26 ноября 1998 год
— Что ты делаешь? — улыбнулась Гермиона, встретив подругу.
Джинни стояла на меняющей своё положение лестнице и заворожённо смотрела вниз.
— Практикую взгляд туриста.
— Что, прости?
— Взгляд туриста, — обернулась Джинни и усмехнулась. — Помнишь, я говорила, что хочу насладиться Хогвартсом, пока ещё есть время?
Гермиона кивнула.
— Ну так вот, мы каждый день по несколько раз ходим по этим ступенькам и воспринимаем окружающее, как данность. Но ты только посмотри! — Джинни повела рукой, указывая на пространство вокруг. — Как же тут чудесно! Ты абстрагируйся. Представь, что попала сюда впервые. Взгляни на замок глазами туриста.
Грейнджер недоверчиво подняла бровь:
— Кажется, ты переобщалась с Луной.
— Ну же, попробуй! — схватив голову Гермионы за макушку, Джинни опустила её вниз.
Каменные лестницы парили в воздухе, словно ничего не весили. Студенты передвигались по летающим конструкциям безо всякого удивления. Стены восьмиэтажного холла украшали сотни картин. Фигуры и животные в них двигались, занимаясь своими делами. Некоторые из них общались между собой. Помещение освещалось небольшими настенными светильниками, в которых горел зачарованный огонь. Холл с лестницами был настолько глубоким, что к низу предметы съедал туман. Несмотря на архитектурное величие, атмосфера была уютной. Гермиона представила, будто видит это всё впервые, и по коже пробежали мурашки. Хогвартс стал для неё домом, и она не заметила, как привыкла к нему за восемь лет. Ощущение грусти застало её врасплох. Осталось меньше года.
— Ты чего? — заметив расстроенные чувства подруги, поинтересовалась Джинни.
— Выпускной совсем скоро...
— Да сдашь ты свой ЖАБА!
— Я не об этом.
— А что?
— Мы скоро перестанем… быть здесь, — печально констатировала Гермиона, — мы уедем из Хогвартса и будем жить где-то… в другом месте.
Джинни задумалась.
— Да, это странно. Ты решила, где будешь жить?
— Честно говоря, в последнее время я ни о чём не думаю, кроме заклинания коллективного усиления и допуска к экзаменам. Но, скорее всего, сниму квартиру где-то неподалёку от министерства. Планирую отправить документы на стажировку после рождества.
— Тебя точно возьмут, — уверенно заявила Джинни.
Девочки говорили, опёршись о каменные перила летящей лестницы.
— А ты? — спросила Гермиона.
— Думаю, Гарри рассчитывает, что мы будем жить вместе.
— Но?.. Ты, видимо, рассчитываешь на что-то другое?
— Я не знаю. Всё это как-то слишком быстро. Я никогда в жизни не жила одна, понимаешь? — Джинни выглядела одновременно грустной и воодушевлённой.
— Да…
— Мне кажется, было бы здорово пожить отдельно некоторое время.
— Готовь убедительную речь для Гарри, — хохотнула Гермиона.
Лестница примкнула к нужному проходу, и девушки направились в класс на урок заклинаний. Совместная пара с Пуффендуем.
— Представляешь, видела вчера Дина, — продолжила беседу Джинни, — застукала его со слизеринкой с четвёртого курса.
— Ого, и что ты почувствовала?
— Ну ты же знаешь, что мы с ним остались в хороших отношениях. Я, наверное… рада за него. Но это было мерзко, — Джинни показательно скривилась.
— Потому что она слизеринка?
— Да при чём тут это? Она же маленькая! Я не представляю, что можно было найти в четырнадцатилетней девочке, — возмутилась Джинни. — Сама она ничего, симпатичная. Кажется, зовут Мелисса. Но я её плохо знаю. А слизеринка… ну это не диагноз. Конечно, большинство из них мерзкие, но… — Джинни запнулась и резко посмотрела на Гермиону. — Мерлин, кому я рассказываю? Это же ты завела дружбу с Ноттом. Или как у вас это называется?
— Это не поддаётся классификации, — улыбнулась Гермиона. — Перестань зацикливаться на этом.
— Это я зацикливаюсь? Это ты начинаешь видеть во всём угрозу, когда речь заходит о змеях.
Гермиона закатила глаза, подчёркивая абсурдность сказанного.
Девочки приближались к классу и заметили толпу, собравшуюся возле прохода. Ученики наваливались друг на друга и шумели, словно там их ожидала невероятная сенсация.
— Что происходит? — выкрикнула Гермиона, подойдя к однокурснице в жёлто-чёрном шарфе.
— Пара по заклинаниям затянулась… — недовольно цокнула языком староста Пуффендуя Ханна Аббот.
Гермиона заглянула в аудиторию. Над головами толпящихся со свистом летали разноцветные лучи боевых и защитных заклинаний. Это было похоже на новогодний фейерверк. Зрители были взволнованы и возбуждены, словно смотрели финальный чемпионат по квиддичу. Раздался оглушительный треск, и мгновенно последовал радостный крик. Кто-то выпустил заклинание эмблемы вверх, и готический потолок аудитории осветила зелёная змея на серебряном щите.
— Флитвик устроил турнир на выбывание между Слизерином и Когтевраном, — объяснила стоящая рядом темноволосая девушка со значком ворона на груди. — Хотел, чтобы мы попрактиковали скорость невербальных заклинаний.
— Но ведь уже должна начинаться наша пара! — Грейнджер возмущённо взглянула на наручные часы.
— Никто не может победить Нотта, — Ханна пожала плечами.
— Что? — Гермиона широко раскрыла глаза, но потом немного осеклась.
— Он заступил на подиум третьим от Слизерина, и уже около часа никто не может его сбить оттуда, — крикнула Падма, которая не без труда выбралась из толпы.
Недоумевающее выражение лица Уизли сменилось лучезарной коварной улыбкой. Она хлопнула в ладоши и обратилась к Гермионе:
— Это интересненько. Пойдем, поближе посмотрим!
Джинни крепко схватила подругу за предплечье и потянула в самый эпицентр зрелища. Людей было столько, что воздух, казалось, вот-вот закончится. Собрались старшекурсники всех факультетов. Из соседних аудиторий на шум сбежались младшие курсы, подрывая авторитет преподавателей. Но профессора не унывали и заворожённо смотрели на происходящее, подпирая стены. Для приличия они всё же сохраняли строгое выражение лица. Учителя могли позволить себе небольшую фривольность, потому что сама директриса находилась в центре сборища. Макгонагалл пришла разобраться, почему седьмой курс Слизерина в полном составе прогуливает её урок, и невольно задержалась, обсуждая с Флитвиком разворачивающийся поединок.
— Поберегись, — пробивалась локтями Джинни. — Освободить проход! Дорогу! Староста Грейнджер идёт!
— Джинни, — осудительно шикнула на неё Гермиона.
Толпа с аппетитом сожрала неугомонную Уизли, только её рука, которой она вела за собой Гермиону, осталась в поле зрения. Джинни резко дёрнула Грейнджер на себя, и та, прикрывая лицо свободной конечностью, словно шаровой таран, прорвалась сквозь живую стену. Немного дезориентированная, она уткнулась в затылок Луны Лавгуд.
— О, Луна, привет! Что здесь происходит? — воскликнула Джинни.
Луна медленно обернулась и мечтательно сообщила:
— Кажется, Нотт непобедим.
Гермиона подняла глаза и наконец смогла осмотреться. Джинни приволокла их в первые ряды, откуда открывался лучший вид. Класс профессора Флитвика выглядел необычно. Потолок казался в два раза выше, а стены в три раза шире. Посреди помещения расположился огромный подиум для магической дуэли. Установка была обтянута тёмно-фиолетовой бархатной тканью и украшена массивными золотыми изображениями сменяющихся фаз луны. Студенты плотно обступили конструкцию со всех сторон и жадно наблюдали за происходящим.
Слева на подиуме стоял Нотт. Он держался уверенно, а в его позе чувствовалась расслабленность, будто он просто любовался цветением вишни в саду. Слизеринец упивался своей властью, и это ощущение просачивалось в его жесты. Теодор пренебрежительно смотрел на когтевранца, который яростно вцепился в палочку и готовился нанести очередной удар. Нотт дерзко вздёрнул подбородок, приглашая соперника нападать, мол: «Ну давай, покажи, на что способен!». Тёмные кудри упали на лицо, и тень скрыла глаза. Когтевранец сжал губы и выстрелил чередой оглушающих заклинаний. Разряды разноцветных молний, словно стая взбешённых птиц, устремились в нахального противника. Тео ловко отбил четыре импульса и взмахнул палочкой в ответ. Соперник увернулся от первого, который в миг разнёс каменную арку позади, отбил оборонным заклинанием второй импульс… Секунда… и третий удар пришёлся когтевранцу прямо в грудь, скинув его с подиума.
— Да-а-а! — завопили слизеринцы.
Кто-то помог поражённому подняться и отвёл его в сторону. Начался настоящий балаган. Змеёныши разных курсов прыгали, держась за плечи, и скандировали имя своего героя. Тео величественно стоял на возвышении и самодовольно улыбался. Гермиона заметила Забини, который сновал с довольной рожей между учеников и, судя по всему, принимал ставки.
— Мы разбогатеем, мой мальчик! — кричал Забини победителю. — Ну, кто следующий готов сразиться с моим чемпионом?
— Ну всё, довольно! — послышался писклявый голос профессора Флитвика. — Разойдитесь по классам! Пожалуйста...
Толпа расстроенно загудела.
— О нет, профессор, — засуетился Забини, — позвольте продлить дуэль! Не лишайте Нотта шанса разбить всех гриффиндорцев! Мы очень просим. Да-а-а?— обратился зачинщик бунта к толпе. Заведённые студенты одобрительно закричали в ответ.
Профессор Флитвик неуверенно взглянул на директрису. В глазах Макгонагалл, которая все ещё оставалась деканом Гриффиндора и клюнула на вызов Забини, сверкнула искра азарта. Возможно, старая колдунья тоже сделала ставки про себя.
— Это совершенно противоречит политике содружества факультетов, — упиралась директриса.
— Профессор Макгонагалл, пожалуйста! Можете завалить нас двойным домашним заданием, мы всё отработаем! — пустил в ход последний козырь Забини, за что получил удар от возмущённого Гойла.
Десятки умоляющих глаз уставились на Макгонагалл. Она несколько секунд колебалась, но потом взмахнула рукой, плотно закрыла все ставни и зажгла факелы по периметру.
— Для антуража, — сдержанно объяснила директриса. — Да начнётся поединок! — скомандовала она, и зал взорвался благодарным оглушительным воплем.
— Я следующий! — выкрикнул Симус Финниган.
Друзья одобрительно постучали его по спине, благословляя в дорогу. Симус гордо взобрался на дуэльный подиум.
— Так, так, так! Первая гриффиндорская жертва, — принял на себя роль конферансье Забини. — Это будет слишком просто.
Пока дуэлянты кланялись друг другу и готовились к бою, Блейз, повернувшись к стае слизеринцев мелодично выкрикнул придуманный на ходу лозунг:
«Не дрогнет наш непобедимый Нотт,
Ведь с ним сразится идиот!»
Толпа благосклонно приняла слова и продолжила их повторять, усиливая накал. Макгонагалл метнула испепеляющий взгляд на «юного поэта». Забини примирительно улыбнулся и поднял руки, мол: «каюсь, профессор».
От приближающейся схватки толпа сжималась ещё плотнее.
Малфой еле сдерживал себя от переполняющего раздражения. Он наслаждался боем с противоположной от Забини стороны, когда вдруг лохматая башка Грейнджер ворвалась в его личное пространство. Девушки не заметили, как, пробираясь поближе, встали прямо перед слизеринцем. Толпа продолжала давить и вжимать Малфоя в стоящую впереди фигуру. Со всех сторон напирали возбуждённые зеваки, и слизеринец никак не мог отодвинуться, чтобы не касаться грязнокровки.
Или не хотел?
Гермиона заворожённо смотрела на дуэлянтов, периодически привставая на носочки, чтобы лучше их разглядеть. Эти её действия заставляли плотно сжимать челюсти стоящего сзади слизеринца. То ли от нарастающего гнева от того, что растрёпанные волосы лезли ему в лицо, мешая обзору, то ли от необъяснимой эмоции, которая зарождалась, когда… задница Грейнджер невольно касалась его паха.
Драко прикрыл глаза. Сладковатый, на удивление знакомый запах растекался по венам, попадая в мозг. Драко снова перенёсся в тёмный, забытый богом класс, где парила магическая сфера. Он сжимал тонкую руку. Чувствовал плечом, как она дрожит. Её тепло. Её жар. Необъяснимый, непрошенный электрический разряд, который зарождался от места соприкосновения и концентрировался глубоко внизу живота. Совсем как сейчас.
На секунду Драко провалился в чёрное, глухое небытие. Где нет никаких правил, где нет ожиданий и ярлыков. Где он может коснуться желаемого и не обжечь руки об осуждение и собственный укор. Где он может быть собой…
Вдруг мимолётная дерзкая мысль полоснула надеждой. А что ему мешает сейчас? Что, если все преграды, заставляющие Драко многие годы глушить свои чувства, давно разрушены? Может…
Нет.
Малфой резко очнулся, и, словно влепив себе пощечину, отодвинулся, прерывая осуждаемый контакт.
Тем временем Симус стремительно потерпел поражение. Он покидал поле боя под унизительный свист зелёной команды. Спустившись, гриффиндорец схватил Гарри за плечо и выкрикнул:
— Иди ты! Давай, Гарри, покажи ему! Поставь на место этого козла!
Ухмылка на лице Нотта стала ещё шире. Он с вызовом изогнул бровь и ожидал нового соперника. Поттер начал что-то лепетать, уговаривая Симуса, что это плохая затея, но стоящие рядом гриффиндорцы подхватили настроение сражения:
—Да! Давай, Гарри, ему тебя не одолеть. За Гриффиндор!
Поттер ещё минуту колебался, но скандирующая толпа не оставляла выбора.
Гарри вопросительно взглянул на Макгонагалл, и та одобрительно кивнула.
— Хорошо, — бодро заявил Гарри и под разрывные овации поднялся на подиум.
Дуэлянты, как и полагается по уставу, поклонились друг другу и разошлись по разным углам. Нотт выглядел более собранным, чем когда сражался с Финниганом. Поттер явно был достойным соперником. Да о чём речь? Ему удалось победить в дуэли самого сильного тёмного мага. Опустить на колени нахального слизеринца не составит особого труда. Гарри улыбнулся рвавшим на себе волосы от волнения гриффиндорцам и нанёс первый удар. Тео отбился. Слишком просто. Слизеринец выстрелил чередой оглушающих заклинаний, словно из пулемета. Ловко орудуя палочкой, Поттер защитил себя.
Удар.
Защита.
Нападение.
Отпор.
Гарри и Тео угрожающе сверлили друг друга взглядами, пытаясь предугадать следующее действие. Толпа приутихла. Студенты затаили дыхание, ожидая развязки поединка. Нотт снова выпалил шесть или семь невербальных заклинаний, но гриффиндорец сумел вовремя наколдовать щит, а последний импульс он искусно отразил, и синий луч полетел обратно в нападающего. Не ожидав такого поворота, Теодор едва успел увернуться. Поттер воспользовался моментом и нацелил палочку на растерявшегося слизеринца. Гарри наколдовал огненного льва, который разъярённо понёсся вперёд, намереваясь проглотить дуэлянта. Нотт, придя в себя, отразил льва.
Гермиона нервно сжимала галстук и только успевала бегать глазами вслед за летающими разрядами молний. Она нервничала с двойной силой. Грейнджер внезапно поймала себя на мысли: а за кого она болеет в этом поединке? Тёмная вуаль предательства прикрыла глаза. Сомнения. Горький привкус. Нет! Она точно на стороне Гарри. Он её самый лучший друг. Они вместе столько лет. Он её семья.
— Давай, Гарри! — подтверждая внутренние уговоры, выкрикнула Гермиона.
Нотт услышал это. На секунду задержал на Гермионе взгляд. Ухмыльнулся и с новой, зародившейся от тёмного чувства силой выстрелил в Поттера. Гарри не без труда отразил мощный разряд и нанёс ответный удар. В мыслях Теодора полоснула лёгкая нотка… ревности? Глубоко в душе, но он, конечно, никогда бы не признался в этом, Тео желал, чтобы Грейнджер выкрикивала сейчас
его имя.
Поттер был на высоте. Он уверенно сражался, хотя про себя отметил, что лёгким этот поединок точно не назвать. Вдруг мрачное дежавю вернуло Гарри в события полугодичной давности. Магические выстрелы, защитные заклинания, крики… Только воспоминания не похожи были на школьные развлечения, где в случае поражения придёт мудрый учитель и пожалеет. Правила были совсем иными. Гарри с силой вытолкнул мрачные кадры прошлого и вернулся в реальность.
Интересно, на чьей стороне сражался Нотт? И сражался ли? Поттер знал, что отца Теодора, преданного пожирателя, убил кто-то из Ордена Феникса в битве за Хогвартс. Но где при этом был его сын? Его боевые качества определённо должны были заметить.
Ещё пять минут, бесконечную вечность парни рассекали воздух, намереваясь одержать победу.
— Покончи с ним, детка! — вопил Забини, у которого на кону было всё. — Я верю в тебя!
Слова друга, словно ветер, надули парусник уверенности Нотта, и тот разразился мощнейшим потоком магической силы. Яркий синий луч встретился с красной молнией Поттера, и они сцепились, словно пара разъярённых псов. Палочки вибрировали, энергия сгущалась. Девочки с ближних рядов с визгом отскочили от разлетающихся в стороны искр. Поттер резко разорвал контакт и в одночасье отправил партию заклинаний-истребителей.
В следующую секунду произошло сразу несколько событий. Теодор с ловкостью кобры перекинул палочку в левую руку, отмахнул правой три оглушающих заклинания, и в тот же момент выстрелил боевым импульсом. Ярко-красный поток искр полоснул Поттеру правую ногу, и тот с грохотом упал, пролетев ещё пару метров.
Секундное оцепенение в гробовой тишине, будто все присутствующие в этот момент сверяли увиденное с теорией вероятности.
— Да-а-а!!!
— Не-е-ет!
Толпа взорвалась. Крик заполнил пространство, превращаясь в оглушающий разряд ядерной энергии. Барабанные перепонки грозились вот-вот лопнуть. Громогласное недовольство трёх факультетов с лихвой перекрывал неистовый победный вопль Слизерина. Их радостные восклицания сопроводили появление зеленой эмблемы под потолком. Забини запрыгнул на подиум и бросился душить Нотта от счастья. Он скакал, как ошалевшая обезьяна, и кричал слова любви смакующему победу Теодору. Поттер, оправившийся от падения и залечивший ногу, подошёл и, сохраняя достоинство, пожал победителю руку.
Когда безудержный крик поутих, и студенты немного пришли в себя, Забини продолжил вещать с импровизированной сцены:
— Ну что, детки, есть ещё достойные соперники? Или мы можем единогласно признать, что в этой школе один непобедимый герой?
Зрители интригующе шептались, оглядываясь по сторонам в поисках нового «избранного».
— Малфой, может ты? — сверкнул полными азарта глазами Блейз.
— Я против своих не воюю, — уверенно ответил Драко.
Услышав стальной баритон слизеринца за спиной, Гермиона подпрыгнула от неожиданности. Он всё это время был здесь?!
— Что, Драко, боишься обосраться при всех? — подтрунивал Теодор.
— Боюсь сильно расстроиться, отдирая останки твоей кудрявой башки от стен, Нотт, — снисходительно улыбнулся Малфой.
Гермиона засуетилась, стараясь как можно дальше отодвинуться от мерзкого змея, как вдруг Забини выкрикнул, неверно истолковав её движения:
— Кажется, у нас есть желающий, точнее, желающая… Грейнджер, кисонька, выходи!
Гермиона в ужасе распахнула глаза. Что? Какого чёрта?
— Нет! — мотала она лохматой головой.
— Не бойся, Грейнджер, я буду нежным… — коварно проведя по палочке своим длинным аристократическим пальцем, произнёс Нотт. Гермиона уже давно заметила, что у Тео весьма необычная палочка. Она была сделана из светлого дерева цвета слоновой кости и выделялась на фоне привычных палочек. Древко обрамляли канты из меди или бронзы, может быть латуни — сложно было определить на первый взгляд.
Нотт вёл себя, как тот негодяй, который вырвал у неё книгу из рук в сентябре. Высокомерный, наглый и слишком самоуверенный.
Считав колебания Гермионы, толпа завелась вновь, подбадривая свою новую надежду. Напыщенный взгляд Теодора вмиг поменял настроение Грейнджер. Как же он бесил. Гермиона вздёрнула подбородок вверх и смело направилась к фиолетовому подиуму. Дух соперничества притупил скромность.
Малфой закатил глаза.
Дуэлянты сошлись в центре. Тео пронзительно рассматривал соперницу. Гермиона же концентрировала во взгляде всю серьёзность своих намерений. Она должна… просто обязана одержать победу. Прежде чем поклониться, Тео зловеще прошептал:
— Сдавайся сразу, Грейнджер.
— Не дождешься, Нотт, — подняла кончик носа гриффиндорка.
Соперники, как по команде, склонили головы в приветственном жесте и сразу же разошлись по своим местам. Гермиона стояла твердо, как воинственная амазонка. Готовилась проучить нахала и поставить его на место. Теодор же выглядел раздражающе расслабленным, словно всё происходящее — обычный вторник. Окончательно взявший на себя роль ведущего, Забини объявил начало поединка, и воздух одновременно пронзили разряды молний, летящих с противоположных концов. Оба противника сумели отразить нападение. Гермиона безупречно высекла руну боевого заклинания и выстрелила красным импульсом. Теодор защитился и подмигнул. Забавлялся с присущей ему лёгкостью.
Толпа превратилась в отдельный организм. Чудовище с сотнями орущих глоток вопило от переизбытка эмоций, а в напряжённые моменты наоборот замирало и пристально следило за развитием событий.
В воздухе витал аромат, который обычно бывает после грозы.
Гермиона шумно втянула воздух и с коротким криком выпустила новую партию оглушающих заклинаний. Теодор проворно отсекал их, шагая навстречу. Грейнджер не поддалась устрашению и тоже уверенно сделала шаг. Встав ближе, они одновременно выстрелили фиолетовыми молниями. Столкнувшись, заклинания издали устрашающий грохот, и вся комната, набитая до отказа студентами, задрожала, словно от десятибалльного землетрясения.
Малфой, который пристально наблюдал за поединком, вдруг поймал себя на мысли, что считает Грейнджер сильной. Он и раньше был уверен, что только благодаря девчонке шрамоголовый и вислый вообще ходят по земле, но никогда не видел, какова Гермиона в бою. Непривычно было созерцать Грейнджер в динамичном поединке, а не с головой, зарытой в книги.
Голубые искры пролетели над шевелюрой Нотта. Тео заметно собрался, и его самонадеянная ухмылка растворилась. Гермиону очень порадовало это изменение. Драко на секунду засомневался в том, что Нотт одержит победу. Наконец-то на подиуме появился достойный противник.
Сквозь непробиваемые металлические стены просачивалось… уважение к ней.
Уважение?
Малфой скривился в отвращении, не ожидав от себя подобного признания.
Лучи невербальных заклинаний летали всё с большей скоростью. Чары становились мощнее и опаснее.
Напряжение было таким сильным, что, казалось, его можно было пощупать. Словно Грейнджер и Нотт решали исход важнейшего спора. Сейчас они должны были навсегда выяснить все разногласия. Легендарная, эпичная дискуссия. Победитель получит всё.
Кто им станет?
Нотт?
Грейнджер?
Слизерин?
Гриффиндор?
Гермиона с разворота выпустила огненный поток и серию коротких импульсов. Тео отмахнулся, слегка пошатнувшись от ударной волны. Его волосы стали влажными от проступившего пота. Наконец Нотт начал казаться по-настоящему напряжённым. В ответ он выстрелил разрядом из десятка мелких, как раскалённые иглы, молний, но Гермиона заковала себя в белую полусферу, и заклинания Тео, столкнувшись со щитом, превратились в пыль. Опустив защиту, Гермиона взмахом головы откинула кудри назад и закусила губу, выражая глубокое сосредоточение.
Закусила губу…
Словно в замедленной съёмке, Тео неосознанно обернулся на стоявшего в толпе друга. Драко не смотрел на «своего чемпиона». Он приковал грозовой, помутневший от неуловимой эмоции взгляд к лицу отважной гриффиндорки. К её алым, от бурлящей воинственной энергии, губам. Он смотрел на неё, словно затаившийся во тьме хищник. Редкий момент, когда Малфой не контролировал эмоции, и Тео читал его, как кричащий неоновыми огнями рекламный щит. Это был необычный взгляд… Тео никогда не видел в глазах Драко столько… желания.
Воспользовавшись секундным отвлечением противника, Грейнджер выпустила трёхглавый золотой импульс. Мощнейший удар в висок вырвал Теодора из его исследовательского откровения. Вздымая полы мантии, словно сбитая птица, он отлетел на несколько метров. Жёстко ударившись о стену спиной, Тео упал на пол. Мокрые кудри рассыпались. Глаза зажмурились от боли, а на лице проступила необъяснимая улыбка.
Нотт был повержен.
— Да-а-а!!! — если до этого казалось, что крики ликующей толпы разорвут барабанные перепонки, то теперь создалось ощущение, что череп расколется пополам.
Гриффиндорцы взорвались победными овациями, подключая к себе радостных когтевранцев и пуффендуйцев. Макгонагалл еле заметно выкрикнула «Да!», победно сжав кулак. Она тут же собралась, надев сдержанное «директорское» выражение лица.
Друзья запрыгнули на постамент и подняли Грейнджер на руки. Они подбрасывали её, выкрикивая имя своей героини. Львиная, красно-золотая эмблема растворила змеиный щит и осветила головы радостных студентов.
— Мы должны это отметить! — кричала Джинни, но её голос был почти не слышен из-за рёва толпы.
Забини расстроенно возвращал горсти галлеонов. Малфой, раздражённо пробравшись сквозь взбесившихся идиотов, помог Нотту подняться и наложил охлаждающее заклинание на его висок.
— А я почти в тебя поверил, — иронизировал Драко.
— Просто я не могу ударить женщину, — улыбнулся Теодор, и Малфой ответил тем же.
Спустя несколько минут, когда вопли и крики немного поубавились, Макгонагалл подняла руку и воскликнула:
— Тише, тише! Я думаю, с нас хватит дуэлей на сегодня. Расходимся по классам! Участники, завершите поединок должным образом. Мы на сегодня закончили!
Дуэлянты медленно сошлись на середине подиума. Гермиона победно усмехалась. Она проучила его. Она выиграла спор. На секунду бывшие противники замерли, пронзая друг друга взглядами. Тёмно-голубой морской и янтарный огненный. Губы слизеринца осветила фирменная заговорщическая улыбка. Дуэлянты склонились, выражая уважение, и Тео вдруг прошептал так, что его могла услышать только она:
— Мы ещё не закончили, Грейнджер…
***
8 апреля, 1999 год
Гермиона зарылась босыми ногами в прохладный песок. Ветер обдувал раздражённую кожу лица и слегка трепал волосы. Шум прибоя, как гипнотическая мантра, успокаивал и вдохновлял на размышления.
Происходящее до сих пор казалось нереальным. Всё это какой-то изощрённый сон, который чувствовался слишком настоящим.
Скажи Гермионе кто-то полгода назад, где и с кем она окажется в сегодняшний вечер, она бы восприняла это как неудачную, странную шутку.
Вид природного великолепия придавал сил, хотя внутреннее чувство тревоги не проходило. Перед глазами снова вспыхнули воспоминания, которые её беспокоили. Разъярённые крики Малфоя, непрошеные свидетели, непонимающие синие глаза. Гермионе невыносимо было смотреть, как два её самых близких человека страдают от собственного прошлого, разрушая будущее.
Но как она может помочь?
Холодные пальцы, внезапно коснувшиеся её плеча под свитером, вырвали из горьких размышлений. Кто-то обнял её и поцеловал в шею. Она безошибочно узнала его. Гермиона уже различала их не глядя. Малфой, собрав её каштановые волосы в кулак, провёл носом по обнажённой коже и оставил дорожку поцелуев. Это не были лёгкие касания губ, как у Тео. С каждым новым прикосновением его движения набирали силу. В ход шли укусы, и он, словно кровожадный, нежный зверь, оставлял следы зубов на тонкой шее гриффиндорки.
Грейнджер невольно откинула голову назад и шумно выдохнула. Её губы украсила улыбка удовольствия.
Это его признание. Малфой был немногословен, когда речь заходила о тёплых чувствах. Всю коммуникацию в их странном трио вёл Нотт. Но Драко умел разговаривать действиями, жестами, поцелуями. Язык тела никогда не подводил и был точнее и весомее тысячи выброшенных на ветер слов.
— Где Тео? — открыв глаза, спросила Гермиона.
— Он в доме, сказал, что готовит какой-то сюрприз, — прошептал, не отрываясь от её шеи, Драко.
— Да он сам как один большой сюрприз.
Драко отстранился и отвёл взгляд в сторону пылающего горизонта. Его брови невольно свелись на переносице.
— Это точно… — задумчиво прошептал он.
Считав эмоцию, Гермиона поспешила развернуться и, заботливо обхватив лицо слизеринца, сказала:
— Драко, ты же понимаешь, что он не со зла? — она пронзительно посмотрела в его серые глаза. — Тео, скорее всего, даже не подумал, что это может тебя ранить… Я прошу тебя, не принимай на свой счёт.
Малфой положил ладонь поверх её руки и опустил веки. Он шумно выдохнул, словно избавлялся от тяжёлых оков.
— Странно, как в его лохматой башке одновременно умещается столько ума и тупости, — произнёс Драко и улыбнулся.
Его лёгкая улыбка была белым флагом. Капитуляцией. Драко открыл глаза и, задумчиво запустив холодные руки в волосы гриффиндорки, прошептал:
— Совсем как у тебя…
— Эй! — Грейнджер недовольно ткнула негодяя в рёбра.
Они легко рассмеялись. Гермиона опустилась и положила голову на колени Драко. Они смотрели на нарастающие волны и глубоко дышали солёным воздухом.
— Иногда мне кажется, что ваши извилины просто не помещаются в черепе и выползают наружу, — Драко провёл по каштановым завиткам и игриво намотал прядку на палец.
Гермиона нежно посмотрела в лицо Драко и снова отвернулась к морю. Он продолжал гладить шелковистые волны, и его взгляд тоже пленил закат.
— Вы так похожи с ним… — прошептал Драко. — Вы как будто один человек, которого ради эксперимента сделали в двух версиях.
— И представляешь, как тебе повезло встретить сразу двоих, — послышался бархатный голос позади.
Драко обернулся. Гермиона тоже привстала в желании посмотреть на говорящего. Теодор стоял без футболки, ногами утопал в песке и широко улыбался. Спутанные от солёной воды чёрные кудри падали на лицо.
— Пойдёмте, всё готово!
Тео протянул руку Гермионе и помог ей подняться. Он продолжил сжимать хрупкую ладонь, когда они направились в сторону дома. Три пары ног шагали в унисон, ступая по холодным горам песка. Малфой придерживал Гермиону за талию и, не испытывая былой неловкости, иногда случайно касался обнажённого торса идущего с другой стороны Теодора.
***
27 ноября, 1998 год
Гриффиндорцы праздновали победу Гермионы всю ночь. К её вселенскому раздражению, прозвище «золотая девочка» теперь укрепилось с новой силой. Ведь именно благодаря тройному лучу золотого цвета Грейнджер победила слизеринца в дуэли.
Следующий день прошел, как в тумане. Голова гудела из-за нехватки сна. Конечности казались ватными и не слушались. Люди, мелькающие перед глазами, сливались в серое, будничное месиво. Мучала ноющая жажда сладкого — последствие недосыпа. Мозг отчаянно нуждался в глюкозе, иначе он грозился покинуть бренное тело при очередной попытке понять материал текущего урока. Гермиона целый день была молчаливой.
К вечеру усталость обрела новые краски и стала походить на наркотическое опьянение. Ещё немного, и начнутся галлюцинации. Нужно срочно в постель.
Отужинав, Гермиона направлялась с друзьями в башню, как вдруг из-за поворота на них налетел Нотт. На его лице, ближе к виску, красовался огромный синяк.
— О, Грейнджер, тебя-то я и искал, — расплылся в улыбке Тео. Джинни и Гарри удивлённо переглянулись.
— Что? Меня? Зачем? — хлопала ресницами Гермиона.
— Ноябрь подходит к концу, не хочу третий раз остаться на седьмом курсе…
из-за тебя.
— В смысле? — Грейнджер нахмурилась. Она была не в настроении разгадывать загадки Теодора.
— Пойдём наконец заколдуем эту чёртову сферу, — Тео кивнул в сторону коридора, который вёл в класс ЗОТИ.
Гермиона растерянно посмотрела на друзей. Нотт прав. Сегодня пятница, а в понедельник профессор Хёрст будет проверять итоги месячного задания. У команды Нотт, Грейнджер, Малфой и Браун не было готово ровным счетом ничего. С Гермионой ни разу не случалось такого провала за семь лет учёбы. По всем законам она должна была сейчас паниковать. Но сил совершенно не осталось. Гермиона только что шла и мечтала о мягкой тёплой постели и забвенном сне. Никаких планов по зачаровыванию дурацких сфер.
Не став дожидаться ответа, Нотт подошёл поближе и с фразой: «Господа, я украду у вас
золотую девочку?», бережно подтолкнул Гермиону в спину, увлекая за собой.
— Но я не… — только и сумела сказать Грейнджер напоследок.
Они молча дошли до маленького кабинета, в котором хранилась их сфера, рядом с аудиторией ЗОТИ. Приближаясь, Гермиона внутренне готовилась к очередному сражению с Малфоем. Особого рвения доказывать сегодня правоту у неё не было, и Гермиона мысленно приказала себе игнорировать мерзавца по максимуму.
Когда Нотт и Грейнджер зашли в тёмный класс, к удивлению гриффиндорки, там никого не оказалось. Только пыльное окно, десятки свечей и серебряная сфера по центру. Странно.
— А где Малфой?
— Сегодня без него.
— Что? — возмутилась Гермиона. — И как ты собирался зачаровать сферу? Вдвоём — это не коллективное, а, получается, какое-то… парное усиление. Или ты уговорил Браун? — на последних словах в голосе появилась надежда.
— О, Мерлин, нет, — с отвращением прыснул Нотт.
— Тогда я ничего не понимаю, — раздражённо фыркнула Грейнджер и воинственно сложила руки на груди.
Тео выглядел очень бодрым и отвратительно весёлым. В глазах сверкали коварные искорки. Он явно что-то замышлял. Гермиону это выводило из себя. Она хотела поскорее закончить и уйти отдыхать, а не выяснять загадочные намерения Нотта.
— Я подумал, — Тео кошачьей поступью обходил сверкающий шар, — что это получается вопиющая несправедливость… — он подошёл ближе к Грейнджер, — такая одарённая волшебница… Которая одолела самого Теодора Нотта, непобедимого слизеринца, — самодовольно произнес Тео, на что Гермиона скептически хмыкнула, — не может воспроизвести элементарное заклинание коллективного усиления.
Ну вот. Сейчас он наверняка припомнит ей дуэль.
— К чему ты клонишь, Нотт?
— Я могу преподать тебе пару уроков.
Гермиона саркастически подняла бровь. Серьёзно?
— Ты слишком самоуверен для человека, которого вчера побила девчонка.
Теодору понравилась эта колкость, он довольно хмыкнул. Обойдя гриффиндорку сзади и убрав её волосы, Тео произнёс прямо возле уха:
— И всё же. Я могу быть тебе полезным.
От тёплого, слишком близкого дыхания Гермиона вмиг взбодрилась. Сонливость и усталость сменились на полное сосредоточение. Что он делает? Что происходит?
Воспользовавшись ступором, Теодор ещё ближе склонился и, едва не касаясь губами уха, неспешно прошептал:
— Достань палочку, Грейнджер, — он намеренно протянул рычащие звуки, наслаждаясь звучанием.
Неожиданная интимность происходящего не оставила Гермионе выбора. Аромат горького цитруса вытеснил способность критически мыслить, и она покорно нырнула в карман за волшебной палочкой.
— Хорошо… — произнёс гипнотизёр.
Гермиона вздрогнула, когда Тео аккуратно взял её за локоть. Он снова распускает руки, будто это в порядке вещей? Слизеринец медленно скользнул пальцами по её тонкой руке, скрытой за рукавом белой рубашки, и обхватил кисть. Точно так же, как недавно сделал Малфой. Только нежнее. Непрошенное дежавю пропустило деликатный разряд электричества от места соприкосновения.
Гермиона не узнавала себя. Что Теодор себе позволяет? Она же решила, что они просто друзья. Но ощущения от его касаний были совсем не дружескими. Почему она не сопротивляется? Куда подевался весь дух протеста? Почему гриффиндорская натура не вырывается из змеиных оков? Почему она поддаётся? Что происходит?
— По моей команде вычерти плавный зигзаг и произнеси заклинание, — еле слышно сказал Тео.
Гермиона кивнула, расфокусировано глядя на мерцающий свет серебряной сферы.
— Раз. Два. Три.
— Роборис Майорис, — слившись воедино, их голоса запустили тонкий луч света, который едва ли дотронулся до шара. Этого было недостаточно.
Тео громко выдохнул. Гермиона недовольно свела брови. Она вздрогнула. Почувствовала его вторую руку у себя на бедре.
— Я понял. Ты неправильно держишь корпус, — Нотт впился пальцами сквозь юбку в её тело и резко развернул, плотно прижав к себе.
Слизеринец стоял сзади в точности повторяя её изгибы. Гермиона от неожиданности приоткрыла рот. Её зрачки расширились, превращая глаза в два бездонных колодца. Тепло чужого тела чувствовалось спиной сквозь смятые рубашки. От остроты ощущения подкашивались ноги. Грудь Тео равномерно вздымалась, делая эти странные объятия ещё плотнее. Электричество. Молнии с привкусом терпкого апельсина разлетелись по телу. Они собрались в области живота и расплавили что-то внутри. И это что-то, медленно тая, стекало ниже, возбуждая нервную систему.
Это не могло происходить на самом деле. Всё-таки галлюцинации пробрались в сонное сознание.
— Суть коллективного усиления в общем, неопровержимом желании, верно? — перебирая пальцами на бедре Гермионы, произнёс Тео.
Гермиона обернулась и встретилась с синими, словно неизученные морские глубины, глазами. Утопая в таком море, ты не боишься смерти, ты покорно идёшь на дно, сожалея лишь, что не приберёг сувенир на память. Теодор легко прикоснулся к волосам Гермионы левой щекой. Той, которую украшали родинки.
— Подумай о том… чего мы
оба хотим… — он чуть сильнее сжал её кисть. — Плавные движения, помнишь? Я помогу. На счёт три. Готова?
Время остановилось.
— Раз…
Бархатный голос разлился по тёмной комнате.
— Два…
Гермиона закусила губу, пробуждая воспоминания Тео.
— Три…
Не разрывая зрительный диалог, она произнесла заклинание, в точности повторяя слова исходящие из его губ. Гермиона поняла, что очередная попытка была безуспешной, потому что сфера, которую она не видела, по-прежнему молчала.
Теодор на секунду отвёл взгляд, словно боролся с противоречиями внутри, словно решался. Грейнджер пристально вглядывалась в него, пыталась прочесть мысли. Их лица были настолько близко, что она могла чувствовать его горячее дыхание на своих губах. Пара жёстких тёмных кудрей Теодора спадала вперёд и касалась кожи Гермионы. Спустя секунду слизеринца украсила её любимая коварная улыбка, и он снова пронзил глазами пленницу. Гермиона, поддаваясь внутренним демонам, потянулась навстречу к Тео. Приоткрыв рот, он медленно втянул воздух и, крепче прижав гриффиндорку к себе, произнёс:
— Нам Нужен Малфой.
Что?! Это была самая неподходящая фраза, которую Грейнджер могла ожидать в этот момент. Дар речи всё ещё не вернулся, и ей оставалось только удивлённо поднять брови.
— Он сильный. Без его участия нам не удастся выполнить чёртово заклинание, — сказал Тео и, как ни в чём не бывало, отпустил Гермиону.
