I've got you (Under my skin).

Известие о кончине Юя приходит во Вторник. *** Она уже ушла от него однажды. Инаба и весь её туман остались позади, окутанные ложью, которую они были рождены и похоронены вместе. Остальные попрощались с ней с нежностью в сердце и с картами в её руках, целой колодой. Юй исчезла из их воспоминаний с любовью и улыбкой, её визиты тянулись всё дольше и дольше, пока они совсем не прекратились. Прошло уже пять лет, а Адачи всё ещё чувствует запах дыма на рукавах, чувствует, как растягивается его улыбка, чувствует, как смех застревает у него в горле, прежде чем вырваться наружу. Её горелые глаза смотрели на него настороженно. Она любила и бросила их всех, включая Адачи. *** Ю была его сообщником. Его партнер, и она уехала на этом поезде, оставив его в логове его творения. Он очнулся здесь, увидел необъятность вселенной и сжал её в своей ладони. Она ушла, но не раньше, чем потянула за нить, которая распутала границы между их миром и другим. Туман трещал по швам, пока не растекся, и Адачи наблюдал, как растёт его сила, всё время ухмыляясь. Она просачивалась из потрескавшихся фундаментов Инабы и ползла к Токио, Сеулу и Гонконгу. Это был зверь со своим собственным пульсом и указаниями: всё, что сделал Адачи, - так это открыл клетку и выпустил его на свободу. Оно ушло, но он не смог, шлакоблоки вокруг его ног. *** "Видишь?" спросил он, лениво выстукивая вопрос ей за своим столом, между бумагами, которые он должен был бы заполнять о пропавших без вести. (На этот раз он не приложил к ним прямой руки.) Она покорно отвечает: "Конечно, так ведь это наш мир, в конце коцов." Адачи улыбается и кладёт телефон в карман, в нём просыпается голод. Другие всё ещё говорят о Ю, как будто она богиня, но он знает лучше. Она-дьявол, отпавший от благодати. *** Дни после её отсутствия превращаются в недели, которые превращаются в месяцы. Их взаимодействие граничит с неуместным, если взаимодействие между убийцей и его сообщником может быть подходящим для начала. Сообщения, которые начинаются с упрямой решимости, превращаются в привычку, и она берёт трубку на втором звонке, когда кто-то ещё переходит на голосовую почту. Чтобы иметь хоть такой контроль, в хорошем смысле. Кто же венит его? Ведь в конце концов, контроль всегда для него был чем-то особенным. *** По прихоти, чтобы увидеть, что она сделает, а также воззвать к жажде, которую он ещё не утолил, Адачи дразнит мысль о том, чтобы начать всё сначала. О возобновлении его незаконченных дел. Когда её не станет, всё будет просто. С её уходом он мог позволить этому миру поглотить этих сучек, которые пытались остановить его-- Это провоцирует встречу, вне сезона. Она говорит, что придумала оправдание для Доджимы и улыбку для Нанако, но теперь они оба в постели у себя дома, а она у Адачи. Пальцы Юя вцепляются в лацканы его пиджака, не моргнув глазом поднимая его в воздух. У неё всегда были холодные глаза, и сейчас они пусты, ища ответ, который она знает, что не найдёт. Её лицо поворачивается вверх, чтобы приспособиться к стволу пистолета, который любовно баюкает её подбородок. Это их объятия. Вот она, подталкиваемая к краю, качающаяся к зияющей бездне. Он слышит свое и её сердце, гулкий пульс крови, похожий на шум разлившейся реки. Он думает только о том, что 'Я так голоден', зубы оскалены, пистолет заряжен, предохранитель снят. Вот что они собой представляют: толкают и тянут, дают и берут. Если она ещё раз покажет свой живот, он сожрет её живьем, пресыщенную и больную от яда её плоти. Но она больше похожа на него, чем показывает, мёртвая изнутри, гниющая и старая. Он начинает показывать, где кожа тоньше всего, Ихор вытекает из её запястий и глаз, а руки всегда холодные. -Аххх.- Говорит Адачи, его тон непринуждённый, его пистолет направлен ей в висок, даже когда её запястья находят его шею. Они повалились на землю, куча неуклюжих конечностей. -Ты хоть можешь воспринимать эту шутку, Ю-чан? Ты же знаешь, что я не настолько серьёзен.- -Нет, Адачи-сан.- Говорит она, её пальцы сжимаются, и ему нужно будет найти шарф, его дыхание ускоряется в штанах: "Я не могу, и вы там не были." Ю поворачивает голову и прижимается поцелуем к стволу, когда она душит его длинными бледными пальцами, её бедра сжимаются вокруг его талии, сильные и умелые. Он ухмыляется и кусает её губы, не к доброму, и выгибается ей навстречу. *** По ночам ему снятся когтистые лапы, исследующие места между слоновой костью её ребер, жаждущие прикоснуться к почерневшему органу, который был её сердцем. Его пальцы цепляются за неё, но так и не могут до конца ухватиться. *** Она остаётся здесь на неделю, и всё, чего хочет Адачи, - это поглотить её, выместив на ней свою жажду странствий, в наказание за то, что она оставила его здесь, когда могла бы владеть всем миром. Она позволяет ему, впиваясь зубами в плоть его шеи, рядом с фиолетовыми отпечатками её пальцев, его пульс трепещет внизу, и адреналин бурлит. Ю знает, как избавиться от него, даже не пытаясь, её серебряные косы лежат на плечах без единого волоска, его запястье прижато к мокрому от пота лбу. *** Его улыбка жестока, и пистолет скользит вниз между её грудей, лаская мягче, чем его прикосновение. Его кожа-не единственная, отмеченная синяками: она-холст, ждущий, чтобы его пометили, и если ни один из них, кажется, не прилипает, может быть, это просто лихорадочная вещь, которую они имеют между собой, омрачая память о его деяниях. Это даёт Адачи повод делать это снова и снова: нож у бёдра, галстук на шее, кровь ручьями льётся на простыни. *** Просмотр новостей становится намного приятнее от осознания того, что Ю помогла ему сделать это, и охотно в придачу. Её предательство было скрыто за натянутой улыбкой. Её предательство таилось в пустых, ничем не удивлённых глазах. Она была предательницей с полным ртом червей и смертью на языке, костлявые пальцы слишком крепко сжимали его собственные. *** Он берёт свой телефон, всё ещё глубоко внутри неё, потому что это Додзима, и это заставляет ее извиваться. Она оглядывается через плечо с ухмылкой, брыкаясь против него просто так. -Да, Доджима-сан?- - Спрашивает Адачи, задыхаясь, и его бедра заикаются, чтобы остановиться, широко раскрыв глаза. -Нет, Доджима-сан, в этом есть ошибк-— Ругательство и гудок, и он кладёт трубку, мозолистые пальцы сжимаются вокруг изгиба её бедра без отметин. Известие о кончине Юя приходит во Вторник. Она смотрит на него жёлтыми глазами, и он умирает с голоду. Туман просачивается сквозь уплотнители его окон, просачивается из-под двери. -Ну, Адачи-сан?- Спрашивает она, и голос её отдается эхом, как звон цепей. -Не хотите закончить это, что вы начали?- *** Он не спрашивает её, кто она вообще такая, но она всё равно говорит ему тоже самое. -Что-нибудь ещё,- говорит она, сверкая золотистыми глазами. -Она была связана, но я свободна.- Ю протягивает ему мозолистые ладони, стоя перед её могилой. -И нам нужно совершить эту работу, не так ли, Адачи-сан?- В её улыбке была смерть, ожидающая только для него. Адачи обнимает её обеими руками и целует, а между её зубами ощущается вкус земли и праха древних. Он дома.