Счастливый билет

Этой встречи не должно было быть в принципе. Она не знала, что Он на несколько дней приехал в Москву по рабочим делам и вопросам, а Он, после случайно вырвавшейся из уст тёти фразы, искреннее думал, что Она в больнице. Почему-то в голову серба не пришла мысль, о возможном переводе из стационара на домашний режим. И вчера, ровно в пятнадцать ноль-ноль, стоя в центральном дворе седьмой городской больнице, и так и не понимая, зачем и для чего он находился в те мгновения там, Павел никоим образом не мог представить, что именно в эти самые минуты, Она вышла на улицу через боковой выход, и в компании своего отца села в предварительно вызванное мужчиной такси. Он был от Неё в нескольких метрах. Но не знал этого. Не почувствовал. Потому что с недавних пор чувствовать разучился. Душевная боль, которую он так рьяно глушил на протяжении семи месяцев алкоголем, находясь при этом в Белграде, на своей родине, как-никак притупилась. Но не пропала совсем, чего невозможно было сказать о Его способности свободно дышать и чувствовать. Он жил словно робот – всё делал на автомате. И потихоньку стал привыкать к той мысли, что так всё и должно быть. Что это нормально. Хоть и сердце, безрезультатно, «кричало» о ровно противоположном. Но это неважно. Важно то, что насморк, как неприятное последствие вчерашнего стояния на холоде, в больничном дворе, настиг Его вовремя (без кавычек). И Он вынужденно заехал в первую попавшуюся аптеку. И нужно было случиться такому, что Она там – покупала себе назначенные врачом лекарства, предварительно едва отпросившись у папы ненадолго на улицу, в свой тридцать один. Бледная, даже не пытающаяся геройствовать и как-то скрывать дрожь в руках. Но при этом, чувствующая себя живой, как никогда ранее. Она словно из под толстой корки льда, в связи с последними событиями, вынырнула… - Может, зайдём в кафе ненадолго?.. Здесь очень вкусные эклеры – сам пробовал. Ни на что не надеялся в те секунды, но всё равно предложил. При этом слабо осознавая, что рядом с Ней вновь потихоньку начинает обретать чувствительность – неподдельное беспокойство, так или иначе, Его душу медленно, но верно заполонило. За Неё беспокойство… - Хорошо, только я папе позвоню, – тихий голос, растерянные донельзя глаза, неестественная бледность и очевидная худоба. Всё произошедшее Её подкосило сильно, но вместе с тем, помогло обрести вновь себя. Нужно только чуть-чуть подождать и всё на свои места обязательно встанет. Она в это верит. - Конечно. Сейчас устроимся, и ты позвонишь прямо из кафе, – невесомо кивнув, Он слегка подтолкнул Её к выходу. Решился…       Через десять минут Они, как и полтора месяца назад в «Viktore», сидели за столиком напротив друг друга. С той лишь разницей, что сейчас не было ни с Его, ни с Её стороны никаких обид и никакой гордости. - Я знаю, что ты пережила. Прости… Просто тётя случайно обмолвилась, и… - Да ничего, не извиняйся. Весь отель, наверняка, в курсе. У меня явное «везение» падать в обмороки прямо в центральном холле. Так что ничего страшного. - Ты не подумай, я без усмешек, – Он неторопливо размешивал сахар в своём терпком кофе, при этом мысленно понимая, что белые гранулы уже давно растворились в тёмно-коричневой жидкости. – Понимаю, как это, должно быть, непросто… - Наверное, удивлю тебя своим ответом, но мне сейчас гораздо легче и проще, нежели неделю назад, – Соня протяжённо вздохнула – держать перед Ним маску не было не желанья, не сил. - Меня сложно удивить чем-то, – Павел по-доброму улыбнулся. – Поэтому, не переживай. За дальним столиком у окна воцарилась многозначительная пауза. И Ему, и Ей хотелось сказать многое, но…никто не горел желанием рисковать. Слишком хрупким и таким долгожданным был текущий момент – Они не стеснялись смотреть в глаза друг другу… - А ты надолго в Москве? – сделав маленький глоток фруктового чая – кофе Ей нежелательно пить с медицинской точки зрения – блондинка отваживалась задать Ему один из наводящих вопросов. - Нет – позавчера прилетел, завтра в одиннадцать улетаю обратно в Белград. Билет у меня на руках уже, – серб невесомо кивнул на смирно лежащее на подоконнике портмоне. - Да, я, кажется, мельком слышала, что тётя тебе подарила отель. - Отелем это сейчас назвать с огромной натяжкой получится – голые стены, на неухоженном клочке земли. Сил и средств вложить туда много придётся, но я не сдаюсь. Что смогу – сделаю. - У тебя всё получится, я уверена – Она слегка улыбнулась, что стало для Него настоящей отрадой. Видеть эту завораживающую, чудесную улыбку и бездонные серо-голубые очи напротив себя – вот мечта всей Его жизни. И не нужно никаких щедрых подарков тёти – ради Неё и для Неё, Он любые вершины готов покорить. Мужественная ладонь, было, плавно накрыла слегка дрожащую женственную тонкую руку Сони, но… Серб вынужденно замер, буквально в паре миллиметров от своей цели – у Неё зазвонил телефон. - Да, пап, – блондинка незамедлительно ответила вызываемому Её абоненту. – Да, я в кафе – давнего приятеля просто встретила. Все лекарства купила. Пап, ну зачем ты вышел из дома?! Я же прислала тебе sms-ку. Сама бы до дома дошла, тем более что тут совсем рядом… Ладно, сейчас я выйду к тебе. - Пора?.. – мысленно чертыхнувшись, Павел мгновенно сообразил, и, поднявшись на ноги, по-джентельменски помог надеть пальто Соне. - Да – папа, – Она вновь улыбнулась. – Остался со мной, в Москве, на время больничного. Контролирует, словно мне снова шесть лет. «Я понимаю его, – внутренний голос серба активировался в самый неподходящий момент, – я бы тоже тебя в постель уложил настоятельно и готов был круглые сутки потакать всем твоим желаниям и капризам». Несмотря на «крик» души, Он промолчал. Снова не рискнул сделать шаг, со своей стороны… А ведь это была ещё одна возможность всё изменить к лучшему. Но Павел лишь проводил Её взглядом до выхода, после чего, у вовремя подошедшей официантки, не раздумывая, заказал бокал виски. А потом ещё один и ещё… * … На следующий день Он приехал в аэропорт, имея в запасе минут пятнадцать. Голова не болела, несмотря на вечерний «банкет» накануне. Но при этом Он не имел понятия, где сейчас Его личный автомобиль, и как, вчера вечером, Он добрался до отеля. Спасибо Элеоноре – Её сегодняшний звонок племяннику, заменил сербу будильник. Насморка, который мучил Павла вчера, наряду с першением горла, сегодня не наблюдалось. Он даже мельком успел предположить, что вчерашняя (не)случайная встреча с Ней, оказалась лишь сладостным сновидением. «Начинается посадка на рейс Москва-Белград», – оглашает автоматический электронный голос, и народ в зале ожидания начинает своеобразную суету. Он не торопится – плетется в «хвостовой части» толпы, и понимает, что…не хочет никуда лететь. Его место тут – в этом городе и в этой стране. Тут, где ОНА ходит и дышит. Пусть даже и не с Ним рядом…       Железная белая птица умело взлетела вверх, с каждой секундой продолжая набирать высоту и становиться всё меньше и меньше в плену небесного царства и пушистых облаков. Она обречённо прильнула лбом к панорамному стеклянному окну, разделяющим здание аэропорта и взлётную полосу, при этом никоим образом не стараясь вытирать горькие слёзы. Бежала, несмотря на очевидную слабость и предупреждение лечащего врача, что Ей противопоказаны любые физические нагрузки, бежала, и не успела… Не хватило каких-то пяти минут. «Будь счастлив, пожалуйста… Будь любим и люби…», – одними губами прошептала блондинка в угнетающую Её пустоту, и отрешённо побрела к выходу, при этом не поднимая глаз. … Он на мгновение позабыл, зачем и куда направлялся, и что в принципе, делает в здании аэропорта, увидев знакомый до щемящей боли в груди женственный силуэт в относительной от себя дали. Выдохнул, поправил на плече дорожную сумку, и, сбивая всех и всё на своём пути, ринулся к Ней. - Я люблю тебя, – прошептала, кутаясь в желанные родные объятья любимого Соня, после чего ещё тише добавила: – прости. - И ты, прости меня, милая, – неустанно зацеловывая Её мокрые от слёз, бледные щёки, Он был не в силах поверить в происходящую с Ними здесь и сейчас реальность. – Больше ни на шаг тебя от себя не отпущу. - Не отпускай, – с едва заметной, но такой счастливой улыбкой, не осталась девушка без ответа, после чего охотно ответила Любимому на поцелуй.