***
Когда солнце зашло за горизонт, торт был съеден, подарки вскрыты, а маленькие гостьи и их родители ушли, Ребекка устроилась вместе с Вандой в кресле гостиной. Отросшие до поясницы волосы Ванды она называла не иначе как «плекласными», потому что не всегда выговаривала букву «р», и причесывала деревянной расческой, совсем как у какой-то Барби из заставляющих Баки страдать мультиков. «Двенадцать танцующих принцесс» он еще мог вынести, но вот «Волшебство пегаса» едва не добило его психику. Слишком много розового. Слишком много фиолетового. Слишком много Барби на одного человека. Стив же относился к этим мультикам спокойно, умудрялся даже засыпать под них. Баки с ужасом ждал момента, когда Бекка переключится на «Винкс». Ванда вытянула руки, вскидывая Ребекку вверх, и та радостно засмеялась, выпрашивая еще. Ее пора было укладывать спать, но Баки мог сделать скидку на то, что сегодня особенный день. Ничего страшного, если она ляжет спать чуточку позже, чем обычно. Каждый год в этот день он чувствовал себя немного странно. С одной стороны — счастливый полный впечатлений праздник для его девочки. С другой — кошмарные воспоминания для него. Он старался не думать о том ужасе, что им всем пришлось пережить, о боли и унижении, о том, как его дочь едва не погибла, не успев сделать первый вздох. Везение — вот то единственное, что выручило их тогда. И верные друзья, не оставившие в этой жопе в одиночестве. Баки не представлял, что они со Стивом делали бы без них. Спрятав сложное выражение лица за бокалом виски, Баки едва заметно улыбнулся, исподтишка любуясь Стивом. Тем, как он хохочет над дурацкой шуткой Клинта и запрокидывает голову назад, как пихает Сэма в плечо за очередной пошловатый каламбур и хватается ладонью за грудь, не в силах сдержать эмоции. Дурацкая привычка. Потому что Стив хватался не только за свои сисяндры, но и вечно хлопал по груди всех вокруг. — Поболтаем? — предложила Наташа, замирая напротив и закрывая собой Сэма. А жаль, тот как раз подавился пивом, и Баки хотел запечатлеть его глупую рожу на телефон, чтобы потом заниматься умеренным шантажом. — Конечно, — если Романова хотела переговорить наедине, то Баки был только «за». Они давно не оставались лишь вдвоем, хотя раньше всегда устраивали себе выходные с выпивкой, закусками и Нетфликс. Теперь это случалось все реже и реже, работа и семья не позволяли делать это так часто, как раньше, но Баки (в равной степени с Нат) не позволял им отдалиться друг от друга. Как правило, он отправлял Стива с Ребеккой в парк или кино, чтобы устроить день, посвященный себе, Наташе и пятничному (субботнему, воскресному, нужное подчеркнуть) бухалову. Это был день Баки, и в такие моменты его не посмел бы беспокоить даже сам гребаный президент. Наташа прикрыла дверь на заднее крыльцо, опустилась в садовые качели и хлопнула по свободному месту ладонью. Баки опустился рядом и устало откинулся назад. Все же принимать гостей — дело утомительное. — Выглядишь безрадостно, — достаточно деликатно вынесла вердикт Наташа. — И более уродливо, чем обычно. Конечно, когда это Наташа была деликатной? Баки почти поверил ей. — Не так уродливо, как ты в этом джемпере, — проворчал Баки, прикрывая глаза. — Если мы закончили оскорблять друг друга, то, может, расскажешь мне, в чем дело? И почему ты каждый раз методично напиваешься и стараешься держаться от праздника в стороне? От внимательного взгляда Наташи, как и всегда, стало не по себе. В такие моменты Баки казалось, что она забирается ему в голову и читает мысли, что, разумеется, было просто непроходимой глупостью. — Ты знаешь, почему мне тяжело радоваться в этот день. — Все еще? — Ну, время лечит, — скривился Баки, отпивая из своего стакана. Надо было взять бутылку. — Но не особо. — Ты обсуждал это с психологом? — И он дал кучу идиотских советов, которые не помогают, — пожал плечами Баки, отталкиваясь ногой от земли и слегка раскачивая их. — Тебя беспокоит сам день рождения? — продолжила допытываться Наташа. Баки послал бы любого, возможно, даже Стива, если бы он попытался копаться у него в мозгах слишком настойчиво. Но с Натальей такое не срабатывало, а ее внимательное, чересчур понимающее лицо порой пугало до усрачки. — Не знаю, — наконец, признался Баки. Он опустил взгляд вниз, внимательно разглядывая свои пальцы, судорожно сжавшие бокал. — Это лучший и худший день. С одной стороны, Ребекка появилась на свет, она выжила, мы справились. С другой, я вспоминаю все то, что случилось со мной и Бек. Со Стивом. С нами. И мучаюсь от кошмаров, иногда приходится уходить на диван в кабинет, чтобы не пугать Стива. — Стив знает? — нахмурилась Наташа, мягко поглаживая его по плечу. Так тупо, его, взрослого мужика, утешает и оберегает хрупкая, едва достающая ему до плеча женщина. От стыда запылали уши, но как же приятно было получить немного поддержки. Стив, разумеется, поддерживал его. Всегда и во всем, настоящий альфа, защитник. Но иногда Баки стыдился признаваться ему в подобных вещах. Ну, мучают кошмары. Подумаешь. Он — самодостаточный человек, он замужем, у него есть ребенок и крутая работа, он может справиться с этой ерундой сам. Просто ему нужно время. А огорчать Стива и впутывать его в свои неполадки с головой он не хотел. — Я стараюсь не вдаваться в подробности. Говорю, что не помню. Он не особо верит, но не давит на меня, уважая мой выбор. — Тебе не стоит утаивать что-то. Если проговорить — всегда становится легче. — То, что ты взяла себе курс психологии, не значит, что ты стала психологом, — назидательно произнес Баки, слишком очевидно сливаясь с темы. — Джеймс, — в голосе Наташи звенела сталь. — Что тебе снится? Или… кто? Баки поджал губы, запрокидывая голову назад. На темном небе появлялись первые звезды, сиял Сириус, яркой точкой пылала Венера, с легкостью просматривалась Полярная звезда. Закончив вспоминать школьный курс астрономии, Баки повернулся к Наташе, сдаваясь под ее мучительным напором. — Он все еще снится мне в кошмарах. Иногда мне кажется, что я — не совсем я. У меня протез вместо руки, я сижу в кресле, а отец обращается ко мне, как к солдату. Я не хочу быть там, ищу кого-то, а они… Они стирают мне память. И отправляют со Стивом. Я скидываю его с какой-то огромной платформы, прямо в Потомак. И смотрю, как он умирает, подстреленный и избитый. Я просто убираю оружие и… — Баки невесело усмехнулся. — Отчитываюсь о миссии перед отцом. Эта хрень снится мне пару раз в год, но каждый раз так ярко, будто все это происходит по-настоящему. И я думаю иногда, что это — реальность, а то, что происходит со мной сейчас, просто симуляция. Уж слишком это напоминает все идеальный мир из «Симс». Хотя, черт, нет, все не идеально. — Не идеально? — прищурилась Наташа. Баки сделал глоток виски, опустошая стакан, и оглянулся, чтобы убедиться — никто не подслушивает. Он не сомневался в друзьях, но перестраховаться не помешало бы. — Пару месяцев назад мы чуть не развелись. Наташа удивленно округлила глаза. — Ты не говорил. Почему? — Я — болван. — Бесспорно, но это ничего не объясняет, — Наташа повертела в руках бутылку с пивом, заставляя напиток внутри вспениться. — Что ты натворил? — Почему я, а не Стив? — возмутился Баки, стыдливо отводя взгляд в сторону. — Мы разругались, не знаю, из-за какой-то ерунды. Из-за невымытой чашки или разбросанных носков, не помню точно. Но я настолько взбесился, что это превратилось в настоящий скандал. Баки видел, что Наташа очень хочет приложиться ладонью об лицо, но сдерживает свои порывы. — И из-за этого ты решил развестись? — Нет, начались взаимные упреки, хорошо хоть Ребекка была на выходных у Сары. Не представляю, как бы она себя чувствовала, слушая, как родители орут друг на друга. Я наслушался этого в детстве, мне хватило, блядь, спасибо. Не хочу, чтобы у нее появилось чувство вины. Дети всегда винят себя в ссорах родителей, так или иначе. — Мой отец прикладывался к бутылке, — тихо произнесла Наташа. — Я думала, это из-за меня, из-за того, что я недостаточно идеальная. Из-за того, что бросила балет и не преуспела в других сферах. Я старалась быть лучшей во всем, но он продолжал пить, пока не задохнулся в собственной блевотине. — Мне жаль, — выдавил из себя Баки и аккуратно сжал узкую ладонь Наташи. Он не знал. Они старались не говорить о прошлом, которое еще не успело зарубцеваться. — Это была не моя вина, — спокойно покачала головой Нат. — А его, и только его. Он боролся с какими-то собственными демонами и проиграл, только и всего. Почему ты разозлился на Стива? — Я не знаю, — Баки поморщился и отставил бокал на газон. — Я не ощущал такого всплеска бешенства с момента, когда он предложил расстаться. Ну, помнишь, то чудное времечко, когда мы еще могли нажраться в баре. Наташа хмыкнула и согласно кивнула. — Конечно помню, ты обблевал мне все туфли. — И купил тебе новые, — отмахнулся Баки. — Я бросил все и укатил в бар. Напился там до чертей перед глазами. Танцевал, веселился. И чуть не перепихнулся с каким-то альфой в грязном туалете. Опомнился только тогда, когда он своими лапищами схватил меня за зад и принялся расстегивать ширинку. — Джеймс, — застонала Наташа. — Я убью тебя. Баки опустил голову, позволяя длинным волосам занавесить пылающее лицо. — Я не понимаю, что на меня тогда нашло. Тот мужик решил, что я набиваю себе цену, лапал за член, пытаясь добиться хоть какой-то реакции, оставил засос на шее. Господи, — Баки прикрыл глаза ладонью, чувствуя, как мутит от отвращения к самому себе. — И отвалил только после крепкого удара в челюсть. Я сбежал от него и позвонил Стиву. Тот приехал, молча забрал меня и отвез домой. — Я бы утопила тебя в ванной, нахрен, — пробормотала Наташа. — Что он сказал? — Он сказал… я не помню, дословно. Но что-то о том, что единственное, чего он мне никогда не простит — какой-то левый хер, с которым я трахаюсь у него за спиной. И если верность — недоступное для меня понятие, то он попросит адвоката подготовить документы на развод. Наташа молчаливо осуждала его, Баки чувствовал это кожей. — Когда я немного пришел в себя и протрезвел, мы серьезно поговорили, он простил меня за этот глупый порыв. Мы ходим к семейному психологу, знаешь, — Баки неуверенно хохотнул. — Как в сериале. Наташа даже не улыбнулась. — Не ожидала от тебя такого. Баки и сам от себя не ожидал. Он мучился из-за этого, каждое утро задавался вопросом «что, если?», ощущал кислую, вязкую вину и горечь, особенно в те дни, когда засос чужака на горле все еще не прошел. Стив не заигрывал с ним, не притирался по вечерам, как обычно, не зацеловывал с ног до головы и не проделывал все те прекрасные вещи, которыми они так любили заниматься наедине. Он мрачно смотрел на засос на горле Баки, мягко целовал его в губы и желал доброй ночи. И откатывался на другую сторону кровати, разбивая Баки сердце. И Баки, словно глупый страус, засовывал голову в песок и боялся сделать первый шаг, боясь, что Стив оттолкнет его. Умом он понимал, что должен снова завоевать доверие Стива, но на деле понятия не имел, как ему быть. Стив снова поступил, как взрослый и разумный человек. Он взял все в свои руки, исправил ситуацию и если и не решил все их проблемы, то хотя бы наметил верный маршрут. — Я заслужил получить в морду, а он потащил нас к консультанту. Не зря, на самом деле. Я сдал анализы, оказалось, что у меня гормональный сбой. Я пропил курс таблеток, и мне уже не хочется убить Стива за носки. Никаких скандалов на ровном месте. Я просто говорю ему, чтобы он их кинул в стирку, а не кидаюсь с шипением и упреками. — И не смей этим сбоем прикрываться. Роджерс — засранец, но он не заслужил такого к себе отношения. — Знаю, — Баки потер ладони, не зная, куда деть руки. — Я подвел его, подвел себя, подвел Ребекку. Блядь, я думаю, а что, если бы я пришел в себя с чужим членом в заднице? Что тогда? — Боюсь, что даже тогда Стив простил бы тебя, — поморщилась Наташа, заправляя огненно-рыжие волосы за уши. — Хотя ты ни хрена бы не заслужил. Наташа могла бы утешить его, сказать, что со всеми такое бывает, встать на его сторону, но это было бы неискренне. А Баки ценил в их дружбе то, что она всегда говорила ему правду. Если он вел себя, как дерьмо, Наташа говорила, что он — кусок говна. И советовала, как можно все исправить. — Консультант посоветовал нам съездить куда-нибудь вдвоем. На Гавайи, к примеру. Потрясти там юбками из травы, выпить рома, сыграть на гавайской гитаре, встретить вместе рассвет. Представить, что между нами только-только все начинается. — И я с ним согласна. Это то, что вам обоим нужно. — Я не пытаюсь оправдываться, — Баки провел большим пальцем по губам, убирая волосок, полезший в рот. — Я знаю, что поступил, как последний урод. И буду сожалеть об этом всегда. Видимо, это моя расплата за тупость. Кошмары, проблемы с головой, гормональный сбой — может, я заслужил это. Наташа отвесила ему подзатыльник, утешая в своей манере. — Я не могу обещать, что это когда-нибудь пройдет, но время лечит. Вы ходите к психологу, разговариваете, учитесь разруливать проблемы. Верно? — Верно, — нехотя буркнул Баки. — Я не умею утешать, ты это знаешь. Кошмары — херово. То, что произошло с вами — херово. Ты поступил — как последний говнюк, но вовремя взял себя в руки, а Роджерсу хватило ума разобраться в ситуации, а не бежать с документами в суд и прекращать любые отношения с тобой. Я верю, что ты не позволишь прошлому портить своё идеальное настоящее. О, и не спорь! — С чего ты взяла, что оно идеальное? — самую малость разозлился Баки. Он же только что рассказал ей, насколько далека от радужной их жизнь. — То, как вы со Стивом смотрите друг на друга… Как он смотрит на тебя. Словно у тебя в заднице солнце. Мы с Клинтом любим друг друга, но даже между нами нет такой мощной связи. Если ты просрешь все, или если Стив обидит тебя, я лично надеру каждому из вас зад. Понял? Баки почти прослезился. Нет, конечно, он не собирался плакать. Просто что-то в глаз попало. — Иди ты, Романова. Наташа с тихим смешком стукнула его по плечу. — Ты все еще куришь? — Пока Стив не видит. Он не пытается отнять сигареты, но читает часовые лекции о раке легких и ранней импотенции. — Старый добрый зануда Стив. Баки фыркнул и кивнул, соглашаясь. Приподняв одну из подушек на садовых качелях, он выудил из-под нее пачку сигарет, внутрь которой запихнул и зажигалку. — Будешь одну? — соблазнительно предложил он, щелчком выбивая сразу две штуки. — Спрашиваешь! — обхватив фильтр губами, Наташа склонилась к Баки, прикуривая от его сигареты. — Совсем как в старшей школе. Курим тайком от взрослых. — Стив — не взрослый. Он купил набор Лего и собирает его в гараже. В одиночестве. Потому что он из какой-то лимитированной коллекции. Наташа с интересом посмотрела в сторону гаража, но лень и легкий хмель, ударивший в голову, не позволил им подняться, чтобы переставить пару деталек и побесить Стива. Некоторое время они провели в уютной тишине. Стало прохладно, но оба заблаговременно взяли кофты, так что ощущали себя вполне комфортно. — Я все понять не могу. Как вы тогда на это решились? — тихо спросила Наташа, затягиваясь и выдыхая сизый дым через нос. Пепел она стряхивала прямиком в опустевшую бутылку с пивом, где на самом дне плескалось немного пены. — На это? — уточнил Баки, наполняя легкие дымом, отдающим вишней, корицей и легкой горчинкой. — На что именно? — Отношения, ребенок. Все катилось в беспросветную жопу, а тут еще и твой залет. Я была уверена, что ты сделаешь аборт. Ребекка — чудо, даже я, при всем своем равнодушии к детям, с этим согласна. И люблю ее ужасно. Но почему? — Трудно объяснить. Может, мы просто очень тупые. — С этим не поспоришь, — фыркнула Наташа, запихивая окурок в бутылку. — Но было же что-то еще? Хотел бы Баки и сам знать наверняка. — Только не смейся, наверное, прозвучит странно. Ни у Стива, ни у меня не было нормальной семьи. Сара воспитывала Стива одна и вечно пропадала на работе, чтобы было, чем платить за квартиру. Его отец ушел рано, он его толком не помнит. Братьев и сестер нет. Мои родители тоже отличались от понятия «счастливы вместе», ругались, были в вечных разъездах, уделяли мне мало внимания. У нас не было рождественских посиделок, дня благодарения. Я часто оставался на праздники с няней. Ну, ты знаешь. Наверное, нам показалось, что это шанс сделать то, чего у нас никогда не было. Обрести то, чего не было. Доктор Беннер мне сказал как-то, что одна из причин, почему я клюнул на Стива — то, что он старше, надежнее, мудрее. Понятия не имею, с чего он это взял, — Баки неловко хмыкнул, сделал последнюю затяжку и пропихнул выкуренную до фильтра сигарету в бутылку. — Типа, так работают основные инстинкты. Я не знаю. — Два одиночества нашли друг друга, — глубокомысленно протянула Нат и поставила бутылку на траву. — Скорее всего, — Баки зачесал волосы назад и поморщился, когда пальцы зацепились за небольшой колтун. — С любым другим парнем я бы сделал аборт. Но не со Стивом. — И как только Стив терпит тебя, — ласково улыбнувшись, Наташа погладила его по щеке. — Ты такой придурок, пусть и пытаешься строить из себя умника. — Ну, что я могу сказать? Я гибкий и у меня восхитительное чувство юмора, — ехидно отозвался Баки и вздрогнул, когда со стороны крыльца послышалось деликатное покашливание. — Истинная правда, — согласился Стив, спускаясь по ступенькам. Судя по блуждающей по губам улыбочке, пили с Сэмом и Клинтом они отнюдь не пиво. Даже альфу пробрало. — Да? Нравится мой юмор? — Ни за что, — открестился Стив. — У тебя ужасные шутки. Но горячее все. Наташа изобразила рвотные порывы. — Купился на мою задницу, Роджерс? — прищурившись, уточнил Баки. Они с Наташей слегка сдвинулись, чтобы Стив тоже смог примостить свою задницу. — И на дивные глаза! — закинув руку Баки на плечи и притянув поближе к себе, Стив поцеловал его в макушку. — Дымили? Наташа фыркнула и покачала головой. — Не выдумывай. Мы за здоровый образ жизни. — Я даже бегаю по утрам, — поддакнул Баки, подмигивая Романовой. — Кто посмеет обвинить меня в неуважении к собственному телу? — Из вас паршивые секретные агенты, — Стив кивнул в сторону бутылки, где плескались окурки, и затем вытащил из-под своей задницы изрядно помявшуюся пачку сигарет. — А вот и улики, господа. — Ага, попробуй арестовать меня, задница. — Подожди, только наручники захвачу, — расплылся в широкой ухмылке Стив, слабо дергая Баки за волосы. — Вы как старая супружеская парочка. Точно, как Фредди и Стюарт [2], — Наташа снова изобразила стервозное лицо, хотя Баки знал, что все это — показное. — Это еще кто? — изобразил дурака Стив. Они посмотрели этот сериал буквально пару недель назад. — Не позорься, Роджерс. — Не очень-то умно бесить человека, который работает в полиции, — подмигнул Стив Наташе. Нат закусила нижнюю губу и очаровательно похлопала ресницами, слишком показушно флиртуя. — Арестуешь меня? — Хватит заигрывать с моим мужем, Романова! — возмутился Баки. — Можешь пофлиртовать с моим. — Оставь Клинта себе, — открестился Баки. — Теперь эта картинка будет преследовать меня в ночных кошмарах. Наташа хмыкнула и ловко поднялась на ноги. — Пойду проверю, как он там. Не скучайте, мальчики. Чуть покачивая бедрами, Наташа поднялась по крыльцу и хлопнула дверью, оставляя их наедине. Стив запрокинул голову назад, рассматривая скопления звезд. Баки прижался щекой к его плечу, раздумывая о том, что именно сказала ему Нат. Ничего нового, на самом деле, но почему-то именно Романова заставила его по-настоящему задуматься. Умела она убеждать, чертова русская шпионка. — Клинт научил Бекки крутому рукопожатию, — нарушил тишину Стив. — Она еще достанет тебя этим завтра, вот увидишь. — Ты уложил ее? — Она заснула, едва голова коснулась подушки. Устала. Даже не попросила почитать ей что-нибудь, — Стив погладил его по голове, перебирая пряди волос, которые, по-хорошему, следовало немного подравнять. — Поговорили? Баки мог бы притвориться, что не понимает, о чем речь, но кивнул, не желая привирать в мелочах. — Я рассказал ей. О баре. О том… случае. Стив невесело хмыкнул, но больше ничего не сказал. — Ты же знаешь, что я бы никогда… Стив, — Баки отстранился, заглядывая ему в глаза. — Я жалею о том дне каждую секунду. Я просыпаюсь, смотрю в зеркало и мне тошно становится. — Я больше не злюсь, — Стив наклонился, осторожно поцеловал его и погладил нижнюю губу подушечкой большого пальца. — Но надеюсь, что мы никогда больше не причиним друг другу боль. И что ссора из-за немытой чашки станет самой серьезной из всех, что между нами произойдет. Баки слабо улыбнулся. Он тоже хотел бы верить в это. Больше никаких тупых обид и недомолвок. — Стив. Я хочу тебе кое-что рассказать. Ничего такого, не напрягайся. — О кошмарах? — догадался Стив. Баки кивнул и тихо заговорил, делясь ужасами, что происходили, порой, в его снах. Стив обнял его, притягивая ближе, готовый выслушать, утешить, спрятать от всех невзгод.***
С самого утра зарядил дождь, закончившийся только к полудню. На асфальте остались огромные лужи, потоки воды шли плотным ручьём вниз по улице. Забитые мусором, ветками и грязью ливневки не справлялись, так что детишки, надев дождевики и резиновые сапоги, пускали бумажные кораблики или просто прыгали в мутной воде, доводя родителей до бешенства. Все это ужасно напоминало первую сцену в «Оно». Баки не ощущал тревоги, но мысль о фильме (книгу он даже не открывал) вызывала сонм мурашек. Это неизбежно, как страх перед машиной, перевозящей бревна. Невольно в голову приходят воспоминания о небезызвестной сцене, где падение тяжелых бревен закончилось огромной трагедией для всех, кто оказался на их пути. Застегнув на Ребекке лиловый дождевик, Баки выпрямился и дернул Стива за козырек кепки, вызывая приступ идиотского хихиканья. Наташа говорила, что Стив — взрослый и надежный? Видимо, она так и не узнала его как следует, за все эти годы. — Если вас утащит жуткий клоун, — тихо зашипел Баки, — то это только ваши проблемы. Стив обидно фыркнул и коротко поцеловал его в губы. — Если под гримом клоуна прячется Скарсгард, то я позволю ему меня утащить. — Ты такой мерзкий. Я хочу развестись. — Не ты ли совсем недавно восхищался Карлом Урбаном? — Тебе это приснилось, — пробормотал Баки, выталкивая Стива на улицу. — Смотри, чтобы Бекка не промочила ноги. — Она в резиновых сапогах, — возразил Стив, хватаясь за дверные косяки и не позволяя выпихнуть себя из дома. — Бекки, помоги мне! Ребекка улыбнулась, демонстрируя смешной пробел между передними зубами, и покачала головой. — А что мне за это будет? — довольно прагматично уточнила Бек. — Я куплю… — Эй, мы не подкупаем ребенка подарками, — напомнил Баки и похлопал Стива по заду. — Куртку застегни, я не буду вытирать вам обоим сопли, если сляжете с простудой. — Я твои вытирал, — возмутился Стив, впрочем, послушно застегивая джинсовку под самое горло. — И варил куриный бульон. — Не припоминаю, — отмахнулся Баки и перехватил Альпин, пытающуюся выскочить на улицу. Они взяли ее месяц назад, вернее, Стив отыскал ее в какой-то мусорке с другими выброшенными на улицу котятами. Когда Баки впервые увидел их, он ужаснулся: тощие, блохастые, наверняка заразные. И Стив притащил их в дом, где был маленький ребенок. Но жалость к этим крохам взяла верх, и Баки сам отвез их к ветеринару. К счастью, блохи оказались самой большой проблемой, которая достаточно быстро вывелась. Они раздали котят соседям, а вот белоснежная Альпин тут же влюбила в себя Бекки, и расставаться с ней та не захотела. Ну, и как тут отказать? Конечно же, Альпин осталась с ними, занимая почетное место в их маленькой семье. — Расскажешь потом, какой кораблик выдержал дольше? — Баки улыбнулся Ребекке и мягко поцеловал ее в лоб. — Уверен, тот, который сделал я, окажется круче. — Это мы еще посмотрим, — азартно заспорил Стив. Соревноваться с ним в чем-то — худшее, что вообще можно придумать. Он не умел проигрывать, боролся за победу так, словно от этого зависела его жизнь. Неплохое качество для будущего капитана, на должность которого Стив нацелился, но ужасное для противника в Монополии. Баки каждый раз готов был придушить его, стоило только всем усесться за настольную игру. Альпин тонко мяукнула и вцепилась крошечными коготками Баки в руку. — А как мы назовем твой кораблик, папочка? — спросила Ребекка, поправляя бантики на сапожках. — Белый волк, — предложил Баки. Недавно он взялся за Джека Лондона, и это первое, что пришло ему в голову. «Белый клык» — лучшая его книга, и если кто-то попробует поспорить, то Баки выставит этого кого-то (Стива) из дома. — А твой? — Ребекка повернулась к Стиву. Тот пожал плечами и спустился по крыльцу вниз. — Не знаю. Как тебе «Кочевник»? Ребекка наморщила лоб. — Что такое «ковчевник»? — Ко-чев-ник. Тот, кто много путешествует, постоянно меняет жилье, никогда не задерживается на одном месте на долго, — уточнил Стив, проговаривая слово по слогам, для лучшего запоминания и понимания. Баки мягко улыбнулся и скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за тем, чтобы Ребекка не запнулась об ступеньки и не шлепнулась носом в щебенку. Одной рукой она держалась за перила, второй держала кораблик. — Мне нравится, — Бек осторожно погладила обработанный парафином край бумажного корабля. — А мы сделаем еще кораблей? — Хочешь, купим большой? — Я не хочу покупать, — нахмурилась Ребекка. — Я хочу сделать вместе с тобой и папочкой. Баки улыбнулся и покачал головой. — Не задерживайтесь сильно. Вечером заедет Нат, она обещала привезти подарки из поездки в Лондон. Бекка радостно улыбнулась, сувениры из других стран она любила. Особенно ей нравились русские матрешки. Она разбирала и собирала их по несколько раз в день, сосредоточенно возвращая все детали на место и пряча самую маленькую куклу внутри. Ребекка и Стив завернули за угол, а Баки вернулся в дом и отпустил Альпин на пол. Та тут же напала на его ноги, кусая маленькими клычками. Баки увернулся, не позволяя ей разыгрываться, и направился в сторону лестницы на второй этаж. Еще неделю назад он хотел заняться разбором коробок, несколько лет подряд пылящихся на чердаке. Пора принять решение, что делать с их содержимым. Что оставить, что отдать на благотворительность, а что и вовсе выкинуть за ненадобностью. Включив свет, Баки разложил шаткую лестницу и поднялся на чердак. Хлама и пыли здесь хватило бы на пятерых, поэтому Баки твердо решил скинуть половину работы на Стива, когда у того будет выходной. Не одному же Баки копаться в разном старье, верно? Достав самую пыльную коробку, лежащую в углу, он отряхнул ее и с легкостью отодрал сморщившийся и затвердевший от времени скотч. Внутри обнаружился альбом с детскими фотографиями. Баки усмехнулся. Прав был Фьюри, его голова — просто огромная. Вот его первые шаги, вот он в игрушечной машинке, рассекает по их старой, еще довольно-таки скромной квартире. Вот он в первом классе, мама обнимает его за плечи и широко улыбается в камеру. На ней платье в белый горошек, которое ей невероятно идет. Баки горько улыбнулся, проводя кончиками пальцев по снимку. Как жаль, что она не узнала Стива, не познакомилась с Бекки. Интересно, что она сказала бы на их свадьбе? Мама всегда умела подобрать нужные слова. Впрочем, гадать бесполезно, правду никогда не узнать. Перевернув страницу, Баки поморщился. Фотография родителей на фоне их первой дорогой машины. Отец, как и всегда, не улыбался, лишь слегка приподнял уголок губ вверх. Сжечь бы все фотографии с Александром, но это, какая-никакая — память. Тогда в нем еще не было столько дерьма, пусть оно и начинало, как подозревал Баки, скапливаться внутри. Баки улыбнулся следующему снимку. Его друг детства, чье имя он не помнил, корчил рожицы, пока сам Баки заливался смехом, согнувшись пополам. Дальше шли его фото в подростковом возрасте (привет прыщи и лишний вес), и, боже, он что, считал себя рэпером? К тринадцати годам он изросся, вытянулся, стал гораздо симпатичнее и привлекательнее, избавился от прыщей и записался в спортивный клуб. Если листать очень быстро, то Баки буквально видел, как из гадкого утенка он превращается в прекрасного лебедя. Отложив альбом в сторону, Баки достал следующий. И опомнился лишь тогда, когда откуда-то с первого этажа его позвал Стив. Взглянув на наручные часы, Баки чертыхнулся. Он просидел на чердаке, предаваясь ностальгии, почти два часа. И не сделал ничего, что приблизило бы его к разбору хлама. — Я здесь! — крикнул Баки. — Сейчас спущусь. — Помочь? — Стив замер рядом с лестницей и вытянул руки. — Падай в мои объятия. — А потом натирать тебе сорванную спину гелем? Вот уж нет, спасибо, — фыркнул Баки и протянул Стиву альбом. — Смотри, что я нашел. — Что там? — Стив открыл первую страницу, пока Баки аккуратно спускался по лестнице вниз. — Ого, какие щеки. — Пошел ты, Роджерс. — Такие очаровательные пухлые щечки, — притворно восхитился Стив, пытаясь ущипнуть Баки. Только не за щеку, почему-то, а за задницу. — Где Бек? — Она внизу, с Наташей. Ты не слышал, как она приехала? — Немного потерялся во времени, — признался Баки, отряхивая руки и снимая с волос соринку. — Хочешь поговорить об этом? — Стив отложил альбом на узкий комод, стоявший вдоль стены коридора, и сопливо переплел их пальцы. Баки вырываться не стал. — Нет. Может быть. Не знаю, — Баки погладил центр ладони Стива большим пальцем и улыбнулся, не пытаясь скрыть своего настроения. — Там много фотографий мамы, я даже не помню, как эти альбомы оказались у нас. Я просто подумал, была бы она рада? Как бы отнеслась к тебе? Любила бы Бекку или же уговорила бы меня, ну, ты знаешь... Стив серьезно кивнул и, обхватив лицо Баки ладонями, коротко поцеловал. — Я не знал твою маму, но уверен, что понравился бы ей. Все от меня в восторге, разве нет? Баки фыркнул и закатил глаза. Внутри отпускало, все же Стив умел поднять ему настроение парой дурацких фраз. — Самоуверенный засранец. — И она полюбила бы Бекку, как и приняла бы любое твое решение. Как ты думаешь? — Да. И ей понравилось бы твое отвратительное чувство юмора, — сдался Баки. — Чей кораблик победил? Стив самодовольно улыбнулся. — «Кочевник» вырвался вперед. — Ты смухлевал, — не поверил Баки. — Быть того не может. Я требую реванша. — Я? — оскорбился Стив. — Да никогда! Баки рассмеялся, легко толкая его в бок и быстро сбегая по лестнице вниз. Наташа махнула ему рукой, не отвлекаясь от паззла, а Бекка сосредоточенно пыталась найти кусочки с часами Башни Елизаветы [3]. Баки опустился рядом с ними на пол, помогая собрать картинку, а Стив уселся позади, укладывая подбородок ему на плечо и внимательно наблюдая за процессом. Альпин свернулась в кресле, присматривая за ними хитро прищуренными глазами. Мелкие капли дождя снова забарабанили по окнам. Стив обвил руки вокруг талии Баки, притягивая его ближе и устраивая спиной к животу, прижался виском к плечу и шепотом подсказал Ребекке, где лежат нужные ей детали. Та, забавно выпятив губы, взяла кусочки паззла и сложила из них циферблат, нигде не ошибившись. Пощекотав пятку в ярко-желтом носке и добившись от дочери звонкого смеха, Баки переглянулся с Наташей. Как там она говорила? «Идеально»? Пожалуй, именно так он все и ощущал.
Баки 23. Стиву 29. #щастьематеринства #дитащки и все радости беременности включены. Вырубай, если страшно.