Ниточка кровавого безумия в колесе Сансары

Солнце заливало руины Хогвартса и уставших, пораженных магов, ещё не осознавших произошедшего, но уже празднующих победу. Лучи касались одинаково всех: и бравых защитников школы, и Пожирателей, не успевших вовремя сбежать, и тело Темного Лорда, навсегда оставшегося в истории маленьким недолюбленным мальчиком. Люди ликовали, люди торжествовали, люди хотели своего Избранного, чтобы он разделил с ними этот триумф. Люди как всегда думали только о себе. Гарри брёл вдоль стены большого зала, укрытый от жадных глаз мантией невидимкой. Усталость наваливалась волнами, то усиливаясь, и тогда парню хотелось лечь прямо тут, на полу, то отступая, и тогда в голову Поттеру лезли совсем не победоносные мысли. Вот он победил, исполнил злосчастное пророчество, собрал все Дары. А… Что дальше? Говорят, победа — сладкое чувство. Гарри совсем не испытывал положительных чувств сейчас. Да, они победили, но какой ценой? Фред, Люпин, Тонкс, Добби, Дамблдор, Снейп… Северус Снейп, кто бы мог подумать? Человек просто взял свою жизнь, все свои уникальнейшие возможности, пути, способности, таланты, все свое будущее, просто взял и уничтожил во имя этой проклятой победы. Движимый памятью о рыжей красавице и ненавистью к тому, кто ее убил, он годами терпел, сжимал зубы, молчал. И умер, не дожив до сорока. Просто безумец. А чем ты лучше, Поттер? Был ли в твоей жизни год, не отравленный подготовкой к великой битве? Что ты умеешь, кроме как воевать? Есть ли у тебя цели, кроме победы над Волдемортом? Ты не безумец, не главная жертва этой бойни? Нет, это чистой воды эгоизм. Не он один страдал от безумной твари, нельзя ставить свое горе и свои сожаления выше остальных. Невилл, как и он, потерял родителей в этой войне, Джордж — брата, кто-то — детей, друзей, возлюбленных. Все страдают по разному, но страдают. Ради людей и стоило совершать подвиг. Хотя… Гарри достал Бузинную палочку. Провел пальцем по узловатому древку, очертил круг на рукояти. Опасная игрушка. Сколько раз эти самые люди оборачивались против него? Даже друзья не всегда были рядом, причем по самым дурным поводам. А уж сколько раз Ежедневный пророк поливал его грязью, не счесть. И даже сейчас, когда он наконец исполнил свой священный долг, от него все равно никак не могут отвязаться. Люди… Сложные, противоречивые, ведомые. Каким бы великим не был Дамблдор, даже по его светлой памяти прошлись этой мерзкой книжонкой. Зачем она была нужна, кроме как эпатировать общественность, сыграв на известности фигуры директора и собрав свою кассу? Нельзя ненавидеть общество, ведь по отдельности люди могут делать прекрасные вещи. Но геройствовать, руководствуясь высшим благом большинства, он тоже больше не будет, нет. Может, людей надо просто подтолкнуть? Организовать правильно, глядишь и выйдет что-нибудь путное. Гарри ещё немного подержал в руках первый Дар Смерти и убрал обратно. Эта штучка ему ещё пригодиться. Вот и цели на ближайшее будущее нарисовались. Взобравшись на самый большой камень рухнувшей крыши, Гарри сорвал с себя мантию-невидимку. Весь большой зал воззрился на него с нескрываемым трепетом. Как же резонировало это с настроением толпы на, например, четвертом курсе, когда все считали его мухлющим лжецом и каждый считал святым долгом выразить Поттеру свое презрение. — Друзья! — начал Гарри, и голос его был крепок как никогда. — Это победа, это начало мирных дней, — люди в толпе заулыбались, кто-то зааплодировал. — Но сколько он продлиться, этот мир? Ведь Волдеморт пришел почти сразу за Гриндевальдом. Сколько ещё темных тиранов будет издеваться над нами? Сколько близких мы должны потерять, вновь и вновь борясь за крупицы спокойствия? Я не хочу больше крови. И я не позволю ей пролиться вновь. Мы вместе не позволим больше безумным террористам узурпировать власть! Не за тем мы бились сегодня, не за тем гибли наши соратники. За чистое небо над Магической Британией! Толпа взорвалась овациями одобрительными криками. Кто-то пускал фейерверки палочкой. Всеобщее счастье не разделял один-единственный человек в зале. Этим человеком был лорд Люциус Малфой. Он слышал речь Избранного от начала и до конца, и все это время не мог отделаться от дурного предчувствия. Все эти обещания, клятвы, устрашения и громкие слова… Знал сиятельный лорд ещё одного человека, который тоже умел и любил красиво говорить проникновенные речи. Его труп, мало похожий на человеческий, сейчас как раз лежал в полуразрушенном коридоре.