Где бы ты ни был

— Сорок лет не за горами, а пишешь ты все еще как подросток, — отмечает Дерек с иронией. Стайлз, высунув от усердия язык, склонился над бумагой и выводит очередное письмо. — Не приклеивать же мне буквы, вырезанные из Космополитен, — отстраненно отвечает он. Дерек с нежностью размышляет о том, как с годами Стайлз поборол свою аномальную энергичность, как научился сосредотачиваться на деле, когда того требует ситуация. Вот и сейчас он выполняет свою миссию так, будто пишет это письмо в первый раз, а не в пятидесятый. — Рано или поздно он оставит письмо себе. Не станет его уничтожать, и я это почувствую. Я хорошо его знаю, это же мой отец. — Ну, — склоняет голову Дерек, — фактически он не твой отец, и… — Знаю, знаю, хватит издеваться, — певуче тянет Стайлз, не отрываясь от своего дела. — Не отвлекай, я почти закончил. Думаешь, Талия точно все поймет? Не могу не волноваться об этом. — Право Дарящего — старая традиция, это сразу привлечет её внимание, и она почувствует твой след на письме. Все зависит только от Ноа. Стайлз отрывается от письма и переводит взгляд на Дерека. В его глазах плещется признательность, и Дерек кайфует от самой мысли о том, что научился с годами читать его мысли лишь по выражению лица, не прибегая к волчьим «штучкам». — Я так долго искал мир, в котором наши семьи могут жить иначе. Без горя. Без потерь. — Он снова возвращается к работе. — Я ни за что не остановлюсь. Дерек проводит рукой по волосам Стайлза, будто маленького котенка гладит, тот в ответ саркастично мурлычет и издает хриплый смешок. — Знаю, детка. — Готово!

***

Они стоят возле Неметона, Стайлз уже положил письмо на потемневший срез и сейчас аккумулирует все силы, чтобы создать разлом. Дерек со снисхождением вспоминает, как истерил обычно флегматичный Дитон, когда Стайлз рассказал ему — своему учителю — о своей идее. Да, свое прошлое не изменить, но вмешаться в ход времени другого мира, не затрагивая его магию, — это могло сработать. Поначалу и Дерек умолял его отказаться от этой идеи — первый разлом почти выжал Стайлза досуха, и тот пролежал в коме больше недели. Они ссорились, мирились и снова ссорились, пока не пришли к соглашению — Дерек будет поддерживать Стайлза силой альфы при создании разлома, чтобы тот не увлекся и не отдал слишком много. В это время воздух вокруг них наливается тяжестью, даже Дереку — оборотню — тяжело дышать. Сумерки разгоняют десятки и сотни искр, вспыхивающих и гаснущих с легким треском. Для того, чтобы отправить письмо, Стайлзу не нужно произносить заунывных речей на древней латыни или приносить человека в жертву. Все, что ему требуется, — много магии и желание, настолько сильное, что способно проделать брешь в их мире, и все это у него есть. Когда концентрация магии достигает своего пика, Стайлз раскрывает руки, будто хочет обнять старого друга, и над письмом, всего на секунду или две, словно размытая проекция, проявляется изнанка другого мира, и конверт исчезает. Разлом схлопывается, воздух мгновенно разряжается, оставляя запах озона, а Неметон вновь остается всего лишь старым пнем, бывшим когда-то величайшим древом силы на землях Бикон-Хиллз. В этот раз страховать Стайлза даже не понадобилось, он уже научился рассчитывать силы, но Дерек все равно берет его, обессилевшего, на руки и медленно движется к выходу из леса. Стайлз обхватывает его за шею руками и слабо ухмыляется, вытягивая губы трубочкой: — Мой герой. — Что бы ты без меня делал. — Жил бы, наверное, но был чертовски несчастен, — опустив уголки губ, издевается Стайлз. Все его лицо расслаблено, скулу и часть шеи пересекает побелевший шрам, и Дереку все еще больно на него смотреть. — Женился бы на Лидии Мартин, — смеется Дерек. Стайлз по-детски надувает щеки и устало смеется в ответ. — Эй, волчара, — спустя несколько минут их медленного движения заговаривает Стайлз. — Я тут подумал… — М-м-м? — Я всегда буду защищать тебя, — почти засыпая, шепчет Стайлз, а Дерек крепче сжимает его в своих руках. — Даже если это ты из параллельной вселенной. Где бы ты ни был. — Я знаю, Стайлз, — отвечает он, часто моргая и судорожно выдыхая воздух из легких. — Как и я.