Сатирья натура

Слэш
R
Завершён
70
автор
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
70 Нравится 6 Отзывы 6 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Ты самый жалкий из всех сатиров, что я знаю, — фыркнул Гэвин, пробираясь в берлогу старшего сатира. Хэнк сидел на своей лежанке и с печальным видом перекатывал пустой кувшин из-под вина. В помещении стоял стойкий запах алкоголя. — Я самый старый из всех сатиров, что ты знаешь, мелкий ты пиздюк, — проворчал Хэнк, переведя взгляд с кувшина на младшего сатира. — Один из немногих, кто помнит времена, когда у нас были другие заботы, кроме как пить, трахаться, горланить песни и в дудку дуть. — Эй, мне уже три сотни! Я тебе не какой-то мальчишка! — возмутился Гэвин. — Да и не знаю, какие там у тебя заботы, как по мне, так ты все променял на вино. — Нашёлся взрослый. Когда я мелкому Дионису жопу подтирал, ты с ним в камушки играл у подножья гор. Сколько там у вас разница? Лет десять-двадцать? — Подумаешь, что нам человеческие годы, — пожал плечами Гэвин. — Кстати, о Дионисе, это он меня за тобой отправил. Почему ты не пришёл сегодня на праздник? — Ох, вы послушайте! — Хэнк, кажется, обратился к ряду кувшинов у стены. — Мелкий неблагодарный божок вдруг вспомнил про своего старика! — Говоришь так, будто ты его отец, — закатил глаза Гэвин, копытом разгребая листья под ногой, в них иногда попадались осколки старых кувшинов, и сатир не хотел случайно пораниться. У него ещё были планы на вечер! — Да уж, в отличие от его папаши, я его на воспитание нимфам не бросал! Это ж надо было додуматься! Они пацана чуть не угробили, еле отходил! И столетиями потом растил как своего. И что в благодарность? Кувшин вина и «Хэнк, я навещу тебя как-нибудь позже, люди опять устраивают праздник в мою честь!». — И ты решил лежать тут, сосать вино и жалеть себя? — фыркнул молодой сатир. — А что я должен делать? Бегать по лесу, свистеть нимфам о любви и трахать их как сумасшедший? Я от этого уже устал, Гэв, — Хэнк встал со своей лежанки, отбросил кувшин, тот упал на листву и не разбился. Старший сатир потянулся, демонстрируя неслабую для «старика» мускулатуру, и почесал покрытое серой шерстью бедро. — Ох, ты ж бедный несчастный! Трахаться он устал! Другим бы твои проблемы, — проворчал младший. — И это я ещё жалкий сатир? — изогнул бровь Хэнк. — Нажираться в гордом одиночестве — мой собственный выбор. А вот то, что кто-то ни одну нимфу за последнее время уломать не смог, — вот это совсем не по-сатирски. — Да много ты знаешь о современных нимфах! Им теперь новую музыку подавай, а просто догнать мало, надо ещё как-то выпендриться, а ещё лучше —стих ей посвятить или подвиг! Вот какой, к Аиду, подвиг?! Я сатир, а не герой-любовник! Сколько вообще эти герои живут, они знают?! Вот нужен ей трагичный возлюбленный — пусть к людям и идёт! — Гэвин на эмоциях схватил ближайший кувшин и смачно оттуда хлебнул. Вино моментально успокаивало нервы. Хэнк понимающе хмыкнул, уж он-то за свою жизнь чего только не повидал от нимф. — Ну побесятся девки — и перебесятся, не впервой. Ты б, вон, пока со своими хоть оторвался. Помню, был у наших девочек период, как им всем в любовники богов да полубогов подавай, так приходилось выкручиваться. Кто на людей переключился (да с ними мороки столько), а кто со своими договорился, — Хэнк пошкрёб за своими солидными рогами. — Ну, пару раз лоб, конечно, можно расшибить, пока «договариваетесь», но некоторые и без уговоров согласны. Природа-то своего требует. — Угу, согласны. Наши тоже, вон, некоторые героев или богов в любовники хотят, — Гэвин потёр новый шрам на переносице. — Что, не уговорил кого-то? — усмехнулся Хэнк. — Ты такой весь из себя умный и опытный, легко говорить, когда сидишь один в берлоге! — вспыхнул Гэвин. — А ты вот пойди сегодня к Дионису на вечеринку и докажи, что ещё что-то можешь. — Ой, напуга-а-ал, — насмешливо протянул старший сатир. — Ну давай докажу, всё равно мелкого поганца проведать надо, коли уж сам он ко мне не удосужится прийти в ближайшую сотню лет. Только давай так: чтоб интереснее было — соревнование устроим. Кто быстрее себе нимфу или сатира на колени посадит — тот и победил. — И каков приз? — сатиры вообще ребята азартные, иначе бы за девками по лесу в догонялки не бегали бы, так что при слове «соревнование» редкий сатир смог бы отказаться. Но всегда надо знать, за что страдаешь! — Хм, — Хэнк сделал вид, что задумался, — пусть победитель сам выберет приз? Он будет вправе потребовать что угодно у проигравшего. — Только, чур, без кражи чего-либо у богов! — сразу ограничил варианты Гэвин, он ещё жить хотел. — Что, уже готов проиграть? — довольно усмехнулся Хэнк, направившись у выходу. Если ему предстояло вечером показать молодёжи мастер-класс, то надо бы для начала сходить к озеру и привести себя в порядок. — Да не дождёшься! — запальчиво ответил Гэвин и выскочил из жилища Хэнка. Ему ещё надо было оповестить Диониса о том, что его бывший опекун соизволит прийти на праздник. Вечером на поляне, такой, что ни одному человеку не найти, нимфы и сатиры разжигали костры, разливали вино, пели песни, восхваляя своего покровителя и благодетеля — молодого и прекрасного Диониса. Юный бог возлежал в центре, окружённый гибкими нимфами и сильными сатирами, принимая виноград из рук первых и потягивая терпкое вино из кубков вторых. Он радушно приветствовал своего воспитателя, когда тот подошёл к нему. Юноша предложил лечь рядом и насладиться праздником вместе, но Хэнк лишь по привычке растрепал тёмные волосы молодого бога и отошёл в сторону, объяснившись тем, что давно не посещал таких праздников и хочет наверстать упущенное. Дионис был только рад, что воспитатель отошёл от своей хандры и снова готов наслаждаться всеми радостями жизни. Многие тут знали Хэнка. Он успел прослыть страстным и умелым любовником. Хотя последние годы почти никто его и не видел, его былая слава не успела ещё угаснуть. Поначалу нимфы бросали в его сторону робкие взгляды, а сам Хэнк не спешил действовать, другие сатиры наблюдали за ним — кто-то видел в нём соперника, кто-то был не прочь и сам проверить мастерство старшего. Гэвин искоса поглядывал в его сторону, тоже пока не приступив к активным действиям. Но вино текло рекой, песни и танцы набирали обороты. И вот Гэвин наконец схватил заливающуюся смехом нимфу. Они упали вместе на траву и вскоре удобно устроились под деревом. Гэвин победно посмотрел в сторону Хэнка, но стоило ему увидеть старшего сатира, он чуть не уронил челюсть — Хэнк сидел на каком-то тюке, опершись спиною о камень, его бёдра оседлала светловолосая нимфа, а под каждой рукой у него приютилось по сатиру. Два сатира, похожие, будто отражения, упирались рогатыми лбами в широкие плечи старшего и глухо постанывали, пока его руки умело орудовали одновременно членами обоих. Нимфа откинула голову назад, опираясь руками на покрытую серыми волосами грудь, и активно «обкатывала» Хэнка, будто тот был наполовину конём, а не козлом. Хэнк не забывал шевелить бёдрами в такт с красоткой. Гэвин решительно не понимал, как за такое короткое время Хэнку ухитрился соблазнить сразу троих, а судя по завистливым взглядам некоторых рядом с ними, возможно, и больше. Собственное достижение, заметив заинтересованный взгляд сатира в сторону упоённо трахающейся компании, возмущённо фыркнуло, встало и ушло от него подальше. Гэвин страдальчески взвыл и побился рогатой башкой о дерево за своей спиной. Старый засранец был совсем ещё не стар, раз успевал удовлетворять сразу трёх любовников! А сам вечно распинается о том, какой он уже древний и немощный! Гэвин не знал, что обиднее, то, что его обскакали, или же то, что его «добыча» от него вовсе ускользнула. И ладно бы только обидно, но ещё и завидно. Причём непонятно, кому он завидовал больше, Хэнку или его любовникам. Осмотревшись, Гэвин понял, что весь его боевой настрой пропал. Он подхватил с земли свою флейту, встал сам и незаметно для всех скрылся за кустами. Ну, это он думал, что незаметно, на самом деле Хэнк всё это время за ним внимательно следил. Увидев, что Гэвин, признав своё поражение, удалился, Хэнк ускорил ритм, доведя себя и партнёров до желаемых оргазмов. На ватных ногах он побрёл вслед за молодым сатиром, коротко позавидовав своим партнёрам, что довольной лужицей растеклись у его тюка. Ему тоже хотелось немного передохнуть (немного, потому что сатирья ебливая натура в такой час и с такой атмосферой долго валяться не позволила бы). Однако Хэнк упрямо передвигал своё тело вперёд, ориентируясь по следам копыт на земле. Когда шум песен и оргий остался далеко позади, Хэнк уловил звуки флейты. Красивые, но тоскливые, они уже вели старшего сатира, который теперь мог не выискивать следы в темноте. Хэнк вышел на другую, освещённую уже не кострами, а лишь Луной, опушку. Гэвин сидел там, скрестив лохматые ноги, и наигрывал мелодию, прикрыв глаза. — А я думал, у молодёжи нынче в моде задорные мотивы, — прокомментировал Хэнк, чем напугал задумавшегося Гэвина. Тот оборвал свою мелодию и отложил флейту. — Мне казалось, ты с ними в этом сходишься, учитывая ту сумасшедшую музыку, что ты играешь на своих странных инструментах, — ответил ему младший. — Моя музыка заставляет их сердца биться чаще, не в этом ли вся прелесть? — Хэнк присел напротив, в отличие от Гэвина он для удобства широко расставил ноги. Младший сатир заметил на его шерсти следы семени и отвёл взгляд. Уязвлённая гордость, зависть или ревность? Он так и не мог понять. — Да уж, эту идею Дионис у тебя всё же перенял. — Мальчик всегда хотел нести радость, — пожал плечами Хэнк. — Что поделать, если его методы не всем подходят. — Что-то я сомневаюсь, что ты пришёл поболтать о своём воспитаннике. Давай уже, требуй свой приз, ты выиграл, — обречённо вздохнул Гэвин. — О, нечего так вздыхать, можно подумать, я попрошу подменить атланта с его миссией держать небосвод, — закатил глаза Хэнк. — Моё желание весьма просто. Я уже не так молод… — Видел я, как ты «не молод»! Да даже Дионис не каждый раз может столько партнёров взять, да ещё и после стольких кувшинов! — Эй, я сказал, что не так молод, а не что ни на что не годен! — тоже возмутился Хэнк. Он, может, и был последнее время не в лучшей форме, чаще предпочитая общество амфоры, нежели нимфы, но это ещё ничего не значит — у всех бывают тяжёлые времена! — Ладно-ладно, философ, давай уже своё желание. — Так вот, как я говорил, я уже не так молод, так что гоняться за нимфами по лесу и бодаться с другими сатирами уже несолидно, а каждый раз ждать, когда Дионис закатит пирушку — нестабильно. В общем, моё желание — на год станешь моим постоянным партнёром, — закончил мысль Хэнк. — И всё? — удивился Гэвин, он ожидал чего-то более коварного. — А чего ж всего год? — А дальше сам не захочешь уходить. — Какое самомнение, — фыркнул молодой сатир. — Мы вернёмся к этому вопросу через год, — пообещал Хэнк и без предупреждения подался вперёд, опрокидывая младшего на спину. — Эй! Ты что творишь?! — Гэвин не успел никак отреагировать, так что теперь лежал под Хэнком в не очень удобной позе со скрещенными ногами. — Какая гибкость, — похвалил Хэнк. — Это тебе пригодится. — Притормози, — Гэвин попытался распутать свои ноги, Хэнк охотно ему помог, прихватив сатира за бёдра. — Чего медлить? Я видел твоё фиаско с нимфочкой, думаю, из нас двоих тормозить не стоит как раз тебе, — Хэнк качнул бёдрами, соприкасаясь своим уже очнувшимся членом с промежностью Гэвина. Тот действительно всё ещё был заведён после пира Диониса, так что отреагировал громким стоном. Если он и хотел поспорить, то быстрые и уверенные действия Хэнка заставили его обо всём забыть. Начиная с этой ночи, год регулярного секса для Гэвина начался. И если сначала он думал, что проиграл, то теперь понимал, что, несмотря на фактический проигрыш, в глазах окружающих он выиграл. Потому что за год он насмотрелся на ревнивых нимф, пытавшихся завоевать внимание Хэнка (подумать только, стоило девочкам прослышать, что Хэнк теперь занят, и им всем срочно стало нужно кому-то доказать, что они лучше!), а также не раз был вызван на бой другими сатирами. Каждый раз, возвращаясь к Хэнку с разбитым лбом, он чувствовал себя невероятно гордым, ну, а в тех редких случаях, когда победу одерживал не он, — Хэнк сам приходил и гонял претендентов на его ложе. С рогами Хэнка никто сравниться не мог. Вообще, прежде Гэвин и не представлял, насколько Хэнк популярен среди нимф и собратьев. Теперь фраза о том, что ему надоело трахаться, не казалась выпендрёжем. Если представить, что раньше Хэнк спал хотя бы с половиной желающих, то удивительно, как он не заперся в своей берлоге раньше. Прошёл год. — Ну что, помнишь моё желание? Я говорил про год, сегодня ночью год как раз минул, — напомнил Хэнк. Время он выбрал самое неудачное. Рассуждать во время утреннего секса Гэвин не любил. В этом часу просыпалась лишь одна голова, и отнюдь не та, что на плечах. Хэнк, однако, таким не страдал и продолжал говорить, мерно покачиваясь в партнёре. — Так что скажешь? Я был прав? Или хочешь уйти? — Заткнись и еби! — прорычал ему в ответ Гэвин. — Хороший ответ, — согласился Хэнк и продолжил с новыми силами.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.