Пагубная страсть

Такой тишины в нашем классе давно не было. Абсолютно все сидят молча, боясь произнести хоть одно слово. Только Дима стоит у доски, хотя и он не знает, что сказать: бледный, губы сжаты и вытянуты по горизонтали, а брови приподняты и сведены вместе. Я впервые вижу своего друга таким испуганным. И чувствую небольшую вину за то, что не могу его выручить. Наш класс уже привык к веселью на уроках у Елены Владимировны. Наверное, поэтому никто и не воспринял всерьёз её слова об уходе. На прошлом уроке пожилая женщина не удержалась и накричала на нас, сообщив, что больше не хочет находиться и минуту с таким ужасным классом. Конечно, как и обычно, все только рассмеялись, ведь женщина неоднократно угрожала своим уходом. И только сегодня, когда мы все дружно пришли на литературу, готовясь к очередной порции издёвок, до нас дошло, что Елена Владимировна не шутила. Она и вправду отказалась от нашего класса. И всё бы ничего, если бы вместо неё пришёл кто-то иной, но никак не этот человек. — Вы так и будете молчать? — недовольно покосился новый преподаватель на Диму. — Я…я не знаю ответа. — парень стыдливо опустил голову. Учитель лишь глубоко вздохнул и отправил ученика обратно на место, влепил ему двойку в журнал. Все в шоке. Как можно в первый рабочий день ставить двойки? Он же даже ещё не знает наш класс… — Тогда я кого-то другого вызову к доске, — он не поднимал взгляда с журнала, блуждая пальцем по списку учеников. — Кто у вас Крамаренко Диана? Я поднимаю руку в воздух, ожидая, когда он наконец-то заметит меня. Не могу сдержать волнение, когда вижу его взгляд на себе: он моментально изменился в лице, приподнимая брови от удивления. Но это, скорее всего, заметила только я, ведь он тут же вернул своё безразличие. И только когда одноклассники повернулись в мою сторону, я поняла, что наши переглядки затянулись. И никто кроме нас с ним не понимает, почему… Днём ранее… С одной стороны, воскресенья всегда казались мне немного грустными: заканчиваются прекрасные выходные и приходит осознание того, что впереди целая неделя нехватки сна. Но с другой, именно в этот день недели ко мне приезжает брат, забирая меня на пару часиков от родителей. Ни то чтобы они у меня плохие. Нет, ни в коем случае. Просто отношения у меня с ними немного натянутые. Если они спокойные и уравновешенные, то, по их мнению, я очень люблю поспорить и высказать что-то прямо в лицо. Нередко это является поводом для ссор и разногласий в нашей семье, но что поделаешь… А вот с братом, хоть он и пошёл в родителей, я редко ругаюсь. Он старше меня всего на три года, но живёт отдельно, ближе к универу. Каждое воскресенье, когда он забирает меня, мы придумываем что-нибудь интересное — от походов на премьеру фильма до поездок в соседний город на поезде. На сегодня же мы запланировали посетить выставку Сальвадора Дали, которая впервые проходила в нашем городе. Почему-то с самого детства сложилось так, что мы с братом увлекались творчеством — от книг до искусства. И, если брат больше любил музыку, я с раннего возраста загорелась чтением: книги позволяют мне прожить чужую жизнь, в разы интереснее и увлекательнее. Я погружаюсь в них полностью, начиная переживать эмоции героев, радоваться вместе с ними и переживать. Книги всегда были вокруг меня: начиная с какой-нибудь азбуки и заканчивая огромной книжной полкой в моём шкафу. При этом я люблю читать всё. От психологии и философии, до романов и исторических рассказов. Думаю, именно книги повлияли на мой характер: благодаря начитанности я могла спорить на любые темы с кем угодно. В то же время все эти знания были большим плюсом в жизни. Не могу сказать, что учёба даётся мне совсем легко, но однозначно легче, чем моим знакомым. Материал запоминался мне после первого прочтения, и я держала его ещё долго в голове. С точными науками мне помогал уже отец, который отучился на экономиста. Он всегда считал, что даже с кучей знаний без математики или физики не обойтись. И тут я согласна с ним. Благодаря точным наукам у нас развивается логика, которая так необходима в жизни. Но всё это вовсе не значит, что я трачу кучу времени на учёбу и уроки, чтобы быть отличницей. Я скорее отношусь к тому типу отличниц, которые ещё в средней школе заработали себе хорошую репутацию, усердно трудясь и помогая во всяких школьных мероприятиях. За эти годы у учителей сложилась определённая картина в голове: они запомнили, что я всегда готова к уроку, поэтому спрашивать меня нет необходимости. Я могу спокойно пару раз забить на домашнее задание по тому или иному предмету, а во время контрольных, когда мне порой нужно подглядеть в тетрадь, за мной особо никто не следит. В общем, не зря существует поговорка: сначала ты работаешь на репутацию, а потом она работает на тебя. Проснувшись достаточно рано утром, я немного пожалела о том, что оставила окно открытым: пронзительный декабрьский мороз успел охладить мою комнату как следует. Из-за этого я не сразу встала с кровати: пришлось немного полежать под одеялом, потихоньку выставляю по части тела из-под него, чтобы привыкнуть к температуре. К счастью, рядом с кроватью как всегда находились мои тёплые домашние тапочки, которые я тут же натянула. Их привезла мне Ксюша прошлой весной, когда отдыхала с родителями в горах. Одноклассница и в совместимости лучшая подруга. Но одни тапочки не очень спасают от холода, поэтому я направилась в ванную за тёплым пушистым халатом. По тишине в квартире стало понятно, что все ещё спят, а значит, надо быть тише. Схватив свой телефон из комнаты, я прошла на кухню, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть. Точнее, под «приготовить» я имела ввиду поставить чайник кипеть и достать йогурт из холодильника. Вообще, я не особо люблю есть по утрам и делаю это только в выходные, когда просыпаюсь сама, а не от будильника. Сейчас я радовалась, что наконец-то могу посидеть в тишине, со своими мыслями. Обычно даже по выходным мне вечно приходится куда-то бежать и с кем-то видеться, поэтому такие спокойные минуты выдавались редко. Единственное, что прерывало всю эту идиллию — ежесекундное тиканье часов над раковиной. Зачем только покупать такие громкие часы? Я ведь не одна, кого они периодически раздражают. Следующим, кто прервал прекрасное спокойствие, был телефон. Я забыла отключить звук перед сном, из-за чего сейчас он звонил достаточно громко, чтобы разбудить родителей. Благо я быстро сообразила и приняла вызов, прежде чем он окончательно перебудил всех. Звонила Ксения. — Доброе утро, — поздоровалась подруга на другом конце провода, — увидела, что ты онлайн зашла, вот и решила позвонить. — Доброе, — так как это было первым, что я сказала после пробуждение, голос был немного хриплым. — Какие планы на сегодня? С братом видеться? — Угу, — я принялась кушать йогурт, поэтому пришлось на секунду замолчать и проглотить содержимое, — на выставку Дали пойдём. — Ооо, супер. — возгласила Селиванова. Мы болтали не так долго, но этого времени хватило, чтобы узнать планы друг друга на ближайшие дни. Оказывается, Ксюша планировала сходить в следующую субботу на какой-то местный концерт нашей компанией. Я была не против, ведь мы давно не собирались все вместе. Мы — это Ксения, наш одноклассник Дима и ещё Лера с Юлей. Наша «группа» образовалась ещё в седьмом классе, когда мы поняли, что вместе нам будет гораздо легче списывать на контрольных. Все из нас, кроме Димы, были отличниками: у него всегда были недопонимания с нашей физичкой, которую он тайно ненавидел. Женщина испортила ему красный диплом после девятого класса и, видимо, собиралась запороть и выпускной диплом. Ближе всех из компании я общалась, конечно же, с Ксюшей. Потом шёл Дима, и только после Лера с Юлей. Мне никогда не нравилась их манера сплетничать и обсуждать всех и всё. Нет, конечно, мы с Селивановой тоже обсуждали других, но не так уж и часто. Я попрощалась с подругой ровно в тот момент, как на кухню зашли заспанные родители. Они казались не особо радостными, так как не выспались в свой выходной. И чую, что вина этому лежит на мне… — Доброе утро. — я улыбнулась, целуя их по очереди в щёку. — Не такое уж и доброе, — папа хмурился, — ты что на весь дом орала? — Я не орала, а разговаривала по телефону с Ксюшей. — И что вам только приспичило в такую рань болтать на весь дом? — в разговор вмешалась мама, усаживаясь за стул напротив меня. — Я негромко говорила, — это было правдой. Сомневаюсь, что родители могли проснуться именно из-за этого. Всё-таки их спальня находится дальше всех от кухни, — тем более вы сами сколько раз будили меня по утрам, когда я хотела выспаться. — Давай не спорить хотя бы утром, мы только встали. Дальнейший разговор был бессмысленным, поэтому я направилась обратно к себе в комнату, надеясь хотя бы там провести пару минут в тишине. В комнате было уютно: шторы ещё прикрыты, постель тёплая и мягкая, а рядом с кроватью лежала моя любимая книга за последние месяцы. «По эту сторону рая». Я именно тот человек, который может перечитывать одну и ту же книгу по сто раз, каждый раз рыдая или смеясь над концовкой. Точно также с фильмами или сериалами. Порой, закончив один, я потом ещё неделями пересматриваю определённые моменты и испытываю те же эмоции, как в первый раз. Так как у меня ещё оставалось несколько часов до встречи с братом, я посвятила это время просмотру очередного сериала. Обычно я в воскресенье не учусь, а провожу время именно так, как хочу этого сама: всё-таки один день в неделе можно посвятить самым любимым делам, а не только учебе. Из-за того, что сериал такой увлекательный, я посмотрела три серии подряд, совсем позабыв о том, что пора собираться. Получив от брата сообщение, что он будет через полчаса, я вскочила с кровати и принялась собираться. На улице довольно-таки холодно, поэтому я взяла себе из шкафа тёплые чёрные джинсы, а сверху белый свитер, который я приобрела не так давно. Краситься я не стала: делаю я это очень редко и неохотно. А вот волосы я тщательно расчесала и оставила распущенными. Обычно я не могу себе этого позволить, ведь после мытья головы блондинистые волосы ложатся как попало, и мне приходится их прятать в пучке или хвосте. Но вчера перед сном я специально высушила и уложила их. Как раз к тому моменту, как я полностью собралась и вышла из квартиры, попрощавшись с родителями, к подъезду подъехала машина брата. — Приветик. — я поцеловала его в щеку, усевшись за пассажирское сиденье. — Привет, — радостно поздоровался брат, — готова? — Конечно, ты ещё спрашиваешь. — я была в восторге от того, что мы едем на выставку Дали. В последний раз я видела его картины, когда была в Испании с семьёй, а это было года три назад, если не больше. — Я прочитала несколько статьей об этой выставке. Говорят, что там будет даже «Девушка у окна». — Отлично. Машина тронулась в сторону выставки, а мы с братом принялись обсуждать новости. А точнее — родителей. Несмотря на то, что у Лёши был схожий с ними характер, как только ему стукнуло восемнадцать лет, он тут же съехал от нас. Дело в том, что с моей семьёй достаточно тяжело ужиться: вечно кто-то чем-то недоволен, в особенности мама. Нет, я не говорю, что она у меня плохая, но порой бывает трудно с ней общаться. Лёша не появлялся дома уже год. В его последний приезд он очень сильно поругался с обоими родителями, что на моего брата совсем не похоже, и больше не виделся с ними. Да и кажется, что родители не особо хотят мириться — они всё также обвиняют во всём Лёшу и ждут его извинений. Семейные драмы… — Вот сволочь! — вырвалось у меня, когда мы подъехали к парковке. На наше место, единственное свободное в поле зрения, встала другая машина. Причём водитель прекрасно видел, что брат собирается припарковаться туда, но решил нас срезать и сам занял это место. Машина было достаточно дорогая: чёрный спортивный мерседес. — Ничего, сейчас другое найдём, — спокойно проговорил брат. И как он только может оставаться таким спокойным? Я вот не смогла. Подождав, когда водитель выйдет из машины, я открыла своё окно и недовольно уставилась на мужчину. — Вы в курсе, что это было наше место? — возмущённо процедила я. Мужчина повернулся ко мне лицом, заставив меня на секунду удивиться. Молодой темноволосый парень, лет двадцати пяти-шести. В глаза тут же бросились его немного пухловатые губы и выраженные скулы. Уверена, если бы я увидела его в другой ситуации, он бы показался мне очень даже красивым. Хотя, он и так таким показался… — Не видел ни одной таблички, что место зарезервировано. — спокойно ответил незнакомец с равнодушным взглядом. — Зато видели, что мы собираемся туда парковаться! — Да? Я думал, вы просто катаетесь, как улитки, по парковке, — без каких-либо эмоций сказал мужчина. Я уже хотела ответить ему, но брат закрыл моё окно прежде, чем я успела сообразить. Единственное, что мне удалось сделать — это злобно взглянуть на водителя чёрного мерседеса. Однако на этот раз на его лице появилась довольная ухмылка. Вот мерзость. Несмотря на неприятное происшествие, я не дала мужчине испортить себе настроение, поэтому уже через двадцать минут расхаживала довольная по выставке, совсем обо всём позабыв. Выставка оказалась прекрасной: в трёх залах висели самые известные и малоизвестные картины художника. Не знаю, сколько мы уже здесь находимся, но я всё также восторженно наблюдаю за третьей по счету картиной. Уже минут тридцать. Рядом со мной кто-то стоит и, кажется, это Лёша, но я не отрываюсь от картины. — Правда, чудесная? — спрашиваю я, как мне казалось, брата. — А мне она не нравится. — низкий мужской голос, уже знакомый мне, точно не принадлежит моему брату. Я медленно поворачиваю голову и вижу перед собой снова того мужчину. Только на этот раз мне удаётся разглядеть его лучше: высокий и очень симпатичный. У него тёмные глаза, которые при таком освещении кажутся почти чёрными. Или они и есть чёрные? Мужчина внимательно изучает меня этими же глазами. На нём белая рубашка, расстегнутая на самую верхнюю пуговицу, и чёрные брюки. Но на этот раз я снова обратила своё внимание на губы. Красивые. Мужественные. Чёрт. — А мне Вы не нравитесь. — вырывается у меня прежде, чем я смогла подумать. Хотя, я бы в любом случае сказала это. Даже если бы подумала. — Наши мнения впервые совпадают, — невозмутимо говорит мужчина, наклоняя голову немного на бок. Я ничего не говорю, продолжая рассматривать его в ответ. Кажется, он следит за своей внешностью: даже лёгкая небритость выглядит задуманной. Хотя, может, так и есть. — Ещё увидимся, — прерывает он мои раздумья и уходит, почти задевая меня плечом. — Надеюсь, нет. От этого разговора моё настроение всё-таки подпортилось. Даже после ухода незнакомца, я осталась раздражённой. Кто он вообще такой, что ведёт себя так высокомерно? Наше время… Смешанные чувства. С одной стороны, мне понравилось видеть удивление на лице у нового учителя, но с другой — было немного не по себе. Особенно после того, что произошло вчера. Нет, я ни в коем случае не жалела о сказанном. Скорее, наоборот. Жалела о том, что могла сказать, но не успела. Теперь сложнее. Теперь тот незнакомец — больше не незнакомец. Теперь он Даниил Владимирович. Новый учитель литературы нашего класса. Он немного опустил голову и смотрит на меня исподлобья. Выжидающе. Руки покоятся в карманах брюк, на этот раз тёмно-синих, а сверху снова белая рубашка. Как и вчера. Только ко всему этому на нём ещё и пиджак такого же цвета, как и брюки. Тёмные, не очень длинные волосы уложены. Рубашка застегнута на все пуговицы. Он выглядит строже и собраннее, чем вчера. Небритость осталась. Видимо, это и вправду часть его образа. — Крамаренко, прошу Вас к доске, — второй раз слышу свою фамилию из его уст и тут же поднимаюсь с места. Пока я направляюсь к зелёной доске, весь класс смотрит на меня, соболезнуя. Учитель произвёл конкретный фурор. Прошло только пару минут от урока, а все уже боятся. Все, без исключения. — Вы вроде бы отличница. — мне кажется, или в его голосе слышны нотки сарказма? — Сможете ответить на предыдущий вопрос? А то один отличник по литературе уже не смог. — Даниил Владимирович с усмешкой посмотрел на Димку, который сжался в парту. — Отвечу. — уверенным голосом сказала я. — Изображение внутреннего состояния персонажа, его душевных движений через внешнее описание — это «психологизм». — Радует, что хотя бы один человек в классе знает ответ. — это похвала? Неожиданно. — Раз так, то прошу Вас, Диана, ответить ещё на пару вопросов. На этот раз связанные с творчеством Булгакова. Вы ведь на этом остановились с Еленой Владимировной? — Да. — Отлично. Если Вы не сможете ответить, я спрошу любого из класса и поставлю ему оценку, соответствующую оценку. Какого чёрта? Ни один адекватный учитель так не поступает, а особенно в первый же день. Я осмотрела класс, который встревоженно меня оглядывал, и всё поняла. Все мои одноклассники надеются на меня, так как именно я лучше всех знаю литературу. Точнее, так думают они. — Так нечестно, почему они…— воскликнула я, но не успела договорить. — Вы хотите поговорить со мной о несправедливости? — он прищурил глаза. — Вам вчерашнего разговора о ней не хватило? Я ожидала всё, но никак не такого. Он подставил не только меня, но и самого себя. Разве он не знает о школьных сплетнях и о том, как они рождаются? Из класса послышался шепот: почти все друг с другом обсуждали сказанное учителем. Не удивлюсь, если к обеду об этой ситуации расскажут всем. Теперь я точно обязана ответить на всё, чтобы другие забыли обо всём. — Готовы? — я кивнула. — О какой пьесе Булгакова в газете «Правда» была напечатана разгромная статья? — «Кабала святош» — легко, я это даже однажды обсуждала с братом. — Кто написал стихотворение «Памяти М.А. Булгакова» в 1940 году? — Ахматова. — Ладно, раз Вам так легко, давайте усложним. — может, не стоило показывать, что вопросы такие простые? Сейчас только сложнее будут. — Самая знаменитая фраза из романа «Мастер и Маргарита?»? — Эм, — я на секунду задумалась, но тут же вспомнила, — «Рукописи не горят». Даниил Владимирович замолчал, а я посмотрела на своих одноклассников: все сидят молча и внимательно наблюдают за моими ответами. Ксения поддерживающе улыбается, а Дима облегчённо вздыхает. Видимо от того, что ему не придётся отвечать на все эти вопросы. — Как называется оригинальная авторская мысль, облечённая в краткую, запоминающуюся форму, ставшая крылатой? — я внимательно уставилась на учителя и нахмурилась. — Какое этот вопрос имеет отношение к Булгакову? — Диана, это общий вопрос, на который Вы должна знать ответ. — всё также невозмутимо говорил учитель. Мне показалось, что его и так неимоверно тёмные глаза стали ещё чернее. — А у Булгакова много примеров такой крылатой фразы. Например, слова Воланда «Никогда и ничего не просите! Сами предложат и сами всё дадут!». — чёрт. Я поняла, о чём говорит Даниил, но ответ вылетел из моей головы. Это же базовые определения. Чёрт. Как я могла забыть это именно сейчас? Я повернула голову к своей подруге и компании отличников, но они лишь печально пожали плечами. Потом снова обратила свой взгляд на Даниила Владимировича. Мужчина стоял в двух метрах от меня, скрестив руки на груди и облокотившись о доску спиной. Он выжидающе смотрел на меня, сомкнув губы. — Не знаете ответа? — учитель усмехнулся, а потом повернулся лицом к классу, — тогда пусть ответит Ксения Селиванова. В тот момент, как Даниил Владимирович произносил имя моей подруги, он уставился на меня. Похоже, за короткое время в этом классе учитель уже понял что к чему. Он знает, что Ксеня — моя подруга. А ещё он наверняка сообразил, что литературу она знает не так хорошо, раз не смогла помочь. Я увидела, как вздрогнула Селиванова, когда он произнёс её имя. Даже стоя около доски мне прекрасно видно, как она дрожит. Ведь обычно на литературе я её вытаскиваю на пятерки. Чёрт. Я почувствовала себя виноватой за то, что не могу помочь подруге. — Не ответите через десять секунд, я поставлю два в журнал. И так время от урока отнимаете. — какая муха укусила мужчину так, что он на первом же уроке с новым классом ведёт себя, как истинный тиран? Чего он этим добивается? Ксения нервно сглотнула, уставившись на меня. А Даниил Владимирович начал обратный отсчёт. Осталось пять секунд. — Афоризм! — выкрикнула я за две секунды до конца. Вдох-выдох. Ксения улыбнулась, а Даниил Владимирович кинул. — Садитесь, четыре. — В смысле «четыре»? Я на всё ответила. — возразила я. Одно дело спрашивать сложные вещи, а другое — нечестно оценивать. Так дела точно не пойдут. — Если у Вас есть вопросы, жду после звонка. Но отнимать время от урока я Вам не позволю. Закатив глаза, чтобы Даниил Владимирович это увидел, я прошла за свою парту. Ксения тут же начала меня поздравлять и благодарить, а учитель продолжил вести урок. Но я не слушала ни одного из них. Всё внимание было сконцентрировано на случившемся. Что это было? Мстит ли он мне так, после нашего вчерашнего знакомства? И зачем он сам себя подставил, когда заговорил об этом на весь класс: ученики любят сплетничать обо всём происходящем. Они ведь только и делают, что ждут новую пищу, которую можно тщательно пожевать. — Что имел ввиду Даниил Владимирович, когда говорил о «вчерашнем разговоре»? — Ксения спросила совсем тихо, но именно эту фразу я расслышала. — Мы познакомились вчера на выставке Дали. — тяжело вздохнула я. — Ну как познакомились, он занял наше парковочное место, а потом мы перекинулись парой фраз. — Жесть. Он в обычной жизни такой же, как сейчас на уроке? — Даже хуже, — я ухмыльнулась. Не знаю, почему. Меня забавляла, но в то же время злила вся эта ситуация. Точнее не столько ситуация, сколько Даниил. Он только вчера появился, но уже успел вывести меня из себя несколько раз. — Селиванова, за дверь! — прервал наш разговор с подругой учитель. Подруга испуганно посмотрела на меня, вновь ожидая моей помощи. — За что Вы её выгоняете? — За разговоры на уроке. — как он может сохранять такое спокойствие? — Или Ваша подруга покинет мой кабинет, или пойдёт отвечать к доске и получит двойку. Ксения решила не рисковать и тут же выбежала из кабинета. А я весь оставшийся урок сидела в ожидании, когда же наконец-то зазвонит спасительный звонок. И вот, находясь в раздумьях, я чуть не пропустила этот момент. — Диан, пошли в столовую, — подруга вернулась за своим портфелем, как только прозвучал пронзительный школьный звонок. — Сейчас. Мне надо оценку заслуженную получить. Подруга понимающе кивнула и снова скрылась за дверями, обещая подождать меня в коридоре. Я прекрасно поняла, почему она не стала ждать меня в классе: ей хватило Даниила Владимировича по горло. В принципе, как и мне. Но, оказалось, что мужчина не всем показался таким «устрашающим». В кабинете всё также сидели Лера с Юлей, которые о чем-то рассуждали с новым учителем. Точнее, девушки ярко жестикулировали, а Даниил Владимирович даже не поднимал на них взгляд: он кому-то печатал сообщение в телефоне. Я подошла ближе, чтобы узнать, о чём девушки говорят. Однако, увидев меня, подруги лишь мило улыбнулись, а после, попрощавшись с учителем, выбежали из кабинета. Мне стало немного смешно. Походу у такого тирана уже появились первые поклонницы. Удивительно. Учитывая то, что это Лера с Юлей, так вообще. — Снова Вы? — наконец-то поднял глаза учитель, но тут же опустил их обратно в телефон. — О чём хотите побеседовать? — О моей оценке. Вы несправедливо её выставили. — начала я. — Я ответила на все Ваши вопросы. — Вы знаете, как называют людей, которые слишком уверены в своих способностях? — Даниил убрал телефон в карман и встал напротив меня. — Нет? — Советую узнать. Вы не раз ещё услышите об этом по отношению к себе, уверяю Вас. — совершенно спокойным голосом проговорил учитель. В то время как внутри меня всё начало кипеть от злости. — Вы исправите мою оценку? — Нет, а должен? — он сделал шаг мне на встречу. Теперь между нами расстояние было чуть больше метра. — Удивите меня чем-нибудь, тогда я исправлю её. — Чем? — я совсем не поняла, что именно он имеет ввиду. — Не знаю. Это уже Ваша забота. А теперь, пожалуйста, покиньте кабинет, мне надо проветрить.