«Не делай меня оптимистом, ты испортишь мне жизнь». Fleabag
Он был гордым реалистом. Жизнь – дерьмо, а затем ты умираешь. Это была реальность всей ситуации. Где-то по пути, возможно, удастся заплатить сполна. Но в целом жизнь была дерьмовой, и он был вполне доволен этим понятием. Северус знал, что умрет. Реалист в нем ожидал этого, и он полностью смирился. У него всё было в порядке. Он дал Поттеру свои воспоминания, тщательно подобранные, которые показали бы его в лучшем свете. Никакое из них не было лживым, конечно, но настоящие причины присоединения к Пожирателям и выполнения их неприятных заданий отсутствовали. Он не ожидал, что умрет от рук змеи. Клыков. Без разницы. Он думал, что ублюдок-страдающий-манией-величия сам захочет получить это удовольствие. Ай, ладно, спишем это на глупость юности. За исключением того, что появилась она. Гермиона Грейнджер – борьба, огонь и бесстрашие, – и она спасла его. Она влила жидкость ему в горло, прижала пальцы к его коже и заклеила укусы, извиняясь за шрамы. Но он был реалистом. Он знал, что всегда будет уродливым, так что же значат несколько новых шрамов? Грейнджер сказала ему, что когда он сказал это, его голос был скрипучим и сломленным. Он бы сделал ей выговор за её нахальство, но ему очень понравилось, что Гермиона казалась позитивной. А потом он будто впал в бессознательное состояние и почти смеялся над собой, как мог. Одна положительная реакция симпатичной девушки – и его разум недвусмысленно подсказал ему, что сейчас Снейп не слишком реалист. Он пришёл в себя, находясь в больничном крыле Хогвартса. Северус поднял руку к горлу и обнаружил, что на него не надели наручники. Он ожидал, что его арестуют. В конце концов, он был реалистом. Грейнджер сказала ему, что Гарри боролся с этим. Говорил что-то о "невозможности выиграть войну без него". Что бы это ни было, у него было только мгновение, чтобы порадоваться услышанному, прежде чем он почувствовал мучительную боль, пылающую в его руке. О, так вот как он умер. Всё ещё работа ублюдка с манией величия. Он потерял сознание с улыбкой на губах. Он действительно не переживет войну. В конце концов, он был реалистом. Северус снова проснулся, когда она спала в кресле рядом с его кроватью, и обе руки всё ещё, на удивление, не были в оковах. Он хотел спросить, как это возможно. Он хотел знать, сколько человек умерло, чтобы это сработало таким образом. Он хотел... но он был реалистом, поэтому вместо этого он просто предположил, что у него есть отсрочка казни. Гермиона всё равно сказала ему без его просьбы. Она каким-то образом сумела спасти его сама. Он был первым, кто отреагировал на боль раньше всех Пожирателей смерти. Она предположила, что это потому, что мертвые тела должны были почувствовать это первыми и потенциально стать Инфери, а он, технически, умер за несколько минут до того, как она вернула его обратно. Она прекратила боль своим Патронусом. Это звучало как безумие, но она пожала плечами, как будто это ничего не значило. Может быть. Для неё. Но для него это значило многое. И он чувствовал, что должен ей. Как реалист, он знал, что люди ничего не делают бесплатно или просто так. Она спросила, согласится ли он предложить ей ученичество. Он засмеялся и сказал, что, конечно, он согласится, прекрасно понимая, что у него больше не будет работы и, следовательно, он не сможет взять ученика. Он был реалистом, и он знал, как его презирали. Минерва попросила его не покидать школу. Даже спросила, хочет ли он остаться директором. Он согласился с первым и отказался от второго. Он будет пытаться проводить как можно больше времени за пределами кабинета директора. Там не было никаких положительных воспоминаний для него. Он снова занял должность преподавателя по зельеварению. И она взяла ученичество. Настолько, насколько оно, так или иначе, могло продлиться. Он был реалистом, поэтому знал, что она уйдет задолго до того, как закончится её обучение. Этого следовало ожидать с его личностью. Гермиона осталась. Она завершила свою учёбу вместе с ним, а затем попросила Минерву провести с ней все необходимые занятия. Минерва предложила ей остаться подольше, проходя стажировку по тем предметам, по которым она хотела, и заменяя сотрудников, когда они в этом нуждались. Гермиона согласилась при одном условии – она сможет жить в своих нынешних апартаментах. Прямо рядом с его. Это ничего не значит, конечно. Это просто было легче, чем если бы ей пришлось везти свои вещи по всему замку. Конечно, она проводила время, разговаривая с ним, даже после того, как она стала Мастером сама по себе. Это всё ещё ничего не значило. В конце концов, он был реалистом. Через несколько лет она получила второе образование – Трансфигурация, и третье – Чары. Она всё ещё не меняла свою комнату. Но она сделает это, когда поймёт, что влюбилась, и переедет. Северус был реалистом, и он знал, что она была слишком красива, чтобы не влюбиться, не выйти замуж и не иметь всё, что хотела в жизни. Он хотел этого для неё. Ему бы понравилось иметь это, но... он был реалистом. Гермиона на самом деле не спрашивала его о свидании, когда предложила пойти на министерский бал вместе. Он был более реалистичным, чем это. За исключением того, что она обняла его за руку и стояла рядом всю ночь. Было больно знать, что это не продлится дольше этого вечера. Но он должен был быть реалистом. Это бы не повторилось снова. Северус знал это. В конце концов, он был реалистом. Она поцеловала его в конце ночи. Как следует. И он уставился на неё, задаваясь вопросом, когда она начнет смеяться, когда она начнет говорить ему, что это была шутка, когда она говорила ему «стать реалистом»... он и был реалистом в конце концов. — Северус? Я хочу это. Я давно этого хотела. Пожалуйста, не отворачивайся от меня, — тогда Гермиона посмотрела на него, и его сердце взорвалось. Но он чувствовал, что должен предупредить. В конце концов, он был реалистом. — Не делай меня оптимистом, ты испортишь мне жизнь, — затем он поцеловал её в ответ, и она улыбнулась ему в губы, отодвинулась, чтобы снова улыбнуться, взяла его за руку и потащила в свою комнату. — Я только хочу сделать тебя реалистом, Северус. Настало время понять, что ты заслуживаешь и хороших вещей. Она говорила тихо, опираясь на него, и он поцеловал её снова, зная, что она может быть права. Если Гермиона сказала, что он заслуживает хороших вещей, возможно, она действительно права. Он не был уверен, но он мог бы начать верить и в хорошие вещи. В конце концов, он был реалистом.1
5 августа 2020 г. в 15:52