Он всегда гордился ей

      Их опустили вниз медленно, будто через силу. И под мудрые, неторопливые, горькие слова магистра Йоды началась церемония прощания. И не было пошлого треска электричества, не было даже звуков пламени — в ритуальных кострах сжигают только Магистров Ордена. Но был свет, тонким, изящным, неярким лучом ударивший ввысь. Он наливался сиянием мало-помалу, никуда не спеша. И смотреть на него было бы больно, не застилай глаза слезы.       Мягко, неспешно, в кругу друзей и близких — так ушли джедаи, погибшие во время атаки на корусантский Храм. Они растворились звездами на хмуром небосклоне.       — Тяжелая утрата это, — печально произнес магистр Йода, — были они воинами храбрыми, жизнь за Республику отдавшими. И верим мы, джедаи, что с Силой став едиными, мир и покой получат они.       Асока посмотрела вверх, на то, как истаивают в воздухе ярко золотые лучи. Вытерев слезы, она прошептала:       — Мир и покой.       «Красиво, — подумалось ей. — Но ведь никакие слова не отменят того, что они мертвы. Никакие… Только наказание виновных отомстит за их преждевременную смерть.»       Неуклюже ковыляя и стуча тростью, в числе первых покинул церемонию магистр Йода. Весь этот день он проведет в медитации и молитве за усопших, хоть у джедаев и не было традиции молиться Силе.       — Пойдем, Асока. — Энакин мягко коснулся ее плеча и увел ее из зала кремации.       Девушка исподлобья зыркнула на учителя — он вел себя с ней уж очень мягко, и от этого в ее душе разгоралась злость. Не цацкаться с учениками надо, а наказывать виновного! Виновную.       Когда в коридоре к ним присоединился Уилхафф Таркин, адмирал Республиканского флота, Асока сразу же задала вопрос:       — Так что ждет Летту теперь?       — Террористку перевели. — с легким удивлением ответил Таркин.       Его серый взгляд скрестился с голубым Асоки.       Девушка в недоумении вскинула брови — не такого ответа она ждала.       — Перевели? — ошарашенно повторила тогрута. — Но куда? Зачем?       — Ее забрали в республиканскую военную тюрьму. — изогнув бровь, ответил Таркин.       — Но почему? Это дело джедаев, разве нет?       — Клоны были убиты, что превращает теракт в дело военных, — пояснил Таркин, обдавая Асоку холодом и колкостью: он совсем не желал отчитываться перед импульсивной соплячкой. — Нападение на джедаев — это нападение на сенат.       — Адмирал Таркин прав, — влился в разговор Энакин, — Летта не джедай. Мы не имеем права судить гражданку Республики.       Асока встала перед ними, напряженная как струна, готовая отстаивать свое.       — Если Летта виновна, то виновна, и должна быть наказана! — выкрикнула пышущая жаром тогрута.       — Успокойся, Асока, — мягко осадил ее Энакин. — Не забывай, месть — это не путь для джедая.       — У канцлера нет сомнений в том, что джедаев надо отстранить от военных забот по максимуму, — отчеканил Таркин, презрительно поджав губы. — Вы же сами настаивали, вы миротворцы, не солдаты.       Его слова звучали сухо, отрывисто, как бластерные выстрелы вражеского огня.       — Надеюсь канцлер Палпатин знает, что делает. — в тон ему ответила Асока.       — Заверяю вас, он редко что-то делает вне стратегии. — парировал Таркин, и подошел поближе к лифту, едва не задев плечом Асоку.       Та буравила взглядом сухопарую, угловатую спину адмирала, но в конце концов с шумом выдохнула, расслабив напряженные плечи.       С тихим шорохом приехал лифт. Энакин с Таркином вошли внутрь.       — Не наделай глупостей, Асока. — попросил ее Энакин.       — Не буду, учитель. — буркнула девушка.       Когда двери закрылись и лифт поехал Таркин позволил себе недовольно цокнуть языком:       — Падаван Тано слишком подвержена своим эмоциям.       «Я все равно ею горжусь.» — в сердцах произнес Энакин, но вслух сказал совсем другое:       — Во многом она еще очень юная.       — Верно. — равнодушно согласился Таркин.       Оставалось несколько дней до того, как Асока покинет Орден, отвергнутая всеми, кроме своего учителя. Они встретятся потом еще раз, уже на излете Войн Клонов. И один раз после, через много-много лет.       Не было уже Республики. Не было Ордена Джедаев.       Асока едва успела, всего на мгновение опередив вознесенный кроваво-красный меч.       — Значит, я ошибся. — скажет Дарт Вейдер, стоя над поверженным Эзрой Бриджером.       — И не в первый раз. — раздастся голос позади.       Лорд ситхов обернется, замрет на долю секунды. Тоненькая фигурка на фоне алого сияния до боли покажется знакомой. Только голос будет другим: ледяным, неприязненным, колючим. Где-то глубоко внутри Вейдера сожмется израненное сердце Энакина Скайуокера.       — Мне предсказали, что ты будешь тут, — прохрипит он с дрожью, которую скроет голосовой модулятор. — Наша долгожданная встреча наконец-то наступила.       Он солжет, ведь некому было ему предсказывать — он убил всех джедаев. Но он и сам ждал свидания, уверенный в том, что их дружба не могла закончиться вот так. Жаждущий исправить хотя бы это.       — Я рада, что ты ждал ее с нетерпением. — ядовито ответит Тано.       — Надо ли нам враждовать? — с надеждой спросит Вейдер. — Император помилует тебя, если скажешь, где мне найти оставшихся джедаев.       — Джедаев нет! — отрежет его бывшая ученица. — Вы с инквизиторами позаботились об этом!       «Другого я от тебя и не ждал.» — подумает Вейдер, но вслух скажет другое:       — Возможно, этот ребенок, — в этот момент он кивнет на Бриджера, — сообщит то, что не выдашь ты.       — Я уж думала, что знаю кто ты, там, под маской, — на миг лицо Асоки исказит гримаса недоверия и боли, — но это невозможно, мой учитель никогда не пошел бы на подлость!       — Энакин Скайуокер был слабым, — горько скажет Вейдер, — Я уничтожил его.       — Тогда я отомщу за его гибель.       — Месть — не путь для джедая…       Асока достанет свои мечи, перехватит обратным хватом стальные рукояти. Сгорбится, приготовится к битве.       В памяти Вейдера навек отпечаталась картина: он и она под холодным небом Корусанта. Он и она одни на пороге Храма.       — А я не джедай! — процедит Асока Тано.       И будто нехотя из магнитных колец эфесов выйдут белые световые клинки. И Вейдер с обреченностью активирует свой — цвета крови.       Он гордился Асокой. Как и всегда до этого.       И она это чувствовала.