***
Электронное табло показывало два часа дня — самое время для того, чтобы пойти пообедать, а потом вернуться к работе. Мойра позволила сделать себе краткую передышку между фазами эксперимента. Учёная была недовольна результатом, однако работа почти без отдыха на протяжении восемнадцати часов, да ещё сразу после практически провальной миссии даже для неё являлась адским трудом. Небольшая пауза явно не помешала бы. Женщина с наслаждением откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Попытка избежать самокопания, погрузившись целиком в работу, с треском провалилась. Настроение было отвратительным. Конечно, отчасти в этом была вина командира Рейеса. Мойра, даже закрыв глаза, слышала его грубый, резко бьющий по ушам голос. Она не отрицала своей вины в миссии, где принимала участие в качестве медика со стороны Blackwatch, однако слова Габриэля всё равно ранили её до глубины души. — Самое идиотское решение, которое я когда-либо принимал — это взять тебя в команду Blackwatch. Как учёный — твои разработки запрещены во всем мире, а как хиллер ты полностью бесполезна, — именно эту фразу бросил командир Рейес, когда О’Доран оказалась в ловушке вместе с двумя еле живыми агентами. Да, Габриэля также ранило, но потом всё закончилось, прямо как в старом грёбаном диснеевском фильме: прилетел прекрасный, в лице Циглер, разумеется, ангел и быстро подлатал Рейеса. После миссии Габриэль, успев не менее героически, чем Моррисон, нахватать в широкую грудь пуль, отправился в медпункт Overwatch, проигнорировав Батиста. Мойра дотронулась до пластыря с какой-то целебной жижей на скуле и поморщилась. Она потом подробнее разузнает о составе этого лекарства у Батиста. Это вам не звукотерапия и бесплатное печенье за каждую дырку в боку от Ангелы. Не хватало ещё аллергической реакции, ведь основное умение их нового товарища заключалось отнюдь не в создании целебных мазей. Ловкость и использование хитрых трюков — вот что помогало Батисту поддерживать команду во время спецопераций. «Черт. Все повторяется, снова», — подумала женщина и устало потёрла виски. Опять хорошеньким принцессам да добрым рыцарям прощают все их грехи, закрывают глаза на их ошибки. Это было глупо оспаривать, но Мойра прокручивала каждый момент миссии снова и снова у себя в голове. Ведь именно из-за Циглер она оказалась в ловушке, под обстрелом террористов с двумя почти умирающими агентами. Ведь именно эта чертова медичка с ангельскими крыльями предпочла сопровождать Райнхардта вместо помощи тем, кто действительно в ней нуждался, скинув всю заботу о «земных» на Батиста и О’Доран. Безусловно, Мерси в трусости не обвинишь. Её поведение было просто нелогичным в конкретной ситуации: у рыцаря преимущество в виде энерго-щита. Он успел бы продержаться в отличие от менее защищённых агентов. Вот только злое замечание Рейеса не выходило из головы О’Доран. Способности Мойры к исцелению были чем-то сродни благородным поступкам Робин Гуда: забирать жизненную энергию у врагов и передавать её союзникам. Только было одно важное уточнение: забирать энергию возможно лишь у живых, а не у роботов. Женщина отчётливо помнит, как запаниковала и сделала, наверное, самую бесполезную вещь, только укоренив мнение о своей некомпетентности в качестве хиллера в глазах Рейеса, а именно выпустила сферу регенерации из биотической энергии в рухнувшего рядом с ней агента-омника. Естественно, напарнику-роботу это не помогло, а ценный заряд пропал.***
Рядом раздалось деликатное покашливание. Точнее, его имитация. Задумавшись, учёная не заметила, как в лабораторию вошёл тот омник, что оказался в ловушке с ней во время злополучной миссии. — Здравствуйте, с вами всё в порядке? — женщина попыталась придать своему голосу максимально нейтрально-дружелюбный оттенок. Кроме того, не так часто ей приходилось контактировать с омниками, да и этот агент появился в Overwatch буквально пару месяцев назад, и Мойре было вдвойне неловко от того, что она не могла даже вспомнить его имени. Вроде бы Макс, а может его звали как-то иначе. Омник был типичной «гражданской» моделью. Удивительно, что он вообще попал в Overwatch. Единственным, что знала О’Доран, было то, что робот выполнял функции снайпера в редких случаях,а большую часть времени возился с документацией. Частым гостем в лабораториях он стал из-за Сибрена, с которым нередко говорил об искусстве, да и просто составлял одинокому астрофизику компанию. — Здравствуйте, всё в порядке. В любом случае я не чувствую боли. Можно и на «ты». — омник сделал вид или же просто не заметил заминки в разговоре, — Правда, Торбйорн грозился в следующий раз разобрать меня на запчасти. Мойра позволила себе улыбнуться не совсем смешной, но жизненной шутке. Их механик имел достаточно радикальные взгляды касательно вопроса об омниках и избегал работы с ними. — Если ты к Сибрену, то он только что ушёл, — Мойра безразлично пожала плечам, — что-то срочное? — Нет, не к нему. Напомни Батисту сдать отчёт о миссии, — он взглянул на часы. — Не подскажите, где доктор Сибрен, раз уж я всё равно здесь? Омник решил не изменять привычке и все же спросил про коллегу Мойры. — Это всё? — женщина удивлённо изогнула бровь, — мне отчёт сдавать не говорили? Мойра мучительно ждала часа, когда ей придется отчитываться о своем проколе Габриэлю, а теперь же выходило, что её просто проигнорировали. Рейес захотел устроить показательную «казнь» для неё позже? — Нет, только Батист должен предоставить отчёт. — Где командир Рейес? — голос Мойры предательски дрогнул: сказывались усталость и нервное напряжение. — В медпункте, — в голосе омника не было никаких эмоций. — Думаю, ты мог бы подождать Сибрена здесь или же поискать его в кафетерии, — вспомнила Мойра. — Благодарю, — ответил робот, — но, думаю, мне лучше пересечься с доктором Де Койпером в кафетерии. Омник ушёл, хотя против его общества О’Доран не возражала. Этот робот вёл себя максимально тактично, не лез в дела лаборатории и не распространял сплетни, а также не пытался завести вежливый, но заранее обречённый на провал, разговор. Сегодня, однако, любой компании женщина предпочитала одиночество. Мойра вновь откинулась на спинку стула. Узнав, что с омником всё в порядке, она испытала облегчение. Вскоре в коридоре послышался быстрый стук каблуков. Эти шаги явно не принадлежали коллегам Мойры, или иным агентам Blackwatch. Учёная ухмыльнулась: кажется, в «обитель зла» пожаловала «добрый ангел». — Здравствуй, — голос Ангелы был непривычно деловым, — мне понадобилась твоя помощь. — Помнится, что ты находишь мои эксперименты чересчур жестокими, — Мойра невесело ухмыльнулась. — Если мне потребуется описать твои действия, то определение «неэтично» будет самым мягким, — парировала Циглер. Это был вечный спор двух гениев, однако, разница заключалась в том, что Ангеле удалось заручиться поддержкой Overwatch и прекратить эксперименты с наномашинами, Мойра же ответила за свои разработки по полной, но от своих идей не отказалась. — Цель твоего визита? — В соседнем отсеке, — коротко бросила Ангела, — тебе придётся посмотреть. Мойра недовольно поморщилась: на неё явно хотели переложить ответственность. Только этого и не хватало. Теперь Габриэль окончательно взбесится, а репутации Мёрси не будет ничего угрожать. Но как иначе, ведь за Мойрой числился должок, расплачиваться за который ей предстояло ещё очень и очень долго. Обе женщины перешли в соседнее пустое помещение. Не обращая внимания на вопросительный взгляд Мойры, Ангела развернула и включила телепорт Vishkar. Голубая вспышка озарила комнату. В помещении сразу появилась больничная койка с полностью подключенным аппаратом искусственного дыхания и двумя капельницами. Мойра, которая хотела пошутить про прогресс корпорации Vishkar, замерла от неожиданности. Кажется, отчёты откладываются на неопределенный срок. На больничной койке лежал командир Габриэль Рейес. О’Доран даже не нужно подходить ближе, она и так видела, в каком плачевном состоянии находился мужчина: смуглая кожа Габриэля приобрела безжизненный сероватый оттенок, а сам он, судя по методу транспортировки, находился без сознания. — Рейес впал в кому, — начала Ангела. — Что вызвало такую реакцию? — Мойра попыталась придать своему голосу максимально безразличную интонацию, хотя случившееся пугало её с каждой минутой всё сильнее. — Возможно, старые изменения в организме Габриэля, он же был одним из немногих, прошедших экспериментальный курс «Сверхсолдат», а к ним добавились новые раны, твоё лечение и…. мои наномашины, — Ангела пустилась в путанное объяснение. О’Доран почему-то подумала о той странной субстанции на своём пластыре. Получается, по венам Рейеса сейчас путешествовал ещё более «убойный коктейль». — Я не предполагала, что это произойдёт, — спутанный монолог Ангелы продолжался, — процент был крайне низок. Тем более, это стандартный способ лечения. — Значит, — Мойра продолжала отрешённо смотреть на своего командира, — ты не отрицаешь, что это из-за твоих наномашин? Это был идеальный момент для едкого комментария, ведь доктор Циглер признавала свою ошибку, но О’Доран не хотела опускаться до словесной перепалки в такой ситуации. — Да. Мойра, я бессильна. Возможно, ты и твои разработки помогут ему, — в голосе Циглер была мольба, — пожалуйста. — Хорошо, но мне нужны все медкарты Рейеса, да и вообще любые сведенья об эксперименте «Сверхсолдат», — Мойра понимала, что её согласие — это единственный призрачный шанс Габриэля остаться в живых, а значит и надежда на продолжение её исследований. Статус «сотрудник Overwatch» позволял ей оттянуть все судебные разбирательства из-за её аморальных, по мнению общества, экспериментов. Без покровительства Габриэля Мойру давно бы убрали из организации. Лицо Ангелы осветила улыбка. — Спасибо. Возможно, у О’Доран с детства осталась привычка чинить сломанные вещи, ведь огромную роль в становлении личности играет именно семейная обстановка. Будучи школьницей, Мойра никогда не считала себя и свою семью «бедняками», нуждающимися в гуманитарных подачках фонда «Лепрекон». Всё началось в тот день, когда её и ещё одну девочку (Похожую на маленькую Ангелу, но, разумеется, это не могла быть Циглер) отправили вместе с учительницей развозить продукты и одежду малоимущим семьям. — Какой адрес на коробке? — спрашивает миссис Стивенсон, следя за дорогой. — Эдинбург-стрит 23\7, — моментально отвечает ей белокурая девочка в настолько белой блузке, что Мойре на неё больно смотреть. — Подождите, но это же адрес моего дома! — до Мойры вдруг доходит, — Это какое-то недоразумение! Девочка вновь называет этот же адрес. Миссис Стивенсон считает, что Мойра просто шутит, но О’Доран видит знакомый маршрут и продолжает безуспешно доказывать то, что это случайность. Её семья не малоимущая. Это ошибка. Мойре не верят. Машина останавливается у её дома. Мойра, «идеальная» девочка и миссис Стивенсон идут к крыльцу. Раздается трель звонка. Её мать открывает дверь. — Мама, скажи им, что это ошибка! — кричит Мойра. Но та лишь забирает коробку и благодарит миссис Стивенсон. — Ох, извини, детка, что так вышло, — учительница не знает, что делать. И ей, и «идеальной» девочке стало неловко. Мойра остаётся дома. К черту добрые дела и фонд «Лепрекон». Потом её семья будет получать такие «подачки» до конца обучения Мойры в школе. Это унизительно, но выхода нет. В одной из таких коробок Мойре попадаются старые куклы, персонажей раньше популярного у девочек её класса мультика, пара плюшевых медведей, а также книги. Мойре нравится мысль, что она даёт им шанс на новую жизнь. Колесо Сансары делает свой оборот. Мойра снова получает сломанную игрушку. Правда, теперь ее придется вернуть к жизни.