А что делать, если так нравится эта желтая толстовка? И что, если носки разного цвета? Это же прикольно! Так, а что это вы имеете против значков и блесток?!
В общем, если бы Уолтер решился-таки покрасить ногти лаком, ни у кого бы точно не осталось сомнений. А у Уолтера их не осталось, когда он в первый раз попробовал засунуть в себя радужный член, до этого насмотревшись гей-порно.А радужный член вам чем не угодил?!
И тогда Уолт понял, что пропал. Ему очень нравилось представлять себя на месте хрупких пассивчиков и тыкать себе в попку игрушками. А еще утыкаться носом в подушку и не разрешать себе дышать, чувствуя, как сводит легкие. А еще представлять, как сверху его кто-нибудь удерживает, зарываясь пальцами в волосы. Кто-нибудь, кто старше, больше и сильнее. И этим «кем-нибудь» оказалась его коллега по работе. По будущей работе, потому что в момент их первой встречи Уолтер просто проходил там стажировку. Даже странно, что до их первых переглядок Уолтер поставил на себе крест. В смысле, на своей «натуральности», на влечении именно к девушкам, считая, что для полного счастья в отношениях ему очень нужен член. А тут — сгорать и плакать! — прошла мимо такая красотка: ровная осанка, подбородок вздернут, верхние пуговицы на блузке расстегнуты, бедра плавно покачиваются при каждом шаге, чуть зауженные книзу брюки так классно подчеркивают ноги, каблуки цокают по полу… И тут, прямо как в фильмах, ее взгляд упал на Уолтера. Опустила глаза с высоты своего полета, смотрела на покрасневшего ботаника, у которого весь хлам из рюкзака вываливался, улыбнулась краем губ, а потом уверенно смахнула с плеча длинные черные волосы и продолжила идти вперед. Они тогда у нее прямые были, эти волосы. А Уолт стоял и краснел. Как девчонка. Пришлось дома пересмотреть свои приоритеты и научиться дрочить уже другими способами. Не то чтобы у Уолтера не получалось. Наличие в штанах «лишней» детали теперь казалось Уолтеру настоящим счастьем. У него был шанс, что его заметят! Мизерный, совсем крохотный, меньше, чем самая маленькая хлебная крошка в кормушке Лави. Но он был, и это не могло не радовать. Почему-то в тот момент нашему гениальному ученому не пришло в голову, что самую крутую девушку на работе могут интересовать… Ну, тоже девушки. Мало ли вдруг? Нет, тогда Уолтер был просто уверен, что она нормальная, у такой девушки просто не могло быть изъянов! А Уолтер просто был ходячей катастрофой. А еще гребаным оптимистом, который считал, что такие противоположности, как он и она обязаны притягиваться друг к другу, как магнитные полюса в физике. Как оказалось позже, такая физика в реальной жизни не всегда работает. Спустя день, Уолтер кое-как узнал у коллег ее имя. Спустя еще сутки, то, что она самый крутой секретный агент в их конторе. А спустя еще неделю, что она служила в горячей точке, а потому прекрасно владеет оружием и сможет уложить любого в кулачном бою. Что ж, это объясняло ее крепкую фигуру. Не то чтобы Уолтер засматривался, нет. Он просто дрочил ночами под одеялом и мечтал, как сам сможет изучить руками каждый миллиметр смуглой кожи. Это если быть совсем откровенным. А Лана что? Эта девушка продолжала его не замечать. Когда Уолтер проходил мимо в коридоре и здоровался с ней, радостно размахивая рукой, она только кидала ответное «салют», шла дальше и даже не всегда смотрела на того, кто ей кричал. Хотя, она так не только с Уолтером себя вела, а со многими коллегами. Ее хоть и любили, хоть и восхищались ее профессионализмом, но все равно считали высокомерной сучкой. «Сучкой». Такое слово в ее адрес Уолт однажды услышал из-за стенки туалета, где встретились двое его коллег из Отдела по Разработке Новых Технологий. Уолтер никогда не любил свое рабочее место около туалета, и в тот день понял, что эта нелюбовь связана не только со специфичными запахами, но и случайно подслушанными разговорами. От этого слова по спине пробежали мурашки. Уолтер часто слышал подобное в порно, когда в порыве страсти такое обзывательство проскакивало между парами, и всегда мечтал, чтобы его тоже так кто-нибудь бы назвал. Лучше всякой похвалы. Так лично и интимно. Уолтер хотел быть сучкой. Но только для одного человека, пока другие каждый день вынуждены видеть маску хорошего мальчика. Сейчас это слово показалось грязным. Потому что так назвали Лану. Смеялись и фантазировали о ее сиськах, в шутку представляя себя на месте ее партнера. Такую девушку в агентстве не хотел разве что гребаный импотент, Уолтер знал это. Но, лично услышав подобное, понял, что хочет стереть в пыль всех, кто смеет так говорить о его Лане. Его. А ведь даже не была его. И вместо того, чтобы прямо сейчас подняться со своего места и вломить всем тем, кто вслух фантазирует о том, как будет нагибать лучшую шпионку в агентстве, Уолтер так и остался сидеть на стуле, слушая, как в туалете журчит вода, а разговоры постепенно сходят на нет. Дома Уолтера Беккета и его мужское отсутствующее «я» ждал очень серьезный разговор. Но Беккет не был бы столь гениальным умом, если бы не умел находить нестандартный выход из почти любой ситуации, поэтому, благополучно прорыдав одну ночку, а потом еще немного и утро, придумал, как ему поступить. Может быть, эго он свое мужское и не потешит, но коллеги ответят за сказанное про Лану. На следующий день все те, кто посещал мужской туалет в крыле Отдела по Разработке Новых Технологий мучились от газов, которые, Уолтер клянется, воспроизводились в определенной последовательности, словно по нотам отыгрывая «Имперский марш». Но от презентации нового оружия коллеги отвертеться не смогли, поэтому пришлось проводить собрание (на котором, кстати, Лана тоже присутствовала) так сказать, при музыкальном сопровождении. Сам Уолтер до конца дня держался и не посещал этот туалет, чтобы не попасться на свой же розыгрыш, но по невнимательности все же забылся. А когда спохватился, помыв руки под ароматизированной водой из-под крана, было уже поздно: начальница отдела вызвала к себе в кабинет, заподозрив в масштабной шутке, которая сорвала всю презентацию, именно Уолтера. Алиби, можно сказать, само собой образовалось — кто в здравом уме вообще смог бы подумать, что Уолт сам же на свою уловку попадется? Да никто. Но покраснеть перед начальством пришлось. Зато и разговоры о Лане тоже прекратились. Да и вообще не только о ней. Выходка Беккета изрядно подорвала авторитет всех, кто вчера был на презентации, так что пошлые фантазии выветрились так же быстро, как… как эти самые газы. А некоторые из коллег еще долго краснели и закрывали лица, когда мимо них проходила Лана или кто-нибудь из свидетелей их позора. А меж тем одержимость Уолтера уже вышла за всякие мыслимые и немыслимые границы. Ради своей мечты Уолтер прекратил сначала таскать на работу любимого единорога, на котором тестировал новые гаджеты. Потом снял с рюкзака все цветные значки и распихал их по карманам. На смену ярким толстовкам пришел обычный лабораторный халат и нейтральная рубашка в клетку, носки пришлось спрятать под штанинами и закрытыми кроссовками, а обожаемый корейский сериал отныне смотреть только в наушниках и захлопывать крышку планшета всякий раз, когда мимо кто-то проходил. С изобретениями только было сложно — мозг Уолтера будто намеренно выдавал исключительно те идеи, которые не могли навредить людям, а дизайн был настолько милым и безобидным, что у Уолтера всякий раз опускались руки. Ему просто не повезло родиться мальчиком. Был бы он девчонкой, ему бы это прощалось. Уолтеру можно было бы не париться из-за того, что он любил носить уютные вещи, что ему нравилось подбирать яркую одежду, нравились мягкие игрушки, блестки, резинки в виде няшных животных, разноцветные стикеры и много-много текстовыделителей, с которыми все записи становились красочнее. Но Лану, такую сильную и взрослую девушку, этим было не поразить. Она засмеяла бы его так же, как делают это коллеги. Сколько слухов уже ходит о нем в агентстве! Чудик! Педик! Как еще обзывали? Уолтер с каждым днем понимал, что слава о нем никак не могла обойти стороной и Лану, как бы он этого не хотел. И постепенно ее короткие взгляды на него сменялись с жалостливых на насмешливые. А потом все поменялось. Сыворотка, которая превратила Лану в голубку, Лави, которая оказалась лесбиянкой, человек с рукой робота, погоня, стрельба, банан в машине, который почему-то полетел в нос (Уолтер тогда очень обрадовался, что выложил из рюкзака свой радужный член), самолет, Лана, которая свалилась в унитаз с синим освежителем, задница Кимуры, мультиручка, падение, потом взлет, потом снова падение… А когда все закончилось, Уолтер даже не успел понять, когда высокомерный взгляд Ланы успел так потеплеть. Уолтер думал, что почти за год работы в одной организации успел узнать о ней все. Думал, что если изменится сам, то Лана заметит его, обратит внимание, но судьба, естественно, все решила за него, подсунув под нос девушке стакан с новой мутагенной сывороткой. И им двоим не оставалось ничего, кроме как выпутываться из этого приключения вместе. Уолтер успел узнать ее характер. Очень удивлялся, что голубкой, даже испачкавшись с головы до пят в синей жиже из унитаза, Лана не истерила по поводу своих перьев, как это сделала бы любая другая девчонка на ее месте. Возраст, наверное? Она уже не такая глупая, чтобы переживать из-за ерунды, которая, к тому же, отмывается. А этот вечно командный тон? Да нет же, Лана просто психовала, потому что Уолт превратил ее в птицу, тут бы любой на ее месте встал на дыбы. И только на подлодке, когда Уолтер отдал ей противоядие, в гениальной голове, наконец, закрутились шестеренки, подавая сигналы в мозг, что что-то с этой идеальной женщиной все-таки не так. Слишком быстро она одевалась. Как солдат, а не как девушка. И только превратив Лану обратно в человека, до Уолтера дошло, что она по жизни гребаная доминантка. А еще карьеристка, такая же сильная и независимая, какой была его мама. Пазл в голове сложился слишком поздно. Уолтер уже конкретно погряз в собственных комплексах и Ланиных глазах. С одной стороны — втрескался по самую челку, а с другой — на фоне такой девушки он выглядел еще большим слабаком, который без ущерба для собственных конечностей не мог даже полку к стенке прибить. А Лана могла. И машину толкнуть, и колесо поменять, и бандита любого уложить одними ударом ноги, даже будучи на каблуках. Зато когда ей захотелось сменить имидж — штук двадцать тонких косичек во всю длину заплетал ее парень. И самое странное, что их двоих это устраивало — Уолтеру нравилось трогать ее волосы, а Лане нравилось в это время пить кофе и чувствовать, как Уолт пыхтит в затылок, а потом невзначай раскрутить парня на минет, потому что под конец выяснялось, что у него стояк. Возражения, конечно, были, но когда говорить мешают чужие, кхм, «подушки безопасности» — тут волей-неволей поддашься на умелую провокацию. Потом долгожданный отпуск. Своя машина, а позже и целый дом на колесах, обустройством которого занялся сам Уолтер. Общая мечта, одна на двоих, и бесконечные споры о том, что не хотел делать каждый. Казалось, что Уолт, что Лана пытаются распределить свои женские-мужские обязанности и спорят из-за этого только для галочки перед обществом. Уолтер знал, что он не силен в спаррингах и тренировках, знал, что зачастую его присутствие на заданиях было и не нужно: Лана прекрасно справлялась сама, а Уолтеру надо было только подавать сигналы, докладывать о перемещении и кричать о том, что «пора опробовать новое изобретение!», но почему-то всегда напрашивался с ней и лез в самое пекло. А еще знал, что Лана не умеет готовить, но почему-то никогда не отгонял ее от плиты, когда она пыталась что-то разогреть или пожарить. Нет, тут дело не в том, что она сама в такие моменты брызгала ядом похлеще, чем масло на сковородке… Хотя и это тоже имело место. У Уолтера до ужаса чесались руки ей помочь, подсказать как надо, потому что он это все умел, но при этом он даже ни разу не заикнулся о своих кулинарных способностях. Это ведь все-таки женское дело, да? Мы почти подошли к тому, с чего начали. Сегодняшний день. Четырнадцать сорок, конец сеанса в ближайшем кинотеатре. Лане наскучила мелодрама. Девушка полусонная кивала почти на каждое восторженное высказывание Уолта, который, в свою очередь, не мог сдержать своих эмоций от фильма, кутаясь в шарф и добавляя почти через каждое слово, что в кинозале очень холодно. Ключи от трейлера быстро оказались у Уолтера в руке после того, как Лана перебила его (на что парень не обижался — иногда его по-другому и не заткнуть) и ушла за кофе, послав его одного выезжать с парковки. Уолтер еще тогда подумал, что это может быть самой большой Ланиной ошибкой в жизни. Но, будучи большим оптимистом, он решил, что сегодня ни за что не угробит их дом на колесах и даже джип не поцарапает — он же парень, а все знают, что парни и машины предназначены друг для друга. В общем, выезжая с парковки, он поцарапал фургоном чью-то машину, которая стояла с краю. Сие действо можно было считать прогрессом, потому что сам джип, в котором сидел Уолтер, выехал-таки правильно, не задев ни одну фигурку в этом городском тетрисе. А то, что Уолт напрочь забыл по невнимательности своей учесть еще и прицепной фургон… Уф. Это он после кино на эмоциях весь был, вот и голова в облаках. Уолтер надеялся, что справится сам и уладит все до того, как из здания выйдет его девушка. Не хотелось опять подставляться перед ней, поэтому Уолт взял в руки все свои дипломатические таланты, открыл дверь джипа, спрыгнул вниз на землю и буквально тут же получил этой же дверью по плечу. И случилось это не потому, что он слишком сильно ее открыл, а потому что кто-то ее перехватил и намеренно ею ударил. — Глаза разуй, тут моя тачка стояла! Кто мне за царапину платить будет?! — чудаковатый незнакомец сначала предпочел ударить и наорать, а уже потом осмотреть то существо, которое сердитым глазом смотрело на него из-под челки. Тон его тут же поменялся на удивленный. — Ты кто? Девка или пацан? — Уолтер Беккет, — Уолт предпочел ответить как бы свысока. У Ланы научился, и порой сам не замечал, как начинал копировать ее мимику и интонации. — Бабло гони, Уилбер Баггед, — прогнусавил мужик, то ли намеренно передразнив, то ли просто на эмоциях вырвалось. Уолтер понял, что, обозначив свой пол, снисходительности со стороны этого персонажа ему ждать не стоило. И вот опять в который раз Уолт повторил про себя, что ему просто не повезло родиться мальчиком. — Извините за причиненный ущерб, — хмуро ответил Уолтер, доставая деньги из бумажника. Парень отсчитал примерную сумму и протянул его хозяину машины, но тот помотал головой. — Еще столько же. — Что? Да машина сама столько не стоит, — Уолтер захлопнул бумажник и убрал его в карман, своим видом показывая, что добавлять купюр он не будет. Что, если он выглядит как малолетка, то его и надуть будут пытаться, как ребенка? — А ты не обозрел ли, пацан? — мужик выпучил глаза, готовясь защищать свое имущество от словесных нападок. — Тачка — раритет, старше тебя, малолетка! Права у тебя небось покупные, в твоем возрасте ж не выдают еще? Или ты ментам отсосал, чтобы дали? Будь бы я на их месте, ни за что бы такому стремному… Понадобилась доля секунды, чтобы краем глаза в крутящихся дверях заметить выходящую из торгового центра Лану. Понадобилось еще столько же, чтобы понять, что она услышала крики и быстро нашла взглядом место. И совсем мгновение — чтобы действовать. Второй раз Уолтер точно не оплошает. Он хотел быть мужчиной в ее глазах — и будет! Мужчина должен уметь постоять за себя. Согласно плану, кулак Уолтера был обязан прилететь мужику в живот, а сам мужик согнуться пополам от боли. Лана засвистела бы с восторгом, улыбнулась бы своей белоснежной улыбкой, и в конце концов повисла бы на шее у своего парня-победителя. А после объятий Уолтер небрежно кидал бы на асфальт деньги за царапину, пока пузатый хозяин развалюхи давился слезами, пытаясь справится с болью в животе. Но фантазиям сбыться было не суждено. Как только Уолтер резким движением (как девушка учила, здесь ведь главное неожиданность!) ударил кулаком в живот и увидел, как от «удара» покачнулся жир, то понял, что все пропало. И что мужику этому надо худеть. Или не надо — это как посмотреть, такая масса, похоже, хорошо защищает от кулаков… Или это Уолтер просто слабо бьет? Мысленно ответить на второй вопрос Уолтер не успел, потому как ему тут же прилетело кулаком в ответ. Не в живот, слава богу, Уолт уже заранее успел испугаться за свой позвоночник, а в глаз, в котором резко все потемнело. Уолтер отшатнулся, не удержал равновесие и снова упал на открытую дверь собственной машины, оцарапавшись плечом. Что произошло далее, догадаться не сложно. Уолтеру было не суждено выпить свой латте с двойным сиропом, потому что он очень быстро оказался на голове у обидчика, а Лане не суждено было проснуться от тройного эспрессо, потому что его постигла та же участь. Мужик орал. Сначала от кипятка, которым его облили, потом от нового удара в нос, только уже не от Уолтера, который остался сидеть на асфальте, зализывая раны и втоптанное в землю эго, а от его бой-девушки, которая, не раздумывая ни секунды, ринулась спасать своего бледного и худого принца. Даже костяшки на руках оцарапала, так старательно заступилась. Вот, собственно, мы и пришли к тому, с чего начали. Пришли, заглянули и пойдем дальше, потому что самое интересное уже случилось. А о том, как пузатый хозяин покоцанной тачки пускал слезы на асфальт Уолтер еще в своих фантазиях видел, реальность от этого не особо отличалась. После инцидента на парковке, Уолтер даже не думал садиться за руль. Да что там, он вообще в салон джипа не сунулся, пробубнил под нос что-то вроде «я позже приду», дрожащими от нервов руками поковырялся в дверном замке фургона, а когда вошёл, уже дал волю эмоциям. Он вел себя как девчонка. Он слабый как девчонка. Мелкий как девчонка. Не может за себя постоять как девчонка. И за него заступилась другая девчонка, которая в разы сильнее и решительнее, чем он. Почему вообще Лана выбрала его, когда Уолтер сам себя ненавидел? Из жалости? Из-за чувства долга, потому что Уолтер просто смог сделать ее обратно человеком? Потому что уже просто привыкла, что этот чудик постоянно трется вокруг нее? В то, что мозг — это сексуально, Уолтер не верил никогда и считал россказнями. Так чем же, господи, он заслужил такую чудесную и совершенную Лану Стерлинг, которая за него и в огонь, и в воду, и на обидчиков с парковки голыми руками пойдет? Остаток вечера Уолтер провел один в фургоне, залипая в окна и переваривая то, что с ним случилось. Лана вела джип, даже не пытаясь подступиться к своему парню в эти тяжелые моменты самобичевания. Уолтер был ей за это благодарен. Не хотелось показывать ей свою слабость. Проснулся Уолтер оттого, что кто-то нежно поцеловал его в висок и потрепал по волосам. Уолтер понял, что это Лана, поднял голову со стола и потер ладонями кожу под глазами, надеясь смахнуть оставшиеся там слезы. За окном было довольно темно, на кухне горел приглушенный розовый свет, а воды в глазах уже не было. Значит, Уолтер проспал довольно долго. — Я заснул? — Уолт зачем-то спросил очевидное, а потом заметил, что Лана подошла к плите и стала доставать сковородку. Предложение вырвалось машинально, Уолтер был слишком вымотан, чтобы контролировать себя. — Тебе помочь? — Что мы с тобой делаем? — вопросом на вопрос ответила Лана, повертев сковородку в руках, а затем в упор уставилась на Уолтера, словно пантера, прожигая немигающим взглядом. Уолтер вдруг испугался, что серьезно разозлил ее сегодняшней выходкой, поэтому тут же опустил глаза в пол и замолчал. — А я знаю, что мы делаем. Мы друг другу врем. Уолтер стиснул зубы, но посмотреть на нее не решался. Что она имела в виду? Она наврала, что любит его? Но стойте, почему она тогда говорит «мы»? — Я не люблю готовить, — Лана вздохнула и убрала сковородку в ящик. — Я врала тебе, что делаю маникюр сама, на самом деле я хожу в салон. С укладкой я мучилась по полчаса, макияж у меня получается рисовать только по трафаретам, и то не с первого раза, а еще я выдумала всех тех подруг, с которыми якобы поддерживаю общение по интернету. Со всеми моими подругами мне давно скучно. Я плохо слежу за домом, я карьеристка, которой больше нравится зарабатывать деньги своим трудом, чем поддерживать уют в доме. А еще с моими замашками я никогда не могла построить серьезные отношения, потому что любой мужчина, который мне попадался, старался переделать меня в экзотическую куклу, которая должна была преданно ждать его на крыльце и вилять хвостиком каждый раз, когда он перешагивает порог. Уолтер слушал ее практически не дыша. Ему это почему-то показалось знакомым, с той лишь разницей, будто он смотрелся в кривое зеркало, где все отражалось наоборот. Лана не говорила так, будто бы это было что-то плохое. Она говорила это так, что Уолтер понимал, что это было плохо для нее. — А вот у тебя получается вилять хвостиком и без всяких команд. При мне ты не готовил ни разу, но могу дать на отсечение палец, ты делаешь это лучше меня. Ты не умеешь драться, но зато, когда я стала жить с тобой, я смогла вдохнуть наконец полной грудью, и не только потому, что в нашем с тобой Раю мой личный ангел протирает пыль каждые два дня. Уолтер не сдержал улыбки и быстро утер глаза тыльной стороной ладони. — Уолт, ты единственный парень, который любит меня такой, какая я есть, и не пытается переделать, — Лана подошла к парню и присела на корточки, положив руки поверх его ладоней. — Ты ведь идеальный, Уолтер. Маленький, невинный, хрупкий и до чертиков умный и милый. Я хочу тебя защищать, хочу быть рядом и делить с тобой свою жизнь, пусть и не так «традиционно», как это принято в обществе. Я всю жизнь пыталась выдавать себя за другого человека, врала и обществу, и тебе, и самой себе, но рядом с тобой во мне все равно всплывает это… эта особенность, и я не хочу ее больше прятать. Уолт, скажи, что ты… Что все нормально? Мне тяжело это все рассказывать, я… Лана запнулась, когда Уолтер вскочил со стула и потянул ее за руки вверх, а потом крепко обнял, уткнувшись носом в ухо. Оказалось, что Лана дрожала. Уолтер хотел разделить с ней это колотящее состояние, когда и больно, и плохо, и чисто. Как будто вырезали из тетради корявый конспект, и сожгли листы на костре. С Ланой тепло. Она — его костер, без которого сердце Уолтера точно было бы исчиркано черной потекшей ручкой. — Давай обработаю твой синяк? — Лана первая отошла от шока и и, чуть всхлипывая и смеясь от облегчения, предложила помощь. Уолтер кивнул, наконец, оторвавшись от нее, и снова не удержался, утер слезы рукавом рубахи, но не только себе, Лане тоже. Если бы это взялась делать сама девушка, она бы точно размазала весь свой макияж, который с таким трудом делала. Она, наконец, оказалась на своем месте. И Уолтер тоже оказался. Два сапога пара.