Нелюди

Капитанша Амата стояла на палубе и что-то обсуждала с другой амазонкой, одновременно с этим пытаясь убрать свои длинные растрепанные синие волосы в небрежный хвост. Когда к ней подошла компания из сфинкса, нага и маленькой дриады, она удивленно выпустила пряди из рук. — Здравствуйте, — прошелестел Муринус. — Вы плывете на Север? — Ну, допустим, а что? — буркнула Амата. — Вы возьмете на борт пассажиров? — спросила Фелида. — К нам еще вскоре присоединятся фавн с русалкой. Мы хорошо заплатим. Золотом. Или драгоценностями, если хотите. — А фавн большой? — небрежным тоном поинтересовалась Амата. — Место на нашем корабле отнюдь не бесконечное, знаете ли. — Ну… да… он очень крупный даже для фавна, — призналась Фелида. — Но мы можем заплатить за его проезд двойную цену. — Если он действительно такой большой, а заодно, наверняка, крепкий и сильный, то он может заплатить нам своим семенем, — совершенно спокойно заявила Амата, как ни в чем не бывало снова принимаясь завязывать себе хвост. — Чего? — ошалело переспросила Фелида. — Пускай он не обольщается, ежели что, речь идет исключительно о его семени и больше ни о чем другом, — объяснила Амата. — Видите ли, амазонка всегда порождает на свет еще одну амазонку, причем обычно дочь — это точная копия матери. Для этого семя не требуется, однако новые поколения амазонок абсолютно ничем не отличаются от предыдущих. Иногда нам все же требуется хоть немного свежей крови, так сказать. Мы уже навострились при необходимости иногда все же делать детей при помощи семени чужаков, чтобы слегка разбавить наследственность. Самим чужакам совсем не нужно присутствовать при этом процессе. Пускай ваш силач поделится с нами сосудом с его семенем, а дальше мы уже и сами справимся. А он за это сможет плыть на нашем корабле без всякой оплаты, ну и вы все тоже заодно вместе с ним. Бесплатно ведь, по сути, всего-то за несколько минут рукоблудия в подходящую емкость. Ну, как вам такое предложение? По-моему, очень выгодное. — Наш фавн очень стеснительный, да и средства у нас есть, — отмахнулась Фелида. — Лучше уж возьмите двойную цену и не смущайте его такими предложениями. — О каких семенах вы говорите? — полюбопытствовала Чудо. — Из этих семян вырастают дети, — пояснила Амата. — Новые амазонки. — Совсем как у дриад! — радостно воскликнула Чудо. — Ага, почти, — легко согласилась с ней Амата. — Но раз уж твоя подруга не позволяет нам поогородничать, то с вас… ну, скажем, целая шапка серебра или полшапки золота. — Но у нас нету столько… — удивилась Фелида. — Ваши проблемы, — отрезала Амата. — Может быть, горсть драгоценных украшений вас тоже устроит? — осторожно предложила Фелида. — Не может. Спросите у вашего фавна. Возможно, он вовсе не настолько стеснительный, как вы про него думаете. Если вам удастся его уговорить, то бесплатные места для вас всех на нашем корабле вам обеспечены. Ему ведь совсем не нужно вступать в связь ни с кем из амазонок, они и сами тоже этого не захотят. Всего лишь немного его «эликсира жизни», так сказать, вот и все. Больше нам от него ничего не нужно. — Ага, и потом на корабле будет расти его дитя, а он никак не сможет поучаствовать в воспитании? Вы слишком плохо знаете нашего фавна, — отмахнулась Фелида. — Он никогда на такое не пойдет, он у нас как добрый рыцарь из сказок — всегда старается поступать максимально благородно, даже если порой это совсем не легко. — Мы его вообще не знаем, — невозмутимо поправила ее Амата. — Да и не хотим знать. Но то, что он добрый и благородный, — это очень хорошо. Значит, и новая амазонка будет такая же — добрая, благородная, сильная, крепкая, рослая. А потом она породит на свет множество своих точных копий. — То есть он еще и своих внучек никогда не увидит? Забудьте об этом, он никогда на такое не пойдет, — Фелида покачала головой. — Что ж, значит и на наш корабль он тоже никогда не пойдет, — пожала плечами Амата. — Вот так ему и передайте. Муринус молчал и смотрел куда угодно, но только не на Амату. Он знал ее. Возможно, недостаточно хорошо, но все же знал. Еще совсем маленьким змеенышем он видел ее на берегу родной реки, раздающую приказы. Как-то раз она даже заключила со взрослыми нагами, его родственниками, очень похожую сделку в обмен на целую гору разной дичи. Наги в этом вопросе были попроще и без малейших раздумий поделились с амазонками генетическим материалом. Скорее всего, где-то на корабле сейчас вовсю трудились его дальние родственницы, хотя он при всем желании не смог бы их сейчас узнать — у амазонок всегда рождались амазонки. Он особо не разбирался, каким именно образом они использовали чужое семя, но на внешности потомства это практически никак не отражалось, разве что в мелочах — у некоторых амазонок были звериные глаза, уши или когти, но не более того. При всей их внешней, скорее всего даже показной, дикости, которая на самом деле выражалась максимум в боевой раскраске и немного странных нарядах, амазонки удивительно успешно ставили эксперименты по производству нового, более сильного потомства, применяя ядреную смесь магии и науки — такого не умели делать даже эльфы. Муринус всегда втайне восхищался ими и почему-то надеялся, что они помогут нагам и русалкам во время нападения, но увы… столь умные амазонки внезапно оказались удивительно недальновидными, а теперь их всех прогнали с родных и привычных мест. Теперь обиженному Муринусу совершенно не хотелось разговаривать с Аматой о чем-либо. Когда на борт поднялся Кверкус, Муринус так быстро, как только мог, подполз к нему и в общих словах описал ему предложение Аматы, наблюдая за тем, как лицо Кверкуса становится все более красным, напоминая разъяренного быка. — Я так и знал, что ты будешь не в восторге, — спокойно констатировал Муринус. — И это еще мягко сказано, — проворчал Кверкус. — Если у меня когда-нибудь и будут дети, то я хочу зачать их по любви, а потом вырастить и воспитать их со всей возможной заботой, а не так, как… — он внезапно умолк. — Как амазонки? — подсказал ему Муринус. — Да, как амазонки, — согласился Кверкус, который, кажется, хотел сказать что-то совершенно другое, но в самый последний момент все же передумал. — Это ваш фавн? — спросила Амата, приблизившись к ним. — Что-то он не очень-то похож на фавна, слишком уж большой. Я видела фавнов — они действительно крупнее людей, но ведь не настолько же! Да и рога у него какой-то странной формы… гибрид что ли? — Я фавн, — непривычно угрюмо буркнул Кверкус. — Моя мать была фавном. — А твой отец? — полюбопытствовала амазонка. — А мой отец был подонком и мерзавцем, так что я не хочу о нем вспоминать, — неожиданно хмуро отрезал Кверкус. — Лучше назовите нам нормальную цену. Или, если хотите, я буду помогать вам во время нашего путешествия, как вам такой вариант? Я могу поднять целую мачту в одиночку без всяких проблем. У меня рост, как у двух человеческих мужчин. Я могу чинить вам паруса, могу залатать пробитый борт досками, если случится поломка. А наследственность у меня дурная, прямо-таки хуже некуда, не нужна она вам, просто поверьте мне на слово. Вдруг все недостатки и пороки моего отца дадут о себе знать через поколение? Амата крепко задумалась. — Говоришь, он был негодяем? — переспросила она. — А ты не врешь? Ну, чтобы отвертеться от моего предложения? — Он взял мою мать силой, — очень тихо сказал Кверкус. — Разве я стал бы такое выдумывать? — Нет, не стал бы, — Амата сочувственно посмотрела на него. — Это был минотавр, я угадала? У тебя есть бычьи черты. — Да, — Кверкус печально кивнул. — Моя мать едва выжила после этого ужаса, после такого у нее было полное право избавиться от плода ужасного насилия в ее животе, вся родня поняла и приняла бы ее решение, но… мама почему-то не захотела этого делать. И раз уж я живу на этом свете, то я хочу сделать все возможное, чтобы не быть как мой отец-изверг, — Кверкус тяжело вздохнул. — Но хватит об этом. Так что насчет золота и работы? — Только работа, — внезапно ответила Амата. — Оставь себе деньги, ты только помоги нам починить вон ту мачту, ну и так, по мелочи… парус подлатать, пушки смазать… — Хорошо, — Кверкус вымученно улыбнулся. — А что такое «пушки»? — Человеческое изобретение, — пояснила Амата. — Мы у них подсмотрели кое-какие штуки. Хоть какая-то польза от них все же есть. Ну, располагайтесь, вам покажут ваши спальные места, скоро всем выдадут ужин… а что это за бочка у тебя за спиной? — О, у меня там русалка, — с готовностью ответил Кверкус. — Кики, покажись, пожалуйста! Из бочки высунулась рука, которая помахала Амате и тут же снова скрылась в воде. — Она просто немного стесняется, — объяснил Кверкус. — Так когда отплытие? — Рано утром, — ответила Амата. — Вот только наш корабельный маг вернется — и мы тут же отчаливаем. Кверкус скривился так, словно он только что съел целый лимон без сахара, причем вместе с кожурой. Этот Оркинус нравился ему все меньше и меньше, казалось даже, что предела у этой неприязни нет вообще. И не только из-за того, что этот тип приставал к Муринусу, нет. К сожалению, слова Оркинуса не были совсем уж лживыми — формально он подходил Муринусу гораздо больше, чем Кверкус. Тоже боевой маг, тоже водное существо, к тому же, хоть и значительно выше любого нага, но все же не настолько, чтобы Муринус был вынужден смотреть ему куда-то в область живота, как в случае с Кверкусом. Даже когда и так уже достаточно высокий Муринус максимально приподнимался на своем змеином хвосте, при этом крепко держась за Кверкуса руками, принимая при этом крайне неустойчивое и неудобное для себя положение, то он все еще был Кверкусу примерно по грудь или по плечи, в самом лучшем случае по шею, но долго он так стоять все равно не мог. По сути Муринус попросту висел на Кверкусе, потому что оставшийся на земле конец змеиного хвоста не выдерживал на себе весь его вес в одиночку. Вскоре уставшему Муринусу и вовсе оставалось лишь снова изображать на Кверкусе живую гирлянду. Возможно, Муринус устал от этого и хотел быть с кем-то хотя бы приблизительно своего роста? Оркинус все еще был гораздо выше подавляющего большинства людей, но, по крайней мере, Муринус не казался рядом с ним живым шарфом или поясом. Муринус при упоминании Оркинуса не скривился, по крайней мере, не явно, возможно, лишь мысленно, но доволен он уж точно не был. Особенно тогда, когда по трапу, вразрез со всеми его недавними предсказаниями, поднялся тот самый Оркинус в своей черно-белой мантии. — Ты что-то рано, — с холодком заметил Муринус. — Ты же всегда терпеть не мог корабли, насколько я помню. — Зато ты — как раз вовремя, мой милый Муринус, — довольно улыбнулся Оркинус. — Не мог же я пропустить твой приход? — Уже пропустил, — раздраженно бросил Муринус. — Тебя это расстроило? Ты надеялся застать меня на палубе? — Оркинус самодовольно усмехнулся. — О, мой милый Муринус, я очень польщен. — Не выдумывай! — вот теперь Муринус действительно разозлился. — Просто, пока ты гулял неизвестно где, Амата пыталась разжиться частичкой Кверкуса. Интересно, тебе они тоже предлагали такую сделку? — Предлагали, но я отказался, а потом они поняли, что моя магия для них гораздо важнее. — А по-моему, они просто поняли, что ты гад, и дети от тебя вполне могут получиться точно такие же, поэтому решили не рисковать, — встрял Кверкус. — Если я еще хотя бы один раз увижу, как ты пристаешь к Муринусу — пеняй на себя! — О, не волнуйся, — неожиданно легко согласился Оркинус с улыбкой, гораздо больше напоминающей оскал голодной косатки перед тем, как перекусить несчастную жертву пополам. — Ты этого не увидишь.