ее за кого-то другого.       Тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником, живой труп поднялся на ноги. Одеяло упало с его колен, и в ноздри Кейтлин ударила невыносимая вонь гнили и разложения. Открытая книга полетела на пол. В круге света Кейтлин разглядела гравюру и под ней крупный текст готическим шрифтом. Изображение ужаснуло ее: на гравюре живой скелет вырывал из груди жертвы еще бьющееся сердце. Но еще страшнее были пятна на страницах, говорящие о том, что этой книгой часто пользовались.       — Так ты не…? — прохрипело нечеловеческое существо, осознав, что Кейтлин — не та, кого он ждал.       Протянув руку, он — оно — коснулось ее щеки. Прикосновение это было немыслимо отвратительно, словно к ней тянулись древесные сучья, покрытые гниющей плотью. Инстинктивно Кейтлин схватила лампу и обрушила на голову врага. Живой скелет пошатнулся, испустив пронзительный вопль, от которого у Кейтлин заныли зубы, и распростерся на полу. Ногой в тяжелом ботинке Кейтлин ударила его под ребра. Скелет взвыл — издал тонкий визг, который, казалось, проник Кейтлин в самую душу, взрезал ее и распахнул для ужасов, неведомых смертным.       Чудовище завозилось и неуклюже поднялось на ноги. Кейтлин слышала отчаянный крик, но не сознавала, что он рвется из ее собственного горла. Тварь снова протянула к ней руку, но Кейтлин перехватила ее и сломала, словно сухую ветку, а затем снова сбила Эллисона с ног. Он рухнул; а она, заметив рядом трость, схватила ее обеими руками и с силой опустила серебряный набалдашник на лишенный плоти череп. Хрустнули кости; голова Эллисона разлетелась на куски. Раздался последний душераздирающий крик — и чудовище осталось лежать неподвижно. Но Кейтлин не могла остановиться: била снова и снова, стремясь полностью уничтожить эту мерзость, и остановилась лишь тогда, когда у нее пресеклось дыхание.       Немало времени спустя, придя в себя, она поняла, что придется звонить копам. Как бы там ни было, она совершила убийство и теперь готова была понести наказание.       Когда шериф на кухне выслушивал показания Кейтлин, в дверь постучали, и на пороге появилась женщина-патологоанатом в белом форменном костюме.       — Прошу прощения, — сказала она, — но об убийстве здесь не может быть и речи. То тело в соседней комнате… этот человек умер не меньше двух месяцев назад!