Громоотвод

Февраль 1999 год       — Ещё кофе? — Тео поднял серебряный кофейник, внутри послышался всплеск.       — Для меня на сегодня хватит, — отмахнулась Гермиона. — Я же потом не усну.       — Может, я этого и добиваюсь, — он плюхнулся рядом с ней на диван и игриво ущипнул за подбородок.       Гермиона шлёпнула нахала по руке. Тео поймал её запястье, крепко сжал, угрожающе поднёс к своему лицу, оскалил зубы и… безобидно лизнул. Звонкий смех наполнил тесный кабинет. Они сидели здесь вдвоём уже больше часа. Ребята делали уроки (хотели успеть впрок, ведь завтра планировалось празднование дня рождения Тео) и ждали, когда Драко вернётся с тренировки по квиддичу. Из-за недавних событий он потерял форму и хотел наверстать упущенное до предстоящей игры в марте.       Последняя неделя была насквозь пропитана кофеином и ободряющими зельями. Драко, Гермиона и Тео не могли насытиться друг другом. Они каждую минуту посвящали взаимному изучению тел. Таких прекрасных, вкусных тел… А так как уединиться получалось только ночью, они практически не спали все эти дни.       Гермиона не понимала, что происходит. Откуда в ней появился бесперебойный источник энергии? Ей не хотелось спать, есть, учиться… она всё время хотела их. Теодора и Драко. Вкус новизны, острые ощущения, нарушение запрета и секретность бодрили похлеще самого мощного энергетического зелья. Хотя и они тоже были не лишними. Ночь стала любимым временем суток. Она заботливо укрывала троих в жарких объятиях, растягивала минуты в бесконечно текущие часы и пристально наблюдала опьяневшими от похоти чёрными глазами. Гермионе нравилось, какой она становилась рядом с парнями. Смелая, раскованная, инициативная. Они открывали её новые грани, реализовывали тайные желания, воплощали фантазии. Они принимали её, и смущение отступало.       Пару раз ребята встречались посреди дня.       В четверг Тео и Драко как бы случайно наткнулись на Грейнджер в коридоре и утащили её за собой в туалет. А в пятницу Гермиона, бросив многозначительный взгляд на слизеринский стол, раньше ушла с обеда: у них появились лишних двадцать минут до начала нового урока и «божественная», как выразился Малфой, каморка для мётел.       Они прятались, веселились и дурачились. И много занимались сексом. Очень много.       Драко оправлялся после тяжёлого периода. Взгляд снова стал живым, лицо выглядело свежо, несмотря на отсутствие сна. На щеках даже появлялся румянец. Особенно в самые разгорячённые моменты. Малфой стал игнорировать всех девушек, которые оказывали ему знаки внимания. Больше всех страдала Пэнси. Она совершенно не понимала, что с ним происходило. То он пил как не в себя и постоянно зажимал её, то не подпускал на шаг и жестоко огрызался, а теперь просто перестал замечать. Стал задумчивым и непривычно довольным. Паркинсон нервно искала причину в себе. Стала отказываться от ужинов, чтобы усовершенствовать фигуру, заказала несколько новых юбок покороче, сменила прическу.       Но Драко было плевать. Он не замечал её. А ещё постоянно таскался к Теодору в этот чёртов кабинет, в который Паркинсон, конечно же, не приглашали. И эта проклятая зубрила Грейнджер, с которой, если верить слухам, встречался Нотт. Что только он в ней нашёл? Серая мышь, которая не красилась, не разбиралась в моде и совершенно не умела укладывать свои отвратительные волосы. Одна мысль о том, что с грязнокровкой Драко, хоть и не по своей воле, но виделся чаще, чем с ней, заставляла Пэнси нервно перебирать в голове заклинания мести.       В день, когда Малфой неожиданно сел за одну парту с Грейнджер, Паркинсон окончательно запуталась и впала в отчаяние. Она умоляла Теодора рассказать, что происходит, но тот как всегда отшучивался, чем невероятно раздражал несчастную Пэнси.       А было всё так: Драко тоном военачальника уговорил Гермиону сесть с ним на истории магии. Он не мог спокойно смотреть, как Нотт всю неделю распускал свои грязные лапы под партой и ему всё сходило с рук. Во вселенной должна была восторжествовать справедливость.       Они заняли заднюю парту, и Гермиона впервые предпочла уроку кое-что поинтереснее. Драко всего лишь незаметно прикасался к её ноге своей ногой, случайно гладил пером её бедро, проводил мизинцем по руке — она замирала и забывала как дышать. Стоило ему прикоснуться. Драко искренне веселился над её реакциями. Ему нравилось, как Грейнджер смущалась, как ёрзала на стуле от возбуждения.       Но когда Гермиона взяла инициативу в свои руки, то уже Малфою понадобился справочник по равномерному дыханию. Она придвинулась к нему поближе, вплотную прижалась бедром. Не отрывая чинного взгляда от доски, Гермиона положила ладонь на его ногу. Чёрная ткань брюк покорно смялась под давлением руки. Она стала плавно подниматься в сторону таза. Дюйм за дюймом, сильнее сжимая пальцы. Драко старался не выражать эмоций, но его широко раздутые ноздри выдавали накатывающее возбуждение. Студенты записывали конспект, погибая от скуки, и не подозревали, что на задней парте разворачивается огненное представление. Когда Гермиона добралась до паха, Драко обхватил её руку и остановил всего в дюйме от пульсирующей плоти. Он прокашлялся и, обернувшись на неё, прошипел:       — Грейнджер, ты что, с ума сошла? Я же не смогу сдержаться…       Гермиона игриво закусила губу и дёрнула рукой, намереваясь продолжить свои забавы. Но Драко крепче сжал её запястье, ближе склонился к уху и едва уловимо прошептал:       — Я же трахну тебя прямо здесь. На столе. На глазах у всего класса. Ты этого хочешь?       Искусительница протяжно выдохнула. В сознании нарисовалась дикая картинка. Её щёки, конечно же, вспыхнули. Но вкрадчивый шёпот только подливал масло в огонь.       Гермиона не ослабила хватку. Она невинно взглянула на него из-под ресниц.       Они ходили по лезвию. Если бы в этот момент кто-то обернулся, объяснить, почему они держатся за руки под партой и смотрят друг другу в глаза на расстоянии выдоха, было бы крайне сложно.       — Я не шучу, Грейнджер. Мне терять нечего. Это тебе придётся объяснять общественности, что их «золотая девочка» себе позволяет.       В ужасе округлив глаза, Гермиона убрала руку. Вдруг он и правда не шутит…       Её очень беспокоил вопрос статуса их отношений и то, как на это отреагируют близкие. Да что там близкие, об этом точно узнает вся магическая Англия. Гермиона Грейнджер, примерная ученица, отважная гриффиндорка, ветеран войны завела роман не с одним, а сразу с двумя слизеринцами! Среди которых сам Драко Малфой.       — Просто признай, принцесса, ты испытываешь слабость к трио, — сказал пару дней назад Тео.       — В каком смысле? — не поняла Грейнджер.       — Ну, сначала Уизли и Поттер, а теперь мы… — он насмешливо склонил голову на бок.       Они лежали нагие на полу в кабинете Теодора в окружении покрывал и подушек. Разгорячённые тела были влажными и немного липкими.       — Тео! — Гермиона стукнула его по плечу. — Мы же с мальчиками просто друзья!       — Ну, кхм, Уизли свой шанс не упустил.       — Просто Поттер идиот… — добавил Малфой. Драко прижимался всем телом к спине Гермионы и медленно вырисовывал завитки на её плечах, игнорируя саднящую боль стёртых об ковёр коленей.       — Фу! Прекратите! Нет здесь никакой закономерности! Это просто совпадение. Они же мне как братья. А у нас с вами… совершенно другая ситуация.       — Да мы и посимпатичнее будем, — самодовольно хмыкнул Тео и притянул Гермиону к себе. Тонкая кудряшка прилипла к вспотевшему лбу.       — И другие… м-м-м… таланты тоже посильнее, — протянул Драко и подмигнул Теодору.       — Откуда такая уверенность? — фыркнула Гермиона.       — Ты же не собираешься с этим спорить? — ласково промурлыкал Тео и провёл большим пальцем по её нижней губе.       Гермиона почувствовала руки Драко на бёдрах. Он прижался сильнее, демонстрируя «талант».       Грейнджер закатила глаза и с довольной улыбкой отрицательно помотала головой.       — Хорошая девочка…       Они договорились, что пока для общественности в отношениях состоят только Тео и Гермиона. Драко просто лучший друг, который не может жить без компаньона. Конечно, Малфоя такой расклад жутко бесил. Он был не из тех, кому нужно держаться за ручки или мурлыкать в коридорах. Но ему хотелось схватить Грейнджер за задницу в Большом зале, не оглядываясь на то, что об этом подумают остальные. Приходилось себя контролировать. Зато Тео не сдерживался и зажимал Гермиону при каждом удобном случае. Особенно ему нравилось закидывать по-хозяйски руку ей на плечо и с избыточно дерзким выражением провожать к гриффиндорскому столу. Всех недовольных он дружелюбно приветствовал гордо поднятым средним пальцем.       Гермиону прельщало то, что мальчики хотели прилюдно проявлять «ухаживания». Особенно её удивляло, что Драко был не против и даже хотел заявить об отношениях с… грязнокровкой. Мало того, об отношениях, в которых он делил её с другим.       Но Гермиона переживала. А точно ли это были отношения? Они ведь ничего друг другу не обещали. Всё как-то текло само собой без слов. Гермиона не понимала, насколько намерения слизеринцев были серьезными и куда это всё в итоге приведёт. Что она вообще знала об отношениях втроём? Есть ли у такого союза будущее?       Гермиона была не готова к тому, чтобы об их связи узнали все вокруг, поэтому они договорились попридержать дивный секрет. Но то, что Драко так спокойно постоянно находился в компании Грейнджер, уже порождало немало слухов. Сплетни стали просачиваться в прессу.       — Ты поговорила с Поттером и Уизлеттой? — поинтересовался Тео. Он всё же налил себе кофе и теперь сидел с ногами на диване, потягивая дымящийся напиток.       — Да… — тяжело вздохнула Гермиона. — Я поговорила с Джинни. Но ещё не успела с Гарри.       — Ты бы поторопилась… — Тео кивнул в сторону скомканного «Ежедневного пророка», на страницах которого красовалась их фотография втроём. В статье ничего толком не объяснялось — пустые домыслы о дружбе или романе Малфоя и Грейнджер. О Теодоре ни слова. — Скоро за тебя всё расскажут репортёры.       Гермиона нахмурилась.       — Особенно, если ты не перестанешь домогаться до Драко на уроках… — Тео спрятал улыбку. Гермиона удивлённо посмотрела на него. — Да, он рассказал мне, что история магии теперь у тебя не в почёте.       — Он сам напросился…       Тео хохотнул в чашку.       — Ну так как прошёл разговор с Уизли?       Всё было лучше, чем Гермиона себе представляла.       После того, как она не ночевала в гриффиндорском общежитии несколько дней подряд, Джинни потребовала от неё объяснений. Гермионе некуда было отступать. Лучше она лично расскажет, чем Джинни их случайно застукает или, ещё хуже, прочитает в газете.       — Я просто должна знать правду, чтобы суметь прикрыть тебя, Гермиона. Я уже не могу придумать, что врать девочкам и как объяснить Гарри твоё отсутствие вечером в гостиной.       — Да, хорошо…       — Ты выглядишь слишком таинственной… — тревожилась Джинни, но Гермиона только теребила край одеяла и не могла подобрать слов. — Давай по порядку. Ты встречаешься с Ноттом.       Гермиона вздохнула. Сейчас или никогда.       — Да. Но есть ещё кое-что.       — Вы с ним спите.       — Джинни… — шея зашлась пятнами стыда.       — Я что, не права?       — Права… Но и это ещё не всё.       В комнате стало слишком душно. Гермиона подумала, что камин в спальне был абсолютно лишним.       — О боже… Ты что, беременна?       — Да нет же! Всё не так радикально. Хотя с какой стороны посмотреть… — она глубоко вдохнула, оттягивая время. — Есть не только Тео.       Джинни замерла.       — Но ещё и… — у Гермионы пересохло в горле. Говорить стало невозможно.       — Неужели?.. — Джинни догадывалась.       — Драко.       Джинни прикрыла рот рукой. Её брови чуть не взлетели до потолка.       — Ты про Малфоя сейчас говоришь?! — осторожно, по слогам переспросила подруга.       — А ты знаешь ещё одного Драко?       — Господи, Гермиона… То есть, тот его припадочный поцелуй в снегу был не случайным? Как же тебя угораздило? Твою мать! — воскликнула Джинни.       Гермиона не понимала, злилась ли подруга или это был шок. Она судорожно перебирала узоры на одеяле. Солнышко, звёзды, олень, луна, цветочек… плотные переплетения нитей щекотали пальцы. Солнышко, звёзды, олень, луна, цветочек…       — А они об этом знают?       Гермиона подняла глаза и растерянно заморгала.       — О чём?       — Ну, о том, что ты с ними обоими… — кажется, Джинни Уизли впервые не могла подобрать слов. — А что ты с ними делаешь? Это у тебя серьёзно, или?.. Ты с Драко тоже?..       — О, ужас! — Гермиона закрыла лицо руками. — Ты не так поняла.       — Фух… — Джинни облегчённо улыбнулась. Наверняка она переборщила с фантазией.       Гермиона опустила руки и дрожащим голосом пояснила:       — Джинни, мы вместе… втроём. Я, Тео и Драко. Мы… встречаемся… и… — Гермиона еле выдавила из себя, — и спим… втроём.       Джинни округлила глаза, губы бесшумно произнесли: «Что!?» Она застыла. Веснушки стали контрастнее на бледной коже. Глаза бегали по лицу подруги в поисках намёка на шутку.       Пауза затянулась. Гермиона нервно заёрзала.       — Да… Вот такая вот ситуация… — нелепо заключила Гермиона.       — Я ничего не понимаю. Как такое возможно?       Гермиона не знала, как ответить на этот вопрос.       — Когда это началось?       Гермиона шумно выдохнула и запустила руку в волосы. Задумалась.       — Я думаю, всё началось тогда, когда мы оказались в одной команде на задании от Хёрста. Мне кажется, уже тогда я чувствовала что-то к ним. К обоим. Но, сама понимаешь, я подумала, что это полный бред. Ты помнишь, я тебе рассказывала про поцелуи с Тео и с Драко?       — Да, — фыркнула Уизли и лоб разрезала гневная морщинка. — Один козёл разбил тебе сердце, а второй бросил в снегу.       — Точно… — усмехнулась Гермиона.       — Вообще ничего смешного.       Грейнджер стыдливо поджала губы.       — Когда я поехала к Тео в Лондон… Там оказался Драко. И мы сблизились, — заметив, что Джинни поглубже вдохнула, чтобы возразить, Гермиона затараторила: — он совсем другой, Джинни. Мы его не знали. Он заботливый, остроумный, очень преданный.       — Кто преданный, Малфой? Тот, который перетрахал половину Хогвартса?       Сомнения приняли облик лучшей подруги. А ведь и правда, с чего Гермиона взяла, что Малфой ей… им предан.       — Ну, он в дружбе преданный…       — А вы с ним друзья?       В глазах начало печь. Губы дрожали.       — Ты не обижайся, — голос Джинни был твёрд, морщинка углубилась, — но такое ощущение, что тебе просто хочется верить в то, что ты исправила хулигана… ну или хулиганов.       Гермиона сморгнула слёзы и взяла оборонительную ноту.       — Возможно, это ошибка. Но это моя ошибка. И мне потом с ней разбираться.       — Ну как сказать… Это же я потом высушиваю твои слёзы.       — Ну если для тебя это такая ноша… — Гермиона оттолкнулась, чтобы встать с кровати, но подруга поймала её за руку.       — Так, стоп, — отрезала Джинни. — Успокоились. Обе, — Гермионе показалось, что только что прозвучала миссис Уизли. — Никакая это не ноша. Я буду сушить, пить и плавать в твоих слезах, даже если ты будешь плакать о… Малфое. Я сказала глупость. Прости… — Джинни ласково сжала ладонь подруги. — Я просто не хочу, чтобы ты страдала.       Гермиона просияла.       — Я не страдаю, Джинни! По крайней мере, сейчас. Мне очень хорошо. Правда. Тео и Драко — они замечательные.       Джинни улыбнулась, прикрыла глаза и сжала пальцы на переносице.       — Я не могу поверить, что ты говоришь о Нотте и Малфое… — она покачала головой, но потом снова взглянула на Гермиону и эмоция стала совсем мягкой. — Ладно. Продолжай. Как у вас это вообще закрутилось?       — После Лондона мы поехали в Хогвартс…       — Ага, «поработать» над научным проектом Нотта. Занимательная наука.       Гермиона стыдливо улыбнулась.       — Тогда ничего не было. Но… потом мы поцеловались на мосту перед вечеринкой в честь окончания каникул. Поцеловались втроём.       — Кхм, а что Нотт и Малфой тоже? Между собой?..       — Ну… тут всё немного странно и намного сложнее. Тогда да, мы целовались все вместе.       — Не представляю, как это физически возможно.       Джинни задумалась.       — А потом Драко сбежал.       — Классика, — цокнула Джинни.       Гермиона нахмурилась. Но сладкие воспоминания вперемешку со стыдом заставили её лицо снова просиять.       — И в этот же вечер всё случилось впервые.       — Погоди, это после того, как ты позвала Нотта на танец?       — Ага…       Щёки Гермионы раскраснелись вкрай. Джинни овладело коварство. Она придвинулась и, поиграв бровями, спросила:       — И… как тебе?       — Честно?       — Да, постарайся.       — Охуенно… — на выдохе протянула Гермиона.       — Оу! Гермиона Грейнджер! Что за слова!       Девочки расхохотались. Как же хорошо было снова веселиться. Напряжение таяло остатками слёз.       — Это правда просто потрясающе. Представь самый лучший секс в своей жизни…       Джинни прикрыла глаза и довольно ухмыльнулась.       — И умножь его на два.       — Звучит заманчиво. Подробности расскажешь?       — Мне придётся написать об этом целую книгу.       — Я бы с удовольствием её почитала! — веселилась Джинни. — Нет, ну правда, а как вы не запутываетесь? Как каждый понимает что делать? И что куда совать?       — Джинни! — Гермиона закрыла лицо руками. — Ну… это как-то органично получается. К тому же, парни оказались очень… ловкими.       — Хм… Так я не поняла, они между собой тоже?       — Пока нет…       — Пока?       — Кхм… Между ними есть притяжение и чувства. Но после того, как Тео осмелился поцеловать Драко…       — Ого…       — Тот врезал ему и жестко послал. Помнишь, я говорила, что у Тео был тяжелый период?       — Это когда он блевал в библиотеке?       — Да… Тогда Драко с нами не разговаривал и не общался. И чёрт знает что творил… Но потом всё наладилось. Правда, Тео больше не прикасается к Драко.       Джинни покачала головой, мол, «неудивительно».       — Но иногда… — Гермиона понизила голос. Джинни склонилась, чтобы расслышать. — Во время наших… ну, ты поняла… они случайно(или нет) касаются друг друга, и я вижу, как их это заводит.       — А тебя?       — И меня… — Гермиона закусила губу. — Ужасно…       — С ума сойти… — Джинни откинулась на кровать и задумчиво пролепетала: — Мир больше не будет прежним. Гермиона Грейнджер встречается с двумя парнями. Драко Малфой — бисексуал. Нет, ну о Нотте я разные истории слышала, но чтобы Малфой…       — Только Джинни, пожалуйста, никому.       — Я — могила. Но даже, если бы я хотела рассказать — мне бы никто не поверил, — Уизли слабо расхохоталась, словно обезумела. — Так. Мне всё ещё сложно представить, что это происходит с тобой и что это не какой-нибудь странный розыгрыш. Но, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Насколько это у вас серьёзно?       — Я… Я не знаю. Но это настолько сильная связь, что мне сложно представить, как я жила без них раньше.       Гермиона погладила предплечье сквозь ткань рукава.       — Ты попала, подруга.       Гермиона поджала губы.       — Как ты думаешь, как Гарри воспримет эту новость?       Джинни нахмурилась и забегала зрачками, словно вспоминала, кто такой Гарри.       — Ох, не знаю. Я в последнее время его не понимаю…       — Что случилось? У вас всё в порядке?       — После того разговора, ну, помнишь, что я хочу отсрочить свадьбу и отдельно пожить, он стал какой-то тревожный, нервный. Мы стали ссориться по пустякам. И я ничего не понимаю.       Гермиона печально свела брови.       — Я не знала. Джинни… Прости, я со своими переживаниями совсем стала плохой подругой.       — Да перестань, у тебя проблем… в двойном размере.       — Нет, это не оправдывает меня.       — Да, ты права, нет тебе прощения! — она наигранно выпятила нижнюю губу. — Я скучала по тебе.        Гермиона притянула Джинни к груди.       — Я не знаю, как отреагирует Гарри. Не думаю, что его смутит история отношений втроём, но это же всё-таки Малфой…       — Блин, хоть бери и пей жидкую удачу перед разговором с ним. Я так благодарна тебе, что ты нормально отреагировала. Ты лучшая на свете, Джинни Уизли! Я очень переживала из-за всей этой ситуации.       — Да чего тут переживать?       — Ты шутишь, что ли?       — Посмотри на это под таким углом: дамы умирают, страдают, не могут найти себе хотя бы одного парня, а у тебя сразу двое! И если ты говоришь, что они оба достойны… Тебе завидовать надо!       Гермиона расхохоталась, крепче сжала Джинни в объятиях, а в уголках глаз снова блеснули слёзы. Только теперь от радости.       — Мне всегда нравилась Уизлетта, — хмыкнул Тео, когда Гермиона пересказала ему их разговор. Он допил кофе и отлевитировал чашку на поднос.       — Я всё ещё не знаю, как сказать Гарри… — Гермиона взволнованно теребила прядь волос.       — Да скажи как есть, чего ты боишься. Нет смысла оттягивать.       — Ну, знаешь ли, Малфой не просто слизеринец.       Тео показательно цокнул.       — Вечно из-за него одни проблемы.       — Эй!       Гермиона ткнула пальцем ему меж рёбер. Негодяй дёрнулся и зажмурился.       — Он хороший.       Тео рассмеялся. Обхватил Гермиону и одним движением повалил на себя. Она взвизгнула. Конспект, над которым корпела Грейнджер, полетел на пол.       — Я думаю, ты единственный человек во всей галактике, кто так считает… — сказал Теодор, перебирая пальцами на её боках.       — А ты?       — О нет, Драко Малфой — настоящее исчадье ада. Помяни мои слова, — хохотал Тео. Он в отместку схватил Гермиону за рёбра и стал безжалостно щекотать.

***

      Выходные ребята провели вместе. Тео признался, что когда выпрашивал себе кабинет, думал не только о разработке маховика. У него была ещё парочка идей, как можно использовать помещение. Тео приволок из выручай комнаты старый матрас в безвкусный цветочек, и они с трудом вместили его в кабинет. Пришлось сжать стол у окна до кукольных размеров. Зато у изголовья кровати теперь открывался потрясающий вид на территорию Хогвартса. Гермиона наколдовала приличное постельное белье и несколько подушек. Драко позаботился о шумоизоляции и надёжности замка на двери.       Они не вылезали из кровати двое суток.       Им даже удалось не появляться на общих приёмах пищи — у Тео были свои договорённости со школьными эльфами. Правда, Гермиона ужасно смутилась, когда в комнате со звучным хлопком появился эльф с обедом в руках в тот самый момент, когда она сидела верхом на их щедром хозяине.       Почти каждый раз после оргазма на Тео снисходило озарение.       — Наши потехи благоприятно влияют на мой мозг… — радостно объявлял он и садился за стол абсолютно голый.       Изобретатель с головой уходил в работу минимум на полчаса. И его абсолютно не смущали стоны и шлепки на заднем плане. Такой силе концентрации можно было только позавидовать. Он здорово продвинулся в разработке маховика за эти сорок восемь часов. Кажется, Теодор выработал идеальную рабочую рутину: секс, изобретательство, сон, душ, немного еды и снова секс.       Им даже удалось выспаться. Все трое признались, что вместе им спалось гораздо лучше, чем поодиночке. И это несмотря на бесконечное переплетение лишних рук и острых коленей. Гермиона всегда лежала посередине, Драко слева от неё, а Тео справа. У них зарождались общие традиции: Тео что-то читал вслух, а двое наслаждались с закрытыми глазами и проваливались в сон. Бархатный голос был лучшей колыбелью. Замечая, что их дыхание углублялось, он откладывал книгу и ещё минуту рассматривал. Наслаждался. Драко прижимался к Гермионе сзади, касаясь носом её макушки, и обвивал рукой, скрывая грудь. Их расслабленные тела тонули в волнах белоснежного хлопка, а ресницы скрывали сладость сновидений. Тео улыбался и тоже отправлялся в мир грёз.       У Гермионы болело всё тело. Она чашками пила обезболивающие и постоянно замазывала синяки, укусы и засосы. С приходом новой недели парни решили сжалиться над ней и дать передышку.       Они снова стали ходить на мост по вечерам. Ещё одна традиция укоренялась с новой силой. Ребята много разговаривали, узнавали друг друга. Иногда казалось, что Тео с Драко тоже знакомились заново.       Они любили забираться в укромный кармашек моста. Накладывали защитные, дезиллюминационные и согревающие чары, зажигали небольшой огонёк и наслаждались видом на Запретный лес и Чёрное озеро.       — У тебя так отросли волосы… — сказала Гермиона, нежно перебирая длинные кудряшки Теодора.       Тео лежал головой на её подогнутых под себя ногах. От приятных ощущений кожа покрывалась мурашками. Тео закрывал глаза и мурлыкал от удовольствия.        Драко обнимал Гермиону со спины, положив подбородок на её плечо.       — Да с вами попробуй найди время на стрижку.       — Точно, — Драко взял двумя пальцами прядку, спадающую на лицо, и показательно дотянулся ею до носа.       — А мне так даже больше нравится, — Гермиона взъерошила беспорядок на голове Теодора.       Тео потянулся к её кудряшкам и намотал на палец.       — Могу отрастить такие, как у тебя. Пусть Драко путается кто есть кто, — подмигнул он.       — А то, что у тебя лапищи в три раза длиннее и член я, конечно, не замечу, — фыркнул Драко.       — О, а ты замечаешь мой член?       — Ну, знаешь ли, в последнее время я вижу его чаще, чем свой…       — Должно быть жизнь стала чуточку лучше? — Тео ехидно усмехнулся «наблюдателю».       — Как этот милый вечер превратился в дискуссию о членах? — недовольно перебила их Гермиона.       Парни глухо рассмеялись.       — А о чём бы ты хотела поговорить? — спросил Драко и прикусил её плечо.       — О тебе.       — М-м-м? И что обо мне?       — Объясните мне… — Гермиона немного смутилась. — Почему тогда… в теплице… появился твой патронус?       Драко широко улыбнулся, Тео коварно захихикал.       — Что? — нахмурилась Гермиона.       — Дело в том, — мелодично начал Тео, глядя на Гермиону и Драко снизу вверх, — что в магическом мире так бывает, когда у тебя случается всплеск приятных эмоций. Как, например, мощный оргазм… — Тео сверкнул глазами, Малфой улыбнулся ему правым уголком рта. — У тебя непроизвольно вырывается патронус.       — Оу… Я не знала.       — Что, Грейнджер, в учебниках по заклинаниям о сексе не пишут? — издевался Драко.       Гермиона смутилась. Она и правда очень мало знала о сексе в волшебном мире. Он что, должен был сильно отличаться? Или существовали заклинания специального предназначения?..       Слизеринцев забавляло то, как всеведующая Гермиона Грейнджер не знала некоторых тонкостей сексуальной жизни магического мира. Парни-то узнали это ещё в детстве, когда только начинали интересоваться темой «откуда берутся дети?»       — К тому же Драко долгое время не мог вызывать патронус в принципе. Можно сделать вывод, что он нашёл новый источник приятных воспоминаний, — Тео чмокнул Гермиону в бедро. — Но произошла ещё одна странная вещь, — продолжил он, но уже обратился к Драко, — патронус поменял телесный облик. Куда девался хорёк? Это был какой-то змей…       — Дракон… — тихонько сказала Гермиона и обернулась назад. Драко встретил её тёплый медовый взгляд и нежно коснулся губами её губ.       — Мальчик повзрослел, — вынес вердикт Теодор.       Гермиона посмотрела на чернеющий горизонт. Перед глазами вспыхнули картинки из теплицы. Яркие, незабываемые картинки. Кончики пальцев щипало волнение. Воспоминания отдавались пульсирующим теплом ниже пупка.       — Хочу отдать должное, — прокашлявшись, неуверенно произнесла Гермиона, — вы знаете толк в удовольствии.       Парни затаили дыхание, а через миг, словно по команде, самодовольно хмыкнули. Драко скользнул под мантию и крепко сжал изгиб талии.       — Где вы научились… хотя нет, лучше не отвечайте, — Гермиона закусила язык, подумав о многочисленных девушках до неё. Неприятная мысль обожгла горечью.       — Просто у Слизерина есть факультативные занятия, — веселился Малфой.       Тео хохотнул. Он поймал взгляд Гермионы и, проведя пальцем у края её юбки, промурлыкал:       — С такой музой невозможно поступать иначе.       Он прижался губами к тому месту, которое гладил.       — Какой ты милый… — издевательски простонал Драко.       Гермиона ткнула его в рёбра локтем. Драко дёрнулся. Схватил её, резко развернул и глубоко и вкусно поцеловал.       Большой белый каменный мост больше не смущался проявлений чувств троих. Он знал, что стал их первым убежищем, особенным местом. Он хранил их секрет под сводами резных арок. Он молчал и пытливо наблюдал. Сожаление о том, что ребята скоро уедут, стекало талыми каплями по огромным сваям. Осталась всего пара месяцев, и они найдут себе другое место, другой мост, другой мир. А пока… Они здесь. Они влюблены. И большой белый каменный мост сохранит их тайну.       Тео провёл пальцем по зелёному бархату старого дивана. Зацепки царапали кожу. Обивка истрепалась и затёрлась. Неизвестно, сколько людей сидели на этом диване до того, как его отдали в кабинет Нотта. Придвинувшись к Гермионе, Тео скользнул пальцами по её бёдрам и потянул на себя. Гермиона зашипела от боли. Дёрнулась.       — Всё еще болит? — с виноватым видом спросил Тео.       Она легонько кивнула.       За эту неделю Тео оставил на её теле ещё несколько ожогов. Драко злился и грозился заковать его чёртовы руки в перчатки, если тот не научится себя контролировать. Теодор и сам не хотел причинять боль, но эмоции были настолько сильными, что выливались через край. Последнюю неделю он чувствовал, будто попал в собственные сновидения. Но они были сочнее, вкуснее, ярче. И повторялись каждый день. Несколько раз в день…       Как тут научиться сдерживаться?       Тео сильнее старался контролировать внутреннюю стихийную магию. Но от этого ужасно горели все органы. Он буквально сжигал себя изнутри. Теодор готов был терпеть ради Гермионы и Драко. Но так не могло продолжаться вечно. Нужно было найти решение. Тео умел концентрировать поток энергии внутри себя, но ему всё равно нужно было придумать, куда бы сливать её.       — Снимай юбку и колготки, — скомандовал Теодор и вскочил с дивана.       Он подошел к шкафу со стеклянными дверцами. Сверкнул блик, что-то звякнуло. Обернувшись, Тео увидел, что Гермиона не сдвинулась с места. Она изумлённо подняла брови и захлопала ресницами. В руке у него был пузырёк в тёмном стекле.       Теодор в шаг оказался возле неё и поднял с дивана за руки. Он опустился перед ней на колени, стукнул ногтем по баночке и объяснил:       — Я буду тебя лечить.       Тео нежно улыбнулся. Морщинки вокруг глаз подтвердили его благие намерения. Гермиона вздохнула и потянулась к замку на юбке, но Тео, отложив пузырёк на край дивана, перехватил её руки и сам стал раздевать пациентку. Он спустил юбку и бережно, дюйм за дюймом снял чёрные плотные колготки, освобождая ножки. Гермиона стояла перед ним в одних розовых трусиках и белой школьной рубашке без галстука.       — Тебе не холодно? — заботливо спросил лекарь.       Гермиона отрицательно помотала головой.       Тео расстегнул нижние пуговицы рубашки и приподнял полы. На плавном изгибе бедра виднелись красновато-бордовые волдыри в форме пальцев. Теодор нахмурился. Ему невыносимо было осознавать, что он стал причиной этого.       — Придержи, пожалуйста, — Тео протянул ей край рубашки. Гермиона сжала его на уровне груди, оголив живот.       Тео погрузил два пальца в пузырёк и зачерпнул порцию целебной мази. Он закусил губу и с лицом тотального сосредоточения невесомо провёл по ожогу.       Гермиона поморщилась. Охлаждающая мазь дарила облегчение, но щипала. Запах ментола напомнил ей детство, когда мама растирала спину согревающим средством. От прикосновений Тео на коже появились мурашки, и Гермиону передёрнуло. Теодор с опаской убрал пальцы.       — Нет-нет, всё в порядке. Просто немного щекотно.       Мягкая улыбка украсила лицо Тео. Он потянулся за пузырьком, зачерпнул новую порцию мази и принялся обрабатывать другую сторону.       — А что это за мазь? — поинтересовалась Гермиона.       Тео схватил пузырёк, повертел в руках, принюхался.       — Драко принёс. Я, честно говоря, не имею ни малейшего понятия. Он сказал, что это поможет тебе от ожогов. Ну, и ещё раз обматерил меня за то, что я их оставил.       Гермиона усмехнулась. Ей до сих пор было непривычно жить с тем, что Драко оказался таким заботливым.       Тео продолжал нежно втирать лекарство, а Гермиона посмотрела на шкафчик позади него. Створка, из которой он достал пузырёк, была приоткрыта и оттуда пурпурными огоньками поблескивали уже знакомые зелья.       — Тео?       — М-м-м?       — А что это были за колбочки? — спросила Гермиона. — Ну, с чем-то фиолетовым внутри.       — Контрацепция, — лаконично объяснил он и немного удивился вопросу.       Гермиона хмыкнула. Она догадывалась.       — Странно. Никогда раньше не видела, чтобы парни принимали… я ведь тоже пью.       — Ну… в магическом мире это довольно популярная практика. Странно, что Уизли заставлял тебя принимать контрацептивы.       Гермиона нахмурилась. Они никогда не обсуждали этот вопрос с Роном. Всё было как-то само собой понятно. Она думала, что у всех так. Подруги, чистокровные волшебницы, видимо, тоже думали, что по-другому быть не может.       Заметив растерянность Гермионы, Тео поспешил объяснить:       — Это зелье надёжнее. Оно не только от беременности, но и от многих неприятных болезней. Это как…— Тео щёлкал пальцами, пытаясь вспомнить слово, — презерватив! Только без презерватива. Классная вещь. И в нашем случае очень качественная, без побочки. Драко сам его варит, — уточнил Тео.       Он заботливо погладил её бедро и заключил:       — Так что, ни к чему тебе травить свой организм. Оставь это нам.       — А что будет, если я его выпью?       — У тебя вырастет большо-о-ой красивый пенис.       Гермиона округлила глаза.       — Да я шучу! — расхохотался Теодор. — Ничего не будет. Оно не сработает.       Гермиона, посмеиваясь, подняла глаза в потолок.       Тео немного отстранился и слегка повертел пациентку из стороны в сторону — искал, ничего ли не пропустил.       — Прости меня… — он поджал губы. — Я не хотел тебя искалечить.       — Всё в порядке. Я тебя не виню. Ты же уже почти сдерживаешься. Ещё чуть-чуть и будет получаться. Я думаю, нужно больше практики.       Тео хитро улыбнулся. Идея о том, чтобы «практиковаться» чаще, ему очень нравилась.       — К тому же, если бы не ожоги, ты бы меня сейчас не… гладил вот так. А мне очень нравится… — Гермиона смущённо отвела взгляд в сторону.       — Да? — Тео коварно прищурился. — Что ещё тебе нравится?       Интонация его голоса сообщала, что лис спрашивал не о любимых сортах чая.       — Ну… — протянула Гермиона, — мне нравится, как ты целуешься…       — О, сразу так?       — А ты разве не об этом спрашиваешь?       — Об этом, — Тео широко улыбнулся и завороженно замер в предвкушении. — Продолжай.       — Мне нравится, как ты улыбаешься… Одним краем губ. Как-то по-особенному коварно…       Тео в ответ именно так улыбнулся.       — Как ты смотришь на меня… как ты закусываешь губу, когда возбуждён.       — Я закусываю губу?       Гермиона хихикнула.       — Да, очень часто.       — Что ещё? — Тео приблизился на дюйм. Он держал её ноги за заднюю поверхность бедра и с интересом смотрел снизу вверх.       — А почему только я говорю? — возмутилась Гермиона и опустила руки. Рубашка распрямилась. — Может, ты тоже поделишься?       — Гриффиндор требует справедливости! — наиграно серьёзно передразнивал её Тео.       — Теодор! — Гермиона нахмурилась и сразу же смягчила эмоцию. — Расскажи мне, что тебе нравится…       — Ладно.       Тео поёрзал, устраиваясь поудобнее, отвёл взгляд в сторону и вверх, словно что-то вспоминал, и медленно и вкрадчиво заговорил:       — Я обожаю смотреть на вас с Драко, — он снова взглянул на Гермиону, чтобы не пропустить ни одной малейшей эмоции на её лице. — Когда вы целуетесь, когда ты смотришь на него, когда он ласкает тебя…       С присущей ему легкостью, Тео сразу повысил градус разговора.       Румянец подступил к щекам Гермионы. В комнате становилось жарко.       — Мне нравится трогать, щупать, тискать тебя. Я обожаю твоё тело. Особенно задницу, — Тео подкрепил свои слова, смачно сжав ягодицы Гермионы. Он придвинулся и коснулся подбородком её кожи. Посмотрел на неё. — Я схожу с ума, когда ты стонешь от удовольствия… когда он трахает тебя или когда я насаживаю тебя на член. Я обожаю, когда ты закатываешь глаза от его грубых движений… у меня внутри всё просто горит. Я как будто чувствую твоё возбуждение и… его… и оно усиливает моё.       Щёки Гермионы молили о пощаде. Пристальный синий взгляд не давал вдохнуть.       — А тебе нравится, когда я смотрю на вас? — коварно прошептал Тео, поглаживая любимые округлости.       Гермионе это очень нравилось. Но Тео застал её врасплох со своими расспросами. Нормально ли вообще то, что ей могло это нравиться?       — Да… очень.       — Расскажи мне больше.       — Я… Мне… — смущению не было предела. Гермиона никогда раньше ни с кем не говорила так откровенно. Плюс, ей казалось, что её предпочтения, мягко говоря, странные.       Тео ласково чмокнул её в бедро у самой резинки трусиков. Его нежные жесты волшебным образом действовали на её тревожность. Гермиона сглотнула, вдохнула полной грудью и сказала:       — Мне нравится то, как ты смотришь на меня и Драко, когда мы… занимаемся любовью… Это волнует и подстёгивает, — она ещё раз поглубже вдохнула. — Меня очень заводит то, как вы с Драко смотрите друг на друга… но не прикасаетесь. Я чувствую ваше притяжение… воздух можно резать ножом.       — Мне тоже это нравится… — немного задумчиво протянул Теодор.       Ему хотелось большего. Ему хотелось прикасаться к Драко, но он пообещал не спешить, не давить. Им нужно было время.       — И ещё мне очень нравится… — Гермиона закусила щёки изнутри. Запнулась. Она не могла говорить дальше.       — Не стесняйся… — мягко прошептал гипнотизёр. — Это же я — твой Тео. Мне можно рассказать всё.       Его голос разнёсся эхом по её телу. Тысячи маленьких звёздочек согрели душу.       «Твой Тео…»       Гермиона запустила пальцы в его спутанные кудри.       — Расскажи мне… Пожа-а-алуйста, — он словно мартовский кот потёрся об её ногу. Гермиона не могла устоять.       — Мне нравится то, что ты делаешь… пальцами… и языком.       — Хм… приму это за комплимент, — самодовольно хмыкнул Тео.       — Хотела бы я так же мастерски доставлять удовольствие вам… — Гермиона поперхнулась. Она что, правда сказала это вслух?!       — Я могу тебя научить.       Она три раза моргнула и сразу выпалила:       — Давай.       Тео округлил глаза. Он бросил фразу гипотетически, чтобы подразнить. Но решительность в голосе Гермионы его раззадорила.       — Сейчас? — кажется, Теодор растерялся.       — У тебя были другие планы?       — Ты мне нравишься, Грейнджер, — хохотнул Тео, снова поцеловал нежную кожу на бедре и поднялся.       — А как мы будем это делать? У тебя есть какие-то… кхм… учебники… или ты на словах расскажешь?       Тео расхохотался.       — Только практика. Я буду направлять и делиться впечатлениями.       Гермиона немного напряглась.       — Конечно, только если ты не против, — добавил Тео и ласково обхватил ладонью её лицо.       Гермиона сменила эмоциональное оперение — дерзко изогнула бровь.       — Снимай штаны, Нотт.       И Тео снял штаны. Они устроились на диване. Тео опёрся о левый бортик, подложив подушку под спину. Одну ногу он согнул в колене и прижал к спинке, вторую спустил вниз — обе не помещались, диван был слишком узким. Гермиона разместилась у него между ног. Она сидела на коленках и упиралась боком в его согнутую ногу.       От их откровенного разговора он уже был твёрдым. Несмотря на то, что Гермиона много раз видела Тео обнажённым, она засмущалась. Отводила взгляд, перебирала пальцы.       — Знакомься, это мистер член, — Теодор жестом указал на предмет изучения.       — Тео! — Гермиона расхохоталась. Он умел разрядить обстановку.       — Расслабься. Здесь нет ничего сложного или стыдного. К тому же у тебя уже классно получалось. Просто есть пара нюансов, и ты их точно освоишь. Я верю в тебя, Гриффиндор.       Гермиона улыбнулась и хмыкнула.       — Хорошо, давай начнём.       — Главное в минете… — Тео взял поучительную нотку и тут же заметил, что Гермиона вздрогнула. — Тебя смущает слово «минет»?       — Немного…       — То есть делать его ты можешь, а называть нет? — Тео скептически помотал головой. — Так не пойдёт. Теперь мы с тобой ещё будем учиться называть вещи своими именами. Уверен, Драко рано или поздно заставил бы тебя… кхм, вербализировать происходящее.       — В каком смысле?       — Увидишь… — загадочно протянул Теодор. — Так, не отвлекаемся. На чём я остановился… Да. Главное в минете — много слюны и самоотдача.       Гермиона сосредоточилась. Запоминала.       — Нет ничего хуже трения. Всё должно скользить.       — А самоотдача что подразумевает?       — Наверное, это самое главное, что отличает минет от банальной дрочки. Ох, простите, мастурбации. Когда я понимаю, что партнерше нравится процесс — то её возбуждение усиливает моё. У тебя в этом плане проблем нет. Твоя… самоотдача, — Тео хитро усмехнулся, — сводит меня с ума.       Гермиона довольно улыбнулась и кивнула. Она деловито закатала рукава рубашки.       — Можно начать нежно. Как в поцелуе. Но только не как в поцелуе с Драко. Зубы лучше прятать.       Тео взял её за руку и медленно опустил на член.       — Возьмись за основание. Не бойся, можно крепче. И выгни его на себя.       Гермиона потянула руку, и член оказался перпендикулярно телу. Он был упругим и оказывал сопротивление.       — Тебе так не больно?       — Всё в порядке. Он выносливее, чем кажется, — успокаивающе улыбнулся Тео. — Используй губы, язычок. Представь, что это… хмм… мороженое. Или леденец. Начинай с плавных движений.       Гермиону повеселило сладкое сравнение. Волнение растворилось. Она поёрзала и приблизилась. Перекинула волосы на одну сторону, склонилась и нежно, едва касаясь, облизала головку. Тео одобряющие промычал. Тогда она прошлась языком чуть ниже, и ещё раз, а потом провела от самого основания вверх.       — Да, так хорошо, — он запрокинул голову назад и закрыл глаза.       Проделав тот же путь ещё несколько раз, Гермиона смочила губы и опустилась ртом на член. Она плотнее сомкнула губы и стала ритмично, но не быстро двигаться.       — М-м-м, — похвалил учитель. — Продолжай.       Окрылённая первым успехом, Гермиона усилила давление. Она почувствовала, как член ещё больше налился кровью, как контур головки стал чётче, и ей нравилось скользить по этой резкой границе губами. Гермионе нравилось, что несмотря на то, что Тео направлял, именно в её руках был сосредоточен полный контроль. Ей нравилось, что её действия заставляли Тео закатывать глаза, тяжело дышать, вздрагивать. Она добавила движения языком, и его живот напрягся, проявляя рельеф. Гермиона непроизвольно простонала.       Почувствовав вибрацию голоса, Тео сладко протянул:       — Да-а-а…       Гермиона стала набирать темп, работая одновременно рукой, ртом и языком.       — Можешь ещё добавить немного вакуума, — подсказал Теодор.       Гермиона послушно втянула щёки и опустилась ещё пару раз.       — Чёрт!       Гермиона продолжала ритмично посасывать. Челюсть стала неметь от непривычной позы. Она достала член изо рта и снова стала его облизывать. Словно леденец или мороженое… Она чувствовала, как низ живота наливался свинцом. Приятная пульсация между ног заставляла сжимать бёдра. Её безумно возбуждало происходящее.       — Сними рубашку.       Не отрываясь, она стянула с себя рубашку и скинула её на пол.       — И бельё.       Она расстегнула лифчик и высвободила грудь. Тео легко коснулся её соска. Гермиона вздрогнула. Тео простонал. Звуки его удовольствия подталкивали ученицу немедленно закончить урок и наброситься на преподавателя.       Проводя языком по всей длине, Гермиона заметила, что Тео ярче реагирует, когда она дотрагивается ближе к концу. Она решила сосредоточиться в этой области.       — Головка чувствительнее, чем ствол, — словно подтверждая её догадки, сказал Тео. — А вот это место называется уздечкой, — он указал на небольшую полосочку кожи, похожую на струну, связывающую головку и основание члена с нижней стороны. — Мне нравится, когда ты играешь тут язычком.       И Гермиона закрепила теорию на практике под благодарные вздохи подопытного.       — Есть ещё мошонка, которую тоже не стоит обделять вниманием, — Он обхватил кисть Гермионы и провёл её пальчиками в том месте. — Яички очень чувствительны. Ты можешь массировать эту зону ладошкой или ртом, что, конечно, намного круче.       Гермиона залилась краской. Её почему-то очень смущали все эти подробности анатомии. Но бархатный голос Тео и его спокойная интонация смягчали волнение. Она провела пальцами по нежной коже.       — А вот тут вообще какая-то волшебная точка, — Тео опустил их руки ещё ниже. — Промежность или перинеум очень чувствительна у мужчин, потому что здесь можно задействовать простату. Короче, это ощущается супер-кайфово.       — Вот так? — Гермиона немного надавила и взглянула на Тео исподлобья.       — М-м-м, да.       Тогда она опустилась и коснулась заветного места языком. Тео выгнулся и резко выдохнул. Его безумно возбуждало её рвение учиться. Если бы он знал, что она такая старательная, то заделался бы в преподаватели гораздо раньше.       — Если тебе не нравятся там волосы, я могу от них избавиться.       — Нет. Всё в порядке.       — Уверена?       — Да.       В подкрепление своих слов Гермиона ещё раз провела языком, а потом ещё и ещё, с каждым разом делая это увереннее.       — Оближи мою руку.       Она послушалась. Гермиона вела языком по его ладони и неотрывно смотрела в затуманенные похотью глаза.       — Кстати, зрительный контакт тоже чертовски заводит, — прохрипел он. Зрачки расширились до всепоглощающей чёрноты. — И вообще я люблю смотреть на тебя в процессе… в любом процессе.       Гермиона улыбнулась про себя. Ей нравилось, когда Тео смотрел.       Тео обхватил член рукой и стал двигаться в такт её сумасшедше-приятных ласк языком. Он ускорялся. Закусывал губы. Доходил до предела.       Гермиона подняла голову и хитро улыбнулась.       — Это со всеми так работает?       Тео растерянно заморгал. Ему становилось сложнее соображать, кровь отлила от мозга и сосредоточилась в другом месте.       — Ты про Драко? — уточнил Тео. Она кивнула. — Что-то мне подсказывает, что у него могут быть другие предпочтения. Всё крайне индивидуально. Например, я думаю, ему нравится, когда глубоко.       Гермиона задумчиво кивнула. Драко и правда особенно бурно реагировал, когда она так делала, и сам подавался бёдрами вперёд.       — А тебе нет?       Гермиона прогнулась в спине, придвинулась и медленно стала погружать член в рот. Тео убрал руку.       — А мне… — он запнулся. Она ввела член до самой глотки. Давление приятно сжало головку. — Мне тоже… Да… О… Чёрт!       Она снова отстранилась и самодовольно изогнула бровь.       — А что ещё тебе особенно нравится? — Гермиона игриво провела пальцем по его бедру. Вошла в роль.       — Я люблю, когда очень мокро… — он закусил губу и склонил голову на бок. Тео глубоко вдохнул, взял Гермиону за подбородок и провёл большим пальцем по блестящим губам. Глядя прямо в глаза, он вкрадчиво добавил: — Люблю, когда слюна стекает с твоего сладкого язычка.       Гермиона рвано выдохнула. Откровенные слова Тео расшатывали её рамки приличия, а дьявольский синий взгляд заставлял хотеть большего. Она не успела подумать, нравится ли ей самой это, но то, с каким вкусом Тео рассказывал о предпочтениях, безумно возбуждало. Пусть он говорит о чём угодно, только не останавливается.       — Если засадить член поглубже, обычно выделяется много слюны, — подсказал учитель.       Гермиона решила попробовать. Она сделала ещё пару глубоких движений, и её рот действительно наполнился дополнительной жидкостью. Гермиона собрала слюну на кончике языка и медленно опустила капельку на головку.       Тео гортанно простонал.       Тогда она выпустила порцию побольше и провела рукой, растирая жидкость по стволу. Ладонью Гермиона почувствовала пульсацию. Наверное, это хороший знак.       — И ещё, — задыхаясь добавил он, — все эти мокрые звуки… причмокивания и клокотания. Мне это тоже нравится. Очень.       Гермиона удивилась. Ей наоборот казалось, что следует избегать этих непроизвольных всплесков. Они были какими-то стыдными. Она обхватила член губами и проделала несколько фрикционных движений, выпуская на волю те самые клокочущие звуки.       — Да… — простонал Тео и изогнулся.       Атмосфера накалялась. Гермиона продолжала двигаться, старательно применяя все рекомендации. Тео сходил с ума от вида члена в крепком кулачке Грейнджер, от её влажных губ, которые скользили вверх-вниз. Он терял контроль. Ему хотелось больше.       Тео потянулся к ней, приблизился.       — А ещё я люблю вот так.       Он схватил её за затылок. Кудряшки смялись под влажной ладонью.       — Дай мне знать, если захочешь, чтобы я остановился.       Она кивнула, не отрывая губ. Теодор стал толкаться в её рот. И одновременно прижимал голову. Сильно. Глубоко. Контроль полностью принадлежал ему в этот момент. Он доставал до глотки. Гермиона зажмурилась. Дышать было практически невозможно. От резких движений проступили слёзы в уголках глаз.       Он резко толкнулся, уперевшись членом глубоко в горло и в порыве страсти прорычал:       — Мне нравится трахать твой горячий влажный ротик… — толкнулся ещё раз. — Драко тоже нравится. Мы без ума от тебя.       Теодор увлёкся и засадил слишком глубоко. Гермиона дёрнулась и закашлялась.       — Ты в порядке? — он отпустил её и встревожился.       — Да… — она неуверенно улыбнулась, — но мне было нечем дышать. И подступил…       — Рвотный рефлекс? — Тео нежно погладил её шею. — Да… может быть неприятно. Прости. Некоторые говорят, что с этим можно работать. Но ты не обязана. Мы можем обойтись.       — Я не против глубокого погружения, если тебе это нравится, — Гермиона застенчиво отвела взгляд и облизала губы. — Просто не так часто.       — Договорились, — Тео нагнулся и чмокнул её в уголок рта.       — Можно я закончу? — Гермиона игриво провела языком по зубам.       Тео глухо расхохотался и откинулся на бортик дивана. Кто-кто, а он уж точно не против.       — Ты можешь играть с темпом и приёмами, но когда я близко, лучше выбрать один ритм и держать его до самого конца.       — Хорошо.       Гермиона собрала волосы в пучок и медленно склонилась. Она обхватила основание члена рукой и снова стала ритмично погружать его в рот. Подключила язык, сделала пару глубоких захватов, добавила слюны. Вторую ладошку она опустила чуть ниже и немного надавила на эрогенную точку. Тео закрыл глаза и крепко сомкнул челюсти.       Он положил ладонь ей на шею. Гермиона сдержанно простонала. Тео рвано вздохнул и посмотрел на неё.       — Я близко.       Она почувствовала, что Тео сильнее надавил ей на шею, и восприняла это как сигнал к ускорению. Гермиона набрала темп и, как он её учил, стала ритмично его придерживаться. Всё его тело напряглось. Он вдруг стал подаваться бёдрами навстречу движениям. Вцепился пальцами в шею, а второй рукой в диван. Пара хаотичных рывков, и Тео прогремел на весь кабинет.       Гермиона почувствовала перебойные подрагивания и горячие всплески во рту. Когда спазмы прекратились, она нежно поднялась губами снизу вверх и напоследок легко лизнула кончик.       Тео расплылся в блаженной улыбке тотального удовлетворения. Он из последних сил притянул к себе ученицу и уложил на грудь.       — Это зачёт, Грейнджер.       Гермиона хохотнула, глядя на его довольную гримасу, глотнула и поморщилась от горьковатого привкуса.       Тео нахмурился и строго сказал:       — Ты же знаешь, что не обязана глотать, если тебе не нравится?       — Да, — уверенно кивнула Гермиона. — Не переживай. Мне нравится сам процесс. Но вкус… специфический. Я думаю, привыкну.       Тео с обожанием крепко обнял свою лучшую ученицу. Его бедро скользнуло между её ног, и он почувствовал, что её трусики насквозь промокли.       — М-м-м, тоже возбудилась?       — Попробуй тут остаться равнодушной, когда ты говоришь… такие вещи. И, видимо, то, что ты рассказывал о взаимном возбуждении, ну то, что тебя заводит, когда я заведена, — со мной тоже работает.       Тео довольно хмыкнул и чуть сильнее надавил бедром.       — Дай мне несколько минут прийти в себя, и я займусь тобой.       Гермиона чмокнула его в шершавый подбородок. Она прижалась к груди ухом и слушала, как сердце выравнивало ритм, как дыхание замедлялось. Её кудри скомкались под его рукой и обвили шею. Гермиона водила пальцем между родинок и тонких белёсых шрамов. Она дотронулась до созвездия на предплечье, и звёздочки вспыхнули серебряным светом. Грейнджер почувствовала лёгкое покалывание и на своей руке. Кассиопея сияла у всех троих. Гермиона прижалась к Тео губами. Кожа была тёплая и немного влажная. К привычному терпкому запаху примешался кисловато-приторный запах секса. Апельсины, сигареты и секс — идеальный коктейль.       — Тео…       — М-м-м…       — А ты когда-нибудь… делал, — она не боится этого слова, не боится, — минет? — осторожно спросила Гермиона.       — Не-а, — спокойно ответил он, будто они говорили об утреннем «Пророке».       — А хотел бы?       Тео склонился к ней так, чтобы посмотреть в глаза. По-лисьи прищурился:       — Тебе бы это понравилось? — ответил он вопросом на вопрос. — Возбудилась бы, если бы я сделал минет Драко?       Гермиона закусила губу, чувствуя как сердце стукнуло в ушах. До чего же Теодор был прямолинейным.       — Чего притихла? Мы же договорились называть вещи своими именами.       В молчании зарождались образы буйной фантазии. Понравилось ли бы ей? Она знала ответ. Но язык не поворачивался. Яркие картинки завязали узел на шее. Это же «её Тео», ему можно рассказать всё.       — Я думаю… — Гермиона прокашлялась, — я бы ужасно возбудилась.       — Тогда с тебя усыпляющее зелье, а с меня мастерство оральных ласк, — сказал Теодор, и они вместе расхохотались.       Раздался стук. Гермиона нервно подскочила и схватила рубашку. Тео не спеша оторвал тело от дивана. Он натянул трусы и сделал шаг в сторону двери, когда сообразил, что стучали… в окно.       Но, что за чёрт? Они же в астрономической башне.       Тео развернулся с подозрением взглянул на Гермиону. До него дошло. Он улыбнулся и пошагал к окну.       — Тео, стой! Я же не одета! — Гермиона судорожно застёгивала рубашку.       — Это Драко… Я чувствую.       — Ну и что… Я…       — Добрый вечер, мистер Малфой, — Тео улыбнулся в распахнутое окно.       Драко висел в воздухе, крепко сжимая метлу.       — У меня засветилась рука.       — Я тоже рад тебя видеть.       Драко окинул взглядом растрёпанного, обнажённого Тео и заметил за его плечом в глубине комнаты Гермиону в одной рубашке.       — Чем вы тут занимаетесь? — нахмурился ловец.       — Может ты зайдешь? — Тео открыл вторую створку настежь. — Я, конечно, могу рассказать тебе все подробности здесь, но дай найду сигареты.       Драко цокнул и беспардонно ворвался в кабинет. Тео снисходительно улыбнулся, покачал головой и закрыл окно.       — Я говорил тебе, что ты мастер эффектного появления? — зубоскалил Тео. Драко кинул ему метлу и стянул промокшую спортивную кофту через голову.       Он подошёл к удивлённой Гермионе и оценивающе осмотрел наряд.       — Привет, Драко, — мягко улыбнулась она.       — Что-то пошло не так… — он указал на неправильно застёгнутые пуговицы. Протянул руки и стал исправлять ситуацию. Гермиона чувствовала его ледяные пальцы сквозь ткань.       Теодор подошёл к ним и стал пристально наблюдать.       — Как провели вечер? — с ноткой яда спросил Драко.       — Учились… — хитро протянул Теодор.       Гермиона покраснела.       Драко прищурился.       — Я рассказывал нашей принцессе о прелестях оральных ласк. Она практиковалась, — пожал плечами Теодор.       Драко отнял руки от Гермионы. Стал напряжённым.       — Понятно… — процедил он сквозь зубы.       — Драко, ты что, ревнуешь? — с долей насмешки спросила Гермиона.       — Кто? Я? Нет, — напыжился Драко и сложил руки на груди.       Тео хохотнул. Драко стрельнул глазами.       Гермиона нежно обхватила его лицо и развернула на себя.       — Ревнуешь… — промелодировала она. Потянулась на носочках и чмокнула его в губы.       На глазах ледяная колючка превратилась в прекрасного принца. Он обнял Гермиону за талию.       — Могли бы меня дождаться, — буркнул Драко.       — Уверена, нам выпадет шанс провести время наедине, — Гермиона успокаивающе гладила его по лицу.       — Может, он со мной хотел побыть наедине, — ввернул Тео.       — На твою рожу я смотрю с детства каждый день, — шутливо кинул Драко. Тео хохотнул.       — А вот с тобой… — он притянул Гермиону к себе, — наедине… — провёл носом по щеке. Задумался на пару секунд. — Что ты делаешь в субботу?       — У нас с тобой парное дежурство, забыл?       — Тем лучше. Встретимся в десять утра на крыльце в сторону Хогсмида. Оденься тепло.       Гермиона просияла в широкой улыбке, недоверчиво изогнула бровь.       — Это что, свидание, Малфой?       — Это что, лишние вопросы, Грейнджер?       Она расхохоталась и жестом показала, что держит рот на замке.       — Надеюсь, ты не против? — Драко обернулся на Тео.       Тот удивленно поднял бровь. Он не привык, что Драко интересовался его мнением.       — Не разрешение. Согласие, — уточнил Драко.       — Я не против. Только если вы мне потом в подробностях всё расскажете, — подмигнул Тео.       — Какой же ты извращенец, Нотт.       — Лучший в своём роде.       — Ладно.       Драко плюхнулся на диван, утянув за собой Гермиону. Тео присоединился к ним.       — А теперь рассказывайте подробности мне. Я весь ваш.       — Какой же ты извращенец, Малфой, — кривлялся Тео.       — Да вы оба хороши! — передразнивала Гермиона.       — Я слушаю… — настойчиво напомнил Драко, в предвкушении закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана.