Значение

Пасмурное небо Лондона закрывало город от лучей солнца, но и дождь не торопился начинаться, словно дразнил его жителей противной духотой, лишая прохлады и свежего воздуха. Казалось, что с ясным небом и тёплым, обжигающим солнцем не было бы так мерзко. Перед Дувр-хаусом порой проходили случайные прохожие, но они не акцентировали внимания на этом здании за редким исключением. Парочки или группы перешёптывались о последних событиях, сплетни разлетались со скоростью молнии, не дожидаясь фактов. Никто открыто не высказывал своё мнение на работе или учёбе, только вечером, в парках или пабах, люди раз за разом поднимали одну и ту же тему. Независимость Шотландии. Эти слова вызывали волнения у всего населения бывшей Великобритании, которая стала рассыпаться, словно кукольный домик. И основным толчком к разрушению королевства стал небезызвестный брексит. Тогда против него категорически против была Шотландия. В Англии большинство графств поддержали его, но некоторые районы понимали, чем это грозит, в их числе был и Лондон. Поэтому сам Артур не поддерживал брексит. Он понимал, к каким последствиям он может привести. Больше всего он боялся кризиса и разрушения союза. Северная Ирландия на тот момент уже металась между двумя сторонами, а Шотландия сразу же хотела избавить себя от нелогичных решений остальных частей. У неё были свои методы и способы развития. И с выходом Шотландии, после голосования, где чуть больше, чем 60% высказались за то, чтобы покинуть состав Великобритании, Артур чувствовал пустоту. Он не закатывал истерик и скандалов, даже не вызывал сестру и брата на серьёзный разговор. К сожалению, он мог их понять, и, несмотря на желание держать их рядом с собой, не мог сопротивляться их решению. Он ловил лукавые взгляды Скотта и торжествующие от Анабель, и именно это раздражало больше всего прочего. Это уже был полный крах королевства.

***

— И ты ничего не будешь с этим делать? — Анабель так и сидит, закинув ногу на ногу. Она теперь сама по себе, подчиняется только своему собственному правительству. Но больше она не скована по рукам и ногам приказами Лондона. Он сам виноват, у него был шанс держать всё под контролем, но власти предоставили выбор народу, выбор графствам. В этом и заключалась главная ошибка. Но это было её мнение, которое ничто не могло изменить. Анабель сейчас верна фактам, она верит своим глазам, полностью игнорируя слухи. Хотя и их собирать полезно, потому что даже в сплетнях проскакивают нотки правды. Их стоит проверять своими силами, а для неё нет ничего невозможного. Она добилась независимости, чего жаждала долгое время. Больше для неё нет никаких преград. — Это был свободный выбор, — Артур лишь пожимает плечами, избегает прямого взгляда в глаза. Он что угодно может сказать, но гордость свою он не потеряет даже перед лицом собственной сестры. У него есть свои мысли, которые он держит при себе. Однако и их он уже высказал другим сёстрам, которые тогда поддержали выход Великобритании из Европейского союза. На одну было легко повлиять, но Артур опоздал ещё давно. Слишком близка была Йоркшир с Шотландией, а именно со Скоттом. Мнение Алисы изменить он так и не смог, она считала, что кризис преодолеть можно. Она видела больше плюсов, нежели минусов. В этом вопросе их мнения были полностью противоположными. — Правда? — Анабель встаёт, останавливается напротив брата. Подбородок чуть вздёрнут, в глазах проскальзывает насмешка, — неужели ты настолько вырос, что принимаешь это так легко? Или ты растерял всю свою ненастоящую гордость? Но она лукавит и не скрывает этого. Кому как не ей знать Артура, знать, о чём он думает и во что верит? Она была той, кто долгое время была рядом с ним, даже когда они были по разные стороны баррикад. Они ведь сражались друг с другом, пусть и не всегда напрямую. Но как иначе перехитрить противника, не зная его ход мыслей? На самом деле Артур ещё давно вырос. Анабель качает головой, пока смотрит на него. Она видит его насквозь, все его переживания и страхи. Поэтому просто подходит ближе, прижимает его к груди и гладит по волосам очень бережно. Волосы у него жёсткие и не очень приятные, но она не обращает на это внимания, давно привыкла — они всегда были такими. Не говорит ничего, чувствует, что он даже дышать перестаёт. Она чувствует, что он вот-вот сорвётся. А ведь он редко когда оставался совсем один, без поддержки. Всегда были союзники, даже если невольно или насильно. Всегда был чёртов Португалия, от воспоминаний о котором у Анабель сжимаются зубы. А сейчас это дело только Великобритании, но у каждого из них есть своё личное мнение, и никто не хочет поддерживать другого. У них всегда были проблемы, но в последние месяцы никто даже не общается друг с другом, кроме обсуждения рабочих вопросов. А Артур лишь сжимает губы, но ему действительно нечего сказать. Она и так уже всё знает. Подобное сильно бьёт по нему, заставляет сомневаться в себе и своих действиях, погружаться в мысли до тех пор, пока он не станет их пленником. Но чужое тепло немного развеивает туман нерешительности, проникает внутрь и ясно даёт понять, что независимость не равняется потере. Он кладёт руки на её талию, продолжает вот так сидеть, наслаждаясь прикосновениями и той редкой мягкостью, которую он не чувствовал последние несколько лет. Но ему этого тоже не хватает, у него тоже есть потребности и желания. Ему порой нужна поддержка. — Спасибо, — Анабель с трудом разбирает чужое бормотание. Звучит он очень невнятно, ведь от её груди так и не отстранился. Она не отталкивает его до тех пор, пока не считает, что этого достаточно, чтобы ему стало лучше и спокойнее. — Я хотел тебе кое-что отдать, и мне нужно было это сделать несколько дней назад, — он отстраняется и прокашливается, неловко достаёт что-то небольшое из кармана пиджака, — хотел отдать в день, когда ты получила независимость, но каждый раз не получалось. Он встаёт напротив Анабель, одевает на чужую руку золотой браслет с мордашками единорогов. Это ведь её символ, он для неё важен. До этого она не принимала его подарки, отказывалась или избавлялась от них, но это первый с того момента, когда она вышла из состава Великобритании. Он не примет отказ. Артур на самом деле очень упрямый, и сейчас это проявляется ярко. Она в растерянности смотрит на запястье, но в этот раз она не собирается отказываться. — И не подумаю не принять его, — она усмехается и ерошит чужие волосы, — хорошо. Буду носить его как знак того, что ты отпустил меня, Артур. Обязательно. Она подходит ближе и размашисто целует в щеку. Для неё это действительно имеет большое значение. — Не хочешь выпить вместе со мной, братец?