***
Сколько она ходила по окрестностям, Бинх не знал. Сквозь сон он слышал, как хлопнула дверь, как открывали холодильник. Он больше чувствовал, чем осознавал, что Оксана вернулась и чем-то занималась, но сил вынырнуть из мягкой дремы не было. Проснулся он хорошо за полдень, когда солнце вовсю жарило в окна, отчего на пол легли полосы от жалюзи. На кухне шумел чайник. Бинх от души зевнул, перевернулся на спину и потянулся так, что приятно щелкнуло в позвоночнике. Он чувствовал себя вполне бодрым, отдохнувшим и готовым ко всем возможным и невозможным свершениям. Как минимум прогулку по городу и посиделки в какой-нибудь пивной со Степой и Бажаной он осилит. Телефон показал три часа дня. Даже не удосужившись надеть футболку, он пошел на кухню. — О, проснулся, — хмыкнула Оксана. На ней была очередная домашняя короткая футболка и шорты, волосы она собрала в хвост. Прямо картинка — только передничка не хватало. — А я уже думала, будить тебя или нет. Пельмени будешь? — Будешь, — опять зевнул Бинх. Оксана перегнулась через стол, отчего ткань шорт натянулась на заднице. На белом бедре темнели четыре круглых синячка. — Во сколько нам с молодоженами встречаться? — Они за нами заедут часам к шести, — отозвалась Оксана. Она повернула голову, проследила его взгляд и хмыкнула. — Аккуратней надо быть, — и нарочито плавно, так, словно это было танцевальное движение, выпрямилась. — Я не помню, чтобы ты возражала, — проворчал Бинх. Взгляда он впрочем не отводил — это только говорят, что к красоте быстро привыкаешь. Черта с два, со временем все становится исключительно хуже: ты уже залипаешь не только на сиськи и ноги, а просто на то, как она расставляет тарелки или режет овощи. Оксана не ответила и довольно улыбнулась, когда он обнял ее и поцеловал местечко, где шея переходила в плечо. — Я костюм, пока ты дрых, достала и повесила, — сказала она. — И рубашку с теннисками погладила. Можем со спокойной совестью бухать и не волноваться, что не успеем подготовиться.***
Пока обедали, пришло сообщение от Степы. Дорогой подчиненный на всякий случай спрашивал, хорошо ли они устроились, не было ли каких-то проблем, и обещал познакомить с лучшим местным пабом. Бинх отпечатал, что все прекрасно и если что, они сами прекрасно проведут время, не надо отвлекаться от подготовки к свадьбе ради них и, вообще, может, нужно с чем-то помочь. Помогать было не нужно, все было худо-бедно готово: завтра девичнико-мальчишники, через три дня сама роспись, праздновать будут в ресторанчике, вот с его украшательством да, возможно, нужно будет и помочь, но остальное уже готово насколько это вообще возможно. — Готов расстаться с волосами? — с тихим смешком спросила Оксана, проведя босой ступней по его голени. — Не злорадствуй, — пробурчал Бинх. — Это был нечестный спор с самого начала: можно увести девушку из Саратова, но нельзя увезти Саратов из девушки. Хотя злился он больше для вида: Бажана была изумительным чудом, милая, добрая, улыбчивая и с очень цельным характером. Иначе Степа, до того не пропускавший ни одной юбки, не вляпался бы в нее настолько сильно и безоговорочно. Так что Бинх искренне порадовался, когда подчиненный объявил о своей свадьбе. Наверное, поэтому он и размяк в тот момент, когда Степа посмотрел на него проникновенным взглядом и, чуток заикаясь, попросил быть свидетелем. Ничем другим Бинх свое согласие объяснить не мог. Оксану в свидетельницы позвали, по большей части потому что из всех подружек невесты она единственная еще не была замужем. — Да ладно тебе, — взмахнула вилкой с насаженным на нее кусочком помидоры Оксана. — Это была честная схватка: столица против исторической родины. Кто первым предложил пари «где распишутся», Бинх не помнил. Возможно, даже сам Тесак, который не мог упустить возможности по-тихому поиздеваться над коллегами. Но, тем не менее, весь отдел делал ставки, что пересилит: родня Бажаны или желание молодых расписаться там, где они познакомились, жили и работали. Сам Бинх успешно избегал спора с Бомгартом и Гуро, пока на свою беду не рассказал об этом дома Оксане. Вот тогда-то он и понял, насколько вляпался. — И потом, когда б мы тут еще оказались? Представь, мы бы так и прожили всю жизнь, не увидев Саратовский Авиационный, не пощупав торчащую бомбу в парке Победы и не услышав высокохудожественный ор Чирика? Наша жизнь была бы неполноценной. — Твоя тяга к заброшкам меня иногда пугает, — честно сказал Бинх. Хотя тут ничего нового: он любил историческое фехтование, состоял в реконском клубе и не раз получал по морде во время общей свалки; Оксана любила лазить по местам с дурной славой и мистическим душком, снимая это все на пленку. Каждый сходит с ума по-своему. — Ну, значит пока недостаточно, — хмыкнула она. — И потом, может, уже стенку с котиками закончили. Ты же ничего не имеешь против стенки с котиками?***
В ванной было тесно, но как-то они там обустроились. Оксана накидала на пол буклетов, которые набрала в «Пятерочке», Бинх взгромоздился на табурет и замотался в полотенце. Машинка для стрижки угрожающе жужжала, а у Оксаны в глазах мелькал маниакальный блеск. — Может, я все-таки сам? — уже в который раз спросил он. — Не лишай меня моего законного выигрыша, — она напоследок чмокнула его в висок. — Я умею с этим обращаться. Седые волосы медленно падали на пол и полотенце. Оксана аккуратно водила машинкой, а Бинх прикрыл глаза. В последний раз под ноль его брили в армии, и было это лет двадцать назад. Сквозняк непривычно щекотал оголившиеся участки кожи, отчего по телу бегали мурашки. Странно все в жизни закольцовывается — тогда он был молодой, зеленый, влюбленный впервые и навсегда. А сейчас он старый, мрачный, но тоже влюбленный и тоже навсегда. — Ну как? — спросила Оксана, проводя горячей рукой по черепу. Бинх открыл глаза, дернул плечами, от чего волосы поверх полотенца осыпались, повертел головой. — Я похож на бандюка, — сказал он наконец. — В малиновом пиджаке и с голдой на шее. — Глупости, — Оксана прижалась грудью к его спине, крепко обхватила плечи и прижалась щекой к щеке. — Ты похож на шикарного папика, который привез свою молоденькую лялю на курорт. — Херовый из меня папик, — хмыкнул Бинх, выпутывая руки из-под полотенца и обхватывая ее запястья. — Нормальные возят своих ляль на Багамы и Мальдивы, а у тебя Саратов и Краснодарский край. Строго говоря, если задаться такой целью, отправить Оксану на те же Багамы и Мальдивы было вполне реально. Проблема была в том, что ему самому, пока он служил в прокуратуре и еще несколько лет после выхода на пенсию, загранпоездки были запрещены. — Зато посмотрю Рассею-матушку, — Оксана потерлась щекой и ткнулась губами в шею. — И вообще, ты настолько суровый папик, что возишь свою лялю в самый суровый из суровых городов мира. Такое сложно перебить. Бинх усмехнулся, повернул голову и притянул Оксану для поцелуя. Девушка-мечта, чтоб ее. — Слушай, — ее руки скользнули под полотенце, погладили грудь, тонкие пальцы запутались в ворсе на пузе и чуток потянули. — Степа с Бажаной приедут часа через полтора. По-моему, это прекрасное время чтобы порепетировать. — Порепетировать что? — вздохнул он, чувствуя, как острые ноготки подбираются к резинке трусов. — Ты же знаешь, какая ответственность лежит на свидетелях? — с крайне серьезным лицом спросила Оксана. Весь вид, правда, портили чертята в глазах. — От того, трахнет ли свидетель свидетельницу на свадьбе, зависит счастье молодых. Ты же не хочешь, чтобы семейное счастье Степы полетело коту под хвост из-за того, что у нас что-то не получилось? — Нет, — сглотнул Бинх. Как одно зависело от другого он, правда, не знал, но в данный момент его мало интересовали детали, потому что одна проворная рука уже пролезла в трусы и гладила низ живота, от чего во внутренности как кипятка налили. — Чего не сделаешь ради семейного счастья молодых. Оксана хищно улыбнулась, а дальше им было уже не до мелочей — важнее было добраться до кровати. Самым удивительным было то, что они даже успели убрать бардак после стрижки до прихода Степы и Бажаны.