Музыка для главы: Barns Courtney - Glitter & Gold
— Шестьдесят процентов состояния Реддлов теперь принадлежит тебе, Том, — Гилберт окинул взглядом богато уставленную гостиную, хищно скалясь в ухмылке. — Мистер Реддл-старший был весьма любезен и добровольно подписал все бумаги. Мне даже не пришлось угрожать ему пистолетом. — Чудесно, — Том открыл папку с подписанными документами, переданную ему, и пробежался взглядом по документам. — Будь добр, приготовь бумаги о наследстве. Мой дорогой отец согласился передать мне оставшиеся сорок процентов состояния. — Без проблем, — финансист сел за стол, раскладывая нужные для этого нехитрого дела бумаги, штампы, копировальные листы. — Каким числом оформлять? — Днем моего рождения. А, и еще. Пусть этот отброс напишет расписку о том, что если потратит мое имущество, то будет до скончания лет работать на угольных шахтах и умирать, как свинья. Том поднялся, надевая пиджак и удаляясь из комнаты под звуки избиения и крики отца. Были летние каникулы сорок второго, ему пятнадцать, и он был одним из самых влиятельных подростков не только в Школе Св. Мартина, но и в самом Лондоне. Молодой мистер Смит покинул дом кровного отца, садясь в дожидающийся его автомобиль. С оставшимися делами друзья могли разобраться и без его помощи. Всё же они были лучшими из лучших, как раз под стать своему боссу, то есть Тому. Машина отъехала и направилась по дороге из Литтл-Хэнглтона. Том закурил, задумчиво смотря на хмурое небо за окном и слушая диктора по радио, который сообщал о последних новостях. Шла война, а потому крупные города были постоянно под обстрелом. Вместе со школой все младшие ученики и семьи, что жили вблизи Лондона, были перевезены в безопасное место — Уормингелл, небольшой городок на севере Британии. Военные действия тут практически не велись, а оттого и жизнь была вполне безопасной. Что касается семьи Смитов, Том их практически не навещал, проживая в совершенно другом городе — Харгвс. Мать и сестра с младшим братом еще писали иногда письма, но, кажется, отец и старший брат уже давно поняли, кем стал Том и что случилось с тем тихим мальчиком из приюта, любителем змей. Приемный отец Тома, Грэгори, был призван на войну, и теперь главой семьи был его старший сводный брат. Его не забрали на фронт только благодаря Тому, который заранее подсуетился и через учителя договорился со знающими людьми. За два с половиной года, что шла война, Эван ни разу не попросил у Тома помощи, а все деньги и подарки, что он присылал, возвращал обратно нетронутыми. Тому было откровенно плевать на это, но все же помогать семье он должен был, иначе его загрызли бы в своих же кругах. Машина свернула на лесную дорогу. Они направлялись в городок Харгвс, в котором теперь располагалась своеобразная база группировки Тома. Этот городок был его городом. Как и многие старшекурсники, Смит хоть и учился в школе, но жил в совершенно другом месте. Это было обычной практикой — брать под контроль какой-то район города, населенный пункт или лишь небольшое заведение. Таким образом, начальство школы учило детишек вести свой бизнес и дела задолго до того, как они вступят в так называемую взрослую жизнь. Можно сказать, они заранее кидали детей в подобные условия, чтобы узнать, кто выживет в этой суровой школе жизни. Том выжил. И не просто выжил, а взошел на небольшую, но всё же вершину, которую прежде не занимал еще ни один пятнадцатилетний студент школы Святого Мартина. Они вместе с компанией незаметно и тихо захватили власть в городке Харгвс, что располагался в двух часах езды севернее Уормингелла. Конечно, обычные люди не заметили никакого изменения во власти, поскольку компания вела дела из тени, манипулируя сильными городка, словно марионетками. Помимо управления городом, Том проводил через себя некоторые сделки среди более крупных поставщиков оружия и наркотиков, являясь посредником и проводя переговоры. Он был на хорошем счету среди «верхушек», которые заправляли их школой и растили себе приемников. Те пророчили ему великое будущее, особенно учитывая, как легко Том шел по головам и насколько преданы были ему люди. — Джонатан, — обратился Том к водителю, задумчиво выпуская струйку дыма в приоткрытое окно. — Как только отвезешь меня, отправляйся в Уормингелл и передай коробку с платьем, туфлями и украшениями моей сестре. А также деревянного коня Лукасу. Если Эван попробует отослать их обратно, то пригрози ему… Скажи, что я приеду на днях повидать их лично и жду достойного отношения. А матери деньги передай. Думаю, тысяч десять, для начала. — Как скажете, сэр, — водитель кивнул, заезжая в Харгвс и проезжая по главной улице к небольшому бару с названием «Argentum Serpens». Немногочисленные мужчины, что не ушли сражаться за родину и мир, частенько захаживали в этот бар, чтобы расслабиться и провести время в приятной компании и под приятную музыку. Этот бар принадлежал Тому. Он купил его сам на первые заработанные деньги, и теперь этот бар приносил ему немалые деньги, даже в военное время. Солдаты, что изредка проезжали через их городок, останавливались на большую пьянку именно у них, а все сильные преступного мира проводили переговоры именно здесь, как на нейтральной территории. Когда машина наконец остановились, Том потушил окурок в пепельнице и, отдав водителю пачку свернутых купюр, покинул автомобиль, поправляя на себе пиджак. Несколько мужчин и женщин около бара поприветствовали его радостными возгласами. Смит лишь улыбнулся, легко кивнув в ответ, и быстро зашел в бар, пересекая пустующий днем зал, направляясь к двери, ведущей на верхние этажи, где находился рабочий кабинет. — Добрый день, мистер Смит, — окликнул его бармен. — К вам гости. Мисс и мистер Блэк, а также еще двое. Немного старше. Они пришли вместе. Блондина мистер Блэк называл «Розье». — Добрый день, — Том остановился у барной стойки, слегка ослабляя галстук. Значит, Блэки все же привели ему новые игрушки. Он так давно ждал этой встречи, что невольно стал задыхаться от нахлынувшей радости. — Они наверху? — Да, сэр, в гостиной. Все же вы позволяете мистеру и мисс Блэк… Вот я и подумал, что вы будете не против. — Все правильно. Спасибо. Там, кстати, сейчас еще четверо зайдут, поэтому сделай-ка музыку погромче. Том почти бегом поднялся по лестнице в гостиную, проводя рукой по зачесанным назад волосам и уже предвкушая долгожданную встречу с «лучшим другом» и «возлюбленной». Он был хороший актер и хорошо отыгрывал и роль друга, и роль влюбленного, а потому еще никто не разу не усомнился в его искренности, что, естественно, было Тому на руку. — Томас! — Вальбурга поднялась с кресла, стоило ей увидеть вошедшего в зал молодого человека. Она похорошела за лето: тело приобрело более пышные, женственные формы, лицо утратило детскую пухлость и стало островатым, как и у всех Блэков. Черные кудри ниспадали девушке на плечи, а чудесное платье ниже колен с ярким серебряным пояском идеально сидело на ее фигуре, подчеркивая только самые нужные ее части. — Вальбурга, душа моя! — Том быстрым шагом пересек гостиную и, взяв хрупкие ладони в свои, припал к ним губами, заставляя девушку раскраснеться и с восторженным блеском в глазах смотреть на него. — А мы думали, что ты забыл о встрече с нами, — Альфард вальяжно поднялся, подходя к Тому и обмениваясь с ним теплыми рукопожатием и объятиями. За год, что они не виделись, Блэк явно подтянулся, стал шире в плечах и отпустил волосы. Кажется, игра в квиддич пошла «малышу» на пользу. Теперь этот малыш выглядел даже крепче самого Тома. — Как я мог, Ал? — Смит дружески похлопал его по плечу и перевел взгляд на двоих, хранивших молчание всё это время. — А вы, как я понимаю, Эмерсон Лестрейндж и Крокус Розье? Рад наконец познакомиться с вами. Крокус Розье был крепким светловолосым парнем с голубыми глазами и крепкими руками. Кажется, Альфард говорил, что Розье — капитан слизеринской команды по квиддичу, в таком случае такое телосложение было вполне естественным. Однако, несмотря на довольно крупное тело, в строгом черном костюме парень выглядел очень элегантно, как и полагает аристократу. Из украшений Розье носил лишь золотой перстень с гербом его семьи. При виде Тома Крокус поднялся, приветливо улыбаясь и пожимая протянутую руку, обмениваясь формальными любезностями при знакомстве. Второй, Лестрейндж, здороваться не спешил. Он медленно, даже лениво поднялся и, засунув руки в карманы брюк, подошёл и встал рядом с другом, придирчиво разглядывая Смита. Эмерсон Лестрейндж был словно противоположность Розье: темные кучерявые волосы, собранные в хвост, темные глаза цвета вина и чуть смуглая кожа. Он был худ, но худоба его красила, как и слегка впалые щеки и глядящие с презрением глаза. Всем своим видом Лестрейндж выражал враждебность и, кажется, даже не собирался притрагиваться к протянутой Томом руке. — Вот же, я думал, в тебе что-то есть. А ты обычный магловский выродок, — Эмерсон фыркнул, ударяя Тома по ладони, отталкивая его руку от себя. — Эмерс! — Вальбурга возмущенно вскрикнула, но парень даже не обратил на нее внимание. — Ты прав, во мне нет ничего особенного. Я всего лишь наследник Слизерина, который был лишен магии и сам вернул ее себе. Я самый обычный, но только умею колдовать без палочки и владею легилименцией, хоть меня этому и не учили… В пятнадцать я босс достаточно крупной преступной группировки, владею небольшим городком. Со мной советуются верхушки преступного Лондона и доверяют мне быть посредником. У меня красавица-невеста из знатного волшебного рода, и я умею говорить со змеями. Да, ты прав, я абсолютно обычный. Приятно познакомиться, мистер исключительный волшебник Лестрейндж. Том перехватил ладонь Эмерсона, крепко сжимая ее. Кажется, Лестрейндж был из тех задир, которые пытаются быть сильными, но на самом деле ими достаточно легко манипулировать. Достаточно лишь показать, что ты сильнее их. Но не физически, а морально. Унизить и уничтожить. Парень побледнел от злости, сверкнув глазами, а вот Альфард тихо засмеялся. Розье тоже усмехнулся, пряча смешок за кашлем. — Да пошел ты… — Лестрейндж дернул рукой, освобождаясь от рукопожатия и отводя взгляд в сторону. — Не хотите выпить, господа, дама? Прошу за мной. Том жестом предложил гостям пройти в кабинет. Щелчком пальцев он заставил дверь открыться и вошел в кабинет, все так же магией, без палочки, заставляя бутыль с виски и стаканами перелететь из бара на стол. Вальбурга похлопала в ладоши и опустилась на диванчик, рядом с ней сел и брат. Розье и Лестрейндж с нескрываемым интересом наблюдали за магией Тома. — Это невероятно, — Розье сел на противоположный от Вальбурги диван и посмотрел на бутылку, которая принялась разливать напиток по стаканам. — Не только без палочки, так еще и невербальная магия. Смит, тебя точно никто не учил этому? — Если не считать Вальбурги, никто, — Том сел рядом с девушкой, подхватывая подлетевший к нему стакан. — Но, сами понимаете, мы могли с ней практиковаться редко, лишь на каникулах. Так что бо́льшую часть информации я изучал сам. — Наверное, у тебя предрасположенность к магии, — Крокус отсалютовал ему стаканом и пригубил напиток. Лестрейндж фыркнул, делая глоток и вальяжно закидывая ногу на ногу, смотря исподлобья на Смита, сидящего напротив. Тот же в ответ расслабленно улыбался, издевательски весело смотря на Эмерсона. — Между прочим, ты еще общаешься с Дамблдором, — напомнил Альфард, наклоняясь чуть вперед, чтобы видеть из-за сестры Тома. Тот кивнул, задумчиво обращая взгляд на Блэка-младшего. — Да, мы начали переписываться с ним. Это по поводу прохождения мною СОВ и ЖАБА. Все же, учитывая мои планы на будущее, думаю, мне стоит иметь документы об их прохождении. — Планы на будущее? — Лестрейндж издевательски изогнул бровь. — Какие же? Стать министром магии? — А почему бы и нет? В комнате наступила тишина. Все, кроме Вальбурги, были шокированы и смотрели на Тома, который попивал виски, поглаживая черные кудри девушки рядом и ласково улыбаясь ей в ответ на ее взгляд, полный обожания. Из-за туч наконец вышло вечернее красное солнце, заполняя комнату золотым и розоватым светом, где-то вдалеке слышались голоса людей, на первом этаже играла музыка в зале, наполнявшимся посетителями. — Ты издеваешься? — сквозь зубы прорычал Лестрейндж, с силой ставя стакан на стол, из-за чего часть напитка с громким плеском разлилась на лакированную столешницу и ковер. — Ничуть, — Том перевел взгляд на парня, который чуть ли не дышал огнем от злости. — Мне нравится идея стать министром магии. Я бы… Хотел изменить этот мир к лучшему. Ведь столько нечестных поступков происходит в нашей жизни. Взять хотя бы мой случай. Никто не стал разбираться, что не так было с моей магией. Было куда проще стереть память и уничтожить магию во мне, чем искать проблему. — Я уверен, они так сделали, потому что боялись, что ты можешь умереть, — тихо отозвался Крокус, отставляя виски и сжимая руки в замок. — Не-ет, — протянул Том, допивая напиток. — Тут что-то другое. Только я пока не знаю, что именно. Смит прикрыл глаза, вспоминая тот день, когда лишился магии. Тогда он не сразу заметил, но было в том мистере что-то не то. И не только в том мужчине, но и в лекарях, что пришли к нему, и вообще тогда было все как-то неправильно. — Мне плевать, что было с тобой. Ты, блядь, с чего взял, что люди захотят видеть такого, как ты, в министрах? — Лестрейндж поднялся и обошел стол, хватая Тома за пиджак и рывком поднимая его на ноги. — Кажется, ты слишком много о себе возомнил, щенок! — Хм… — Смит улыбнулся, наклоняя голову на бок и смотря в глаза Эмерсона. Казалось, что Том совершенно не злится из-за такого отношения к себе, даже больше, его это забавляло. — Майкл Джонс, Бернард МакМилан, Хэви Стоклс… Мне продолжить? Их было еще трое. А, еще Нотт. Казалось бы, что в этих именах? Блэки непонимающе смотрели на двух парней, а вот Розье, как и Лестрейндж, побледнел, догадываясь, кем являются носители этих имен. От осознания того, что он перед этим магловским выродком как раскрытая книга, Эмерсона перекосило. Тень сильнее залегла под глазами, а щеки запылали от злости и обиды. — Не лезь ко мне в голову, сукин ты сын! Старший из мальчишек выхватил палочку, но, прежде чем он успел произнести хоть одно заклинание, сильная волна защитных чар откинула его обратно на диван. Вальбурга охнула, прижав ладони ко рту, а Альфард невольно вскочил, но на помощь ни одной из конфликтующих сторон не спешил. Комната окрасилась алым от лучей заходящего солнца. Лестрейндж снизу вверх смотрел на подошедшего Тома, испытывая лишь одно желание — раздавить его. Но какой-то животный страх удерживал его от нового нападения. Поллукс Блэк был прав, когда рассказывал им с Розье о Томе: он не простой парень, он — озлобленный монстр, желающий отмщения. И если он завладеет магией, то наверняка не остановится ни перед чем. Взгляды мальчиков вновь пересеклись. На этот раз Том не лез Эмерсона в голову. Любую его мысль было легко считать по испуганному лицу. Том медленно наклонился, беря в руки галстук слизеринца и поправляя его, нарочно затягивая чуть сильнее, чем стоило бы. — Мне не нравятся конфликты, мистер Лестрейндж. Поэтому впредь давайте обойдемся без них. Как вы считаете? Мы ведь можем быть друзьями. — Иди к черту, — прохрипел Эмерсон, сам не понимая, чего именно он испугался. Том ведь просто отразил его нападение. — Эм, Том… — решил встрять Розье в эту неловкую и болезненную для его друга ссору. — Ты сказал, что хочешь стать министром магии… Но как ты планируешь это сделать? Без нужной поддержки в совете… — Вот для этого я и хотел познакомиться с вами, — резво отозвался Смит, отпуская галстук и возвращаясь на диван к Вальбурге, которая заклинанием убирала пролитый виски. — Я заручусь поддержкой влиятельных волшебных семей Британии: Блэк, Малфой, Нотт, Розье… Лестрейндж. — Черта с два я тебя поддержу… — Поддержите, мистер Лестрейндж, поддержите, — Том весело улыбнулся. — Причем все это сделают добровольно, и я никого не буду принуждать… Стук в дверь не дал Эмерсону возможности как-либо съязвить в ответ. В зал заглянул один из мальчишек, что за копейки подрабатывали в баре, и сообщил, что прибыли мистер Малфой, мистер Нотт и мистер Эйвери. Как только он скрылся, на пороге кабинета показались трое однокурсников Альфарда. — А вы чего тут забыли? — Лестрейндж с недоверием оглядел друзей, которые обменивались приветствием с остальными. — Как что? Мы, как и ты, — Нотт упал в свободное кресло, вальяжно разваливаясь, закидывая одну ногу на подлокотник, — пришли на собрание «Вальпургиевых рыцарей». *** Тремя месяцами ранее *** Четверо молодых ребят пятнадцати лет вышли из автомобиля. Они замерли у заросшей вьюнками старой покосившейся ограды. Дом за ней, как и вся территория, выглядел заброшенным. Двор зарос травой, виднелись уже сгнившие трупы птиц и мелких грызунов, а дом разрушался буквально на глазах. Том толкнул калитку, входя на территорию Мраксов. Тут же теплая, такая родная энергия, словно волна, накрыла его. Парень пошатнулся, хватаясь за плечо Михаэля рядом. Голова кружилась от резкого насыщения организма магией. «Если такое со мной делает лишь земля предков, что будет после обряда возвращения магии?» — проскользнула в голове у Тома шальная мыслишка, заставившая его губы растянуться в улыбке. — Том? — Оливер обеспокоенно посмотрел на друга, но тот лишь покачал головой, говоря, что все в порядке. Все было не просто в порядке, а просто великолепно. Теперь ему не требовалось подзаряжаться через небольшие порции магии, которые ему присылали Вальбурга с Альфардом. Теперь энергия била у него из краев, он был готов свернуть горы или кому-нибудь шеи. Тут уж как повезет. — Не похоже, что тут вообще кто-то живет, — Гилберт цокнул, осмотрев развалины, которые назывались домом. — Ты уверен, что Реддл тебя не обманул, когда сказал, что здесь должен жить твой дядя? — Уверен. Кроме того, он здесь. В доме. Парни, запомните, никакого оружия. Никакой агрессии. Как бы он себя ни вел, как бы ни кидался на меня — не вмешивайтесь. Все четверо не спеша подошли к покосившейся двери, на которой висела прибитая гвоздем высохшая змея. На секунду Тому показалось, что ее глаза окрасились красным, но он быстро сбросил это наваждение, открывая дверь. «Это были какие-то защитные чары от непрошеных гостей?» — Том сделал пару шагов и остановился, смотря на старую убитую комнату, которая утопала в грязи. Пахло здесь как в самом дешевом борделе: алкоголем, затхлостью и блевотиной. На полу лежали осколки разбитой кем-то посуды, трупы животных, бутылки из-под различной выпивки. Он не сразу заметил человека, сидящего в кресле у потухшего камина. Тот почти не шевелился. Мужчина был грязен, худ, отчего мешковатая одежда висела на нем, и из-за нее самого хозяина дома не было видно. Мужчина спал, держа в одной из рук бутылку, в другой — волшебную палочку. На мгновение у Тома возникло желание забрать палочку, но он быстро отогнал от себя эту мысль. — Морфин… — окликнул он дядю, но тот никак не отреагировал на собственное имя. Том оглянулся на друзей, жестом приказав им отойти максимально к двери, а сам подошел к Мраксу и, надев на одну руку кожаную перчатку, со всей силы ударил мужчину по щеке ладонью, приводя его в чувства. Морфин непонимающе разлепил глаза, что-то замычав и отталкивая Смита от себя. Еще несколько секунд мужчина смотрел на Тома, а затем вскочил на ноги, выбрасывая руку с палочкой вперед, в сторону Тома, мгновенно протрезвев. — Ты, ублюдок! Магловское отродье! Из-за тебя Меропа… — Я не тот магл, — повысил голос Том, отряхивая пиджак там, где Морфин коснулся его. — Я сын Меропы, дорогой дядюшка. — Сын… — мужчина все еще держал Тома под прицелом палочки, однако выпитый алкоголь давал о себе знать, из-за чего дядя опустился обратно в кресло. Он прищурился, пытаясь из раздвоенной картинки вычленить черты лица мальчишки, чтобы рассмотреть его лучше. — А ведь действительно… Ты чертовски похож на того ушлепка, но куда моложе… — Я сын Меропы, — повторил Том, подступая к дяде на полшага ближе, позволяя тому рассмотреть себя. — И твой племянник. — Да, ты сын этой суки, которая бросила нас, украла медальон Слизарина и сбежала с этим е**ным маглом! Хорошо, что хоть наше фамильное кольцо осталось у меня! — мужчина вновь выкинул руку вперед, изображая неприличный жест, но на самом деле лишь демонстрируя кольцо с простым черным камнем на среднем пальце. — У матери был медальон Салазара Слизерина? — глаза Тома мелькнули алчным блеском. Морфин ничего не ответил, перегнувшись через подлокотник и прочищая желудок в стоящее на полу ведро. Том поморщился, отводя взгляд. Каким же мерзким был Морфин… Он вызывал в Смите лишь отвращение и раздражение. Как такое грязное животное может быть потомком великих волшебников? Ну ничего, это ненадолго. — А эти… Маглы? — мужчина утер рот ладонью и кивнул в сторону трех ребят, которые с отвращением смотрели на происходящий разговор. — Да. — Якшаешься с маглами. Как и папаша, — Морфин плюнул на пол и озлобленно посмотрел на Тома, поднимаясь и тыкая палочкой племяннику в грудь. — А сам-то ты во… — А как ты думаешь? — прошелестел на Парселтанге Том, отзеркалив злорадную улыбку дяди. Тот удивленно вскинул брови, смотря на Тома так, словно увидел его впервые. — Конечно, я волшебник. Но вырос я среди маглов. — Ты… Откуда знаешь змеиный язык? — Эта долгая история. И я расскажу тебе. Как и расскажу, зачем я здесь. Сядь. Морфин опустился обратно в кресло, откидывая на столик волшебную палочку и беря бутылку с выпивкой, делая несколько крупных глотков. Том оглянулся, кивнув парням. Те кивнули в ответ, покидая дом и выходя на улицу. — Они твои друзья? — Нет, подчиненные, — Том взял один из более-менее чистых табуретов, что стояли неподалеку, и сел против дяди. — В общем, я не знаю, что случилось с Меропой после того, как она ушла из дома, но закончила она свою жизнь в магловском приюте… Михаэль, Гилберт и Оливер вышли на улицу к автомобилю и стали там дожидаться Смита. Оливер курил, сидя на капоте авто, Гил расхаживал около косой изгороди, и лишь Михаэль стоял словно столбик, не шевелясь, неотрывно наблюдая через грязное окно за происходящим в доме. — Интересно, зачем Тому понадобился дядя? — Оливер отбросил окурок и выдохнул последнюю струйку дыма. — Денег у него нет, и земля тут ничего не стоит. С его отца можно поиметь куда больше, но Тому зачем-то нужен именно дядя. Вы видели его? Неадекватный алкаш. Что с него взять? — Если он нужен Тому, значит, от этого мужчины что-то зависит, — холодно отозвался бывший циркач. — Грифельный сланец тоже с виду страшный грязный материал, однако из него делают карандаши, которыми мы пишем. — При чем тут карандаши? — Оливер почесал голову. — Майкл[1] хочет сказать, что даже дерьмо может для чего-то да сгодиться, — хмыкнул Гилберт. — И он прав. Том просто так не стал бы тратить на такое отродье свое время. Мне кажется, что Мраксы могли чем-то владеть. Слышали, они говорили о каком-то медальоне? Думаю, в нем есть какая-то ценность. — Салазар… Как его? Это кто-то известный? — Оливер спрыгнул с машины, давя носком туфли тлеющий окурок на земле. — Но, кажется, я уже слышал это имя. Тот парень, Блэк, упоминал его в разговоре с Томом. И сестра его тоже. Парни замолчали, вместе уставившись на дом, в котором, казалось, вновь не было жизни и царила тишина. Все трое одновременно подумали об одном и том же: язык, на котором говорили их босс и мужчина. Иногда Том на этом же языке говорит со своей ручной змеей. Это что-то семейное? Шифр? — Значит, эти министерские… — Морфин пошатнулся в кресле и откинулся назад, выругиваясь далеко не самыми лестными словами. — Лишили тебя магии?! — Да,— Том кивнул. — Но они не смогли извлечь родовую магию. Она-то и спасла меня. — Кровь рода… Отец много говорил о ней. Говорил, что она хранит великие тайны и великую силу. Что, если бы мы захотели, могли бы управлять всеми! И магами, и маглами! — мужчина истерично засмеялся, а губы Тома дрогнули в легкой улыбке. — Именно это я и собираюсь сделать, Морфин. Мракс перестал смеяться и удивленно посмотрел на племянника. — Я не шучу. Я уже занял высокое положение среди маглов. Вопрос времени, когда подо мной будет ходить весь Лондон. Теперь остался магический мир. Моя невеста — девчонка из рода Блэк, одного из древнейших родов. Послушная кукла, что влюблена в меня до беспамятства. Она пошла против отца, и, как только мне исполнится семнадцать, я приберу к рукам деньги Блэков. Через эту семью я и стану действовать. — А ты, щенок, высокую планку себе поставил. Допрыгнешь хоть? — Только если ты мне поможешь, — Том поднялся и подошел к креслу дяди, присаживаясь на подлокотник. — Если ты признаешь меня наследником рода Мраксов, родовая магия окончательно пробудится во мне. Если я сейчас колдую без палочки одной лишь силой мысли, представь, что будет, когда магия пробудится? Том поднялся, поднимая вместе с собой и дядю на ноги и вставая позади него, тихо зашептав мужчине на ухо: — Только представь: я поставлю этот мир на колени и заставлю всех этих отбросов лизать нам ноги, чтобы вымолить прощение и заслужить право на жизнь. Я изменю этот мир, покажу всем, что значит быть из рода Салазара Слизерина. Покажу, что значит быть Мраксом. Ты видишь это? Толпы людей на коленях перед тобой? Словно домовые эльфы падают ниц перед своими хозяевами. — Да… — Морфин сдавленно выдохнул, смотря в пустоту перед собой и явно видя того, чего на самом деле нет. По губам Тома скользнула ухмылка. Все же он хорош в промывании мозгов, а родовая магия действует даже на носителя подобной магии, особенно когда этот «носитель» — пьяный псих. Том медленно обошел Морфина, держа его за плечи и смотря прямо мужчине в глаза, забираясь в подкорку его сознания, заставляя стать послушной собачкой для него. — Что скажешь, дядя? Дашь мне силу изменить этот мир?***
Черный форд остановился у небольшого одноэтажного дома, на двери которого красовалась табличка с фамилией «Смит». Золотоволосая девчушка, сидевшая на подоконнике и читающая книгу, скучающе посмотрела на улицу. Кажется, ей порядком наскучил сегодняшний день. Но стоило ей увидеть черноволосого паренька, что вышел из машины, как лицо девочки осветилось радостной улыбкой. Она спрыгнула с подоконника и поспешила на улицу, босая и с растрепанными волосами. — Вайлери, в чем дело? — Эван, чинивший стул, удивленно посмотрел вслед сестре, но вскоре ответ появился на пороге. — Я тоже рад тебя видеть, Вайл, — Том смеялся, неся сестру на руках, пока та радостно щебетала ему о том, как же счастлива, что любимый братец вернулся домой. Зайдя в дом, Том поставил девочку на ноги и посмотрел на Эвана, при этом в его глазах промелькнул какой-то холодок. — Здравствуй, Эван. — Здравствуй, Том, — с нескрываемой неприязнью отозвался старший брат. Парень поднялся, медленно выходя вперед, прокручивая в руке молоток. — Зачем вернулся? Я думал, тебе в своей новой жизни хорошо и без нас. — О чем ты? Вы моя семья, я не мог не навестить вас. Лукас! — Том счастливо улыбнулся, подхватывая подбежавшего к нему четырехлетнего мальчишку, который выбежал явно из ванной, завернутый в одно полотенце. Следом за ним выбежала Анна. Том так давно ее не видел, что даже не признал в этой худой, измотанной женщине свою приемную мать. — Ох, Томми, ты дома! — женщина, как и дочь с сыном, кинулась к Тому обнимать его и целовать в щеки, ероша аккуратно уложенные волосы. Пока семейство счастливо осматривало друг друга, в дом вошел еще и Михаэль, держа в руках несколько коробок и сумок с подарками для Смитов. Он на удивление ловко справлялся с такой кучей всего в руках, что, казалось, руки ему были и вовсе не нужны. — Подарочки! — Вайлери взвизгнула и кинулась к другу брата, забирая у него несколько коробок. — Не стоило, Том, — Анна охнула, тоже спеша помочь молчаливому другу сына. — Ты ведь недавно отправил нам столько денег. Конечно, мы, как и все, нуждаемся в деньгах, но… — О чем вы? — Том опустил Лукаса на пол, позволив ему вместе с сестрой разбирать подарки, а сам пока снял пиджак, вешая его на спинку стула, и ослабил на шее галстук. — Я вам посылал деньги каждый месяц, но вы их возвращали обратно. Неужели… Вы их не получали? Том медленно перевел взгляд с Анны на Эвана, который все это время молчал, крепко сжимая молоток в руках. Да, Том получал записки от старшего брата, где тот просил его не слать ни деньги, ни подарки. Но наверняка Анна не знала об этом, а потому стоило продолжить этот спектакль и довести его до конца. — Я специально беру дополнительную нагрузку в учебе, чтобы иметь возможность помогать вам, — Том перевел взгляд вновь на Анну, которая выглядела теперь весьма озадаченной. — Эван, ничего не хочешь сказать? — Дополнительную нагрузку? — ощетинился старший, ударив молотком по столу. — Это какую? Дополнительную порцию наркоты или шлюх? — Эван! — Анна ахнула, закрывая ладонями уши Вайлери. — Не выражайся. — Не выражайся? Это все, что ты сейчас хочешь сказать? Том благодаря своей чертовой школе связался с… — Вайл, — повысил голос Том, перебивая брата. — Почему бы тебе вместе с Лукасом не померить все подарки в комнате? А? Там множество чудесных платьев, которые я тебе подобрал. А также украшения и даже шелковые ленты для волос. А Майкл поможет вам все это перенести. Хорошо? — Ну ладно, но потом ты обязательно проведешь с нами время, Томми! — нехотя согласилась девочка, понимая, что здесь сейчас будет серьезный разговор, и лучше им с младшим уйти. Прихватив брата, Вайлери вместе с Михаэлем и всеми подарками ушли в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Как только младшие Смиты скрылись из виду, Эван незамедлительно продолжил, не давая Тому открыть рот. Хотя тот и не торопился этого делать. Он просто снял жилет и галстук и сел на диван, вальяжно положив ногу на ногу и слушая брата, покручивая на пальце перстень с черным камнем. — Мама, он стал преступником. Кто знает, какими путями он достает эти деньги?! Кто знает, кого он убил, кого продал, сколько наркотиков распространил, может, даже изготовил. Ты ведь наверняка поставляешь террористам оружие, может, даже фашистам, а? И ты хочешь, ма, чтобы мы брали его деньги и подарки? Да они все в крови и грязи! — Ты прав, я действительно занимаюсь продажей наркотиков и оружия, также заведую еще кучей дел, — Том достал из пиджака портсигар, открыл его и, выудив одну из сигарет, закурил. — Но при этом я зарабатываю в месяц больше, чем наш отец за год. Я снимаю вам этот дом, покупаю продукты, которые вы получаете от школы, оплачиваю школу для Вайлери, и, по-твоему, кто договорился о том, чтобы тебя не отправили в Британскую армию? Том усмехнулся, выдыхая в сторону брата кольцо дыма. Анна охнула, медленно опускаясь на стул и прижимая ладони ко рту. Она просто не знала, как ей реагировать. С одной стороны, ее сын стал преступником, но с другой… Такие деньги, о которых она могла только мечтать. Эван же стоял, словно бы молнией пораженный. Он не верил в услышанное. И, видя его удивление и испуг, Том откровенно засмеялся. — Подождите, вы думали, что школа просто так помогла семьям своих учеников? Ах, ну вы и насмешили, — парень стер выступившие на глаза слезы, вновь затягиваясь и выдыхая горький дым. — Они помогли только тем, кто мог восполнить эти траты, и не просто восполнить, а с процентами. Я — восполнил. Поэтому вы и живете в отдельном доме с тремя спальнями, поэтому вам достается хорошая еда и одежда, в то время как другие могут получить лишь крошки, потому что их дети слишком тупы, чтобы правильно сработать на нужных людей. Вы думали, в военное время кто-то будет заниматься обучением детей? Да как бы не так. Их забирают работать на заводах или в полях. А некоторых даже продают в сексуальное рабство военным. Я же позволил Вайлери нормально учиться. Том провел руками по растрепанным волосам, вновь зачесывая их назад, наблюдая за тем, как рушится мир у его старшего брата и матери. Кажется, они были действительно настолько наивными, веря, что все это им досталось задаром. — Нам… Не нужны твои деньги, — почти прошептал Эван, неуверенный в собственных словах? — Да? В таком случае, ты готов отпустить мать работать на завод, а сестру отдать озабоченным ублюдкам, что пустят ее по рукам? А Лукас вновь вернется в приют, где и без того хватает сирот. Анна, — Том перевел взгляд к матери, которая, как и Эван, была слишком напугана словами среднего из сыновей, — Вайл хочет стать певицей. Она не хочет гнить на ферме. Сама понимаешь, что все, что ей светит, — дешевая певичка в кабаре. С моими связями она станет блистать на больших сценах, и не только Лондона, не только Британии, но и всего мира. Что ты выберешь для нее? А Лукас? Неужели ты хочешь вернуть его в приют? В приют, где после войны остались дети со сломанной психикой. Где сломают и его. А ты, Эван, хочешь всю жизнь быть автомехаником, горбатиться за копейки и избивать своих детей, вымещая на них свою злость из-за неудавшейся жизни? — Заткнись… Это все не правда. Ты просто хочешь связать нас, сделать нас обязанными тебе! — Эван ударил кулаком по столу. Том уже хотел было вновь рассказать каких-нибудь страшилок, чтобы до конца уже сломить веру брата, но то, что произошло дальше, немало удивило его. Анна поднялась со своего места и, подойдя к старшему сыну, влепила ему сильную пощечину. На памяти Тома это был первый раз, когда она подняла руку на одного из своих детей. Да что там, вообще впервые проявила агрессию. — Не смей, Эван. Не смей быть таким эгоистом. Да, эти деньги заработаны не самым честным путем, но Том так старается, чтобы их заработать для нас, а ты так легко готов выкинуть их, так легко готов отбросить старания своего брата. Я не так тебя растила, Эван. Ты меня разочаровал, — женщина покачала головой и, поджав губы, отвернулась от сыновей. — Я… пойду разогрею чай. Вы ведь останетесь на ужин со своим другом? — Конечно, — Том улыбнулся, поднимаясь и туша сигарету в кружке с чаем, который пил Эван во время работы. — Я останусь с ночевкой, а Майкл поедет в школу. Но, думаю, на ужин он будет не против остаться. Мать слабо улыбнулась и погладила Тома по щеке. Стоило ей взглянуть на сына, как глаза женщины наполнились слезами, и, чтобы не разрыдаться здесь, Анна поспешила удалиться на кухню, оставив сыновей наедине. Эван злобно косился на Тома, потирая ушибленную щеку, а тот, улыбаясь, смотрел матери вслед, предвкушая вкусный ужин. — Эван, через неделю ты должен сказать матери, что добровольно уходишь на войну, а их с Вайл и Лукасом поручаешь мне. Надоело, что ты такой упрямый, братец. А если не сделаешь этого… — Том перевел взгляд на брата и, подойдя, резко ударил того в живот, заставляя от удара опуститься на колени. — Я самолично пристрелю тебя. Понял?