Pretty Smart

- Ты милый! - Чимин кричит на Юнги, как будто обвиняет его. - Нет, это не так, - отвечает Юнги, присаживаясь на диван рядом с Намджуном и закрывая глаза. Они за кулисами, ждут, когда их позовут на интервью. Дискуссия о "симпатичности" длится уже около пяти минут, и Юнги уже почти закончил. Намджун, Хосок и Сокджин, похоже, тоже. Но Тэхен и Чимин всё ещё в полном разгаре, Чонгук отрывает взгляд от своего телефона, по-видимому, он тоже заинтересовался. - Нет, нет, - Тэхен качает головой, сидя на подлокотнике дивана рядом с Чимином. - Ты симпатичный, - говорит он Чимину, - и Чонгук тоже, а Намджун милый... - Намджун не милый, - утверждает Чимин. - Он симпатичный. Есть разница. - О чем ты говоришь? Он очень милый – Говорит Тэхен. - Ты видел его ямочки? Эти милые ямочки. - Ямочки у него милые, да, но он симпатичный, - говорит Чимин. - И тебе скучно, - бормочет Намджун, закатывая глаза. - Намджун хен красивый, а не симпатичный. – Говорит Чонгук. - Он такой, когда ведет себя мило, но в то же время он застенчивый и неловкий. Ему намного удобнее быть красивым, чем симпатичным. - О чем вообще идет речь? - Спрашивает Намджун глядя в потолок. - Не знаю, но я от этого устал, - отвечает Хосок с другого дивана, с закрытыми глазами. Сокджин сидит рядом с ним и выглядит так, будто он готов заснуть, а не давать интервью. - Но мы можем согласиться, что Юнги милый, да? – Спрашивает Чимин, и Юнги стонет. - Абсолютно, - говорит Тэхен. - Фанаты определённо считают его милым, - добавляет Хосок, видимо, не настолько, блядь, он устал. - Я не милый, - тихо говорит Юнги. Он очень хочет, чтобы эта дискуссия закончилась. Прямо сейчас. - Я думаю, что он более милый, чем симпатичный, - говорит Хосок. - Хмм, - Гудит Чимин. - Возможно. Раздраженный. Раздраженный - это прилагательное, которое его описывает. Юнги раздражен. - Итак, Юнги милый, Намджун, Сокджин и Тэ красивые. – Перечисляет Чимин. - Гуки симпатичный, а я горячий... - Горячий? - Хосок смеется. - Ты самый милый из всех нас. - Да, - соглашается Чимин. - Но также я очень горяч. - Тогда и Гук тоже, - говорит Хосок. - Я? – Спрашивает Чонгук. - Да, фанаты точно думают, что ты горячая штучка, - говорит Хосок. - И милый, - добавляет Тэхен. - Ага, - восклицает Хосок. - Чимин очень привлекателен, - говорит Намджун из ниоткуда, соглашаясь. - Очень милый и очень горячий. Хороший микс. - Уверен, фанаты думают, что ты горячая штучка, - говорит Чимин, глядя на Хосока. - И очаровательный, - добавляет Хосок, совершенно серьёзно. Потом начинает смеяться. - Итак, тогда у нас три микса, - решает Чимин. - Хосок, я и Гуки горячие и милые... - Мы что, собачьи породы? – Встревает Юнги. Сокджин фыркает с закрытыми глазами. - Тэ и Джин - классические красавцы, - говорит Чимин. - Извините, я не классический красавчик, я уникальный красавчик, - исправляет Тэхен. - И я... - Начинает Сокджин. - Мировой красавчик, - говорят Сокджин, Намджун, Хосок и Чонгук одновременно. - Я также определенно горяч, - говорит Сокджин, пока все, кроме него и Юнги, смеются. - Да, но фанаты видят в тебе красавца, - говорит Тэхен. - Это все, что у тебя есть. На секунду брови Сокджина нахмурились, прежде чем его лицо снова не стало нейтральным. - Это не всё, что у него есть, - говорит Юнги, просыпаясь. - Это так, но ты знаешь, что я имею в виду, - говорит Тэхен. - Да, давайте продолжайте сокращать всех нас до неглубоких безжизненных фигур, не обладающих ни личностью, ни навыками, - говорит устало Юнги. Чимин резко закатывает глаза, а потом они просто продолжают говорить об этом. Юнги выходит на улицу. Он больше не хочет слышать, о чем они говорят. Проходит несколько минут, и, он также не слышит, о чем именно они разговаривают, но он понимает, что только Сокджин молчит. Юнги открывает глаза и смотрит на него. Дело в том, что он так долго живёт с Сокджином в одной комнате, что он хорошо знает его. Он знает его намного лучше, чем другие ребята. Так что, несмотря на то, что снаружи Сокджин выглядит уставшим, незаинтересованным, его глаза закрыты, Юнги видит мельчайшую морщинку между его бровями, и это указывает на то, что он слушает. И что бы он ни слышал, он... недоволен. Юнги не может сказать, что Сокджин просто раздражён, или беспокоится, или что-то в этом роде, но он определённо не счастлив. Разговор также не меняется, Юнги понимает, это как только прислушивается. Это тот же самый микс собачьих пород, симпатичные против милых. Но когда он сосредотачивается на том, что говорят о Джине, то это всегда просто "красавчик" без каких-либо миксов, которым он и является. Сокджин знает, что он очень красивый. Значит, Юнги точно не знает, что именно так беспокоит Джина. Юнги единодушно объявили "милым", на что он делает вид, что его это не раздражает. Но, возможно, он недостаточно хорошо притворяется, потому что замечает, как Сокджин смотрит на него, и когда их глаза встречаются, бровь Джина вопросительно поднимается. Юнги игнорирует его взгляд. Не хочет об этом говорить. И Сокджин позволяет ему это, потому что он знает Юнги так же, как и Юнги его, и он знает в какое время можно поднять этот вопрос. Когда их зовут на интервью, разговор наконец-то заканчивается. Юнги не уверен, как долго это продолжалось, но он просто охуенно рад, что всё кончено. Позже вечером, когда они возвращаются в общежитие, Юнги лежит на своей кровати с ноутбуком, только что приняв душ, когда приходит Сокджин. Он закрывает и запирает за собой дверь, высушивая волосы полотенцем. Единственный свет в комнате исходит от ноутбука Юнги, но затем Сокджин включает свет рядом с кроватью. Он выглядит... неряшливым. В хорошем смысле. Юнги всегда нравится, как Сокджин выглядит после душа. Естественно. Никакого макияжа. Легко и красиво. Усталость. Сложность дня проявляется в спокойствии на его лице. Никаких больших улыбок на камеру. Его плечи опустились чуть ниже. Похоже, что душ так действует на Сокджина. Успокаивает его. Смывает весь день с себя. Он тихо двигается по комнате, дергает за футболку, потом снимает её и надевает другую, и по какой-то причине... Юнги смотрит. Он никогда не смотрит. На что тут смотреть? Там нет ничего, чего бы он не видел раньше. Чёрт, он видел Сокджина голым намного больше, чем должен был, будучи его соседом по комнате. Но сегодня... он смотрит. Что-то беспокоит Сокджина. Юнги это чувствует. И это его раздражает. Вообще-то, с тех пор, как сегодня утром состоялся разговор о этих собачьих породах, эта морщинка между бровями Сокджина беспокоит Юнги. Джин такой красавчик. Юнги понятия не имеет, почему этот разговор беспокоит его. Сокджин знает, что он красавчик. Черт, Юнги хотел бы быть таким же красавчиком, как и он. Каждый фанат знает, что Сокджин красавчик. И они не видят его столько, сколько видит Юнги. Так в чём проблема? Сокджин уставился на Юнги подозрительным взглядом. Может Юнги просто что-то видит. Он хорошо читает Сокджина, но его никогда раньше не беспокоили комментарии о его хорошей внешности, так что, может быть, Юнги просто слишком много думает и видит то, чего нет. Поэтому он игнорирует вопросительный взгляд Сокджина и возвращается к своему ноутбуку, задаваясь вопросом, стоит ли ему поднять этот вопрос, попытаться выяснить, что беспокоит Джина, несмотря на то, что он не уверен, что ему вообще стоит поднимать этот вопрос. Даже когда он пытается сделать что-то в ноутбуке, Юнги видит, что Сокджин ходит по комнате, он сидит на своей кровати с телефоном, потом выключает свет и забирается под одеяло. Но все это на заднем плане, и не отвлекает его. Они знают, как не мешать друг другу. Тем не менее, Юнги ничего не делает, мысли дрейфуют повсюду, беспокойство проникает куда-то в глубину его сознания. Поэтому, когда Джин выключает телефон, отбрасывает одеяло в сторону и двигается, садясь на край кровати, опуская ноги на ковер, Юнги отводит взгляд от своего ноутбука. Время разговора. И, видимо, именно Сокджин начнёт его. Юнги ничего не говорит, просто ждёт, пока Джин заговорит, молчание слишком затянулось. - Ты в порядке, правда? - Спрашивает Сокджин. Юнги хмурит брови: - Почему ты спрашиваешь? Джин поджимает губы, и на мгновение становится тихо. Он пытается что-то сказать, Юнги это видит, но он не знает, что именно. Он просто ждет. Это будет не первый раз, когда они говорят о серьезных вещах. Скорее даже, сотый раз. Юнги знает старшего. Как и Джин знает его. Они очень похожи. Когда они оба говорят о чем-либо, ни один из них не давит на другого. Сокджин скажет все, что ему будет нужно, когда он будет готов, также, как и Юнги. Это хорошая схема. Работает для них обоих. Юнги действительно следит за тем, чтобы Сокджин понимал, что он обращает на это внимание. Потому что это важно. Для Джина важно, когда ему уделяют внимание. При этом они противоположны друг другу. Когда Юнги говорит о чем-то серьезном, что заставляет чувствовать себя уязвимым, он предпочитает, чтобы Сокджин притворялся, что он не слушает, пока Юнги не выплеснет все это из своей груди, просто для того чтобы Юнги чувствовал себя менее изученным. Но Сокджин хочет, чтобы Юнги обращал на него внимание и воспринимал его всерьёз, это то, чему он научился за эти годы. - Знаешь, сегодня утром, - в конце концов начинает старший, - Ты выглядел... раздражённым. - Когда мы говорили о породах собак? Сокджин ухмыляется, - Да. - Я был раздражен. Конечно, я был раздражен, это был неприятный разговор. - Да, но это было... - Сокджин замолкает. – Могу сказать, что чувствовал, что что-то не так. Значит, он беспокоился о Юнги точно так же, как тот беспокоился о нем. Юнги ставит свой ноутбук на прикроватную тумбочку, оставляя его открытым, экраном к ним, слегка освещая комнату, и двигается на край своей кровати, опускает ноги на ковер оказываясь лицом к Сокджину. Довольно темно, но так как ноутбук включен, Юнги прекрасно видит Джина. Расстояние - это хорошо. Они не сидят рядом друг с другом. И Юнги, и Сокджин любят свое личное пространство. Особенно в такие серьёзные моменты, как этот. Физическая близость - это то, что нравится и ценится Юнги. Но ему она нравится в умеренном количестве. И Джину тоже. Есть подходящие и неподходящие моменты для физической близости. Сейчас это неправильный момент. - Знаешь, я думал о том же, - говорит Юнги. – Мне показалось, что я заметил, что что-то не так. С тобой, я имею в виду. - Я был в порядке. Но он отворачивается. На секунду, после того как он это сказал, он отводит взгляд от Юнги, и это все, что ему нужно, чтобы понять, что это не совсем правда. Но ничего страшного, Юнги не зовёт его, не давит на него. Если это что-то серьёзное, Сокджин всё равно скажет ему, когда посчитает нужным. И если это не что-то серьезное, если это просто какая-то мелочь, может быть, просто поддержание разговора заставит Сокджина поговорить с ним об этом. - Я тоже был в порядке, - говорит Юнги. - Просто раздражён. - Почему? - Спрашивает Джин, смотря на младшего. - Не люблю, когда меня оценивают по внешности. Сокджин кивает: - Особенно, когда вешают ярлык "милый", да? - Это так легко сказать? – Интересуется Юнги, пытаясь казаться легкомысленным. Он не знает, получается ли это. - Вроде как, да, - пожимает плечами Сокджин. Они замолкают на мгновение. - Знаешь, у меня нет проблем с тем, чтобы быть милым, - говорит Юнги. - Не совсем. Я знаю, что я немного маленький. По сравнению с вами, ребята, и что мои бедра узкие, и мое лицо круглое, но я не против. Я не против быть милым. Я не возражаю против того, что фанаты считают меня милым. Просто... мне это не нравится... в некоторых конкретных ситуациях. - Фанаты не видят тебя таким уж милым, - говорит Сокджин. - Они видят в тебе крутого парня. Юнги смеётся: - Это новые фанаты. Я чувствую себя как будто застрял между двумя образами. - Двумя? - Да, - Юнги улыбается, но он совсем не счастлив. - Крутой и безразличный для новых фанатов, но милый и очаровательный для старых. - Но, если ты не против... - начинает Сокджин. - Не против, - Юнги прерывает его. - Я просто... - он вздыхает. - Думаю, я предпочел бы быть более красивым, чем милым. - Ты красивый, - убежденным голосом говорит Сокджин. - И милый. - Но я ведь больше милый, чем красивый, да? - Смеется Юнги. - Может, для старых фанатов… - говорит Джин, а потом останавливается, открывает рот и закрывает его, как будто не знает, что еще добавить. Юнги снова издает смешок, смотря на него: - Ты красивый. - Да, - говорит Джин, и опять появляется эта морщинка между бровями. - С каких это пор тебя это беспокоит? Сокджин ловит пристальный взгляд младшего: - Меня? Не беспокоит. - Кроме того… По крайней мере, прямо сейчас. И сегодня утром. Небольшая пауза. - Я чувствую себя глупо, - говорит Джин, качая головой и смеясь над собой. И это подходящий момент. Момент, когда нужна физическая близость. Юнги встаёт, идёт к нему и садится рядом. Между их телами ещё есть достаточное расстояние, но Юнги кладёт руку на спину хена, успокаивая. Или, по крайней мере, в надежде утешить. Ноутбук переходит в спящий режим, и свет тускнеет, оставляя их в темноте. И это хорошо. Легче говорить в темноте. - Ты не глупый, - говорит младший. - Но мне лучше так думать, - спорит Джин. - Почему? - Юнги проводит рукой вверх и вниз по спине. - Потому что тебе хочется жаловаться на то, что ты красавчик? - Да, - Выдыхает Джин. - Глупо на это жаловаться. - Это не глупо. Перестань злиться на себя. Нам всем есть с чем разобраться. Тебе нужно с этим. - Да, но это нелепо. - Прекрати, - Юнги пододвигается немного ближе к хену, прижимаясь к боку и обнимая его одной рукой. - Почему тебя это беспокоит? Сокджин качает головой. - Да ладно, почему тебя это беспокоит? – Настаивает младший. - Не то, чтобы меня это беспокоило, - вздыхает Джин, склоняясь к Юнги. - Не совсем. Мне просто не нравится, что это все что у меня есть. - Это не все что у тебя есть, - говорит Юнги, нахмурившись. - Конечно, это не так. - За исключением того, что фанаты видят это именно так, - говорит старший. - Почему ты так думаешь? – Возмущается младший. - Ты так усердно работаешь. Сокджин грустно улыбается. - Ты всегда усердно работал, - добавляет Юнги. - Я думаю, ты сделал самое большое улучшение из всех нас. Пение, танцы, нахождение на сцене, всё это. Ты потрясающий. - Спасибо, - шепчет Джин, опустив голову вниз. - Я стараюсь. - Я знаю, - голос младшего смягчается. - Ты всегда это делаешь. Я действительно восхищаюсь этим. Сокджин смотрит на него, а Юнги, заметив, как они близко, слегка отодвигает голову назад. - Ты не просто красивый, - продолжает Юнги. - Ты намного больше. Ты трудолюбивый, талантливый и красивый парень. Джин смеется: - Для меня важно не быть "просто красивым", знаешь ли. - Я знаю, - Юнги гладит рукой вверх и вниз по спине старшего. Конечно, он знает. - Я ненавижу то, что это все, что я делаю. - Не для меня. И не для фанатов, - качает головой Юнги. - Может быть, в начале, когда мы только начинали, когда ты был... - Юнги делает кавычки своей свободной рукой: - "вижуалом". Но теперь ты гораздо больше, чем просто вижуал. - Я говорю не только о фанатах, - говорит Джин. – Все видят меня так. И все же жаловаться на это глупо. Юнги игнорирует самоуничижение: - Почему это проблема - быть красивым для всех? - Не совсем так, - опровергает старший, отодвигаясь назад, быстро качая головой. - Это трудно объяснить. Юнги пытается придумать, как вернуть разговор в нормальное русло. Он вздыхает. - Знаешь, почему мне не нравится, когда меня называют милым? - спрашивает младший. Джин смотрит на него: - Ты сказал, что не против. - Я не против того что фанаты так считают. Или ты, Чимин, Тэхен, или кто-то еще, - говорит Юнги. - Я против этого из-за перепихонов. - Почему? - Потому что я не красивый, - легко говорит Юнги, а потом улыбается Сокджину, смущаясь. - Я выгляжу мило, прекрасно, неважно. Но я не... стереотипно милый красавчик, - фыркает он. - Я не какая-то невинная милашка, которая будет лежать на спине и позволять им трахать меня миссионерски, глядя в их глаза и умоляя. Нет. Но мне кажется, что я сошел с этого пути. - Я не думаю, что ты так легко отделаешься, - говорит старший. - Ты меня знаешь, вот почему ты так думаешь, - говорит Юнги. - Но я думаю... это ... первое впечатление, которое я произвожу на любовников. - Но ты ... носишь кожаные куртки, пьешь виски и делаешь кучу... нехороших вещей, - говорит Джин. Юнги смеется: - Да, и мне нравятся мои кожаные куртки и виски. Но мне также нравится носить белое и другие ... более мягкие цвета и одежду. И я действительно не могу этого сделать, когда хочу с кем-то переспать. - Почему не можешь? Юнги делает глубокий вдох, пытаясь понять, как распутать свои мысли достаточно, чтобы они имели смысл для Сокджина. - Это почти как... - пытается объяснить Юнги. - Например, чтобы стать самим собой, я должен перестать быть самим собой, - он делает паузу и снова задумывается. - Например, если я хочу выглядеть менее милым или твинком, мне нужно носить менее милые вещи. Но мне нравится носить некоторые из этих милых вещей. Поэтому, если я надену что-то милое, я буду выглядеть так. И если я ношу что-то менее милое, например, кожу, шапки и рваные джинсы, я становлюсь менее милым, но это означает, что я должен отказаться от ношения вещей, которые мне нравятся. И это все равно приводит к тому что я кажусь милым, несмотря на все усилия. "Твинки в кожаной куртке", - когда-то меня так назвали. Хотел врезать ему по его гребаной физиономии. - Юнги делает глубокий вдох, и Сокджин грустно улыбается. - Так что, по сути, пытаясь выглядеть не очень милым, я ... я чувствую, что теряю немного того, кто я есть на самом деле. Но, не пытаясь, просто оставаться самим собой, я создаю обманчивое первое впечатление твинка. - Это... - Глупо? – Предполагает младший, приподняв бровь. - Нет, - Старший хмурит брови. - Конечно, нет. - Значит, жаловаться на красоту тоже не глупо, - констатирует Юнги. Сокджин снова смотрит вниз. - Это затрудняет поиск хорошего положения, - комментирует Юнги, когда снова становится слишком тихо. – Являясь милым. Сокджин снова поднимает глаза. - Это похоже на то, как в тот момент... - Юнги вспоминает, как в последний раз он был в баре, какой-то парень подошел к нему. - Как будто я могу узнать это по чьим-то глазам. Они хотят иметь кого-то милого. Самодовольные мачо - маленькие кусочки дерьма думают, что из-за того, что я маленький и милый, они могут швырять меня повсюду и что я не буду кусаться в ответ. - Юнги качает головой. - Эти ублюдки получат что-то новенькое, - он делает паузу. - Никакого каламбура. Джин улыбается. Искренне. И Юнги тоже слегка улыбается. - Раньше ты часто трахался, - комментирует Юнги, снова гладя спину хена. - Что случилось? Сокджин пристально смотрит на него в течение секунды, - откуда ты знаешь, что я все еще не трахаюсь так часто? - Серьезно... я же живу с тобой, - говорит Юнги. - Я знаю, когда ты трахаешься. Ночи, когда Джин не возвращался домой. Ночи, когда Джин возвращался, выглядя очень грязным, очень вялым и удовлетворенным. Да. Юнги всегда мог это сказать. Улыбка быстро исчезает с лица старшего. Повисла долгая пауза. Юнги кладет голову на плечо Сокджина. - По той же причине, - наконец говорит он. Юнги в замешательстве хмурит брови: - "Быть красивым?” - Быть просто красивым, - поправляет Сокджин. - У меня нет проблем с тем, чтобы быть красивым. Очевидно. У меня есть проблема с тем, чтобы быть просто красивым. Юнги кивает. - Я тоже не люблю, когда меня оценивают только по внешности, - говорит старший. - И такое ... случается все время во время перепихонов. Примерно так же, как это происходит с тобой. Они все склонны видеть во мне красавца и предполагать, что я еще и дурак. - Ты не дурак, - шепчет Юнги. - Я не дурак, - повторяет Джин. - И я это знаю. И обычно меня не беспокоит, если любовники видят меня таким, потому что я знаю это, и потому что я действительно хочу их только для одной вещи, но... я не знаю, в последнее время это стало беспокоить меня. - Я понял, - говорит Юнги. - Я бы тоже не хотел, чтобы меня так видели. - Это просто случилось снова - говорит старший, раздраженно нахмурив брови. - Полторы недели назад, когда мы все ехали домой. Я пошел в тот бар, куда всегда хожу. По-настоящему ... в тайне, где я обычно могу найти кого-то, с кем можно переспать. А я, знаешь ли, просто стоял у стойки бара, и кто-то подошел ко мне и заговорил со мной. И он был горячим, но ... я не знаю, я чувствовал какую-то странную вибрацию от него, и в какой-то момент... я не помню точно, что он сказал, просто это было действительно откровенное приглашение переспать с ним, и я сказал: «Я подумаю об этом», а потом он сказал: «Таким красивым мальчикам, как ты, не нужно думать, чтобы трахаться». - Какого хрена, - вмешивается Юнги. - Ага, - Сокджин фыркает от смеха. - Пожалуй, это был самый откровенный способ, которым мне когда-либо говорили об этом. Но не похоже, что это был первый раз, когда кто-то подразумевал это. Так было всегда. Сколько себя помню. Я красивый, но глупый парень, и я просто... я больше не хочу быть таким. - Значит, ты не переспал ни с кем в ту ночь, - тихо говорит Юнги. - Нет, - говорит Джин. - Он вроде как испортил мне настроение. - Да, - выдыхает Юнги, гладя спину старшего. - Ты чертовски умен. Он был идиотом. Улыбка появилась в уголах губ Сокджина, и, наконец, он наклонился в объятия Юнги. - Ну, я думаю, это просто... это все еще как-то ... свежо в моей памяти. Итак, когда мы разговаривали сегодня утром, и когда они сказали, что быть красивым - это "все что у меня есть", я не знаю… - Попали в чувствительное место? – Предполагает младший. - Да, наверное, - говорит Джин. - Ты ищешь что-то... более серьезное сейчас? - Спрашивает Юнги. - В смысле отношений или интрижек. - Я ищу кого-то, кто будет уважать меня, кого-то, кто примет меня всерьез, - говорит Сокджин. - Интрижки, отношения, я не знаю. Я не знаю, что я могу себе позволить. Но я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез. Это одна вещь, которая... Да. Юнги кивает, и после этого они замолкают. Тишина. Юнги не знает, что сказать. - Знаешь, раньше ты тоже так на меня смотрел. - Говорит Сокджин с легкой улыбкой. - Красивый и ничего больше. - Я... - Юнги поднимает голову с плеча хена, рот открывается и закрывается, оставаясь рядом. Это было очень давно. Прошла вечность с тех пор, как он думал о Сокджине таким образом. - Все в порядке, - мягко улыбается Сокджин. - Я понимаю. Тогда я тоже так думал. - Я... я не... - выдыхает Юнги. - Я так не думаю … - Больше нет? - Предполагает Джин, и рот Юнги открывается и снова закрывается пару раз. - Я же сказал, Все в порядке. - Я действительно не думаю о тебе так, - снова говорит младший. - Не сейчас, - кивает Джин. - Но тогда это было так. И я тебя не виню. Юнги ничего не говорит. - Тогда я действительно хотел произвести на тебя впечатление. Больше, чем кто-либо другой. Это было труднее всего сделать - говорит старший, и делает паузу, кажется, думает, а затем продолжает. - Я нахожу тебя действительно устрашающим. - Устрашающим? - Да, - улыбается Сокджин. - Настолько талантливый. В музыкальном производстве. В рэпе. При написании лирики ... компания очень ценила тебя. Как и вся группа. Ты был неотъемлемой частью всего этого с самого начала. Группа не выглядела бы так же без тебя. - Без тебя все выглядело бы иначе, - вставляет Юнги. Сокджин улыбается. Они смотрят друг на друга. - У тебя было довольно трудное прошлое, - продолжает Джин. - Ты прошел через дерьмо. И хотя я не знал точно, через что именно, я мог сказать, что ты прошел через многое. Ты был моложе меня, но гораздо серьезнее. Более зрелый. И мне показалось, что ты познал мир лучше, чем я. И ты был действительно трудолюбив. Жонглировал несколькими заданиями, писал и сочинял до поздней ночи. Я восхищался тобой. Уважал тебя. Научился у тебя, - старший делает глубокий вдох. - В тебе была эта почти... упрямая гордость. Как будто ты знал, что заслуживаешь быть там, и знал себе цену. А потом появляюсь я... богатое семейное происхождение, никакого умения петь, читать рэп, танцевать или делать музыку, взятый за мою внешность... это имело смысл для вас смотреть на меня так, как будто я только внешность и никаких мозгов. Я не удивился, что мы не были близки в самом начале, когда я начал узнавать больше о тебе и о том, что ты ценишь в людях. Я видел по твоим глазам, что я тебе не нравлюсь. - Я ... - младший пытается что-то сказать, но не знает, что именно. - Даже если ты никогда этого не говорил. Что ты считаешь, что я не заслуживаю быть там, - продолжает Сокджин. - Не так, как ты того заслуживал. Это заставляло меня работать еще усерднее. Это заставило меня захотеть произвести на тебя большее впечатление, показать себя. Я хотел заслужить твое уважение. - Ты сделал это, - тихо говорит Юнги, глядя в глаза Сокджина. - Ты действительно это сделал. Ты заслуживаешь быть здесь так же, как и любой из нас, надеюсь, ты это знаешь. Сокджин кивает, удерживая взгляд Юнги. - Мне кажется, я тогда злился на тебя, - шепчет младший, как только Джин хочет что-то сказать. - Или ревновал, - нахмурил брови Юнги, вспоминая, и наблюдая, как нахмурились брови хена. - О том, как легко тебе все давалось. Но это было нелегко, не так ли? Ты вкалывал как проклятый и до сих пор вкалываешь. И да, мое мнение было ценным для компании, и я помню... однажды, примерно через месяц после твоего стажерства, менеджеры спросили меня конфиденциально, что я думаю о тебе, - Юнги делает паузу и облизывает губы. - Я сказал им, что ты работаешь больше, чем все мы. Сокджин сглатывает, его кадык подпрыгивает вверх и вниз. Юнги наблюдает за ним, думая о том, как прав хен, как он раньше смотрел на него как на красивого, но и глупого тоже. Сердце младшего сжимается, и он смотрит вниз. Сокджин этого не заслуживает – ни сейчас, ни тогда. Юнги тогда просто гордился, он это знает. Он чувствовал себя лучше, чем половина людей в мире, и хен был частью этой половины. Он не знает, почему они никогда не говорили об этом раньше, почему он никогда не извинялся. Он должен извиниться. - Прости, - шепчет Юнги, его голос звучит более эмоционально, чем предполагалось. Лучше поздно чем никогда. Он снова поднимает глаза и оказывается ближе к Сокджину, чем был раньше. Действительно близко. Глаза старшего расширяются. - Тогда я был большеголовым мудаком и действительно видел тебя таким, как будто ты был только красив и ничего больше. Но мне не следовало этого делать. Это было совершенно необоснованно. Я исходил из гнева, ревности и гордости, и мы могли бы стать хорошими друзьями гораздо раньше, если бы я вытащил свою голову из задницы. - Мы действительно могли бы, - говорит старший, высоко подняв брови, и Юнги издает короткий смешок. - И ты прощен. Даже при том, что на самом деле нет ничего, что можно было бы простить в первую очередь. Сокджин проводит языком по губам, и Юнги смотрит на него, чувствуя себя виноватым. Гнев и ревность-вот, что он чувствовал тогда по отношению к Сокджину. Красивый, но глупый, вот что он думал. Но это было не единственное. Юнги был таким же, как они. Точно так же, как эти парни. Смотрел на Сокджина как на объект. Думал о нем, хотел трахнуться с ним. Представлял, как делал это с ним в танцевальной студии, представлял, как трахался с ним где-нибудь у стены. Представил себе синие и фиолетовые отпечатки пальцев на их обоих телах, которые будут сохраняться очень долго. Он никогда не действовал в соответствии с этим. Не настолько уважал Сокджина, чтобы приставать к нему. Думал, что Сокджин там долго не протянет и что он того не стоит. Он этого не заслужил. Юнги не помнит, какие у него тогда были оправдания. Но Юнги был единственным, кто не заслуживал Сокджина. Он был мудаком. Он был единственным, кто субъективировал и судил. И он ревновал. Такой ревнивый. Чувствовал себя уродом рядом с ним. Больше, чем он когда-либо чувствовал это рядом с кем-либо. Сокджин был совершенен. Великолепный, трудолюбивый, решительный. А Юнги был просто злым, уродливым и ревнивым, и он ненавидел почти всех тогда. В том числе и себя и Сокджина. - Но ты прекрасен, - внезапно говорит Сокджин, отрывая Юнги от себя, и младший с трудом сглатывает комок в горле, наблюдая, как шевелятся губы хена, охваченный внезапным желанием поцеловать старшего, старые фантазии возвращаются, переписанные во что-то другое. Нечто лучшее. Что-то о Сокджине, что он знает сейчас, а не о Сокджине, которому он завидовал тогда. - Не просто симпатичный. Ты очень, очень красивый. - Ты тоже красивый, - шепчет младший, поднимает глаза и видит напряженность в глазах старшего. Взгляд, который он не знает, как расшифровать. Взгляд, которого он никогда не видел. Он снова смотрит на губы Джина, думает о том, как он поет, представляет, как его губы будут ощущаться рядом с его губами, как будут звучать стоны Джина. Его сердце бьется немного быстрее. - Но ты также очень талантлив и умен, - он снова смотрит в глаза Сокджина, так близко, что чувствует его дыхание на своем лице. - Такой, такой умный. Во всем - от людей и еды до денег и бизнеса. В конечном счете ты будешь владеть половиной мира, когда тебе будет сорок. Ты просто так хорош. Сокджин смотрит на него и ничего не говорит. - Я серьезно, - выдыхает Юнги, наблюдая, как взгляд Сокджина падает на его губы и поднимается обратно к глазам. - Я действительно так думаю. Юнги не знает, что делать. Его сердце бешено колотится, и он обнаруживает, что ему чего-то не хватает. Чертовски многого хочется. Он не понимает, почему это желание ударило его сейчас, почему его бомбардируют мысли, которых у него не было годами, почему он так отчаянно хочет действовать в соответствии с ними, почему он чувствует, что Сокджин тоже хочет этого. Они смотрят друг на друга, и они так близки. Юнги тяжело сглатывает и смотрит, как глаза Джина снова бегают вверх и вниз. Они оба дышат слишком тяжело, и Юнги почти сбит с толку интенсивностью вокруг них. Что изменилось? Почему он вдруг так чертовски сильно захотел Сокджина? И что он с этим будет делать? Если что-нибудь случится? - Я тоже так думаю, - шепчет Джин. - Ты действительно красивый. Старший придвигается на дюйм ближе к Юнги, и он внезапно чувствует, что он почти не знает Сокджина. Не понимает, что говорят его глаза. Но Юнги его знает. И он знает, когда Сокджин нервничает, когда он дерзок и когда он чего-то хочет. Юнги просто кажется, что прямо сейчас что-то есть. И Юнги просто ... не может этого понять. Сейчас он едва может понять свое собственное желание. Но он все еще там, и Джин, вероятно, видит это в младшем, иначе он не был бы таким смелым, не наклонился бы так близко. И если Сокджин смелый и храбрый, то, может быть, Юнги тоже должен быть таким. Итак, он медленно, так чертовски медленно поднимает одну из своих рук, и Джин смотрит на эту руку, наблюдает, как она дрожит, пока не находит свое место на щеке старшего. Никто из них ничего не говорит. Джин облизывает свои губы, смотрит вниз на губы Юнги и вверх в его глаза один, два, три раза. Неуверенный. Конечно, он не уверен. Но затем он следует примеру Юнги и поднимает одну из своих собственных рук к его щеке, лаская ее, приближая их чуть ближе, делая их наравне, показывая Юнги, что да, он тоже хочет этого, и следующее, что знает Юнги, они оба наклоняются, и их губы соединены вместе. Его сердце бешено колотится. Долбаный стук. И губы Сокджина такие, такие мягкие. Даже сейчас они не двигаются, плотно сжав губы, направляясь на совершенно новую территорию в их отношениях. Но даже это минимальное прикосновение кажется таким приятным, таким правильным, и сердце Юнги продолжает колотиться так сильно, а в горле стоит такой большой комок. Он не хочет отстраняться, боясь разрушить чары, но он делает это, или, может быть, Сокджин делает. Он не уверен. Однако они держатся близко, их носы соприкасаются, и глаза Юнги открываются ровно на секунду раньше, чем у Сокджина. Он видит так много страха в глазах старшего, так много колебаний, но Юнги почти уверен, что он выглядит точно так же прямо сейчас, поэтому он все равно целует Сокджина снова. Отважный. Храбрый. Нежный. Такой нежный. И Сокджин целует его в ответ. Это длится всего несколько секунд, а затем они снова отступают. Это просто кажется длиннее. Такое чувство, что годы дружбы и любви сливаются в один поцелуй. Юнги боится смотреть в глаза Сокджина, поэтому он просто смотрит на его губы. Он видит, как Сокджин сглатывает, но ничего не говорит. И Юнги тоже. Он не знает, что сказать. Сейчас он ничего не знает. В конце концов, он все же поднимает глаза, встречаясь взглядом со старшим, и обнаруживает, что боится темноты вокруг них и благодарен ей за все сразу. Он боится того, как выглядит, боится потребности, которая, как он знает, есть в его собственном выражении, но он хочет видеть Сокджина лучше. Хочет посмотреть, такие ли у него розовые щеки, как у него самого. Может быть, тогда, при свете, он сможет лучше читать хена. Но что тут может быть неверного? Сокджин поцеловал его. И Юнги не нужен свет, чтобы знать, что мысли Джина бегут так же быстро, как и его. Все, что ему нужно, - это слушать, как он тяжело дышит. Пальцы старшего слегка дергаются на щеке Юнги, и это движение вытягивает младшего из его головы, слегка рассеивая туман. Это заставляет его лучше осознавать, что они делают, но это ничего не меняет, кроме того факта, что теперь его разум фактически обволакивает тот факт, что Джин поцеловал его в ответ, не один раз, а черт его два, и что Сокджин тоже хочет его. Итак, он снова целует старшего. На этот раз глубже, вдыхая его. Он прижимает свои губы к губам младшего так сильно, что тот крепче сжимает шею хена. Их тела движутся навстречу друг другу, и оба поднимают свои незанятые руки к шеям друг друга, держа друг друга крепче, сильнее. Юнги боится отпустить его. Сокджин открывает свои губы против губ Юнги, и Юнги следует за ним, беря нижнюю губу Сокджина между своими, прикасаясь своей рукой к волосам старшего и удерживая его, удерживая его, напуганного до безумия, но чертовски сильно желающего. Они едва дышат, просто целуются, в комнате тихо, только их губы соприкасаются. Юнги все еще слишком напуган, чтобы говорить. Сокджин, вероятно, испытывает тот же страх. Поэтому они не разговаривают, а просто целуются. Они целуются и целуются, и Юнги просовывает свой язык между губ Сокджина, и они продолжают целоваться. Затем Сокджин всхлипывает, и сердце Юнги грозит перестать биться, поэтому Юнги целует Сокджина сильнее, его рассудок висит на волоске. Он не знает, то ли это он толкает Джина назад, то ли это Джин тянет его, но внезапно он снова ложится на кровать. И они должны остановить поцелуй - они должны, блядь, остановить его, чтобы Джин как следует откинулся на подушку, и это дает Юнги время подумать. Но он не думает. Не думает. Совсем не думает. Просто следует за Джином и снова целует его, лежа на нем, одно бедро между ног старшего, одна рука у его головы, другая рука держит его за щеку, руки Джина обхватывают торс младшего, притягивая его ближе, и это уже слишком. Это слишком много, но этого чертовски мало, и Юнги тонет. Он, блядь, не может дышать. Из горла Юнги вырывается вздох, но в ту же секунду, как он снова набирает воздух в легкие, его губы снова прижимаются к губам Джина. Отчаянный. Спина Юнги выгибается дугой без его ведома, его бедра двигаются поверх бедер Джина, и снова этот гребаный звук - хныканье, срывающееся с губ старшего. Юнги хрюкает, пытаясь - действительно чертовски пытаясь остановить его бедра от движения, не предполагать, не прыгать ни во что, но он не может. Все его тело извивается, неконтролируемо, и руки старшего тянутся вниз по его спине к бедрам и не останавливают его. Но это слишком быстро. Это уже слишком. И если они будут продолжать в том же духе, Юнги возбудится, и тогда это определенно будет слишком, поэтому он насильно перестает двигаться и отстраняется от губ Сокджина, зарываясь лицом в его шею и тяжело дыша. - Черт, - тихо восклицает Юнги, слушая, как Сокджин тоже тяжело дышит. - Блять. - Да, - выдыхает старший, крепко держа руки на бедрах младшего. В течение нескольких минут не слышно ничего, кроме хриплого дыхания, они оба успокаиваются, а затем Юнги отстраняется от шеи Сокджина и смотрит на него. Такое чувство, что Юнги видит его впервые с тех пор, как они начали целоваться, и то, что он видит, - это его лучший друг, волосы растрепаны, губы блестят, глаза прикрыты, красивее, чем когда-либо, и желание поцеловать его просто растет внутри него снова. - Что мы делаем? - Шепчет младший, вопрос адресован им обоим. Они смотрят друг на друга в темноте, пальцы Джина сжимают бедра Юнги, но не отстраняются, и он не отвечает на вопрос Юнги, как ему кажется, очень долго. - Следуем инстинкту? - В конце концов предлагает Джин. Юнги наблюдает, как шевелятся губы Сокджина, и ловит себя на том, что кивает. - Да, - выдыхает Юнги. - Да. Он снова наклоняется, глаза остаются открытыми, губы едва касаются хена, дыша им. Он извивается под ним, и это сводит Юнги с ума. - Инстинкт, - шепчет младший и снова целует хена. Теперь он делает это немного медленнее, немного глубже и менее торопливо. Их рты открыты друг против друга, влажные языки соединяются вместе. Когда Джин снова извивается, и его бедра прижимаются к младшему, Юнги стонет, его бедра снова извиваются прямо на старшем. Инстинкт это или нет. Потому что инстинкт подсказывает Юнги снять одежду Сокджина и отсосать его член, но этого может быть слишком много. Это было бы уже слишком. Но старший снова прижимается к нему, так что, возможно, инстинкт не так уж плох. Сокджин отрывает свои губы от губ Юнги и прижимается носом к его щеке, заставляя младшего повернуть голову и позволить поцеловать себя в шею. - Черт, - тихо восклицает Юнги, язык старшего высовывается и тянется к скуле младшего. При этом бедра Юнги сильно прижимаются к бедрам Сокджина, и он может себе это представить, но он думает, что хен может стать твердым. Джин может быть, но Юнги определенно уже твердый. Поэтому он снова утыкается лицом в шею старшего, пытаясь успокоиться, но Джин просто продолжает целовать его шею, и он никогда не успокоится таким образом. - Подожди, - шепчет Юнги и тут же чувствует, как Сокджин замирает. - Нет, нет, - торопится успокоить старшего Юнги. - Я не хочу останавливаться, - говорит он и смотрит, как Джин заметно расслабляется. - Это ... вроде как моя ... проблема. - Что? - Спрашивает старший высоким и хриплым голосом. - Этого не... - пробует Юнги, сглатывая. - Этого не слишком много? Мы ... мы делаем слишком много? Двигаемся слишком быстро? Ты хочешь остановиться? Подумай об этом? Хочешь спать? Наступает пауза. Нерешительность повисла в воздухе. - Ты хочешь спать? - Э-э... - он полагает, что будет справедливо, если Джин ответит на его вопрос. - Я... - младший решает пойти с простой честностью. - Я немного боюсь, что если сейчас засну, то завтра проснусь, и все это уже не будет реальным. - Похоже на сон, не так ли? - Шепчет старший, нахмурив брови. - Да. Наступает еще одна пауза. - Ты часто думаешь о нас во сне? - Спрашивает Джин, и Юнги понимает, что это должно было снять напряжение, но оно не спадает. - Блять, - восклицает Юнги и все равно фыркает, заставляя Сокджина слабо улыбнуться. И это кажется правильным, он улыбается. - Нет, не знаю, - тихо отвечает младший. - Я уже много лет об этом не мечтал. - Ты когда-то мечтал о нас? - Удивленно спрашивает старший. - Ну, не во сне, - краснеет Юнги. - Грезил наяву - поправляет он. - Фантазировал, - он краснеет еще сильнее, - Это было давно. - Я тоже, - шепчет Сокджин. - Бывало ... но тоже давно. - Правда? - Спрашивает Юнги, слыша удивление в собственном голосе. - Конечно, - старший пожимает одним плечом, пытаясь быть пренебрежительным, но выходит плохо. - В самом начале, понимаешь? Когда мы только познакомились. Когда ты был еще немного... холоден со мной, - у Юнги не было времени извиниться, прежде чем Джин заговорил снова. - Я хотел ... сломать тебя, - Джин нахмурил свои брови. - Сломать твое самообладание. Убрать это ... постоянное угрюмое выражение с твоего лица. Заставить тебя смотреть на меня ... иначе - совсем иначе. Уважать меня хоть за что-то. А так как я не мог произвести на тебя впечатление своим пением или танцем, я представлял себе, что сделаю это ... ну, ты понимаешь, - он прерывает внезапный поток слов, отводя взгляд и краснея. - Другими способами? Сокджин закрывает глаза, краснея сильнее, - да. Тишина. Юнги пытается принять эту информацию и обнаруживает, что его голова чертовски пуста, но он возвращается назад, когда они целовались, и понимает, что, по крайней мере, его сердце целое. Но потом он думает о том, что привело их сюда, о Джине, признающемся, как сильно он ненавидит, когда на него смотрят точно так же, как тогда смотрел на него Юнги, и его полное сердце наполняется чувством вины. - Я... - Юнги закрывает глаза и хмурит брови. - Боже, я вел себя с тобой как последняя сволочь. - Ты не был сволочью - говорит старший, одной рукой отпуская бедро и нежно обхватывая его щеку. - Я тебе просто не нравился. - Нет, был, - возражает Юнги, хмурясь. - Раньше я смотрел на тебя точно так же, как эти чертовы ублюдки, - Юнги качает головой, отказываясь открывать глаза. - Я не уважал тебя. Я не воспринимал тебя всерьез. Я не… - Эй, - шепчет старший, и Юнги наконец открывает глаза. - Ты больше так на меня не смотришь. - Никогда. - Мы решили это, - продолжает Джин. - Я же не сумасшедший, - улыбается он. - И кроме того, мои фантазии тоже не были связаны с самыми чистыми намерениями. Я уважал тебя, - кивает он. - Но я видел тебя в одном измерении так же, как ты видел меня, - Джин проводит большим пальцем по скуле младшего. - Я смотрел на тебя, как на вызов, как на головоломку, которую нужно разгадать, как на стену, которую нужно сломать. Я хотел от тебя уважения, но не пытался добиться его, став твоим другом, - его брови нахмурились. - Ты не единственная причина, по которой мы сразу не стали друзьями. Ты пугал меня, и ты не выглядел заинтересованным, и вокруг были другие люди, с которыми было легче ладить, так что я действительно не пытался быть твоим другом. Все, чего я тогда хотел, - это узнать о тебе достаточно, чтобы заставить тебя уважать меня, потому что каким-то образом твое одобрение стало необходимым для одобрения самого себя, потому что ты был единственным, кто едва давал мне шанс. - Прости, - шепчет Юнги, снова прерывая старшего. - Перестань извиняться, - умоляет Сокджин, нахмурив брови и крепче сжимая щеку Юнги. - Я пытаюсь сказать, что мы оба были придурками, и ни один из нас на самом деле не давал другому шанса, и что есть причина, по которой это происходит сейчас, а не тогда. - Какая причина? - Мы теперь другие люди - тихо говорит Джин, его брови все так же нахмурены. – У нас двоих, тогда, не было даже возможности. Нам потребовались месяцы, чтобы просто стать друзьями. Все остальное было бы ядовито и глупо, и я думаю, что мы оба были достаточно умны, чтобы понять, что это плохая идея. - Я часто представлял себе, как занимаюсь с тобой жестким сексом, - признается младший, и Сокджин не выглядит обиженным. - Я часто представлял себе, как врываюсь в твою студию, отрываю тебя от компьютерного кресла, сажусь на твое место, толкаю тебя на колени и трахаю в горло, - говорит старший на одном дыхании, и Юнги задыхается от резкости, от образа, он не уверен, но он тоже не чувствует себя обиженным. Тогда они были бы плохи друг для друга. Но что же теперь? - Но теперь мы другие люди - повторяет Сокджин, словно в ответ, проводя большим пальцем по скуле Юнги, и складка между бровями старшего наконец разглаживается. - Ты не относишься ко мне так, как тогда. И тогда ты тоже не относился ко мне по-настоящему. Возможно, ты думал о том, чтобы переспать со мной, но ты никогда не делал этого, ты никогда не относился ко мне как к сексуальному объекту, ты был лучше, чем они, даже тогда, даже когда я тебе не нравился, - он глубоко вздыхает. - И я больше не хочу тебя ломать. Нисколько. Теперь я тебя знаю. Я доверяю тебе. И я действительно думаю, что ты тоже мне доверяешь. И все, чего я хочу, это чтобы тебе было хорошо, - он делает паузу, сглатывает, - чтобы тебе было хорошо. Юнги целует его. Обхватывает обеими руками лицо хена и целует его с такой страстью, с какой, по его мнению, он никогда никого не целовал. Старший издает удивленный звук, и это занимает у него секунду, но, когда он целует Юнги в ответ, это происходит с точно такой же страстью. Когда бедра Джина на этот раз поднимаются вверх, Юнги опускает свои. И теперь, когда он не боится этого, он чувствует, что сразу становится твердым. Но он просто продолжает дальше, целуя хена, вращая бедрами, пытаясь заставить Сокджина крепко прижаться к нему, желая почувствовать его. Это очень просто. Все это кажется таким простым. Их языки скользят вместе, губы Сокджина на губах Юнги, пальцы Сокджина в волосах Юнги, тихий стон, который Джин издает, когда Юнги начинает целовать его шею, - лучший звук, который он когда-либо слышал. Все это. Это так правильно. Юнги двигается, чтобы оседлать оба бедра Сокджина, выравнивая их лучше, и в следующий раз, когда он прижимается, он отчетливо чувствует, как твердый член старшего прижимается к его, и настает очередь Юнги стонать. - Будь тише, - шепчет старший, и внезапно его пальцы покидают волосы Юнги и сжимают его бедра, большие пальцы скользят под его рубашку. - Я знаю, - выдыхает он в шею Джина. Он должен помнить, что остальные мемберы уже в доме, возможно, тоже в постели, возможно, спят, а возможно, и нет. Им двоим все равно придется быть тише. - Все нормально? - Спрашивает Джин, и бедра Юнги дергаются, когда старший тянет за край боксеров Юнги. - Да, - Юнги ласкает шею хена языком. Сокджин резко выдыхает, но это не останавливает его от того, чтобы спустить боксеры младшего. Юнги шипит, когда холодный воздух ударяет по его твердому члену, но прежде чем он может даже подумать об этом, рука Джина обхватывает его член, теплая и плотная. - Блять, - восклицает Юнги, его спина выгибается, член двигается в хватке Сокджина. - Да, - выдыхает Сокджин, и младший тоже опускает свою руку, снимая боксеры хена, пока он не поднимает бедра и не позволяет Юнги немного надавить на них. Юнги бросает взгляд на член Сокджина, прежде чем что-то сделать, и это... он чертовски красив. Дерьмо. Это чертовски великолепный член. И когда рука Юнги обхватывает его, он чувствуется идеальным – достаточно длинным, достаточно толстым. Конечно, член старшего так же совершенен, как и все остальное в нем. - Черт, - выдыхает Юнги. Сокджин издает хриплый смешок: - ты слишком много ругаешься. - Это стоит того, - улыбается Юнги, поглаживая член Джина по всей длине. Сокджин тяжело выдыхает, но это не мешает ему улыбаться. Поэтому Юнги двигает своей рукой сильнее, покручивая кулак на кончике. - Черт, - восклицает Сокджин, нахмурив брови и продолжая улыбаться. - Видишь? - Юнги улыбается еще шире. Сокджин смеется, и что-то в груди младшего лопается. Он прижимается носом к Джину и смеется вместе с ним, восторг наполняет каждую жилку в его теле. Затем старший наклоняется, чтобы поцеловать Юнги, и хотя улыбки угасают, восторг остается таким же сильным. Даже когда Сокджин крепче сжимает член Юнги, и его разум затуманивается от удовольствия, он все равно чувствует себя таким же счастливым. Его бедра двигаются навстречу кулаку Сокджина, сухое трение почти болезненное, и старший толкается в кулак Юнги, резко втягивая воздух между зубами. Итак, младший решает на мгновение оторвать свою руку от члена старшего, слыша его хныканье, чувствуя, как он извивается, нуждаясь. Но когда Юнги подносит свою ладонь к губам Сокджина, понимание вспыхивает в его глазах, и он позволяет своему языку влажно лизнуть ладонь Юнги. В следующий раз, когда Юнги обхватывает пальцами член Джина, скольжение становится чуть лучше. И, застонав, Сокджин быстро отпускает член младшего, подносит свою руку к губам, облизывает свою ладонь и возвращает ее обратно, поглаживая член немного быстрее. Кажется, они оба теряются в этом чувстве, Юнги целует старшего, когда они дрочат друг другу, двигаясь медленно, чувствуя себя немного расфокусированными. Так что Сокджин берет инициативу на себя, всего на мгновение, его язык скользит в рот Юнги, облизывая его, медленно дроча его член. Но Юнги на самом деле не расфокусирован, он просто не сосредоточен на поцелуе. Он прижимает свои бедра ближе к хену, отпуская член старшего на мгновение, наслаждаясь отчаянным тихим всхлипом, который он издает, отталкивая его руку от себя, и сводя оба их члена вровень друг с другом. Сокджин снова всхлипывает, прикусывая нижнюю губу, бедра толкаются вверх, член скользит по телу Юнги, все еще недостаточно влажный, все еще слишком сильно трется, но все еще так чертовски хорошо. Руки Джина обвиваются вокруг шеи Юнги, а затем они снова целуются, и Юнги ничего не делает, но целует в ответ и держит свою руку на их членах, позволяя Сокджину трахаться так быстро и жестко, как он хочет. - Черт, тебе хорошо, - шепчет Юнги в рот старшего. - Тебе тоже, - отвечает старший, прикусывая нижнюю губу Юнги и нежно кусая ее. Юнги вздрагивает. Он, блять, не знает почему, но мурашки бегут по всему его телу, его член пульсирует, когда Сокджин кусает его чуть сильнее. Затем руки Сокджина скользят вниз по спине Юнги, по его рубашке, до самой талии, удерживая край рубашки и дергая ее. Сокджин отрывается от губ Юнги: - Сними это. Юнги кивает, отпуская их члены и поднимая руки, чтобы Сокджин мог снять его рубашку, и в ту же секунду, когда она снимается, он также стягивает рубашку старшего, слегка отчаявшись, желая трахнуться еще больше. Он движется прямо к шее хена, как только его рубашка оказывается на полу, целуя его ключицы и спускаясь ниже по груди. Сокджин задыхается, и Юнги хочет, чтобы они были одни прямо сейчас, чтобы он мог слышать все, что хен может дать ему, каждый гребаный звук, который может издать старший. - Боже, - выдыхает Сокджин, когда младший проводит языком по его соску. - Черт, иди сюда. Юнги слушает, возвращается, обхватывает руками голову Сокджина и позволяет ему притянуть себя для еще одного поцелуя. Он прижимает свои бедра прямо к старшему, и, черт возьми, это просто... потрясающе приятно чувствовать, как Сокджин крепко прижимается к нему вот так. Совершенно ошеломляюще. Руки Джина снова бегут вниз по спине Юнги, но на этот раз он заходит чуть дальше, хватая своими руками задницу младшего, и теперь это Юнги стонет. Потому что Сокджин, черт возьми, не так мягок в этом, и это заставляет Юнги думать о том, насколько он стал более уверен за эти годы, насколько уверенным он кажется все время, хотя он знает, что это неправда. Но вот она снова, эта уверенность, проявляющаяся и в этой сумасшедшей ситуации. Внезапно Юнги так обрадовался, что они делают это сейчас, а не в какой-то другой момент. Он так чертовски рад, что может дать Сокджину уважение и внимание, которых он заслуживает, достаточно, чтобы он чувствовал себя настолько свободным и уверенным, насколько ему нужно, чтобы действовать подобным образом. Вот так – в постели, под контролем. То, как он снова прикусывает нижнюю губу Юнги, и то, как его руки раздвигают ягодицы младшего, протягивая руку между ними. Это немного сводит Юнги с ума. Но затем руки Сокджина снова поднимаются прочь от того места, куда, по мнению Юнги, они направлялись, и старший отстраняется от поцелуя, и все, что требуется, это один взгляд, чтобы понять, что уверенность старшего уменьшается. - Ты в порядке? - Спрашивает Юнги, пытаясь выровнять дыхание и бедра, которые все еще чертовски давят на член хена. - Угу, - отмахивается Сокджин. - Я просто ... вроде как предположил, что ты … - Я что ...? Сокджин открывает и закрывает рот, а потом ... - ты сверху или снизу? Юнги несколько раз моргнул, а затем начал хихикать, прислонившись лбом к плечу старшего. - Что? - Джин огрызается, но Юнги слышит улыбку в его голосе. - Ты чертовски напугал меня, - Юнги приподнимается и смотрит на него. Сокджин открывает и закрывает рот несколько раз, и Юнги так чертовски забавляется этим, что он просто позволяет ему разинуть рот. - Ну, у нас никогда не было такого разговора раньше. Плечи Юнги трясутся от смеха. - Верно, - говорит Юнги и чмокает Джина в губы. - Хотя это был очень ... крутой ход с твоей стороны. - Я знаю. Юнги улыбается и удерживает себя от того, чтобы сказать то, что он хочет сказать, а затем думает: Черт возьми, почему бы, не сказать этого? - Это значит, что ты хочешь меня трахнуть? - он ухмыляется, когда Сокджин краснеет. И, возможно, Старший даже не хотел, чтобы они заходили так далеко, но Юнги хочет этого, и нет никакого возврата к этому вопросу. - Боже, - восклицает Джин. - Ты не можешь просто так это сказать. - А почему бы и нет? - Младший демонстративно сжимает его твердый член. - Разве ты не хочешь? - А ты этого хочешь? - Спрашивает старший, как будто Юнги не дал ему достаточно подсказок, чтобы знать, что он с радостью будет снизу. Юнги мягко улыбается, снова целуя Сокджина, каким-то образом умиленный тем, насколько он осторожен. Когда он наклоняется к уху хена, он думает: «К черту, скажу это еще раз». - Трахни меня, - шепчет Юнги, гораздо менее поддразнивающе и более отчаянно, чем намеревался. Он не совсем уверен, что он ожидает, но почти беззвучное «блять» от Сокджина и то, как его руки сжимают задницу Юнги, он чувствует себя невероятно удовлетворенным. - Трахни меня, - повторяет Юнги и задыхается, сам не зная почему. Все, что он знает, это то, что на этот раз это звучит еще более отчаянно. - Смазка - Сокджин тоже задыхается. - Презерватив. Младший неохотно отстраняется, когда Сокджин тянется к прикроватному столику. Под звуки того, как Сокджин роется в своем ящике на заднем плане, Юнги на секунду отстраняется от него, сбрасывая с себя нижнее белье, и к тому времени, когда он заканчивает, Джин снова ложится. Юнги почти оседлал старшего, но остановился, чтобы снять с него нижнее белье, бросив его где-то рядом с кроватью. Только тогда он снова оседлал хена. - Ты хочешь сделать это вот так? - Сокджин хватает младшего за руки и притягивает к себе. – Оседлать меня? Юнги кивает, сглатывая внезапный комок в горле. - Иди сюда, - выдыхает Сокджин. - Хочу поцеловать тебя. Так что Юнги целует его, чувствуя, что начинает немного волноваться, серьезность ситуации поражает его, последствия. Он пытается игнорировать это, сосредоточившись на том, как старший держит его. Как будто он заботится, как будто он хочет, как будто это нормально, хорошо и правильно. Это точно чувствуется правильно. Возможно, что это самая страшная часть. В том, как руки Сокджина касаются его, нет ничего плохого. Ничего плохого, когда хен отпустил его, чтобы открыть смазку, которая кажется неуместной. Ничего. Все это кажется чертовски правильным. Совершенно новая сторона Сокджина. И совершенно новая сторона их дружбы. Новый способ говорить друг с другом и прикасаться друг к другу, и он чертовски этого хочет. Поэтому, когда мокрые пальцы Сокджина тянутся к дырочке Юнги, он только хнычет, отталкиваясь от них. И, может быть, что-то в его лице выдает то, о чем он думает, потому что внезапно старший тянется к его щеке, заглядывая глубоко в его глаза, пальцы другой руки просто касаются его дырочки, не двигаясь, так нежно. Похоже, Сокджин хочет что-то сказать, и Юнги думает, что он тоже должен что-то сказать. Но никто из них ничего не говорит, и это нормально. В конце концов, они, вероятно, думают об одном и том же. Когда старший просовывает палец в Юнги, он чувствует, что хмурится, но держит глаза открытыми, удерживая взгляд Сокджина. Джин не может проникнуть так глубоко в Юнги под этим углом, но это тоже нормально. Вместо этого младший просто давит на него. Это больно. Немного. И Юнги удивлен. Не то чтобы он никогда не делал этого раньше. Он просто чувствует, что у него очень мало контроля над своим телом прямо сейчас, сжимаясь вокруг пальца Сокджина действительно чертовски сильно. Слишком туго. Юнги просто чертовски хочет ускорить эту часть, хочет, чтобы Сокджин уже был внутри него, прежде чем кто-то из них слишком сильно подумает и струсит. Но он не может расслабиться. - Ты уверен, что хочешь этого? - Шепчет старший. Юнги прерывисто вздыхает: - Да. Сокджин кивает. - А ты? - Спрашивает Юнги. - А ты не передумал? Сокджин качает головой: - Нет. - Ты боишься? - Шепчет Юнги, и по спине у него бегут мурашки. Наступает пауза, и по какой-то причине младший чувствует, как его тело начинает расслабляться вокруг пальца Сокджина. - Да. - Я тоже, - признается Юнги, и, возможно, теперь, когда он это сказал, ему стало немного легче. - Но это же ... - начинает Сокджин и обрывает себя. - Это... - Это... - повторяет старший, нахмурившись. - Мне кажется ... что оно того стоит. Так ведь? - Да, - сердце Юнги сжимается, и он отчаянно кивает. - Блять. Да, - выдыхает он. - Да, это так. - Тогда давай... - Сокджин пытается, но ничего не говорит. - Да, - выдыхает младший. Джину не нужно ничего говорить. - Давай. Он прижимается губами к губам Сокджина, на этот раз намеренно сжимая его палец. - Дай мне еще один палец, - шепчет он, прижимаясь губами к губам старшего. Сокджин кивает, второй палец сразу же обводит дырочку Юнги по краю, дразня на мгновение, прежде чем надавить. На этот раз боль сильнее, но Юнги не возражает, несмотря на то, что он все еще не чувствует себя полностью под контролем, несмотря на то, что его тело все еще сжимается вокруг пальцев старшего без его разрешения. Но все в порядке. Это. Не быть под контролем это ... это нормально, если он с хеном. Он расслабляется намного быстрее вокруг этого пальца, и это заставляет его чувствовать себя немного более похожим на себя. Когда он снова сжимает пальцы Сокджина, глаза старшего немного блестят, и он гордится тем, что получил такую реакцию. Они боятся, да, так что это того стоит. - Третий палец? - Спрашивает Джин, вероятно, чувствуя, как расслабилось тело младшего. Юнги качает головой: - Просто трахни меня. - Ты уверен? - Да, - Юнги целует Сокджина в губы, сжимая его пальцы, когда он вытаскивает их. Физическая пустота, которую он чувствует, не является чем-то новым, но в то же время потребность, которая сопровождает эту пустоту, сейчас сильнее, чем когда-либо с кем-либо. Юнги хочет Сокджина. Он так хочет. Так сильно. Даже короткое время, которое требуется старшему, чтобы открыть презерватив и надеть его, кажется слишком долгим, и наблюдение за тем, как Сокджин покрывает свой член смазкой, заставляет Юнги хныкать. Сокджин смотрит на младшего, как только слышит этот хнык, все еще распределяя смазку по его члену, и Юнги обнаруживает, что он тоже должен смотреть вверх. Как только глаза Юнги встречаются с глазами Джина, он находит в них столько эмоций, что ему трудно разобрать их, понять, что именно чувствует старший. Но он видит желание и любовь – эти две эмоции он может распознать в этот момент, и этого достаточно. Этого более чем достаточно. То как Юнги тянется к члену Сокджина, как только он отпускает его, выпрямляясь с одной рукой, опирающейся на грудь старшего, и прикасаясь головкой члена старшего прямо к своей дырочке. Не толкаясь, просто ... дразня, позволяя головке немного надавить. То, как старший стонет при этом, стоит поддразнивания, хотя это действительно так, и Юнги продолжал бы дразнить его гораздо дольше, если бы сам не был в таком отчаянии. Он позволяет члену проскользнуть в него, задыхаясь, сжимая, затем отпуская член, кладя другую ладонь на грудь старшего опускаясь самостоятельно медленно и полностью. Джин кусает нижнюю губу так сильно, что Юнги боится, как бы он не порвал кожу, но он ничего не может сделать, чтобы остановить его, особенно когда его тело горит. Юнги закрывает глаза и дышит, позволяя себе привыкнуть к ощущению наполняющего его члена старшего, и держит глаза закрытыми, даже когда руки Джина пробегают по его груди, игнорируя небольшой укол неуверенности, который проникает в его кожу при мысли о совершенном хене, смотрящем на его тело вот так. - Боже, Юнги - стонет старший, и Юнги открывает глаза. - Что? - Ничего, просто, - Сокджин качает головой, прижимая ладони к груди младшего. - Ты просто ... действительно ... - он сглатывает, - ты действительно, блять, потрясающий. Юнги судорожно сглатывает, допускает возможность, что хен лжет, что он просто говорит это, потому что знает, как много это будет значить для него. Но он не лжет, младший это знает. Он отлично держит зрительный контакт, и его руки продолжают двигаться – касаясь Юнги, исследуя его, и он чувствует себя нелепо, желая, чтобы свет был включен прямо сейчас, чтобы старший мог видеть его еще лучше. Вместо того, чтобы сосредоточиться на этом и вместо того, чтобы ответить на то, что сказал Джин, Юнги начинает двигаться на члене старшего. Стоны он сдерживает изо всех сил, но даже тогда некоторые вырываются наружу. Подавленный, расстроенный, страдающий. Старший обхватывает пальцами член Юнги, и он снова сжимает Джина, причиняя еще больше боли, но отвлекаясь на такое большое удовольствие. Другая рука Джина перестает касаться груди младшего и движется к его шее, притягивая его вниз. Юнги опускается на грудь хена и двигает бедрами вверх и вниз несколько раз, прежде чем решить изменить темп и просто расслабиться. Джин отпускает член младшего, чтобы запустить пальцы в его волосы. Затем внезапно член Сокджина касается простаты Юнги, и он дергается, визжит, а затем стонет слишком громко. - Чувствуешь себя хорошо? - Спрашивает Сокджин, и Юнги отчаянно кивает, продолжая двигать бедрами в том же направлении, его тело немного дергается каждый раз, когда его простаты касаются, сдерживая стоны еще сильнее. Но когда ноги старшего двигаются под Юнги, сгибаясь вверх, раздвигая бедра Юнги и толкаясь, он не может сдержать стон. Он пытается приглушить стоны, уткнувшись лицом в шею Джина, но он долбится в его простату, и нет никакого шанса, что Юнги сможет остановить их сейчас. - Ты должен был заставить меня, блядь, молчать, - жалуется младший, а затем стонет от особенно резкого толчка Сокджина. - Я ни хуя не хочу, чтобы ты молчал, - шепчет Сокджин. Юнги ворчит: - Черт возьми, сделай это в любом случае. Они меня услышат. - Блять, - ругается старший, замедляя свои толчки. - Иди сюда. Юнги приподнимается от шеи Сокджина, ожидая, что он поцелует его, но вместо того, чтобы поцеловать, хен подносит свои пальцы к его рту. И почему-то это даже горячее, чем целоваться прямо сейчас. Юнги обхватывает губами пальцы Сокджина, он толкается в него, и да, младший стонет, но на этот раз стон действительно приглушен. Он усердно сосет пальцы старшего, делает их скользкими и влажными, двигая губами вверх и вниз, удерживая зрительный контакт с ним и думая о члене старшего, находящемся между его губами, а не его пальцы. И несмотря на то, что старший держит темп своих толчков такой же быстрый и такой же сильный, Юнги может видеть в глазах хена, что он думает о том, что младший тоже сосет его член. И он сделает это. Он, блядь, обязательно сделает. В другой раз. Но сейчас старший выдергивает Юнги из своих мыслей ворчанием, разочарование заметно в его нахмуренных бровях. И это разочарование внезапно становится самой сильной эмоцией, которую он видит в глазах хена, что-то вроде гнева, почти животного. Бедра Сокджина двигаются с большей силой, и в результате Юнги почти задыхается от пальцев старшего. Джин убирает руку от головы младшего и сжимает его бедро толкаясь еще сильнее, все больше и больше разочарования отражается в его глазах, и Юнги в ответ отрывается от пальцев Сокджина. - Ты хочешь трахнуть меня сильнее, да? Сокджин не отвечает, только хмыкает. - Тогда трахни меня сильнее, - заявляет Юнги. - Делай что хочешь, черт возьми, я приму это. Я хочу этого. Сокджин хрюкает еще раз, и прежде чем младший понимает, что происходит, руки Джина обнимают его, и переворачивают, голова ударяется о край подушки, его бедра сжимаются и раздвигаются, член Сокджина все еще внутри, но теперь толкается еще глубже, и если Юнги не смог сдержать свои стоны тогда, он точно не сможет сдержать их сейчас. Не сейчас, когда за толчками старшего стоит так много силы. - Блять, - восклицает Юнги. - Да. - Да? - Спрашивает старший, сильно двигая бедрами вперед. - Блять, - кивает Юнги, прикрывая рот рукой. Однако Сокджин отталкивает руку младшего, отпуская его бедра и наклоняясь, чтобы поцеловать его, забаррикадировав Юнги своими руками. Ноги Юнги обвивают талию старшего и прижимаются к нему, подбадривая, его руки тоже обнимают Джина, пальцы сильно впиваются в его плечи, пытаясь, блядь, удержаться. - Так великолепно, черт возьми, - восклицает Сокджин, и в ту же секунду, как он отрывается от губ Юнги, он стонет, так что это все, что говорит старший, прежде чем снова его поцеловать. Немного изменив направление, и Сокджин ударяет в простату Юнги, и это чертовски важно. Юнги всхлипывает, отстраняясь от поцелуя, его глаза теряют фокус. - Хен? - Шепчет младший, его слабая рука тянется между их телами, чтобы обхватить его член. Сокджин смотрит на него: - Близко? - Хен, - хнычет Юнги, отчаянно кивая. Его пальцы свободно обхватывают член, но этого все равно достаточно. Он так близко. - Черт, - шепчет Сокджин и целует младшего. Но Юнги не может ответить на поцелуй. Его губы не шевелятся, наконец-то затих, он задыхается. Задыхаясь, задыхаясь и задыхаясь, коротко, резко и быстро. Он больше ничего не видит, все расплывается, и он впивается пальцами в плечи старшего так сильно, как только может, потому что он чувствует, что ускользает, как будто его сознание, блядь, покидает его, а потом он кончает, кончает, и он стонет так громко, но ладонь Сокджина прикрывает его губы и заглушает его, и черт, он так благодарен. Где-то в своем сознании он осознает, что Сокджин перестал двигаться и что он наблюдает за ним, но Юнги не открывает глаза, даже если бы захотел. Его тело гудит, кровь стучит в ушах, ритмично сжимаясь вокруг члена старшего, но, по крайней мере, он снова спокоен. Тяжело дыша, но тихо. Первое, что он понимает, когда приходит в себя, это то, что Сокджин все еще тверд внутри него, что он не кончил. - Ты не... - Прости, я... я не мог сосредоточиться на ... - Сокджин сглатывает, его бедра слегка двигаются внутри него, и он всхлипывает от чрезмерной чувствительности. - Я и подумать не мог, когда ... - он нежно погладил Юнги по щеке,- когда ты так выглядел. - Хен… - Да? - Кончай... - выдыхает Юнги, прочищая горло. - Пожалуйста. Сокджин кивает и начинает выходить из него. - Нет, - младший сжимает ноги вокруг старшего. - Внутрь ... внутрь, - проглатывает Юнги. - В меня. Юнги двигает бедрами и хнычет. Вместо этого он медленно двигается в младшем, и Юнги беспокоится, что это слишком медленно для Сокджина, что он не сможет кончить прямо сейчас, но потом Джин дрожит, и младший решает сделать это так хорошо, как он, блядь, только сможет. - Пожалуйста - шепчет он, обнимая Сокджина так крепко, как только может. - Хен. Сокджин всхлипывает, прижимаясь лбом к лицу Юнги и заглядывая ему в глаза. - Черт, - Юнги проводит пальцами по волосам хена. - Пожалуйста. Сокджин кивает, его глаза крепко зажмурены, тело дрожит в руках Юнги. - Хен, я хочу... - Юнги сглатывает, - хочу почувствовать, как ты кончишь в меня. -Хорошо, - шепчет Сокджин, его бедра резко дернулись вперед, заставив Юнги всхлипнуть. Но его это не волнует, он наблюдает с близкого расстояния, как старший сжимает челюсти и хмурит брови, шипя, когда его член пульсирует внутри него. Такое ощущение, что прошло так много времени, он смотрит, как Сокджин кончает вот так, и Юнги наслаждается каждым мгновением, радуясь, что уже немного пришел в себя, когда видит это. Наконец глаза Сокджина распахиваются, и первое, что он делает, это целует Юнги. Он принимает это с радостью, сдерживая улыбку, чтобы не поцеловать хена в ответ. Поцелуй на самом деле длится недолго, потому что Сокджин все еще тяжело дышит. Юнги использует это время, чтобы провести пальцами по волосам старшего. Он целует Джина в щеку, потом краснеет, чувствуя себя немного глупо. Но поцелуй в щеку заставляет хена улыбнуться, так что оно того стоило. Когда Сокджин целует Юнги во второй раз, он начинает вытаскивать свой член из него. Младший всхлипывает, чертовски чувствительный, но сосредотачивается на губах старшего так сильно, как только может. И когда Сокджин, наконец, выходит полностью, он прямо падает на грудь Юнги. Юнги хмыкает, а потом издает хриплый смешок. Сокджин тоже смеется, его тело дрожит. - Перестань смеяться, - смеется младший, подталкивая хена вверх. - Ты просто размазываешь везде мою сперму. Это заставляет Сокджина смеяться еще сильнее, но он все же отрывается от Юнги. Чего он на самом деле не ожидал от него и теперь раздражен этим. - Нет, вернись, - это могло прозвучать немного более плаксиво, чем предполагалось. Сокджин просто продолжает смеяться, наклоняясь с кровати и возвращаясь с рубашкой Юнги, которой он затем вытирает их животы. Юнги делает гримасу, но понимает, что это лучше, чем ничего, а затем продолжает смотреть, как старший стягивает с себя презерватив, завязывает его и бросает в их маленькую мусорную корзину. Затем Джин снова падает на грудь Юнги. - Есть еще жалобы? - Спрашивает Сокджин, касаясь носом носа Юнги. - Нет, - целует его Юнги. Они так нежно целуются на мгновение, только губы, без языка. Медленно, лениво и идеально. Когда они отстраняются, то снова смотрят друг другу в глаза. - Никаких сожалений, верно? Юнги качает головой: - А у тебя? Сокджин тоже качает головой. - Это было чертовски здорово, - говорит Юнги, улыбаясь. - Буквально лучший секс, который у меня был в ... - Сокджин замолкает. - В жизни, - соглашается Юнги. - В жизни - повторяет Сокджин, кивая. Старший нежно проводит большим пальцем по щеке Юнги. - Пожалуйста, скажи мне, что ты обнимаешься, - говорит он. Юнги не отвечает, просто тянет хена полностью на себя и поворачивает их обоих на бок, дотягиваясь до одеяла на краю кровати, набрасывая его на них обоих, затем придвигается ближе к груди старшего и позволяет ему обхватить его руками. - Ты не хочешь одеться? - Спрашивает Сокджин. - Чертовски устал, - отвечает Юнги. - Хорошо, - зевает Джин. - Я не хочу, чтобы ты одевался. Юнги фыркает. - Утром мне нужны доказательства, что это действительно произошло. Юнги смотрит ему в глаза: - Это действительно произошло. Улыбка Джина смягчается: - Ага. - Это случится снова - говорит Юнги с такой гребаной уверенностью. - Да, - кивает Джин. - И еще не раз. - Не раз, - повторяет Юнги. Сокджин широко улыбается, утягивая Юнги в крепкие объятия, младший тоже обнимает своего хена.