burdened with choice

Азиат поудобнее устраивается на сидении, вглядываясь на происходящее по ту сторону стекла. Люди, спешащие по своим делам, двигались в разных направлениях и он никак не мог понять, как им удавалось не столкнуться друг с другом. Нет, конечно, такое случилось иногда, но Бейн по себе знал, что даже случайно зацепить кого-то плечом — ошибка, которая может стоит тебе оскорблений и презрительного взгляда, а в худшем случае — неприятных пинков по бокам. И не смотря на это, он все равно умудрялся каждый раз кого-то разозлить, скрывая в омуте золотистых глаз безумное желание, граничащее с «клиникой», как любил говорить его сосед по комнате. Вы, наверное, подумаете, что Магнус, чертов, Бейн самый обыкновенный мазохист и именно это делает историю его жизни до невозможности скучной? Тогда мне хочется заявить вам, что вы слишком ошибаетесь. Да, может физическая боль и несла в себе что-то особенное, но наблюдать за тем, как даже самый «доброжелательный» (они могли делать вид сколько угодно, но все знали, что в любом приюте каждый сам за себя и там было не место добрякам) человек за пару секунд превращается в огнедышащего дракона, которого парень часто видел на многочисленных блокнотах, подаренных собственным отцом. Ах, да, отец. Многие не поймут, почему же парень провел почти все свои 18 лет в месте, как приют, если такой близкий родной человек был жив? Все просто: враги. Любой другой мог осудить этого мужчину за то, что нужно было думать головой, когда рожали, что можно было найти няньку и приставить охрану или попросить бабушку и дедушку присматривать за маленьким Бейном, отправив его как можно дальше. И не смотря на свое скептическое отношение к подобным советам, ребенка все-таки берут под руку в первый же свободный день и отвозят. В место, населенное другими детьми, присутствие которых просто было неудобно собственным родителям. — Ты будешь вести себя хорошо, пока меня не будет, Магнус Бейн? — мужчина присаживается на корточки перед маленьким ребенком и, опустив ладони на его плечи, заглядывает в глаза. Ему хочется назвать того «Магси», потрепать по волосам и как можно крепче обнять, показать любовь, которую он заслужил, но он не будет самим собой, если не покажет всю серьезность ситуации. — Да. После этого короткого и уверенного, особенно для ребенка, ответа, мужчине приходится приезжать к нему по несколько раз в две недели, а смена приютов стабильно происходит каждый месяц. Начиная с 14 лет, когда недоброжелатели Бейна обнаружили место, в которое старик припрятал собственное чадо, пока на публике играл несчастного вдовца, потерявшего и сына, что-то в Магсе изменилось. В тот день несколько людей пробрались в комнату, в которой проживал его сын и попытались принести вред, но какой именно — известно не было. Соседи по комнате твердили, что последнее, что они видели, было до нельзя спокойное тело ребенка, кем-то прижатое к кровати. И не смотря на все попытки разговорить самого Магнуса, все это заканчивалось на брошенных «я в порядке» и дверью, захлопнутой перед носом отца. Асмодей прекрасно помнит следы на шее и запястьях, а еще лучше помнит два бездыханных тела, распластавшихся около кровати ребенка. — Эй, я тебе говорю, ты меня, блять, слышишь? Юноша невольно вздрагивает и переводит взгляд на мужчину, который, судя по всему, пытается достучаться до него уже не первые минуты. Кажется он так увлекся происходящем за окном и своими мыслями, что проморгал их остановку. Выдав слабый кивок на чужие слова только ради того, чтобы от него отцепились и перестали сверлить взглядом, резко подскакивает со своего места и, позабыв про полки над ним, знакомит с одной из них свою макушку, выдав при этом тихое «блять». Азиат стаскивает оттуда небольшую сумку с собственными «только важными» вещами и за пару широких шагов стремится покинуть автобус, останавливаясь возле их куратора и, как же без этого, осматривая магазинчик перед собой. На языке так и крутится очередная колкость, но рядом со старшими он торопится проглотить ее вместе с вязкой слюной. — Себастьян, — кажется, начинается самое неинтересное. Кураторы обязаны проверить, все ли на месте, поэтому сейчас этот полный мужик, каждые 10 секунд вытирающий пот со своего лба, что немного, но раздражало Бейна, начнет называть каждого из них. От объекта своей неприязни его отвлекает блондин, сделавший шаг вперед, чтобы выдать «с вами» и шагнуть обратно. — Джонатан, — о, да, знакомьтесь. Еще один человек, к которому наш герой питает на самые положительные чувства. Не то, чтобы они ненавидели друг друга, были серьезными врагами друг для друга, конечно нет. Просто рыжий придурок любил всячески поднасрать «по мелочи» азиату, а тот не оставался в долгу, поэтому под конец недели они оба оказывались в кабинете директора, где получали свое наказание. — Саманта, — Блондинка, стоящая в самом конце, сначала никак не реагирует, но стоит мужчине еще раз напомнить о себе, рявкнув ее имя, та вздрагивает и вытягивает ногу вперед, бормоча «тут», после чего опускает ее обратно, цокая каблуком. В самом начале она казалась Магнусу чем-то вроде Афродиты, но по мере взросления каждый из них менялся и сейчас в ряду с ним стояла разукрашенная расистка, охмурившая каждого парня в их приюте. — Магнус, — об этом человеке Бейну тоже есть что рассказать, но не все сразу, ребятки. Парень переводит взгляд золотисто-зеленых глаз на проверяющего и это более чем достаточно, чтобы все поняли, что он тут и с ними. Перед тем, как последуют очередные указания, называется еще парочка имен, но никто из этих людей не удостаивается особого внимания со стороны азиата, поэтому, сложив руки на груди, он, как и все, ожидает дальнейшие действия куратора, то и дело, поглядывая на всех остальных. — Джонатан и Магнус, — мужчина привлекает к себе внимание этих двоих и после этого замолкает, судя по всему, вчитываясь в инструкцию на своем телефоне. Парни упорно ждут, но если рыжий еще как-то держится или просто старается не показывать это, то второй уже готов пару раз отлупасить того, кто не мог заранее подготовиться, а сейчас никак не найдет знакомые буквы, — Вы оба отправляетесь с Катариной, а все остальные — за мной. Когда все уходят и парень остается наедине со своим недоврагом и смуглой женщиной, взгляд буквально примагничивает к ней, а ему и не особо хочется бороться, поэтому он все-таки обращает на нее должное внимание, изучая с головы и до самых пят. На вид молодая, неожиданно теплая улыбка и по-интересному заплетенные дреды. Будь она из приюта, он на все 100% уверен, что они не то, чтобы поладили, а стали бы лучшими друзьями, заправляя остальными. Ну, в случае Магнуса, нельзя было сказать, стал бы он королем или так, в очередной раз получил пиздюлей, опустившись на землю, но эта девушка была не робкого десятка. — За мной, — коротко и ясно, так, как он любит. Парни кивают, показывая ей, что услышали ее и прекрасно поняли. Катерина направляется в какой-то азиатский ресторанчик и двух лицах из трех расцветает немой вопрос, который там же и остается. Учителя показали, что излишняя любопытность до добра еще никого не доводила и оба помнят, как каждый лишний вопрос отдавался болью в области спины. Первая мысль, посетившая черепушку Бейна — их сейчас покормят и она держится по мере того, как они заворачивают на кухню, но к несчастью покидает его, как только они замечают заговорщеский взгляд, судя по всему, повара, а затем кивок в сторону двери, которая открывает им проход в сторону лестницы. Парни видят удивление на лицах друг у друга, но все так же молчат, потому что девушка, идущая перед ними, не считает нужным сказать им, куда они идут и для чего. Одна небольшая лестница, кажущаяся такой лишь на первый взгляд, складывается в огромную «завитушку», которую они преодолевают за достаточное время. Сейчас все, что они видят — небольшое пустое помещение и дверь, которая так и требует, чтобы ее открыли и она делает это, отходя в сторону. Пропускает их, но для чего? — Чего встали в проходе? — раздается незнакомый голос и один из них подрывается, пока второй медленно ведет плечами, стараясь высмотреть там хоть какой-то намек на присутствие человека. Как и ожидалось, Джонатан влетает туда первым, за ним идет и Бейн, но дверь неожиданно захлопывается перед его носом, а в следующий момент в икроножную мышцу прилетает удар, выбивающий его не только из мыслей, пытающихся анализировать такую ситуацию, но и буквально сбивая с ног и заставляя приземлиться не несчастную задницу. Юноша недовольно рычит и чуть приподнимается на локтях, за что получает еще один удар в районе плеч. Это не так больно, как было в первый раз, но медленно отползти к стенке и не пытаться больше подняться все же убеждает. — Не ожидал тут больше увидеть Бейнов, но видимо судьба та еще сука, — наконец-то в поле зрения появляется человек и парень готов поставить все свои органы на то, что видел его раньше, но просто уже забыл. Может это было в детстве, а может мелькал где-то и он просто не успел внимательнее присмотреться. Да и к чему? — Так, и что у нас тут? Глаза предательски закрываются, но он делает все, что в его силах, чтобы еще раз присмотреться к мужчине, в этот раз замечая у него в руках. Сначала он не понимает, что и к чему, но когда тот начинает говорить снова, делает простой вывод — это его досье. — Нарцисс-эгоцентрик, отсутствие эмпатии, высокое мнение о себе и привычка производить на чужих людей хорошее впечатление, — он вдруг затихает, будто старается вчитаться в те каракули, оставленные врачом, но все попытки тщетны и щелчком пальцев, подзывается кто-то еще. Именно этот кто-то и умудряется справиться со «сложными» записями, прошептав их на ухо, после чего уже его мучитель озвучает их вслух, — макиавеллизм*. Добро пожаловать к нам, Магнус Бейн.