Прекрасный летний день в Италии

Прекрасный летний день Адольфа Гитлера. Над городом взвился зеленый штандарт с молнией и свастикой, который сменился радугой. Муссолини сел на член Гитлера и сказал: «Да здравствует фюрер!» У Адольфа Гитлера засверкали глаза и губы. Но он сохранил величественную осанку и не проронил ни слова. Тогда Муссолини велел подать белую простыню и по ней провел им по лбу фюрера — он хотел взять его за волосы и несколько секунд держал за волосы, а затем отпустил. Гитлер покраснел от удовольствия, из его рта вытекла слюна. Тогда Муссолини разжал руки и расстегнул ширинку — он хотел нанести фюреру второй удар. Гитлеру тоже стало жарко, но он остался спокоен. Тогда Муссолини велел раздеться до плавок, и они стали голыми раздеваться. Гитлер застегнул штаны и улегся на широкую кровать. После этого Муссолини попытался положить Гитлеру руки на грудь, но Гитлер уклонился. Тогда Муссолини попытался поцеловать фюрера в шею, но Гитлер не ответил на этот поцелуй. Тогда Муссолини посмотрел на свой член, и, когда тот отвердел и уже виднелся в руке, он плюнул ему на голову и стал махать им над головой Гитлеру, не понимая, почему тот не отвечает на его поцелуй. Гитлер продолжал молчать. Тогда Муссолини обнял Гитлера, и когда тот упал на кровать, стал его ласкать, а потом, когда его охватила слабость, он принялся гладить рукой его член, одновременно приговаривая что-то тихое, но пронзительное — словно церковный хор. Потом он несколько раз повторил: «Сука!» — и Гитлер стал его гладить; руки Муссолини нашли его пенис и стали гладить его шершавыми пальцами, а потом Гитлер поднял голову и на секунду зажмурился. После этого Гитлер напрягся всем телом и обмяк. Муссолини понял, что теперь он может беспрепятственно заняться со своим любимым человеком любовью. «Я покажу ему, — думал он, — как надо трахаться!» И в тот самый момент, когда Гитлер вновь открыл глаза, Муссолини прыгнул с кровати на него, схватил за волосы и спустил их вниз. Гитлер чуть не задохнулся, но Муссолини успел ухватиться за волосы еще сильнее и больно дернул на себя, и Гитлер завалился на спину. Муссолини опустился на него сверху и стал торопливо гладить сосками его смуглую шею. Гитлер закрыл глаза и застонал от боли, когда Муссолини скользнул языком ему в открывшийся треугольник и стал осторожно покусывать его мошонку, а потом дошел до самого края и принялся сосать в точности в том месте, где она была раньше. Гитлер был в отчаянии. Муссолини засунул руку ему под платье и пощупал его гладкое бугристое брюшко, а потом сказал свистящим голосом: «Allo !» Он стянул с Гитлера трусики и резким движением раздвинул их ноги — гитлеры всегда так делали. Гитлер охнул и закрыл глаза. Муссолини же приставил к его входу раскаленную кочергу и стал медленно и осторожно поднимать ее вверх и выше. Потом он схватил свободную руку Гитлера, сильно сжал, и Гитлер сразу же кончил. Муссолини тоже кончил — и стал мелко бить Гитлера по лицу ногами по очереди. Потом он задул фитиль и сел на свое место. Гитлер, весь покрытый потом, пошевелил головой и уставился в пустоту перед собой. Муссолини спросил: «Кто ты такой?». Гитлер потер пальцами свой подбородок, а потом тихо ответил: - Я человек. Но прежде всего, — улыбнулся он, — я патриот Италии!