— Какие к черту «Вальпургиевы рыцари»?! — Лестрейндж в очередной раз выругался, зло смотря на Нотта и садящихся на свободные места Малфоя и Эйвери.
Том поднялся, уступая свое место Абраксасу, а сам отошел к столу, опираясь о него бедрами и медленно обводя взглядом присутствующих. Семь человек. Надо же, чтобы перевернуть магический мир, нужно всего семь человек. А чтобы перевернуть магловский — четыре. Всего одиннадцать, и он — двенадцатый. Дюжина — ровно столько нужно, чтобы поставить Британию на колени и выяснить наконец, что за чертовщина произошла около пяти лет назад. Кем был тот маг, и кем были те лекари, что лишили его магии.
— Я рад, что все собрались и что я могу официально объявить первое собрание «Рыцарей» открытым, — спокойно заговорил Том, игнорируя все возмущения Лестрейнджа. — С некоторыми из вас я знаком очень давно, с кем-то познакомился всего месяц назад, а с момента знакомства с некоторыми прошло не больше получаса. Как бы то ни было, я уверен, что все, находящиеся сейчас в этой комнате, станут верными и преданными друзьями и соратниками в предстоящем перевороте системы британского магического общества. Не спорю, это кажется чем-то диким и трудновыполнимым, но это не значит, что оно невозможно. Я вам больше скажу — я доверяю каждому из семи человек передо мной.
— С чего бы? — фыркнул Эмерсон, перебивая Смита.
— Я никогда не ошибаюсь в людях, мистер Лестрейндж, — Том отправил парню счастливую улыбку и продолжил: — По крайней мере, в вас я точно не ошибся. У троих присутствующих здесь до сих пор есть сомнения по поводу предстоящего предприятия и по поводу меня. В таком случае вот что я вам скажу: подумайте, чего вы хотите от жизни. Подумали? А теперь забудьте, потому что это навязали вам ваши родители, выращенные законами старого общества. Подумайте ещё раз — чего ВЫ хотите?
Смит ненадолго замолчал и обвел взглядом ребят, замечая замешательство на лицах Розье, Лестрейнджа и Эйвери. Отлично, они заглотили наживку. Блэки и Малфой смотрели на него точно на бога, Нотт же — с явным уважением и интересом. Эти четверо были уже давно под его влиянием и здесь нужны были лишь в качестве группы убеждения в отношении оставшихся троих
— Вы испытываете скуку, не так ли? Вы не понимаете, что происходит ежедневно вокруг вас. Учеба, общение, уроки… Но что это? Чего вы хотите? Не мучайтесь, я отвечу вместо вас — вы хотите развеять скуку. Хотите перемен, хотя бы каких-то. Но давайте мылить глобальнее, — Том сделал шаг вперед, взмахом руки заставляя новые стаканы подлететь на столик и наполниться виски. — Зачем вам минимальные изменения? Да, станет немного интересней, но надолго ли? Лишь пока снова не надоест. Я же хочу разрушить привычный вам строй, развеять скуку и изменить правила.
Вальбурга громко вздохнула, с нескрываемым обожанием смотря на Тома. Казалось, какую бы чушь он ни нес, что бы ни предложил, она с удовольствием бы на все согласилась. Змееуст вновь взмахнул рукой, отправляя по воздуху стаканы к каждому из присутствующих.
— Прямо сейчас вы можете уйти — я не буду держать. Но если хотя бы на мгновение вы почувствовали свежий ветер перемен, то… — Том отсалютовал гостям, весело усмехнувшись. — Вдохните полной грудью, рыцари, и давайте же сразимся за нашего короля — свободу.
*** Тремя месяцами ранее ***
— Большое спасибо, — Том улыбнулся продавцу книжного и вышел на улицу, щурясь от солнца и осматриваясь по сторонам.
Весна нынче выдалась теплой, а потому возвращаться сразу к работе не хотелось. Он редко выбирался на Диагон-Аллею самостоятельно, поскольку Лондон подвергался постоянной бомбежке и добраться до «Дырявого котла» было непросто. Летучий порох как назло кончился, но сейчас, пополнив запасы и заказав еще несколько книг по трансгрессии с доставкой, Том наконец мог прогуляться по магическому району.
Он стоял на ступеньках магазинчика, размышляя, стоит ли зайти ему в аптеку за ингредиентами для зелий или сразу вернуться в город, но тут его внимание привлекла фигура одной блондинки. Элиза Малфой. Вальбурга и Альфард рассказывали о семье Малфой, показывали их колдографии, а потому Том был осведомлен о них.
План в голове возник мгновенно. Разве могло все складываться еще лучше? Действовать сразу через лорда Малфоя было опасно, а вот через мадам… Учитывая то, что Смит слышал о ней, она явно будет полезной в его маленьком хитром плане.
Том быстро сбежал со ступеней, забегая в переулок и обходя одно из зданий кругом, поджидая момент, чтобы выйти из-за угла. Как он и рассчитывал, леди Малфой появилась точно тогда, когда Том шагнул на главную улицу Диагон-Аллеи. Они чуть ли не столкнулись, но Смит успел затормозить, поймав коробку со шляпкой, которую уронила мадам.
— Надо же смотреть, куда идете, юноша! — женщина рефлекторно отшатнулась, но замерла, удивленно уставившись на мальчика перед собой. Лицо женщины медленно менялось от возмущенного к суровому, а от него — к заинтересованному.
Леди Малфой была женщиной средних лет с миловидным лицом в форме сердца и светлыми, почти белыми волосами. Она почти не улыбалась, а очаровательный тонкий носик был вечно вздернут вверх, словно бы она пыталась отвернуться от какого-то неприятного ей запаха.
— Прошу прощения, мадам, мне очень жаль, — Том виновато посмотрел на женщину, поправляя крышку на шляпной коробке. — Это полностью моя вина, я не смотрел, куда иду.
— Да уж, ваша. Точно не моя, — Элиза горделиво задрала голову и буквально вырвала коробку у Тома из рук, собравшись уходить.
— Вы ведь леди Малфой, мадам? — Том кончиками пальцев уцепился за коробку, заставляя Элизу замедлиться. Та удивленно взглянула на него, а затем все так же деловито кивнула:
— Да, а вы? Простите, я вас не знаю.
— Томас Смит, мадам. Альфард и Вальбурга Блэк о вас много рассказывали, — Том очаровательно улыбнулся женщине, наконец отпуская коробку, но теперь Малфой сама не спешила ее забирать, удивленно смотря на подростка.
— Смит? А не ты ли… Создал проблемы Поллуксу, заставив Вальбургу отказаться от свадьбы с Орионом?
— Заставил? О нет, мадам, я не заставлял. Вальбурга сама приняла такое решение. Я искренен в своих чувствах к мисс Блэк и не смею препятствовать ее свадьбе с Орионом, если так пожелают их родители. Но если Вальбурга сама так захотела…
— Прикрываетесь женской слабостью? — Элиза фыркнула, а Том положил свои ладони на коробку так, чтобы пальцами касаться пальцев женщины.
— Нет, я всецело готов взять на себя всю ответственность и гнев толпы. Я не хочу, чтобы пострадала моя возлюбленная.
Том вновь улыбнулся, смотря леди Малфой в глаза. Были тому виной сладкие речи или столь невинное, но при этом интимное соприкосновение рук, но, даже будучи замужней женщиной, Элиза покраснела, чувствуя, как сердце в ее груди начинает трепетать при виде этого миловидного юноши.
— Могу я пригласить вас на чай в качестве извинения, мадам?
— Можете. Но вы поделитесь со мной всеми грязными секретиками этой истории, — леди Малфой ухватила Тома за запястье, чуть наклоняясь к нему. — Я хочу знать ВСЕ, что утаили от меня Поллукс и Ирма!
— Как пожелаете, мадам, — Том предложил женщине взять его под руку и в ее компании направился к одной из небольших чайных, каких было множество на Аллее.
Они заняли столик в зале для особых гостей в кафе «Черная роза». Помимо них, в помещении было всего три человека, а потому можно было не бояться, что разговор будет подслушан. Леди Малфой заказала себе фирменный розовый чай и десерт, Том — лишь черный кофе. Начали разговор, как положено, по всем правилам приличия: с погоды, с новостей волшебного мира и только потом перешли к интересующей женщину теме. Но, конечно, Том не спешил выкладывать ей всю правду.
— Я познакомился с младшими Блэками, когда жил еще вместе со своей семьей. Смиты имеют надел на земле мистера Блэка. Однажды Вал и Альфард гуляли по пшеничному полю Смитов, а я с братьями и сестрой устроили пикник. Тогда и состоялась наша первая встреча. Мы в то время и не думали, что подружимся, ведь в первую встречу мы разругались.
Том улыбнулся, словно бы предаваясь счастливым воспоминаниям. Мадам Малфой слушала мальчика внимательно, сложив ладони на колени и не сводя взгляда голубых глаз с Тома. Постепенно Смит рассказывал свою историю, некоторые факты нарочно привирая, некоторые умалчивая, а некоторые преувеличивая. Наконец принесли чай с десертом и кофе. Том взял обеими руками кружку, но пить не спешил, лишь грел замерзшие ладони.
— Значит, Вальбурга сама изъявила желание выйти за тебя и расторгнуть помолвку с Орионом? Как-то не верится, — Элиза изогнула тонкие брови, с насмешкой смотря на Тома. — Не верится, что ты, рожденный и воспитанный маглами, смог ее настолько заинтересовать. Что ты сделал? Любовный напиток?
— Рожденный маглами? — на этот раз усмехнулся Том. — Разве мистер Блэк вам не говорил о моей родословной? Моя мать была из Мраксов. Они, как вам должно быть известно, одна из самых чистокровных семей Британии. Они являются наследниками Салазара Слизерина.
Элиза охнула, не донеся ложку с пирожным до рта, и ошарашенно уставилась на подростка. Тот невинно улыбнулся в ответ, делая, наконец, первый глоток кофе.
— Ты, должно быть, шутишь?
— Ничуть, мадам, — Том покачал головой, положив руку на стол. Медленно из рукава его пиджака выползла черная в белую полоску змея, которая обвилась кольцом вокруг кофейного блюдца.
—
Подползи к женщине и поздоровался с ней, — приказал змее Том, но изо рта его вырвались не слова, а шипение, понятное только змее. Пестрая лента все так же медленно развернулась, пересекая стол и замирая напротив удивленной и одновременно испуганной мадам. Змея приподняла голову и внимательно посмотрела точно в глаза леди Малфой, тихо прошептав
«здравствуйте», но, естественно, Элиза ничего не поняла. Для нее это был лишь звук.
—
Вернись, — Том вновь положил руку на стол, позволяя ленте заползти на его ладонь и нырнуть в рукав пиджака.
— Она мой верный друг и всегда со мной, — Смит улыбнулся, приподнимая рукав и демонстрируя мадам обвитую вокруг предплечья змею.
— Это ведь только что был парселтанг? Не может быть… — Элиза положила ложку обратно на блюдце и с расширенными от восторга глазами наклонилась через стол к Тому, зашептав: — Так ты наследник самого Слизерина? Единственный оставшийся на этом свете?
— Еще есть мой дядя, но он слегка не в себе после общения с дементорами. Так что да, можно сказать, что я единственный потомок и наследник Салазара.
— Невероятно! — женщина громко охнула, тут же прижав ладони ко рту. Она некоторое время молча смотрела на мальчика, а затем улыбнулась, приторно сладко заговорив с ним уже без прежнего надменного тона: — Была бы у меня дочь, я бы без раздумий отменила бы все помолвки и выдала ее за тебя. Такая партия!
— Благодарю, мадам, — Том улыбнулся, хотя мысленно выругался из-за того, что его, считай, приравняли к какому-то скоту, для которого ищут пару для удачного спаривания. — Но, к сожалению, у вас только сын. Он, кажется, моего возраста, да?
— Абраксас? Да, ему будет пятнадцать этим летом. Знаешь, Том, я ведь могу обращаться к тебе на ты?
«Ты уже давно тыкаешь», — мысленно фыркнул Том, но в ответ вновь лишь улыбнулся:
— Конечно, мадам. Как вам будет угодно.
— Я тут подумала, ты ведь мало общался с волшебниками. Блэки, и только, — женщина опустила руку на стол, накрывая ладонью ладонь Тома и нежно оглаживая ее. — Не хочешь в конце июня погостить у нас в Малфой-мэноре пару недель? Познакомишься с Абраксасом и его друзьями. Думаю, тебе будет это полезно, да и ты сможешь попрактиковаться в магии, раз она к тебе вернулась.
«Какая же она лицемерная сука», — Том вновь улыбнулся фальшиво-милой улыбкой, предпочитая не озвучивать свои мысли вслух.
— Спасибо за приглашение, мадам, я буду очень рад. Только… Ваш супруг не будет против?
— Ах, насчет этого не волнуйся, его я беру на себя, — женщина кокетливо подмигнула мальчику, слегка сжав его руку в своей ладони.
— Как скажете, мадам. Большое спасибо за приглашение, — Том счастливо улыбнулся, беря женщину за руку и касаясь губами тонких аккуратных пальцев.
Как Том и думал, узнав, что он наследник столь знаменитого волшебника, Элиза потеряет бдительность окончательно и захочет заполучить его, если не как зятя (увы, судьба не подарила ей дочери), то хотя бы в качестве друга его сыну и послушной марионетки. Так думала она, совсем не подозревая, что Том первый привязал к ней нитки и стал кукловодом.
Они просидели в кафе еще около получаса, обсуждая то, как Том лишился магии и как понемногу ее восстанавливает за счет других. При этом леди Малфой не упускала возможности коснуться его всеми возможными и невозможными способами. Если бы кто увидел их милования со стороны, наверняка бы решил, что у них свидание, даже несмотря на такую разницу в возрасте. Хотя нынче у знатных дам было модно иметь молодых любовников. Наверное, никто бы не удивился.
Том вернулся домой лишь ближе к вечеру. После чайной Элиза пригласила его еще прогуляться, а потом купила в подарок ему серебряный зажим на галстук.
«Интересно, она хочет так меня подкупить или соблазнить?» — Смит вылез из камина, в который только что перенесся, и отряхнулся с помощью щетки, которую держал на камине с тех пор, как начал пользоваться летучим порохом по совету Вальбурги. Пройти самостоятельно на Диагон-Аллею он мог, проблем с кирпичной стеной не возникало. А вот добраться в Лондон сейчас было самой настоящей проблемой. Каминный способ передвижения оказался наилучшим вариантом, хоть и слегка грязноватым.
Смит снял с себя пиджак и жилет с галстуком, кидая их на напольную вешалку для одежды. Он жутко устал от общества мадам Малфой, а потому, отправив змею в террариум, поспешил в душ, чтобы хоть немного прийти себя и успокоить голову.
Холодная вода быстро привела его в чувство.
«Отлично. Все складывается как нельзя лучше. Если я правильно посчитал, мне останется за лето посетить около пяти семей, — Том зажмурился, проводя ладонями по лицу. — Не уверен насчет лорда Малфоя, но Элиза и ее сын быстро попадут под мое влияние. Нотты, думаю, тоже, особенно учитывая, как эти дамочки за тридцать пять любят заводить молоденьких любовников. Наверняка захотят меня сделать одним из них после того, как я стану другом для их сыновей. Проблемой остается Эйвери-старший. Он хороший друг Блэку, а потому явно выступит против меня, поддержав Поллукса. Этот идиот все никак не может смириться с тем, что я все-таки стану его зятем. Интересно, как долго он еще будет сопротивляться и делать вид, что меня не существует?»
Том выключил воду и, обернув полотенцем бедра, вышел из душевой и подошел к раковине, смотря на себя в висевшем на стене зеркале. Он выглядел уставшим, под глазами залегли легкие тени.
— Ладно, с этой проблемой как-нибудь разберусь, — вслух проговорил парень, зачесывая влажные волосы назад. Кажется, они начинали виться. Раньше Том и не думал, что у него могут быть кудрявые волосы. Видимо, в мать.
«Но его я тоже смогу переломить давлением общества. Значит, помимо Малфоев и Ноттов, нужно подключить и других. Из интересующих меня семей остаются Розье и Лестрейндж. Первые особо ничем не выделяются, а потому проблем не возникнет. А вот Лестрейндж… Все семейство высокомерное и агрессивное, сложно поддающиеся дрессировке. И что же мне с ними делать?»
Том обтерся и, переодевшись в чистое, вышел обратно в комнату, взяв вещи с вешалки и унеся их в корзину для грязного белья.
«Стоит на Эмерсона взглянуть хотя бы раз, и я пойму, как действовать. В конце концов, прочитаю его мысли и выясню, какие там водятся тараканы».
Усмехнувшись, Том открыл коробочку, в которой лежал подарок от миссис Малфой. Стоит ли надеть зажим, отправившись к ним на неделю? Пожалуй, стоит взять его с собой, но в первый же день не надевать его.
Раздавшийся стук в дверь комнаты заставил Тома вздрогнуть. Он не услышал, как кто-то подошел?
— Это я, — раздался тихий голос Михаэля.
«Понятно, почему я не услышал», — Том усмехнулся, подходя к двери и открывая ее. Михаэль с начала учебы очень сильно изменился. Он по-прежнему был немногословен, но его навыки в физической подготовке, шпионаже и скрытности взлетели до небес. Его спокойно можно было назвать сверхчеловеком. А учитывая то, с каким хладнокровием он убивал людей, и вовсе появлялся вопрос о его человечности.
— Не видел, как ты зашел в дом, — Михаэль внимательно посмотрел на Тома. Он уже давно подозревал Смита, но в чем именно, сам понять не мог, поскольку о магии нормальный человек станет думать в самом крайнем варианте.
— Я умею удивлять, — Том улыбнулся, пропуская парня в комнату и прикрывая за ним дверь. — Ты что-то хотел?
— Да, хотел сказать, что Хауард ждет нас завтра вечером на собрании, — бывший циркач прошел в комнату, краем глаза замечая золу на полу около камина. Камин разожжен не был. — Ты залез в дом через каминную трубу?
— Можно и так сказать, — Смит засмеялся, подходя к шкафу и доставая новый галстук. — Значит, завтра. Где?
— На территории Иржи.
— Что? — Том замер, оглядываясь к другу. — У Иржи? В Лондоне?!
Майкл кивнул, быстро взглянув на открытую коробочку с зажимом и переводя взгляд на Тома. Тот чертыхнулся, нервно затянув галстук под горло.
— И как, по его мнению, мы должны туда идти?!
— Милена сказала, что что-нибудь придумает. Том, ты… Чего ты нервничаешь?
Том замер и удивленно посмотрел на блондина. А ведь действительно, почему он так нервничает? Из-за Лондона? Или из-за встречи с Иржи?
***
— Не думала, что Хауард заставит нас тащиться в такое захолустье, — Милена шла, утопая каблуками туфель в грязи, держа Тома и Оливера под руки, боясь просто поскользнуться на этой отвратительной дороге на окраине Лондона.
И почему Иржи засел именно в этой дыре? Почему он вообще решил остаться в Лондоне, учитывая военную ситуацию?
— Иногда он бывает непредсказуем, — Том покачал головой, осматриваясь по сторонам и наблюдая за тем, как любопытные людишки выглядывают из-за штор на окнах, рассматривая непривычных гостей в столь поздний час. — Мы тут как на показ. Не удивлюсь, если Иржи что-то задумал.
— Какая разница? Если он вдруг устроит драку, мы все равно ему наваляем, — Оливер плюнул в грязь и громко фыркнул, засунув руки в карманы брюк. Михаэль и Гилберт предпочли промолчать, осматриваясь и, на всякий случай, заранее просчитывая в голове пути отхода, о которых говорила Милена в своем докладе о разведке территории Иржи.
— Пришли, — рыжеволосая кивнула на заводское здание, в котором, несмотря на назначенную встречу, не горел свет. Том остановился, вытаскивая пистолет из кобуры под пиджаком и готовясь к тому, что их ждет внутри здания.
Дальше двинулись молча. Том чувствовал присутствие людей. Сколько их? Человек десять или двадцать? Он сделал пас рукой, молча отдавая команды. Майкл и Оливер кивнули, тоже вытащив оружие и подходя к огромной двери завода и открыв ее.
Том зашел первым, за ним Милена, Гилберт, затем Оливер, и последним зашел Михаэль, убедившись, что позади них никого нет. Было темно и пусто. Казалось, что на заводе вообще никого нет, однако тихие, еле уловимые шепотки и шорохи выдавали присутствие людей.
— Добро пожаловать, леди и джентльмены! — выкрикнул знакомый голос одновременно со вспыхнувшими прожекторами. Посреди зала, на возвышающейся над полом сценой, стоял виновник сбора — Хауард, — широко распахнув руки, словно бы на цирковом представлении.
— Идите к черту! — Оливер застонал, опуская пистолет. — Я вас чуть не пристрелил!
Том зажмурился от яркого света, но, проморгавшись, увидел, как с разных сторон к сцене, так же с оружием наготове, идут несколько группировок. Только люди Иржи с ним во главе спокойно сидели на своеобразных трибунах в стороне.
— Смит! — Новак поднялся, приветственно распахивая руки. — Как тебе сюрприз?
— Надо было пристрелить тебя в темноте, — Том фыркнул, убирая пистолет обратно в кобуру и еще раз осматривая группы, которые тоже убирали оружие. — Что здесь происходит? Я думал, у нас будет собрание, Хауард.
— У нас оно и будет, — улыбнулся мужчина, снимая кепку с головы и кидая ее в сторону. — Но это просто собрание, чтобы расслабиться, понимаешь, Томас?
Змееуст внимательно посмотрел на мужчину на сцене и, ничего не говоря, засунул руки в карманы брюк, отходя вместе со своей группой к трибунам, с которых спускался светловолосый Иржи.
— Какого черта, Новак?
— Без понятия, — Иржи достал сигарету, закуривая. — Он на днях приехал и сказал подготовить арену. Думаю, хочет устроить бои без правил, но не уверен.
Том оглянулся к сцене, которая оказалась рингом. Хауард снова хочет натравить их друг на друга? Зачем? Ребята с разных группировок начали рассаживаться по трибунам вокруг ринга. Группировки Смита и Новака заняли одну из трибун, а сами главари сели на первый ряд, тихо переговариваясь и выкуривая одну сигарету на двоих. Что происходило, кажется, никто не понимал. Хауард расхаживал по рингу, дожидаясь, пока все займут свои места.
Когда в зале наконец наступила тишина, мужчина вновь заговорил:
— Вы наверняка заданием вопросом, зачем я всех собрал, не так ли? Да, я знаю, что это так, — он засмеялся, оглядывая лидеров, и тут же стал серьезным. — Пару дней назад кое-что случилось. Несколько людей, которым мы доверяли, предали нас. Предателей удалось изловить. И вот что с ними делать, а?
— Убить, конечно, — отозвался главарь одной из старших группировок. Если Том ничего не путал, то этот парень учился на год старше него.
— Слишком просто, — отозвалась китаянка с трибуны, замглавы другой группы. Она училась на год младше Тома. — Лучше пусть живет и мучается. Какая-нибудь долгая пытка… Как, например, бамбуком или каплей.
Зал загудел, обсуждая, что делать с предателями. Том и Иржи предпочитали молчать, искоса поглядывая друг на друга. Хауард расхаживал по рингу, слушая своих учеников и улыбаясь. Наконец он хлопнул в ладоши, призывая к тишине.
— Надо же, сколько идей. Теперь я вижу, как каждый из вас отнесется к предателям, если такие появятся у него на пути. Я не слышал только двоих. Новак, Смит… Вы были лучшими в своем потоке, но сейчас вы молчите. Почему?
Около пятидесяти пар глаз уставились на них. Старшие и младшие их не любили. Первые — за то, что Том и Иржи превзошли их, вторые — потому, что сами теперь никак не могут достать до такого уровня. Эти двое поставили слишком высокую планку.
— Просто нельзя судить человека, не выяснив, в чем конкретно его вина и что его предательству предшествовало, — Том передал сигарету Иржи и внимательно посмотрел на Хауарда. — Возможно, у них был причина так поступить?
— Они не доверились группировке, своей семье, какие причины? — вскричал рослый парень из старших. — Даже если бы угрожали кровным родственникам, они должны были сказать сначала группировке об этом, и тогда…
— А если выбора не было? — крикнул Иржи в ответ. — Если пистолет держат у виска твоей матери перед тобой, и у тебя выбор: либо говорить сейчас, либо ее смерть?
Вновь начался шум. На этот раз началась перепалка группировок Иржи и Тома против остальных. Смит вновь молчал, не сводя взгляда с Хауарда, который, кажется, наслаждался происходящим.
Том поднял руку, заставляя своих ребят замолчать. Следом поднял руку и Иржи, призывая к тишине своих. Когда противники тоже смолкли, Том продолжил:
— Мы не говорили, что их не нужно наказывать. Просто для разных ситуаций нужно разное наказание. Как сказала мисс Ли: убить — это слишком просто. Однако просто подвергать человека пыткам тоже неправильно. Ко всему должен быть свой подход.
Том перевел взгляд вновь на «ведущего» вечера, особенно выделяя свои последние слова. Мужчина несколько секунд смотрел на Тома, а затем засмеялся, захлопав в ладоши.
— Великолепно. Вы двое всегда умели меня удивлять. И вот что я всем здесь скажу: это ваше дело, как наказывать предателей. Я не буду вас ни заставлять, ни навязывать вам свое мнение. Однако для наглядности вы посмотрите небольшое шоу, которое подготовили ваши большие боссы для предателей.
Хауард махнул рукой, и откуда-то из глубины завода несколько человек вели связанных и уже изрядно избитых мужчин, заводя их на ринг и по очереди развязывая. Всего было шесть человек. В одном из них Том узнал своего «дядюшку» Генри, который когда-то и привел его в этот преступный мир. Смит поймал на себе его взгляд и невольно проник в сознание. То, что он услышал, не удивило его, но заставило сжать кулаки и стиснуть зубы. «Просто пристрели меня, парень. Я не хочу убивать своих братьев».
— Они хотят устроить бои предателей, — шепнул Том на ухо Иржи.
— Звучит… Совсем не весело, — тихо отозвался блондин, хмурясь.
Как Том и думал, Новаку эта идея тоже не понравилась. Подняв голову, Смит подозвал к себе Михаэля и, когда тот наклонился, прошептал ему лишь одну фразу. Тот молча кивнул и вернулся на свое место, передавая сказанное остальным, а те в свою очередь — людям Иржи.
— Том, их ведь больше, — протянул иностранец, туша окурок в пепельнице. — Думаешь, потянем?
Смит промолчал, наблюдая за тем, как Хауард объявляет правило боя насмерть — кто последним останется в живых, тот и будет прощен. Предателям выдали по заточке, и выстрел в потолок объявил о начале битвы. Дрались действительно насмерть. Бывшие братья по оружию теперь кидались друг на друга, как голодные звери, желая убить другого и победить. Только Генри никого не убивал, уворачиваясь от ударов и нанося свои просто кулаком, без ножа.
Вот из шести осталось четверо, трое и наконец двое. Оба противника уже с трудом держались на ногах. Генри тяжело дышал, вытирая окровавленное лицо. Он до сих пор не напал ни на одного из предателей, а его заточка и вовсе лежала на полу вне ринга. Он сразу отказался от нее.
— Готов? — тихо спросил Том. Иржи кивнул.
— Чего же тебе не живется спокойно, Смит?
Сначала раздался крик нападающего на Генри мужчины, а затем оглушительный выстрел, который эхом отразился от стен в полупустом помещении завода. Мужчина рухнул на ринг, так и не добежав до «дядюшки».
Хауард покосился в сторону Тома, который медленно поднялся, подходя к учителю.
— Сколько, Хауард?
— Что, прости?
— Сколько ты хочешь за него? — Том кивнул на Генри. — Я его выкупаю.
— Выкупаешь? — учитель удивленно поднял брови и посмотрел на Генри, подзывая его к себе. Тот с трудом спустился с ринга, дохрамывая до него, но смотря вовсе не на босса, а на «племянника». Он уже понял, что задумал Том, а оттого, почти незаметно, в уставших глазах выражалась благодарность.
— Честно признаться, Смит, я в тебе разочарован, — Хауард покачал головой. — Сначала твой ответ, теперь это. Вы с Новаком были моими лучшими созданиями, а теперь стали лишь очередными середнячками, боящимися лишний раз замарать руки. Ты стал таким сентиментальным. Такие долго не продержатся в наше мире. Пожалуй, преподам тебе еще один урок.
Раздался новый выстрел, и Генри упал, сначала на колени, а потом и лицом вниз. Том проследил за падающим с ринга телом, поймав последние мысли Генри, от которых у Тома сжалось нутро и запустился какой-то механизм, который обычно он сдерживал.
Сентиментальный? Тут его чувства ни при чем, совершенно ни при чем. Хохот и общий веселый гул с улюлюканьем наполнили пустое пространство. Старшие и младшие весело издевательски хохотали, поняв, что те, кто были выше всех, теперь пали, и они больше не лучшие. Каждый, словно шакал, скаля зубы, наблюдал за Смитом, ожидая его эмоций — ненависти, страха, разочарования. Но вместо этого…
Бам.
Хауард рухнул на пол, а под ним быстро растекалась бордовая лужа. Гробовая тишина, наставшая после этого, резала уши. Том убрал пистолет и, наклонившись, забрал у учителя из кармана небольшую золотую монету с одной единственной засечкой.
Выпрямившись, парень достал платок, вытирая лицо от крови, и обратил взгляды к присутствующим. Люди мертвого учителя и сообразить не успели, что их босс умер, как их тут же обезоружил и взяли под прицел группировки Смита и Новака.
— Советую не пытаться даже вытащить оружие, — к Тому подошел Иржи, тоже осматривая другие группировки, которые просто не знали, как реагировать. — Ваши трибуны заминированы, сделаете хоть одно движение — подорву всех нахер.
***
— К Мерлину все! — Лестрейндж шел по улице заламывая руки от злости, переполняющей его. — Я не понимаю, какого хрена происходит? Ладно Блэки, откуда вы-то его знаете?
Он обратил взгляд к Малфою, Нотту и Эйвери, которые шли рядом. Они четверо и Розье возвращались с первого собрания «Вальпургиевых рыцарей». Была теплая июльская ночь, и все пятеро направлялись в поместье Розье, чтобы остаться там с ночевкой. Они не спеша двигались по парку перед поместьем, обсуждая прошедшую встречу.
— В конце июня познакомились, — Абраксас весело улыбнулся, пожимая плечами. — Сначала мать все уши прожужжала нам с отцом о чудесном мальчике Томе Смите, наследнике Слизерина. Потом она его пригласила к нам погостить на две недели. Ну и как-то понеслось, поехало. Сначала я не знал даже, как мне себя вести с ним, но мы просто общались. Он расспрашивал меня об интересах, о школе. И как-то само собой мы подружились. Отец тоже относился к нему очень осторожно, но они сошлись на почве каких-то управленческих дел. Тогда и отец чуть ли не сыном его называть начал. Потом пришел Нотт, а потом и Эйвери.
— Благодаря ему действительно стало веселее, — Рэймонд завел руки за голову, задумчиво улыбаясь. — Сначала мы сражались на шпагах, потом он научил нас стрелять из магловского пистолета. Полезная штука, кстати. Потом…
— Да вы ему чуть ли не в рот заглядываете! — перебил Нотта сегодня особенно вспыльчивый Лестрейндж. — Он вам что, мозги промыл?!
— Скорее, глаза открыл, — засмеялся Малфой. — Я не понимаю, Эм, ты чего такой дерганный? Том сказал, что ты можешь уйти, если захочешь. Но ты ведь остался.
— Просто за вами, идиотами, присматривать надо, — фыркнул Эмерсон, отворачиваясь в сторону Розье, чтобы никто больше не видел его покрасневшее лицо. Сокурсник тяжело вздохнул, похлопав парня по плечу, понимая, почему тот уклоняется от ответа.
Любовь — штука непредсказуемая. Нагрянет, и все, можешь завещание составлять.
Тем временем у себя в кабинете Том проводил Альфарда через камин домой к Блэкам, а сам вернулся к Вальбурге, что ждала его на диване. Мистер Блэк какими-то секретными путями подключил камин в доме и в кабинете Тома к сети летучего пороха. Как он это сделал и кому заплатил, Том не стал уточнять. А для чего — естественно, чтобы знать о перемещениях своих детей, чтобы хотя бы таким образом контролировать их.
— Я сегодня не пойду домой — много работы с бумагами, — Том сел рядом с девушкой, положив руку на спинку дивана позади нее. — Останешься со мной или вернешься?
— Останусь. Скрашу тебе одинокую ночь. Наверняка снова до утра будешь сидеть. А так, если я усну, то ты сможешь хотя бы любоваться на мое чудесное личико.
Вальбурга улыбнулась, подсаживаясь поближе и проводя ладонью по щеке Тома, любуясь им. Том улыбнулся в ответ, касаясь пальцами ее подбородка, и без промедлений с игривой усмешкой поцеловал. Тихий стон вырвался из пухлых алых губ. Они так редко бывали вместе, что Вальбургу каждое прикосновение обжигало, а от любого поцелуя кружилась голова.
Горячие руки скользнули по нежным изгибам девичьего тела, позволяя себе намного больше, чем правила приличия разрешали им делать до свадьбы. Не прерывая поцелуя, Вальбурга приподнялась, перекидывая ногу через бедра Тома и усаживаясь к нему на колени. Тонкие пальчики игриво скользнули по его плечам к шее, ослабляя галстук, оглаживая грудь и опускаясь к брюкам, но замирая у ремня, не решаясь идти дальше.
— Ты пьянишь сильнее самого крепкого виски, — хрипло прошептал Том, отрываясь от девичьих губ. — Люблю тебя.
— И я люблю тебя, Том. Больше всего на свете, — прошептала волшебница, смотря на парня сияющими от счастья глазами. Она вновь поцеловала его, прижавшись всем телом.
«Черт, опять из-за нее придется сидеть до утра».
