Я что, по-вашему, заводной апельсин?

«Я что, по-вашему, заводной апельсин?» Выбегая из дома старой ptitsy, я слышал отдаленный звук сирены ментовозки, спешащей по вызову этой усохшей svolochi. Дрянь успела вызвать милисентов, заставив меня с паникой в расширенных зрачках ломиться к выходу, где меня ждали мои други. А именно Тем, размахивающий своей tsep'yu, пока остальные два koresha сверкали пятками. - Атас,- кричу,- Менты! Грымза вызвала ментов! А Тем лишь улыбается мне своей дебильной улыбкой, да покручивает в руке любимое орудие crastinga. - О нет, малыш Алекс,- все шире лыбится мне старый друг, так, что уголки губ достают чуть ли ни до ushey,- ты отсюда никуда не уйдешь. И с размаха бьет мне прямо по glazam. И хохочет мне в лицо, пока я сгибаюсь пополам от невыносимой боли. Закрывая руками litso, кричу все проклятья мира, чувствуя, как из глаз течет ни то slezy ни то krov'. - Подонки! – кричу,- я ослеп! Я ослеп, подонки! Слышу быстрые шаги от меня, это Тем rvet kogti, заметив мусарскую карету. Я полностью опускаюсь на землю, дрожа от злобы и боли, пока kopy медленно и самодовольно приближаются ко мне, ловя довольные и насмешливые взгляды друг друга, связанные с моим унизительным положением. - Кто тут у нас!- вдохновленно спрашивает у напарника коп, беря за волосы и заставляя меня поднять litso,- не узнаешь? Его напарник ухмыляется и толкает меня в бок. - Это же Алекс,- смеется он,- всеми известный Алекс и его компания. - Откуда вы знаете мое имя, kozly?! – разорялся я,- polzuchiye gady, urody. Взяв меня под грудки, коп шептал на ухо словно гремучая zmeya: - Все уже наслышались о твоих похождениях, Алекс. И вот, наконец, правосудие протянуло к тебе руки, хлестко ударив тебя по щекам, что так часто краснеют от близости с молодыми девочками, я прав? Этот толчок приведет тебя в чувство, маленький идиот. И коп пихает меня на заднее сидение ментовозки, с удовольствием отвесив мне poshchechinu. - О, только бы мои glaza могли videt' сейчас, я бы уже раскрошил напополам твой самодовольный morder! – рычал я от досады за сбежавших предателей, бывших когда-то моими koreshami,- это не я, idioty. Настоящие преступники сбежали, они не могли уйти далеко, поймайте их сейчас же! Но карета с визгом шин по шершавой дороге и смехом копов направилась прямо в отделение полиции. *** Меня опять скрутили и потащили до комнаты главного копа, награждая попутно пинками и затрещинами. Zenki уже с трудом открывались, и я мог видеть злобный взгляд того самого копа, следящего за моим пребыванием на грязном ментовском полу. Большим пальцем руки я стер выступающую от раздражения слезу и с радостью обнаружил, что это все же не кровь. Открытие заставило меня улыбнуться, из-за чего коп громко заговорил. - Убери эту дебильную улыбку, сынок,- серьезным тоном произнес он,- тебе сейчас должно быть не до веселья. Я смело ухмыльнулся: - Я ни в чем не виновен, koresh, поэтому мне не из-за чего грустить. Настоящих преступников вы все равно упустили, а значит, ваша работа еще не окончена. Задерживать меня здесь весьма глупо. Рядом со мной стоял еще один мент, жуя жвачку и равнодушно глядя мне в лицо. Его morder был настолько близко к моему, что я подумал было харкнуть ему в харю, но решил, что без надобности этого делать не стоит. Я саркастически улыбнулся ему. - Красивая мордашка у тебя, Алекс,- буднично заговорил он,- кто же тебя так отделал? И этот синяк на глазу. Кто-то хотел разукрасить тебя по полной, и ты, должно быть, счастлив тому, что избиение не продолжилось. - Еще не вечер,- улыбнулся я,- знаю я эти ментовские shtuchki. - Все может обойтись гораздо проще, чем ты можешь себе представить. Если ты сейчас будешь говорить по делу. - Вы не допытаете из меня ни слова, пока не придет мой адвокат,- я криво ухмыльнулся,- я знаю закон, сволочи. В один момент мент дал мне в солнечное сплетение ногой, из-за чего я согнулся пополам, хватая воздух и смеясь при этом все громче. - Вот уроды,- govoril я,- настоящие изверги. Следующий удар пришелся в нос, заставив меня упасть на бок, закрывая litso рукой. Проводя большим пальцем по струйке, вытекающей из носа, я увидел красную воду. Улыбка сошла с моих губ, появилось желание прикончить мента, стоявшего рядом со мной. Измельчить его zub'ya в кровь, превратить мозги в kashu. Мент поднял ногу и толкнул меня в грудь, повалив на спину. Он стоял на мне как скалолаз на вершине неприступной горы, которую он смог одолеть. «До первой лавины,- думаю я,- до первой лавины» - Мне больше нравится, когда ты на уровне моего сапога, малыш. И когда перестаешь улыбаться, слизывая кровь с новеньких ран. Испуганный вид идет тебе больше вида хулигана. А мы ведь могли поладить. Обойтись без этого. Но, возможно, тебе самому это может нравиться. Я постарался выдавить из себя насмешку, но кровь из носа уже текла по горлу металлических вкусом, заставляя меня кривиться, а нога на грудной клетке давила все сильнее. В этот раз усилием воли я промолчал, просто заткнул свою past', дабы не провоцировать уебка на еще один толчок в лицо. Дверь справа от меня тихо скрипнула и туда вошел всеми знакомый П. Р. Дельтоид. Мой личный наставник. И сейчас он был жутко зол. - У меня для тебя новости, Алекс,- еле сдерживаясь цедил он сквозь зубы,- жертва умерла сегодня по утру в больнице. Та самая жертва, которую убил ты, ворвавшись к ней в дом. Ты убийца, Алекс. У-бий-ца. Я замер с открытым ртом, схватившись за ступню копа, сжимающего мои легкие. - Не правда, сэр! – в отчаянии завопил я,- она была живехонька, я говорю правду. Она дышала! Вы просто шутите, это такая форма пыток. - Если бы,- зашипел он, присев на корточки рядом со мной,- если бы ты был прав, маленький тупой кретин. Вся моя работа, все силы, вложенные в тебя. Все пошло ко дну. Из-за тебя, Алекс. Теперь ты сгниешь в тюрьме, и уже никто не сможет тебе помочь. Я вновь стал смеяться, не веря его словам. - Вы должно быть разочарованы, сэр,- подал голос коп, прижимавший меня к земле,- хотите отомстить ему. Мы можем подержать его для вас или избить. Все, что пожелаете. Подобные недоноски лишь позорят человеческий род. Я уставился в слегка безумный взгляд бывшего наставника, видя в глазах блеск облегчения. - Заставьте его открыть рот,- приказал старый кашка. А коп убрал ногу, сев на меня верхом, чтобы обхватить руки ногами. А сам потянул меня за подбородок вниз, дабы открыть мне рот. Я попытался укусить идиота за пальцы, но он лишь дал мне очередную жесткую пощечину. Кровь из носа все также текла мне в рот, и в лежачем состоянии я стал захлебываться ей. Старый кашка набрал слюны и смачно харкнул мне в рот, чтобы потом самодовольно улыбнуться. - К таким как ты, Алекс, нужно относиться как к мусору. Потому что они сами относятся к другим как к мусору. Меня начало тошнить, я никак не сглатывал чужую слюну, а кровь так и текла мне в глотку. Коп увидел мое желание вырвать и закрыл рот рукой. - Глотай,- приказным тоном сказал он. И я, как отбитый, взял и плюнул ему прямо в его здоровенную лапу. - Глотай сам. Глаза копа налились кровью, и он с размаху кулаком разбил мне скулу. Golova так резко дернулась, что мне показалось, что я теряю сознание, но в следующий миг две картинки моих раскосых глаз превратились в одну. Рожу копа надо мной. - Избейте его,- крикнул Дельтоид, выходя за дверь,- до потери сознания. - Да-да, попробуй, staryy kashka, и потом будешь собирать свои zub'ya по всему полу. Гарантирую тебе. Синяк на скуле быстро налился синевой, кровь из носа остановилась и коркой покрыла кожу до подбородка. Глаза распухли, а взгляд слегка мутился. В таком состоянии я не крышанул бы даже Пита – самого слабого из нашей компании, не то что амбала копа, но что с того. Ведь стоит попытаться. - Лучше избиения,- цедит коп,- считается унижение. - Унизить меня?- я измученно осклабился,- лучше жизни меня не унизит никто. Попытайся, pidr, и тебе будет konets. - Я не понимаю ни слова, что ты щебечешь на своем дряном сленге. - А ты домысли,- и я, набрав силы в легкие, харкнул кровавым сгустком прямо ему на одежду. - Ты напросился, щенок. *** Я лежал на полу, не скрывая слез из глаз и розоватой слюны изо рта. Вся частичка моего живого существа отдавала болью, когда я руками ощупывал сломанные ребра под взглядом копа. - Потрогай там,- и он пинает меня в ребра,- кажется, у тебя что-то хрустнуло. Я сдерживаю болезненный стон. Когда он заносит ногу, я интуитивно пытаюсь закрыться, чего не позволял себе в драках с Биллом и прочими хулиганами немногочисленного города. - Ты бесполезный мусор,- чеканит он,- скажи это. Я смотрю на него снизу вверх, заляпанный кровью из пробитой губы. - Неа. - Тогда я сломаю тебе руку, приятель. Или пальцы. На твой выбор. Я быстро сжал пальцы в кулаки и поджал руки под себя. - Я скажу. - Так чего ты ждешь? - Ты бесполезный мусор,- я смеюсь,- ты бесполезный мусор, смекаешь, кореш? - Вот ты какой. Складка на его лбу разглаживается и он как будто бы даже смотрит на меня по-доброму. Садится на корточки рядом со мной. - Какой такой,- хмурюсь я. - Мазохист. И он толкает меня в грудь, беря руку и ставя ее так, чтобы ударить по ней ногой в следующий момент. Я не успеваю среагировать и в ужасе закрываю глаза, когда он не делает задуманного. - Испугался,- он аж повеселел. Я молчу. Сердце грохочет где-то в груди, желая выпрыгнуть оттуда. - Zavyazyvay, мне надоели эти igry,- я серьезно смотрю подбитым глазом в его глаза. - Прости, малыш, я не понял, что ты сказал. - Прекрати это, я устал. Он снисходительно кивнул: - После того, как ты повторишь за мной. И он отпускает мою руку, вновь выпрямившись и смотря на меня сверху вниз. Я поджал ее под себя, пытаясь не показать дрожь. Волосы от пота прилипли ко лбу, а злой взгляд упрямо буравил лицо копа. Мое шумное дыхание наполняло комнату. - Повторяй: я ничтожный кусок дерьма. - Я..кусок дерьма. Коп кивнул: - Только ты забыл «ничтожный». - Я ничтожный кусок дерьма,- без эмоционально повторил я. - И я отсосу тебе, потому что моя милая мордашка больше ни на что не способна. Я ухмыльнулся. - Не могу запомнить. - Мне важна лишь первая часть,- и он издевательски подмигнул мне. Но я молчал. - Продолжай. - Сломай мне руку, но хуй я такое скажу, чмырье. - Ладно. И он вновь потянулся ко мне – избитому и изломанному, подавленному, умытому в крови. - Я отсосу тебе. Он останавливается с видом человека, увидевшего чудо. - Ну, ты сделал свой выбор. И он потянулся к ширинке. - Нет, подожди,- залепетал я, отодвигаясь от него, непроизвольно держась за сломанные ребра,- я сказал все, что нужно. - У тебя румянец на щеках,- засмеялся коп. - Мое yebalo разбито до крови, мои ребра сломаны и ты победил,- я отполз к самому краю стенки,- а теперь отъебись от меня. Коп склонил голову на бок, стоя на одном колене напротив меня с расстегнутой ширинкой. - Как думаешь, шеф, с него хватит? Главный коп отвлекся от газеты в руках и осмотрел меня – ходячую гематому. - Это действительно румянец,- сказал коп. - На что ты намекаешь? - Продолжай. Алекс вжался в самый угол, когда коп подошел вплотную. Ширинка на уровне рта. Тогда он и забился в истерике, его дыхание стало учащенным и нервным, а лицо полностью стало красное. Руки сжимали сломанное ребро, которое отдавало нестерпимой болью. - Нет, нет, нет..- шептал он,- не надо, правда, я ничтожный кусок говна, да. Я дерьмо. Слезы выступили на глазах. В памяти проплыл момент, когда он насиловал девушку в доме у старого писателя. От воспоминаний захотелось рвать. Рука копа опустилась на голову и погладила ее. - Вот и хорошо. Теперь ты знаешь свое место. Коп застегнул ширинку и отошел к столу, беря с него еще одну мятную жвачку. Алекс остался сидеть красный в углу комнаты, прерывисто дыша. - Мне нужна была просто искренность. Кто-то должен перевоспитывать таких уродов как ты, делать из них заводной апельсин. Алекс трясся и щупал сломанные ребра. Заводной апельсин. Заводной апельсин.