Пожароопасный сезон

Я медленно повернулся на голос и уставился на его обладательницу. Высокая, фигуристая девушка с ясными, как небо, голубыми глазами и длинными золотистыми волосами, заплетенными в две косы, внимательно изучала нас, демонстрируя безупречную, открытую улыбку. Девушка, ожидаемо, была одета в пионерскую форму, с сопутствующим значком и обязательным алым галстуком. Юбка, правда, показалась мне несколько коротковатой, но мало ли, может сама ее перешила? В остальном форма выглядела полностью и абсолютно натуральной. Абсолютно советской. Ко мне потихоньку начало приходить осознание того факта, что привычный триколор на нарукавном шевроне и надпись: «Российская Федерация» здесь могут быть трактованы как-нибудь неправильно. Как-нибудь по-белогвардейски, например. Поспешно сорвав шеврон и сунув его в задний карман брюк, я улыбнулся в ответ. — Так точно, из райцентра. А вы… — Славяна! — Девушка умилительно опустила глаза и ее щеки покраснели. — Можно просто — Славя. — Алан Константинович! — Товарищ выпятил грудь колесом, встав чуть ли не по стойке «смирно». — Можно просто — Алан. — Дмитрий, — скромно представился я, и тут Славя выдала: — Да я же вас знаю, вы к моему папе приезжали, по службе! Майор Ясенев, начальник уголовного розыска нашего РОВД… — Да, да, — поспешно закивал я, пытаясь унять вдруг образовавшийся в голове шум. — Ясенев, конечно… — Что же мы стоим? — Встрепенулась Славя. — Тут еще новенький где-то должен быть! Пойдемте, я вас быстренько к вожатой провожу и вернусь его искать!.. Пионерский лагерь носил уютное название «Совенок», и оказался по-советски родным и определенно приятным местом. Я отдыхал в подобном, когда был совсем ребенком, но воспоминания нахлынули чуть ли не водопадом. Небольшие домики, похожие на крыши от деревенских домов с треугольными скатами, домики чуть побольше — «полубочки». Все вокруг сильно отличалось от того же «Звездного», похожего на типовой проект времен позднего СССР. Не был лагерь похож и на вычурные по тем временам «Артек» или «Орленок». В этом месте чувствовалась своя, непередаваемая атмосфера. И лавочки, утопающие в зелени кустов, и бездонное синее небо над головой, и стайки… пионеров? Точно! Малышня в белых рубашках и алых галстуках с визгом носилась друг за другом, ребята постарше прятались от палящего солнца в тени раскидистых деревьев, наверняка, тут еще и пляж есть. Многие, к моему удивлению не только девушки, с интересом нас разглядывали. Причиной тому были не моя, или Алана неземная красота, а ярко-оранжевые куртки спасателей и куча навьюченного сверху барахла. Кроме того, в толстом флисе становилось чудовищно жарко: погодка тут сильно отличалась от нашей, в сторону плюсовых значений на столбике термометра. — Славяна? — Обратился я к девушке, увлеченно рассказывавшей Алану что-то об общих кружках. — Да? — Слушай, а можно нам где-нибудь… ну, переодеться? А то с дороги, в грязном, и сразу к вожатой. Не очень культурно как-то получается. Девушка на секунду задумалась, смешно наморщив брови. — Только если за площадью… в раздевалках народу сейчас тьма, ребята из младших отрядов плавать ходили. А за площадью кусты густые… — Подходит! — Довольно кивнул я, предвкушая расставание с курткой. Если бы не влагоотводящая футболка, флиску уже можно было бы выжимать. — Где там эта площадь? Свернув налево, мы почти сразу оказались на площади. Довольно большой для пионерского лагеря, стоит отметить. По бокам площади, укрытые сенью тополей, стояли лавочки, а в центре высился памятник. К моему искреннему удивлению, это были отнюдь не Владимир Ильич, Безымянный Солдат или какой-нибудь пионер с горном. На постаменте красовался абсолютно незнакомый мне по урокам истории мужик, стыдливо прикрывающий глаза левой рукой. Надпись под мужиком гласила: «ГЕНДА». За памятником стояли три флагштока, украшенные разноцветными треугольными флагами. — Это что за товарищ? — Я приподнял бровь и указал рукой на загадочного Генду. — Ну как, — Славя странно замялась. — Генда же… хотя я и сама толком не знаю. — Не знать партийное руководство — стыдно! — Многозначительно изрек Алан, за что я отвесил ему легкий подзатыльник. — Тише, дурак, не пугай человека. Сам то про этого Генду слышал? — Нет, но похож на какого-то стремного хипстера, — хохотнул товарищ. — Хип… кого? — Настал черед Слави удивляться. — Неважно, — махнул рукой я. — Так где тут кусты заветные? Расстегнув свой чехол для одежды, я понял, от чего он был таким тяжелым. Костенко умудрился засунуть туда кучу одежды, причем вместе с головными уборами и обувью. Где он только научился так компактно вещи складывать? Внутри обнаружился комплект полушерстяной уставной формы с такими же, как у Павла красными петлицами и погонами старшины, а также новенькая песочная «афганка», знакомая мне еще по военно-исторической реконструкции. В нагрудном кармане «афганки» что-то звонко бряцало, но с этим я решил разобраться потом, в более спокойной обстановке. — Неплохо, — присвистнул Алан, заглянув в свой чехол. — Ну что, одеваемся по высшему разряду? Я кивнул и, неожиданно для себя, улыбнулся. Сколько раз, собираясь на очередную реконструкцию, я мечтал надеть советскую форму, имея на это полное право? Наверное, не сосчитать, даже. Одно дело, когда петлицы и погоны — дань истории, часть образа, и совсем другое — если ты можешь гордо носить их, потому что они твои. Примерно такие же ощущения я испытывал, когда командир пожарной части вручал мне погоны прапорщика МЧС. В скромной, но торжественной обстановке, тогда собрался только наш караул… было же время. И вот теперь я сосредоточенно застегиваю до самого верха пуговицы светло-оливковой форменной рубахи, неожиданно приятной и легкой, поправляю застежку на резинке галстука, набрасываю на плечи китель. Форма подогнана идеально — ничего не давит, не стесняет движений. Протереть старым носовым платком туфли, поправить на два пальца фуражку. Эх, жаль зеркала нет! Ну да ничего, успеется. — Алан Константинович вы готовы? — Поинтересовался я и не сдержал смешок: фуражка товарища лихо красовалась где-то на макушке. — Ты нафига шляпу на затылок натянул, гусар? Поправляй давай! И это… панамка где?.. Вещи мы предусмотрительно оставили на крыльце. Домик Ольги Дмитриевны, выкрашенный в приятные зеленые тона, выглядел уютно — у входа имелся даже шезлонг, укрытый от палящего солнца цветущей сиренью. Правда, сирень кажется не цветет летом, но может это такой особый сорт? Славяна, проводившая нас до дверей, моментально куда-то испарилась. — Стучи давай! — Ткнул меня в плечо Алан. — А чего не ты? — Нерешительно поинтересовался я. — Панамка-то у тебя!.. — А ты, в отличии от меня, сержанта, целый старшина! Так что стучи давай, не тяни кота за… Со стороны мы, наверное, выглядели забавно: два лба в военной форме, мнущиеся у входа в домик вожатой, как нашкодившие пионеры. Прокашлявшись, я одернул китель и постучал. — Входите, не заперто! — Отозвались из домика. Я потянул ручку, и мы вошли в прохладный мрак комнаты. Обстановка внутри была довольно спартанской. Две кровати, одна из которых без постельного белья, а другая аккуратно заправлена, столик и два стула у окна. Множество полочек с книгами и какой-то мелочевкой, шкаф для одежды, а слева, на стене… Бляха, как вообще девушка может повесить такое у себя в комнате? С плаката, взглядом закоренелого аутиста, на меня взирал Фантомас. Этого лысого чудовища я в детстве боялся больше, чем заяца-робота из «Ну, погоди!», поэтому глаз непроизвольно дернулся. Ольга Дмитриевна выглянула из-за открытой дверцы шкафа, повязывая галстук. Видимо, мы приперлись, когда вожатая переодевалась. — Ага, нов… ой, ребята! Здравствуйте! — Здравия желаю, — бодро козырнул Алан, внимательно разглядывая хозяйку домика. А посмотреть было на что: начиная от точеной фигурки, с аппетитными выпуклостями ровно там, где нужно, и заканчивая зелеными глазами, приятно выделявшимися на фоне спадавших на плечи каштановых волос. — Здравствуйте, — сдержанно произнес я. — Мы тут… панамку вашу… принесли, — выдавил товарищ, и я понял, что Алан Константинович поплыл при виде девушки. — Ой, как здорово! — Обрадовалась она и обворожительно улыбнулась. Думаю, именно ради таких улыбок когда-то начинались штурмы неприступных крепостей и кругосветные морские походы. — Я ее в машине забыла, а ребятам не сказала… да что же вы, присаживайтесь. Может чаю хотите? От чая мы вежливо отказались. Точнее, отказывался в основном я, Алан же, кажется был согласен и готов абсолютно на все. Ольга Дмитриевна провела нам краткий, но достаточно информативный инструктаж, прояснив в первую очередь цель нашего нахождения в лагере. Цель, к счастью, была не самая сложная и вполне осуществимая с моим багажом знаний. Лето в этом году выдалось жарким, засушливым, отчего в регионе участились случаи возникновения лесных пожаров. Несмотря на то, что борьба с ними велась активно — в Советском Союзе безопасности лесов в целом уделялось куда больше внимания, очаги возгораний появлялись порой в самых неожиданных местах. Много ли нужно для того, чтобы лес начал гореть в такую погоду? Непотушенный костер или окурок? Хватит даже бутылочного стекла. В детстве все наверняка устраивали опыты с лупой и деревяшкой, вот тут принцип тот же самый. Исходя из сложившейся ситуации, администрацией лагеря было решено прикомандировать в «Совенок» пожарных из райцентра. В их задачи входило обучение детей необходимым мерам безопасности, формирование дружины юных пожарных и прикрытия лагеря от огня с применением приданной техники — той самой автоцистерны, которую Костенко обещался пригнать завтра. Волею судьбы, рока или неизвестной науке магии, именно мы оказались теми пожарными, на плечи которых легли все эти задачи. Объяснив, как добраться до свободного домика и где достать все необходимое для комфортного размещения, Ольга Дмитриевна одарила напоследок Алана улыбкой, отчего тот натурально завис, и ретировалась искать упомянутого Славяной неуловимого новенького. Мы же подхватили вещи и отправились обживаться. — Не верю я во все происходящее, Диман, хочу — но не верю! — Алан бросил вещи на пол и рухнул на незастеленную панцирную кровать. — Ощущение у меня странное, будто тут чужое все. И сам я здесь как чужой. — А что ты предлагаешь? — Я на всякий случай снова сжал себе запястье. Больно. — Мы либо принимаем правила игры, либо становимся двумя психами, скитающимися по территории бывшего… ну, то есть настоящего Союза. Мне вторая перспектива как-то не особо нравится. — Поваляюсь немного, — буркнул товарищ. — Может мысль какая светлая придет в голову. — Валяйся, — я кивнул и достал из кармана пачку сигарет. Интересно, где тут у них место для курения? Наверное, в кустах за домиком. Слова Алана неприятно зацепили что-то внутри. «Сам я здесь как чужой». Мое привычное ощущение на протяжении последних лет пяти. И что странно, сейчас этого ощущения не было. Наверное, впервые я чувствовал себя… спокойно? Нетипичное ощущение для человека, разбившегося накануне в автокатастрофе. Скрывшись в кустах и присев, чтобы высокая тулья фуражки не торчала над зеленью, я подкурил сигарету и с наслаждением затянулся. Табак непривычно ударил в голову, прикрыв глаза, я медленно выдохнул. А не все ли равно, как я здесь оказался? Может, Вселенная дала мне второй шанс? — Опа! — Раздалось вдруг над ухом. Я дернулся и чуть не выкатился из кустов. — А чего это мы тут, курим, что ли?