Слова, которые так и не были сказаны

Так часто в запальчивости, в сердцах одна единственная фраза может все изменить, разрушить, а потом... потом остается горечь, и пустота, и миллион вопросов, ненужных извинений, несказанных слов...

      Наверное, никто и никогда бы не смог точно сказать, о чем думает или что чувствует Глава Ордена Юньмэн Цзян. Как и для сторонних наблюдателей, понять собственные чувства ему иногда казалось непосильной задачей. А если Цзян Фэнмянь и находил решение, то исправлять что-либо было уже поздно. Все слова были сказаны, а вернуть их уже не представлялось возможным.       Он с некоторой грустью смотрел на сломанную шпильку. Впервые увидев её, его первой мыслью было, как же прекрасна она подойдёт к волосам Его Госпожи. Но Юй Цзыюань её так и не надела, лишь сломала, посчитав очередной подачкой. После стольких лет, наверное, она уже устала ждать его любви.       Сейчас бы Цзян Фэнмяню вернуться, сказать, что все это неправда, что он действительно любит её, но вместо этого он закрывает глаза и тяжело произносит, сжигая за собой ещё один мост:       — Отплываем.       И лодка уносится прочь от Пристани Лотоса. Только жаль, что от своих мыслей так легко сбежать не получится.       Может, когда он вернётся, то сможет найти правильные слова и сказать все то, что так долго хранил в своём сердце? И если он все-таки решится, то поверит ли ему Юй Цзыюань? Смогу ли слова излечить сердце от горечи? Ведь столько лет она убежала себя в том, что он никогда её не любил и полюбить не сможет. Но он тоже был хорош. За все эти годы он так ей ничего и не сказал.       Конечно, он её любил. Да, по-своему. Иногда совсем не так, как ей хотелось, но она была его женой и матерью его детей. Как он мог её не любить?       Цзян Фэнмянь не был глухим или слепым. Он знал, что люди говорили, о нем и о Его Госпоже. Говорили, что она принудила жениться на него, что за столько лет не смогла добиться взаимности, все эти годы была нелюбимой. Цзян Фэнмянь не мог даже в глаза ей посмотреть не дрогнув. Как же он был перед ней виноват! Лучше бы он сто раз отправился в одиночку на Ночную охоту против самых жестоких тварей, чем поговорить один на один со своей женой. В тех схватках у него хотя бы был шанс победить, в этой же он бесповоротно проиграл ещё до начала.       Возможно, если бы Цзян Фэнмянь был более честен с самим собой и с Юй Цзыюань, если бы не убегал, стоило ей напомнить о старых ранах, все сложилось бы иначе, и они не наделали бы столько ошибок. Да, он любил другую женщину, любил даже после того, как вместо него, она выбрала его лучшего друга и сбежала с ним. Он не переставал её любить даже после того, как она погибла, и любил её сейчас. Цансэ Саньжэнь намертво поселилась в его сердце, и поделать с этим он ничего не мог.       Но он так же всем сердцем любил свою дочь и своего сына, хотя последнему и казалось частенько, особенно после ссор отца и матери, что тот и вовсе своему отцу ненавистен. Но однажды Цзян Чэн станет главой ордена, и он должен быть сильным, а лучшего учителя, чем строгость, Цзян Фэнмянь не знал.       Особое место в его сердце и душе занимал А-Сянь. И, хотя тот уже давно вырос и превратился в настоящего мужчину, Глава Ордена все ещё видел в нем маленько лохматого ребёнка, до ужаса боящегося собак и с самой широкой улыбкой, которую Цзян Фэнмяню когда-либо приходилось видеть. Он не был ему родным, но Цзян Фэнмянь любил его как родного, пускай это и вызывало глупые слухи. Он ничего не скрывал, да и ничего ему было стыдится. Меньшее что он мог сделать для погибших друзей, так это воспитать и подарить их сыну любовь, которую они дать ему не успели.       Было в его сердце место и для жены. Их брак был странным, может не совсем удачным, но, возможно, Судьба не зря свела их вместе. Юй Цзыюань не была похожа на женщину, которую он хотел бы видеть своей женой. Конечно, она была красивой, прекрасной, а еще властной и гордой, смертельно опасной, иногда жестокой и беспощадной. И какое же было удивление Главы Ордена, когда он наконец смог разглядеть в ней заботу и нежность! Она же просто хотела, чтобы её любили, и Цзян Фэнмянь был полным дураком раз понял это не сразу. А, когда понял, казалось, Юй Цзыюань уже была не нужна его любовь.       — После инкрустации драгоценными камнями шпилька стала ещё прекрасней, — заметил адепт.       И правда. Если она вновь её сломает, он починит и попытается вновь. Столько, сколько потребуется.       — Беда! Над Пристанью Лотоса появился купол! — один из адептов громко закричал.       У Цзян Фэнмяня внутри все сжалось, перевернулось от страха. Его дети, его жена, его дом.       — Там лодка! — послышался ещё один крик.       Глава ордена пригляделся, а потом с удивлением узнал А-Сяня и А-Чэня.       — А-Чэн? А-Ин? Что случилось? — спросил он.       Дети были связаны Цзы Дянем, а если Юй Цзыюань отдала его, значит случилось что-то плохое.       — Дядя Цзян!       — Отец! Развяжи нас! Надо помочь маме! — Цзян Чэн дёргался, силился разорвать Цзы Дянь, но это было невозможно.       — Я не могу. Цзы Дянь признает только хозяина, а я... — Цзян Фэнмянь не смог закончить мысли, потому что от его прикосновения плеть его жены мягко сжалась и вновь стала кольцом на его пальце.       Цзян Фэнмянь так и застыл, уставившись на свою руку. Когда Цзы Дянь стал считать его хозяином?       Значит, он действительно глупец.       Почувствовав свободу, А-Чэн и А-Сянь, поднялись и начали искать что-нибудь, чем можно было бы догрести обратно.       — Нужно быстрее! — лихорадочно кричали они, наперебой рассказывая, что произошло. — Клан Вэнь напал на нас, а мама дала им отпор! Сжигающий Ядра напал на нее! Они послали сигнал! Скоро здесь будет целая армия! Нужно быстрее вернуться туда!       От последних слов Цзян Фэнмянь поменялся в лице. Засуетились и адепты на лодке.       — Нет, — Цзы Дянь вновь заискрился, опутывая детей.       Они снова оказались бок о бок на дне лодки.       — Отец?! — закричал А-Чэн еще отчаянней.       — Я возвращаюсь, а вы остаётесь. Не меняйте направления, найдите сестру. Он отпусти вас, когда будете в безопасности, — Цзян Фанмянь развернулся и вернулся на свою лодку. — Всё адепты Ордена Юньмэн Цзян со мной к Пристани Лотоса.       Две лодки разошлись в разных направлениях. Он не оглядывался на детей, которые кричали ему вслед, умоляя отпустить их. В голове билась только одна мысль:       Лишь бы она его дождалась…