Обличение священника

Однажды в небольшом приходе Произошел престранный инцидент. О случае, разнесшемся в народе, Слагала паства множество легенд. Об этом случае вам расскажу я Без преувеличений и прикрас. И все инсинуации минуя, Предупрежу, что достоверен мой рассказ. Свидетелем событий тех печальных, Быть довелось мне от начала до конца. И повесть эта о желаниях тайных Должна увидеть своего чтеца. Одним весенним вечером наш падре Пред паствой мессу отслужил. Под нос бубня молитвенную мантру, Отец в исповедальню поспешил. В той душной невысокой комнатушке Девица некая его ждала. В тот вечер в захудалую церквушку Грехи она замаливать пришла. «Привет, святой отец, я согрешила Не знаю, сколько раз, но я прошу: Позволь забыть мне всё, что раньше было, Иначе душу я тревогой иссушу. Я знаю, падре, ты не так невинен, Как кажешься толпе из прихожан, И ты предался похоти пучине – Следы греха не устранит самообман». «Дитя, уйми свои сомненья И пригуби свой страх в вине. Скажи мне все без сожаленья. И речь сейчас не обо мне! Я про себя и так всё знаю, Как знает мой любезный Бог. Как видишь – не в аду сгораю. Скажи мне все про свой порок». «Эгей, отец, какой ты скрытный! И как умело можешь ты Уйти от темы. И не стыдно Так прикрывать свои грехи?! Святой отец, не бойся, знаю: До приключений ты охоч. Ведомо мне, как ты решаешь С кем провести тебе всю ночь. То ты девиц младых целуешь, То статных юношей пленишь, Матрон ты ласками балуешь, Речами сладкими им льстишь. А о моих грехах забудьте: Их не скрываю я, как вы. Уж вы меня не обессудьте, Ведь обо мне полно молвы. А вы, святейший, грязь порока В сутане прячете своей. Забыли вы, что слуги Бога Должны быть чище всех людей». «Мои грехи лишь небо знает. Тебе ли, дочь, о них судить? Но Божьей милости хватает, Чтоб и таких, как ты, простить! Я для того на землю послан, Чтоб души к Раю подвести. Молись и ты, пока не поздно. Смирись, дитя! Целуй кресты! Господь людей всегда прощает, Пока звучит ему хвала! Мои слова тебя пугают? Иль Ты судить МЕНЯ пришла?! Я не пойму, чего ты хочешь. Я дал обет. Непогрешим, Ты возмутить меня не сможешь. Мой кодекс чести нерушим». «Ох, падре, вы так неприступны… Но вам меня не усмирить! Ведь те, кто истинно распутны, Умело могут грех свой скрыть. И ваша эта непорочность Лишь распаляет мой огонь. Мне нравится игра на прочность, И всё поставлю я на кон. И полный праведного гнева Ваш взгляд попал так точно в цель. Отдайтесь же желанью смело, Моя уж пала цитадель. Я вижу, как полны вы страсти, И страсть та вовсе не свята. Желаете со мною пасть вы, И наказать за все слова, Что дерзко брошены мной были. Права я, да, святой отец? Иль вы уже давно забыли, Как вас молил один юнец Под вами страстно распластавшись. О да, мой друг, была то я. А вы, по полу обознавшись, В зад отымели вмиг меня. Ведь вас совсем не волновало, Что под одеждою своей Я тело женское скрывала, Чтоб соблазнить вас поскорей. И поддались желанью плоти Вы без молитвенных речей, Мою вы душу не спасете. Подумай лучше о своей! Что ж… Крест, отец, я поцелую, Но разве же не хочешь ты, Чтобы уста твои вслепую Мой богохульный рот нашли? Куда прекрасней способ знаю, Как прегрешения замолить: Стон страсти душу очищает Получше большинства молитв». «Пойдём со мной. У моей кельи Прочнейший на двери запор. В тебе грехов клокочет зелье. Нас ждёт приватный разговор. Я разрешу твои сомненья, К дороге праведной верну! Забудешь ты все прегрешенья, Ведь я тебя, как дочь люблю! Со всей отеческой заботой Я отпущу тебе грехи И выпорю тебя с охотой, Чтоб стала чистой снова ты. Слезами благости омою Я твоё юное лицо. Пойдём, дитя. Пойдём со мною. В знак честности – возьми кольцо. Я целовал его ночами, Взывая сердцем к небесам. Ну что же ты блестишь очами? Тебя спасти велит мой сан». И нечестивица послушно Пошла вслед за святым отцом. Ее он принял там радушно, И красным напоил вином. Затем исполнил обещанья И за проступки наказал, А за грехов исповедание Отчаянно благословлял. Те жаркие благословенья Все чаще обращались в стон, И звуки удовлетворения Звучали в келье в унисон. И вот затих вдруг скрип кровати: Окончился греховный акт! На ложе, друг на друга глядя, Лежали и дышали в такт. Святой отец покинул ложе, Чтобы вернуть приличный вид Своим одеждам. Непригоже! Ведь сан опрятным быть велит. Лишь только падре обернулся, Чтоб дочерь падшую прогнать, Как вдруг на слове он запнулся, И Богу душу был отдать Готов он. Перед ним лежала Уж не девица, что грешна. Отродье Сатаны предстало, Как только спала пелена. Суккуб коварный ухмыльнулся, К отцу святому подошел, И видя, как тот ужаснулся, В улыбке каверзной расцвел. А на прощанье хитрый демон В уста отца поцеловал, И с поцелуем тем растленным Он душу грешную забрал.