***
Джойс и Агата сидели на квартире второй и играли в карты. Сначала это была обычная игра, но после пары партий и несколько бутылок вина безобидная игра переросла в игру на раздевание, где первый полностью раздевшийся будет выполнять желание победившего. На данный момент Агата сидела лишь в оверсайз худи на голое тело, с завязаными назад черными, как смоль, волосами, хоть каре и не позволяло сделать полноценный хвостик, от чего пряди выбивались, обрамляя худощавое лицо со чуть впалыми щеками девушки, а Джойс в джинсах и кислотном лифчике, что контрастировал с её светлой кожей, зацепив осветленные волосы заколками в цвет крашеных концов — зелёными и синими. Владелица квартиры зачастую выигрывала в карты благодаря навыкам не самой честной жизни и игры, но в этот раз она была совершенно беспомощна. Было сложно понять что послужило причиной для того — выпитый алкоголь или лучшая подруга, о которой мечтала Агата ночами. — Проиграла, лохушка, снимай кофту, — тонкие губы изогнулись в пьяной усмешке, когда Джойс кинула на низкий лаковый столик козырной туз. Цокнув языком, что получилось слишком громко в большой полупустой квартире какого-то дорогого жилого комплекса, она стянула с себя чёрное худи, перед этим метнув обиженный взгляд зелёных глаз, затем осталась полностью обнаженной, что, к слову, её совершенно не смущало. Агата была худой, поэтому на рёбрах можно было видеть выступающие косточки, но с развитой мускулатурой, от чего на её животе красовался крепкий пресс. Её смуглая кожа будто поблескивала при свете ночного неба из панорамных окон. В помещении было прохладно и её небольшая грудь покрывалась мурашками, а соски, которые были чуть светлее всей кожи, затвердели. — Загадывай своё желание, — лениво кивнула Агата, закуривая, от чего комната заполнилась вишнёвым дымом. Джойс позволила себе немного осмотреть подругу и игриво произнесла: — Ты станешь моей рабыней на полчаса, — она медленно встала с пола и пересела на маленький черный замшевый диванчик, выполненный в лучших стилях модерна, и похлопала себя по колену, — иди ко мне. — Какие у вас предпочтения, Джус, — она как то нетерпеливо затушила сигарету и быстро подошла к подруге, садясь к ней на колени, — чего же вы сразу не сказали. В зелёных глазах плясали чертята, когда она потерлась промежностью о грубые джинсы. Голубые глаза любовницы блуждали по лицу Агаты, будто запоминая каждый миллиметр её кожи. Возможно, на утро она будет жалеть об этом и под каким-нибудь мнимым предлогом уйдет от подруги, заставив снова чувствовать ту брошенной, но сейчас ей совершенно плевать. Она хотела ощутить вкус её губ, мягкость кожи, ощутить долгожданную разрядку. — Поцелуй меня, — горячо шепнула Джойс. Повторять дважды не нужно было. Проигравшая мягко коснулась губ, дразня, играясь. Мягкий язык скользнул по приоткрытым губам Джус, пробираясь внутрь, пробегая по ровным зубам, нёбу, наконец сплетаясь с языком любовницы. Терпкий, хранящий привкус красного вина, развратный, от чего комната наполнилась тихими причмокивающими звуками, но такой долгожданный поцелуй. Языки отталкивались, но снова и снова сплетались с большим желанием. Искусанные губы, руки, блуждающие по телу, горящие от недостатка воздуха лёгкие — всё это так нужно было им сейчас. Джойс оторвалась от губ и взглянула на партнёршу: взъерошенные волосы, совершенно выбившиеся из хвостика, блестящие похотливые глаза, лёгкий румянец, еле различимый из-за смуглой кожи, припухшие губы с заживающими рубцами от чересчур сильных укусов. Не удержавшись, Джойс легонько прикусила ровный носик Агаты, на что получила недовольное шипение и лёгкий удар по колену. — Рабыни не бьют своих хозяек, — с придыханием шепнула куда-то в шею партнёрши Джойс, опаляя кожу горячим дыханием и прикусывая жилку, — не отводи от меня взгляд, пока я не разрешу. Такие игры Агате были по душе, несмотря на то, что обычно она доминировала над девушками. Шею мулатки покрывали мягкие поцелуи, меняющиеся на засосы и лёгкие укусы. Длинные бледные пальцы огладили выступающую ключицу и сжали аккуратную грудь, вызывая у черноволосой сиплый стон. Губами Джойс вобрала стоящий сосок, мягко обводя его языком, рукой терзая вторую грудь, неотрывно смотря на Агату, в зелёных глазах которой стоял вызов. Комната наполнялась тяжёлым дыханием обоих и редкими рычащими стонами. Метнув глаза на часы, что находились справа, на тумбе с геометрическим дизайном она увидела, что сейчас половина третьего ночи, что означало — полчаса прошло. На лице заиграла самодовольная улыбка. В ту же секунду Джойс была прижата к спинке дивана и заткнута грубым поцелуем, что медленно переходил всё ниже. Когда Агата дошла до груди и сжала нарощенными ногтями пухлые соски, вызвав сладких стон подруги, она сказала: — Скажи, что тебя возбуждает, любовь моя. Несмотря на свой маленький рост и в принципе безобидную внешность, в Агате скрывалась настоящая садистка, что обожала разговаривать с задыхающимися от стонов девушками, а после доводить до беспамятного экстаза. Наверное, это выходило у неё лучше всего, после мастерского навыка пить и не пьянеть. — Меня возбуждают связывания. Агата выпустила сосок изо рта, с символичным хлюпающим звуком и стала спускаться мокрыми поцелуями по впалому животу, что затрепетал под её губами. — Меня возбуждают длинные пальцы. Джинсы и белье покинули ноги девушки, потому Агата могла беспрепятственно оградить округлые бедра, наслаждаясь бархатной кожей. Мимолётные поцелуи расцвели на тонкой щиколотке Джойс, что наблюдала за ласкающей её ноги подругой из-под полуопущенных ресниц. — Меня возбуждают выступающие вены. Комнату заполнил рваный стон, когда губы прошлись по коже под коленом. Агата безошибочно определила эрогенную зону и была рада оставить там багровеющий засос. — Меня возбуждает секс в темноте. Пальцы аккуратно, дабы не повредить нежную кожу острыми длинными ногтями, прошлись по внутренней стороне бедра, вызывая уже более громкий стон. Агата подула на сочащуюся желанием вагину. Прохлада чуждо ощущалась, когда вокруг раскалённый воздух оседал в легких и ощущался чем-то тяжёлым на теле. — Меня возбуждает пресс, чтоб тебя, Агата, — рыкнула девушка, когда язык любовницы прошёлся по половым губам, немного проникая языком внутрь. Агата улыбнулась, насколько это было возможно, и жадно припала к клитору: посасывая, аккуратно кусая и тут же зализывая. Несмотря на длину ногтей, два пальца погрузились в пышущее лоно, двигаясь то медленно, то ускоряясь. Рука Джойс сжала волосы подруги на затылке, неприятно царапая кожу ногтями, а вторая рука вцепилась в мягкую обивку дивана, от чего послышался её жалобный треск. Воздуха катастрофически не хватало, голова начинала кружиться, чувства обострялись, а из саднящего горла вырывались жалобные стоны вперемешку с мольбами ускориться. Челюсть Агаты начинало сводить, а язык немел. Пара резких движений рукой и девушка взвилась и громко простонала, не думая о звукоизоляции. Сама Агата достигает разрядки вслед за Джойс, до этого стимулируя себя свободной рукой, осознавая, что подруга будет не в том состоянии, чтобы помочь. Когда дыхание немного пришло в норму, окна были открыты, а Агата укутала их в халаты, предварительно обе приняли душ, девушки легли прямо в гостиной, ведь сил дойти до спальни не осталось у обоих.***
*** На утро Агата нашла аккуратно сложенный белый халат, записку, написанную немного кривым почерком и шлейф духов. Развернув клочок бумаги, она быстро пробежалась по нему глазами, попутно закуривая: «Прости, это была ошибка на пьяную голову. Всё было прекрасно, но я считаю тебя только подругой. Давай забудем эту ночь. Джойс» Агата вздохнула и достала из шкафчика, что находился в её кабинете, сигарету, но с более пёстрым табаком в обветшалой бумаге. Пока девушка раскуривала его, её зрачки расширялись, а сознание потихоньку заволакивала дымка. Она сидела в кожаном стуле и глупо смеялась, как бывает от веселящих веществ, а по впалым щекам текли холодные слёзы.