Милака Тари

Милака Тари любит молоко настолько, что почти не удивляется, когда с ней пытаются подраться за бутылку молока. — Эй, друг, она же не последняя, — говорит она, отдавая бутылку. — С этой процентной жирностью — последняя, — не соглашаются с ней. — Сама фэйри, должна понять. — Чего? — Фэйри, — продолжает незнакомец, глядя прямо в душу серыми глазами. — Дриада, скорей всего. Кожа у тебя светлая, да, но глаза — что древесная кора. Да и росту ты невысокого. Точно дриада. Милака, которая загубила на прошлой неделе единственный кактус, хмыкает: — Как скажешь. С психами Милака не спорит, выбирает молоко, добирает сметану, кефир, масло, сливки, смотрит на свою корзинку с покупками и начинает прикидывать, сколько она тратит на молочку в месяц. Выходит много. — Да не фэйри я, — ворчит она. — А дриады — вообще растения. Идиотизм какой-то. Это не мешает ей погуглить фэйри дома. А потом еще раз. И перед сном. И… И вообще, надо это из головы выбросить, а то мерещиться начинает, что собственное отражение тряхнуло длинными каштановыми волосами и подмигнуло нахально. — Чушь, — говорит Милака. Не то, чтобы это помогло. Утром Милака пьет кофе со сливками, намазывает масло на теплый хлеб, сонно прикидывает дела на сегодня, а потом в окно кухни стучится кто-то. В окно на пятом этаже. Милака смотрит на страхолюдину с огромными зубами и визжит, потому что — нет, это что-то вообще запредельное! Страхолюдина смотрит насмешливо. Милака перестает визжать. Она шумно сглатывает, зажмуривается, попутно себя ущипнув, открывает глаза… но нет. Монстр еще тут. Милака прикидывает, кому звонить, чтобы ей голову пролечили. Вообще, надо бы сначала на работу, а потом — врачам. Монстр стучит в стекло. Милака прикидывает с секунду, потом пожимает плечами и идет открывать. — Серьезно, — говорит монстр, вползая в кухню, — я думаю, что замерзну. Зима на улице. А мы, гоблины, больше лето любим. Существо больше походит на шакала-гуманоида, чем на гоблина. — Еще октябрь, — говорит Милака чуть рассеянно. — Уже холодно, — не соглашается гоблин, садясь за стол. — И ты чего на собрания не ходишь? — Какие собрания? — хмурится Милака. — Общества анонимных фэйри, конечно же, — пожимает плечами гоблин, добираясь до ее кофе. — Так, отдай, я тебе в дар сливки не предлагала, — отбирает она кружку у гоблина. — И как ты ходишь так по улицам? — Люди разучились видеть магию, — пожимает плечами гоблин. — А хожу я так. Он щелкает пальцами, становясь не сильно приятным внешне худощавым синеглазым брюнетом. Гоблин поправляет манжеты рубашки, и выглядит как типичный клерк. Это… несколько сложно. — Хорошо, — после паузы отвечает Милака. — Но ко мне это как относится-то? Я дриада. Не фэйри. Милака уверена, что это несколько другой разряд магических сущностей. И что у нее проблемы. Возможно — не только с головой. — Брось, — отмахивается гоблин, с интересом поглядывая на бутерброд. — Чистокровки в мире людей не живут. Если ты живешь среди людей, то ты — полукровка. Отец — человек или фэйри. А отдали тебя как подменыша, но ты ведь и так должна была это знать, да? Да ведь? Милака хмыкает. Гоблин стучит ногтями по столу. Милака наливает себе новую порцию кофе, скромно садится напротив, пьет. — Я рассказал подменышу, что он — подменыш до того, как подменыш это вспомнил, — говорит гоблин. — Это с учетом того, что подменыши сейчас — редкость. Давай этого не было, а? — А что плохого в том, что ты рассказал? — уточняет Милака. — Нельзя, — твердо говорит гоблин. — Подменыш головой поехать может. Ладно. Чего уж теперь. В пятницу приходи на собрание. Он протягивает визитку, и Милака ее осторожно берет. Потом гоблин уходит через окно. Весело. Милака закрывает окно, допивает кофе, доедает бутерброд, начинает собираться на работу. Визитку она оставляет на столе. Сейчас у нее нет сил об этом думать. Вечером, всё вечером. А сейчас — ей нужно пойти и заработать себе на сливки с молоком как настоящему современному фэйри.