Одних слов будет недостаточно

В кабинете пожизненно-посмертного главы Тибидохса Сарданапала Черноморова весь день что-то грохотало, взрывалось, сотрясая стены школы. Сфинксу было строго настрого приказано никого не впускать и самому не соваться. Обиженный питомец чаще обычного рычал на проходящих мимо. Он был недоволен. Раньше хозяин ничего от него не скрывал. Даже когда закрывался в кабинете с рыжей красавицей. Спрыгнув с двери, пушистый громко поскрёб по двери лапами. Может хоть сейчас у хозяина совесть проснётся? Ноль реакции. Напоследок, оставив длинную царапину на тёмном дереве, сфинкс повернулся и посеменил прочь от двери. Посмотрим, что директор теперь делать будет. Несколько раз в попытке зайти, около больших дубовых дверей оказывалась Медузия. Но и ей разрешение было не дано. Отказ сопровождался звуком чего-то разбивающегося. Женщина громко вздыхала и послушно уходила. Она знала, чем обычно заканчиваются такие события: академик будет снова чего-то мудрить, в итоге всё перепутает, а ей потом убирать, ведь «Не говори глупостей, Меди, здесь нет никакого беспорядка. Всё лежит удобно. Всё на своих местах и да, носки на подоконнике быстрее сушатся!» Ближе к 8 вечера всё неожиданно стихло, а проверяющая домашнее задание Медузия была срочно вызвана в кабинет директора. Это должно было когда-то случиться. Все свои новые открытия академик вначале демонстрирует ей, а после уже предоставляет общественности лет так через 50-100. Отложив тетради, за которые, как была уверена Горгонова, сегодня она уже не возьмётся, женщина отправилась прямиком к месту происшествия. В кабинете Сарданапала был полумрак, даже почти темнота, за исключением одной части комнаты около окна. Она была отделена от всей остальной площади белой ширмой. Медузия огляделась. Да уж, зловеще. И кое- что ещё её напрягало. Запах. Точнее, его полное отсутствие. Видимо Черноморов поработал заклинанием. Странно. - Академик? – произнеся заклинание, Меди освещает себе дорогу. Мало ли что Черноморову понадобилось в ходе эксперимента. - Ах, Меди, добрый вечер, - из-за ширмы появляется улыбающееся лицо главы Тибидохса. Увидев, что доцент ещё больше осветила комнату, он замахал на неё руками и попросил прекратить. Удивлённая, Меди выполнила просьбу беспрекословно. Опять полумрак. Она собиралась было спросить, зачем он нужен, но Черноморов уже скрылся. Горгонова решила пока что ему не мешать, но всё происходящее её определённо заинтересовало. - Ты как-то обмолвилась, что тебя привлекает Италия, - неожиданно начал академик, опять что-то уронив. Это что-то попыталось выкатиться, но Сарданапал остановил его ногой. - Да, говорила, - соглашается Медузия, пытаясь заглянуть за ширму. Она и правда была увлечена Италией, но было это лет 60 назад. Хотя, зная академика, нужно было ещё сказать спасибо, что он не вспомнил, как она когда-то с воодушевлением в глазах рассказывала о рыцарях. - Не подглядывай! – Горгонова даже слегка дёргается от неожиданности. Она уже успела задуматься над мотивами того, почему академик решил вспомнить про макаронную страну. Передёрнув плечами, отходит к дивану. Не очень-то и хотелось. Удобно устроившись, Меди по привычке было взяла книгу со столика, но при таком свете разве почитаешь? Она снова собралась спросить, почему обстановка должна была быть именно такой, но осеклась. С такого ракурса было ощущение, как будто смотришь театр теней. Вряд ли академик на такое рассчитывал, скорее делал, как удобно, как и всегда. Меди же вдруг вспомнила историю о Франкенштейне. Ей почему-то всегда казалось, что доктор именно в такой обстановке создавал своё чудовище. Обеспокоенная своей мыслью, Медузия вскочила. - Академик, мне стоит уже волноваться? Или подождать окончание спектакля? – последнее вырвалось само собой. Уж больно всё схоже. -Меди, чуть больше терпения, - укоризненно произносит Сарданапал. – Ещё несколько минут. Понимая, что спорить с ним бесполезно, женщина отходит к клетке с книгами. Сейчас они спокойны, даже не вгрызаются в прутья. Они всегда её пугали. И как только Черноморов может их кормить и умиляться при этом? В темноте они ещё более жуткие. Горгонова поспешно отходит от них. Она почувствовала, как какая-то из них уже присосалась к её энергии. - Закрой глаза, - академик почти выбегает из-за ширмы. Меди вздрагивает. Да что ж такое-то. Почему здесь обязательно должна быть темнота? - Мне и так достаточно темно, - пытается сопротивляться Медузия, но как-то слабо. Она понимала, что он добьётся своего. Может быть часа через 2, но это случится. Только к тому моменту она уже будет злее всех титанов и с безнадёжно испорченным настроением. Горгонова послушно закрывает глаза. Сразу накатывает непонятный страх. С чего бы? Она в таком знакомом и даже родном кабинете, рядом академик. Он то не даст её в обиду. - Иди прямо, - Горгонова почувствовала тёплые ладони на своей талии. Молча соглашаясь с ним, она послушно ступает вперёд. Свет через несколько шагов становится ярче и она слышит шёпот Сарданапала. - Открывай. Распахнув глаза, Медузия увидела перед собой небольшой стол, укрытый красной скатертью, несколько свечей, две тарелки, бокалы. Она вопросительно оглянулась на Черноморова. Видимо, тому понравилась её реакция, потому что он довольно крякнул и заговорил: - Помнишь, я проиграл тебе желание? Ты хотела, чтобы я приготовил ужин. Глаза Меди распахиваются ещё больше, если такое возможно. - Спасибо, - только и может сказать Горгонова. - Ну-ну, ты сначала попробуй, - смущённо произносит академик, поднимая крышку с большого подноса. Сразу появляется запах. На блюде, словно переплетающиеся змейки оказываются спагетти, щедро политые чем-то сверху. - Спагетти с креветочно-сливочным соусом, - торжественно провозглашает Сарданапал. Таким голосом он обычно начинает драконбольные матчи. Медузия всё-таки подавила улыбку. Усевшись за стол, Меди старалась внимательнее вглядеться в то, что лежало на тарелке. В полумраке выглядело вполне съедобно. Горгонова опасливо покосилась на усевшегося рядом академика. Может полумрак был не для обстановки, а чтобы нельзя было разглядеть того, что на тарелке? - Ну что же ты, пробуй. Сарданапал был так возбуждён, так искренне ждал реакции Медузии, что та без возражений приступила к дегустированию. Медленно намотала на вилку часть макарон, попыталась зацепить несколько креветок. - Ну что? Меди вымученно улыбнулась, перестав жевать. Она смотрела на академика, который уже отправлял в рот порцию спагетти. Несколько секунд была тишина. - Прости, кажется я переборщил с острым перцем, - отплёвываясь, запереживал Черноморов, взглянув на лицо Медузии. Та же уже хватала пустым ртом воздух, но становилось только хуже. Слизистая оболочка рта горела, саднила. Доценту Горгоновой казалось, что жар скоро доползёт и до лёгких. Когда же она перестала походить на огнедышащего дракона, где-то через 1,5- 2 литра воды, она наконец смогла сфокусировать взгляд на несносном поваре. Академик стоял рядом, смотря себе под ноги. Медузию это развеселило, она улыбнулась. Он походил на мальчишку, который понимает, что накуролесил и теперь ждёт наказания. - Вы хотели сроднить меня с Гоярыном? – глаза ещё немного слезятся, голос хрипловат, но уже вполне терпимо. - Прости, - уже который раз за этот вечер произносит Сарданапал. – Видимо, мой проигрыш остаётся, - грустно усмехается, садясь обратно на стул. – Но знаешь, в следующий раз я постараюсь лучше, - снова воодушевление в голосе. Да, глава Тибидохса не мог долго унывать. Медузии на несколько секунд захотелось скормить ему все эти злосчастные спагетти, а затем поцеловать. - И всё же, я снова прошу прощения, - Сарданапал пересаживается к Горгоновой на диван. – Готов извиниться столько раз, сколько скажешь. Как насчёт десяти тысяч? – широко улыбаясь, спрашивает академик. - Мне кажется, одних слов тут будет недостаточно, - Меди чуть усмехается и проводит пальчиком по тыльной стороне руки главы Тибидохса, плавно переходя на колено. Черноморов непонимающе смотрит на Медузию. Она что же, хочет, чтобы он ещё что-то сделал своими руками? В это время палец Горгоновой останавливается на внутренней части бедра академика. Он быстро вскидывает на неё глаза. Ах, в этом смысле. Сарданапал чуть наклоняется вперёд, целуя уголок губ Медузии. Она же улыбается и обнимает одной рукой его за шею. -Это последний шанс на извинения, - шепчет преподавательница нежитеведения. Да, она была права - за тетради она больше сегодня не взялась.