ММ

      Ожидаемо, Ватикан не стал спорить и дал одобрение на то, чтобы Джехён прибыл в понедельник. Стоило отдать должное и отцу Со, чьё красноречие и умение искусно вести переговоры, особенно с закостенелыми снобами из высших эшелонов церкви, сильно облегчало жизнь.       Священник был преданным, как пёс, ответственным и старательным. А ещё — заботливым. Во всяком случае, в отношении Тэёна точно. — Госпожа Ли, как Вы себя чувствуете? Хотите, попить принесу? Может, Вы проголодались? Вам, должно быть, неудобно сидеть на этой жёсткой деревянной скамье так долго, Вы же в положении, может, я Вам подушечку дам? — в карих глазах мужчины плясали весёлые искорки.       И почему-то от этих простых слов веяло теплом куда сильнее, чем от сотен признаний демона. Но оно и не удивительно: монстр играл. И в жизнь, и в чувства, и в человека. Для него всё это было понарошку, не всерьёз, глупо и скоротечно, в то время как для отца Со каждый день, да и всё, что он делал, было важным, сакральным, чувственным, драгоценным.       Однако Тэён старался быть с мужчиной максимально холодным. Ни лишней улыбки, ни благодарного взгляда. Молодой человек боялся, что демон может снова выйти из себя, почуяв конкурента. Как дикий зверь, который защищает свою добычу до последнего, руководствуясь лишь одними голыми инстинктами.       Так что юноша спокойно отвечал: — Да, благодарю Вас, — и старался не пересекаться взглядом со священником. — Я забронировал Вам места в первом классе. Лететь прямым рейсом почти тринадцать часов, так что постарайтесь как следует расслабиться и отдохнуть, — вечером воскресенья отец Со приехал в дом госпожи Чхве, чтобы помочь своим подопечным собраться, а также прояснить организационные моменты. Хоть исцеления в этот день и закончилась раньше, чем обычно, Джехён всё равно был вялым и уставшим, так что Ёнхо взял на себя смелость помочь со сборами. — Брат Марк отвезёт нас до аэропорта. Я тоже лечу с вами, — спокойно рассказывал мужчина, складывая в чемодан немногочисленные вещи Джехёна. Его собственная небольшая сумка для путешествий скромно стояла в углу комнаты. — Брат Марк подвезёт нас до аэропорта, а в среду, когда мы вернёмся, заберёт обратно. Во всяком случае, таков план, если Ватикан не захочет вмешаться и внести кардинальные изменения в Вашу деятельность. Если же… — Давайте поговорим о других вариантах, когда они появятся. Не вижу смысла обсуждать то, чего ещё нет, — грубо прервал его Джехён. Обычно, когда он сильно уставал, то присасывался к Тэёну и, словно из розетки, подпитывался энергией. Как это работало, не знал и сам юноша, но даже когда демон просто его касался, обнимал или целовал, то восстанавливался намного быстрее. Что уж говорить об интимной близости.       Может, в этом и заключалась та самая «нерушимая связь»? Или же дело было в эмбрионе в животе Тэёна?       Но где найти ответ на этот вопрос, молодой человек пока не знал.       Сейчас демон был так резок потому, что суетящийся отец Со не давал ему уединиться с Тэёном ( к тому же, тот помогал священнику со сборами), а значит, сам того не зная, мешал восстановлению. — Как скажете, мой господин, — смиренно ответил Ёнхо и умолк, проверяя ещё раз, не забыли ли они чего-то важного. — Минхён скоро приедет. Обещал написать, когда будет подъезжать, — и, выхватив из кармана мобильный, мужчина вышел из комнаты, видимо на интуитивном уровне почувствовав, что его присутствие там лишнее.       Стоило двери за спиной священника закрыться, как Джехён состроил недовольное лицо: — При всём моём уважении к отцу Со, чем дальше, тем больше меня начинает утомлять его не знающая разумных пределов опека, — парень устало вздохнул и поманил Тэёна к себе. — Подойди ко мне.       Юноша, до этого имитировавший бурную деятельность (хотя, по сути, делать ему было особенно нечего: Ёнхо уже всё собрал), неспешно направился к своему мужу, стараясь избегать с ним зрительного контакта. Пусть он устал куда меньше, чем демон, весь день сидеть статуей на неудобной деревянной скамье ему тоже давалось не особенно легко. Особенно под внимательными взглядами толпы очумевших от страсти фанатиков, когда ты не мог ни движением, ни взглядом выдать, что у тебя на душе, и приходилось лишь благостно улыбаться и делать вид, что всё происходящее — действительно то, чем кажется, и не имеет никакого двойного дна.       Сильные руки Джехёна обняли его, и парень увлёк Тэёна к себе на колени. — Как же я люблю тебя… — прошептал демон, утыкаясь носом в густые волосы молодого человека. — Не думай, что я не заметил, что надоел тебе своими вечными приставаниями… Но что же делать, если меня так сильно влечёт к тебе, что я совершенно не могу себя контролировать?       Джехён несколько раз поцеловал юношу в лоб.       Тэён же молчал, боясь сказать или даже подумать лишнего. Демон становился опасным, когда сильно уставал. И хоть на юноше он ещё ни разу не срывался, тот не собирался рисковать: всё когда-нибудь случается впервые. Особенно если речь заходит о такой вспыльчивой и импульсивной натуре.       Но время шло, а Джехён молчал. Казалось, демон уснул, прижав к себе мягкого, тёплого Тэёна.       Юноша не знал, сколько они так просидели: несколько минут или же часов, но на улице всё ещё не взошло солнце, когда к ним в комнату снова постучался отец Со: — Господин Чон, госпожа Ли, — негромко позвал он, заглядывая внутрь. — Пора.       Джехён неохотно отпустил Тэёна от себя. Парень продолжал выглядеть сонным, но излучал теперь не раздражение и злость, а спокойствие и удовлетворение, как и полагается мессии, в роль которого он так старательно вживался.       Брат Марк ждал их на улице, устало моргая сонными глазами: большую часть прошедшего вечера и начало ночи он провёл за рулём, искусно запутывая журналистов, желавших во что бы то ни стало выведать, где проживает Джехён, и теперь снова был обязан проделать неблизкий путь до аэропорта из корейской глубинки с высокопоставленными пассажирами. Наверняка он не ожидал такого, когда поступал в семинарию. — Брат Марк, отдохните: давайте я сяду за руль, — заметив состояние мальчика, тут же предложил отец Со. — Всё равно я буду спать в самолёте, а Вам ещё обратно долго ехать…       Тот и не возражал: усевшись на пассажирском сиденье, паренёк тут же заснул, скрестив руки на тощей груди. Впрочем, Тэён с Джехёном тоже последовали его примеру: мерное гудение мотора и перспектива дальнего путешествия в другую часть земного шара усыпляли лучше любой колыбельной.       Юноша смутно помнил, как они прибыли в аэропорт, сдали багаж, прошли паспортный контроль и, совсем недолго просидев в зоне ожидания, заняли свои места в самолёте.       Всё это время Тэён висел на руке Джехёна, полностью отдавшись его воле. Казалось, что та усталость и слабость, которую до этого испытывал демон, теперь перешла к нему, и молодой человек был рад свернуться калачиком в кресле бизнес-класса, прижаться к тёплому, ароматному Джехёну и утонуть в ярких, феерически бессмысленных, но таких долгожданных сновидениях, приносящих покой.

***

— Тэён-а… Просыпайся! — юноша почувствовал, как заботливая рука нежно гладит его по спине.       Молодой человек лениво разлепил глаза. — Мы уже заходим на посадку. Выспался?       Тэён неопределённо мотнул головой и выглянул в иллюминатор. Под ним в голубой дымке был виден Рим: его коричневатая, неряшливая, неровно постеленная плитка с полосками сероватых рек и заплатками зелени отдавала грустью в пасмурную погоду.       Но, несмотря ни на что, вид древнего города всё равно не мог не внушать благоговейного восхищения. — М-да, сильно он разросся с того момента, как я в последний раз тут был, — задумчиво отметил Джехён.       Тэён тихо хмыкнул: — Как ты это понял, если это первый раз, когда ты прилетаешь сюда на самолёте? — Я просто чувствую. Какими бы обширными мои знания ни были, если бы я не полагался на своё чутьё, я бы тут не сидел.       Углубляться в эту тему Тэёну не хотелось.       Вместо этого молодой человек попробовал отвлечь себя, прилипнув к толстому, холодному стеклу: слева гигантским прозрачно-синим языком берег облизывало море. Даже с высоты были видны белые барашки волн, резвящиеся на водном просторе. Густая, насыщенная зелень обнимала пригородные домики, укутывая их своим уютным одеялом.       Однако неприятные мысли всё равно не давали Тэёну покоя.       Интересно, вдруг подумалось ему, как в этот момент чувствует себя настоящий Джехён? Находится ли он в состоянии сна или видит всё, что происходит вокруг? И, если у него есть выбор, смотрит ли он, что делает демон в его теле, или предпочитает оставаться в блаженном неведении, просто потому что так спокойнее?       Как бы поступил в такой ситуации сам Тэён? Скорее всего, предпочёл бы всего этого не видеть, погрузиться ещё глубже в себя и застрять там, в абсолютной невесомости, покое и безвременье.       Каждый раз, когда Тэён думал о своём лучшем друге, ему становилось неимоверно гадко на душе. Если бы только он тогда ушёл из столовой и не стал слушать россказни Наён!       Но даже демон не мог повернуть время вспять, так что лучшее, что оставалось юноше — продолжать ждать.

***

      Джехён легко и непринуждённо болтал на итальянском с водителем, который был прислан из Ватикана специально, чтобы встретить почётных гостей. Поначалу мужчина в строгом чёрном костюме неохотно отвечал парню, но очарование демона быстро взяло своё, легко развязав ему язык.       Впрочем, Тэёну было не особенно интересно, про что они вели разговор.       Молодой человек больше внимания уделял проносящимся за окном видам, которые видел впервые: да, Италия разительно отличалась от Южной Кореи. Природа, архитектура, погода, атмосфера, всё было ново, необычно, прекрасно… Но вся удивительная поездка так или иначе была отравлена дыханием демона, которому единственному всё это было весело и смешно.       Пока машина ехала по магистрали, соединяющей аэропорт с городом, Тэён наблюдал, как за окном проносятся стройные линии аккуратно постриженных деревьев, похожих на капусту брокколи, широкие поля с редкими кустиками и небольшими деревцами и паутинки электропроводов, почти незаметные в буйстве южной флоры.       Когда же автомобиль, вильнув пару раз, заехал в Рим, палитра цветов мгновенно поменялась: теперь вокруг было царство бежевого, белого, терракотового, песчаного, серого и прочих смежных цветов.       Древние, величественные здания с удивительными скульптурами, облепившими фасады, куполообразными крышами и круглыми окнами чередовались с вполне современными домами; бурная, сочная растительность вспыхивала зелёным пламенем то тут, то там, а богато украшенные фонтаны, искусно закручивающие голубые ленты воды, не могли вызывать ничего, кроме вздохов восхищения. Узкие мощёные камнями улочки перемежались довольно широкими проспектами, которые путали гостей своими крутыми поворотами, а ловкие итальянцы на мопедах то и дело проносились мимо, обгоняя куда менее маневренные автомобили.       В горле Тэёна встал неприятный ком: хотелось бы ему побывать здесь в качестве простого туриста! Но автомобиль вёз их всё дальше и дальше, игнорируя туристические достопримечательности, какими бы красивыми они ни были, и продвигаясь дальше, к самому сердцу католического мира: к Собору Святого Петра.       Его величественный купол стал виден ещё издалека: потемневший от времени, уставший, но это этого не менее прекрасный. На фоне неба выделялись фигуры святых, украшавших главный парапет, а при приближении стало возможным разглядеть и Ватиканский обелиск. «Он единственный сохранился неповреждённым за почти две тысячи лет своего пребывания в Риме, куда его привезли из Египта по приказу императора Калигулы», — услышал Тэён голос в своей голове. Удивлённо вздёрнув брови, он поймал взгляд Джехёна, который, перестав болтать с водителем, смотрел на него, прищурив снова ставшие янтарными глаза. — «Не так уж и сильно изменился, к слову. Раньше, правда, сверху находился шар вместо католического креста, но, как по мне, так выглядит даже симпатичнее. Раньше обелиск стоял на ипподроме: ну, знаешь, там скачки и гонки на колесницах проводили. Да-да, здесь некогда был ипподром! Когда же его забросили и на этом месте образовался некрополь, а потом и начала возводиться Базилика Святого Петра, обелиск немного подвинули к центру площади… Ох, ну и повозились они тогда, столько народу пригнали!»       Тэён скептически посмотрел на парня: ну не мог тот удержаться, чтобы не блеснуть своими знаниями! Конечно, как экскурсовод демон был бы довольно-таки ценен, но иногда казалось, что его хвастовство переходит все границы. Проклятый нарцисс!       Однако и здесь машина не остановилась: проехав ещё немного, автомобиль направился прямиком к Апостольскому дворцу: именно там находились Папские апартаменты; там же, в библиотеке, он принимал важных гостей, если такие приезжали. А Джехён считался теперь важным гостем. «Кстати, забыл сделать кое-что важное», — снова ворвался в голову Тэёна знакомый голос.       Не успел юноша задать вопрос, что же такого забыл сделать Джехён, как голову обожгло вспышкой яркой боли. Его словно хорошенько огрели по голове чем-то тяжёлым.       Тихо охнув, молодой человек сполз на кожаном сиденье вниз, схватившись за голову руками.       Это не ускользнуло от глаз внимательного отца Со. — Госпожа Ли! Что с Вами? — резко развернувшись на сидении, взволнованно воскликнул священник. — Не переживайте, с ней такое бывает, — быстро ответил Джехён, приобнимая Тэёна за плечи.       Стоило демону это сделать, как юноша мгновенно ощутил себя лучше. Что это было? — Вашей жене плохо? Может, мне вызвать скорую помощь?       Тэён охнул от удивления: эту фразу произнёс водитель. Однако молодого человека удивила далеко не забота постороннего о его персоне, нет. На секунду ему показалось, что шофёр заговорил на корейском, но… — Не беспокойтесь, ей уже лучше, — парировал Джехён по-итальянски.       Как такое может быть? Тэён помотал головой: боль прошла так же быстро, как и появилась, но странное ощущение, будто его мозг только что взболтали в шейкере, никуда не делось. Неужели показалось? — Мы уже скоро будем на месте. До встречи с Его Святейшеством ещё минут сорок, могу предложить вам закуски и напитки. Должно быть, вы сильно устали. Не очень гостеприимно с нашей стороны сразу вести вас на аудиенцию, не дав отдохнуть, но, сами понимаете, есть вещи, не терпящие отлагательств…       Нет, водитель абсолютно точно протараторил на итальянском, но… Тэён всё понял! Он никогда в жизни не учил итальянский, да и что уж там говорить, даже с английским у него были большие проблемы, а теперь он понимает иностранный язык так хорошо, словно он его родной. «Мне бы хотелось, чтобы ты понимал, что происходит», — снова прошелестел над ухом свистящий голос демона.

***

      В просторном зале, окрашенном в бежевые тона, собралось по меньшей мере с десяток представителей кардинальской коллегии во главе, разумеется, с самим Папой Римским.       Сидящие за резным дубовым столом пожилые мужчины недоверчиво разглядывали молодого парня в строгом чёрном костюме, уверенно стоящего напротив них. В их тусклых, уставших глазах читалась и неприкрытая враждебность, и злая насмешка, и откровенный скепсис. Они были похожи на стаю старых волков, жаждущих разорвать на части того, кто посмел нарушить их покой. И хоть на лице Папы и застыла вежливая улыбка, в её искренность поверить было довольно-таки сложно.       За спинами кардиналов сверкали позолотой отороченные бархатом стулья, у стен стояли шкафы, заполненные аккуратными рядами книг, на стенах висели оригиналы картин известных художников. Пахло как в музее: непередаваемым запахом книжной пыли и влажного мрамора. Но с одним важным отличием: к этому аромату добавлялась докучливая нота стариковского пота, которая неумолимо лезла в нос, заставляя новоприбывших невольно морщиться.       На месте Джехёна любой бы как минимум испытывал волнение под взглядом представителей высшего эшелона католической церкви, однако парень был абсолютно спокоен. Он сверлил взглядом Его Святейшество, сохраняя на губах свою фирменную самоуверенную улыбку и благосклонно разрешая врагам сделать первый шаг. — Мы рады с Вами познакомиться, господин Чон, — надтреснутым голосом заговорил на английском один из священнослужителей, исподлобья смотря на парня, который лениво повернул к нему голову, явно не очень довольный, что разговаривает с ним не глава католической церкви, а лишь его приближённый. — И благодарим за то, что почтили нас своим присутствием. Мы изучили материалы, присланные нам… — Я, конечно, прошу прощения, — на чистом итальянском прервал его Джехён, заставив всю коллегию вздрогнуть от неожиданности, — но я проделал долгий путь и не хотел бы тратить время на расшаркивания. Думаю, мне стоит показать вам сразу, на что я способен, и тогда мы более конструктивно поговорим. Сейчас, к сожалению, я ярко ощущаю, что подавляющее большинство присутствующих относится ко мне с неприкрытым скептицизмом, — снова заблестевшие янтарным цветом глаза демона впились в осевшего на стуле кардинала, который, казалось, и хотел бы что-то возразить, но не мог. Его рот раскрывался и закрывался, как у вытащенной из воды рыбы, а тройной подбородок трясся, как мерзкое талое желе, стекая на отглаженный воротник. — Разрешите? — парень неспешно подошёл к священнослужителю, который вёл с ним беседу, и нагнулся, обняв руками его лицо. — Отец Со, не поможете? — добавил он уже на корейском.       А Ёнхо дважды объяснять не пришлось: он занял своё привычное место за спиной Джехёна и, открыв Библию, начал что-то бубнить себе под нос, как делал на всех воскресных мессах. «В противном случае происходящее будет сложно назвать чем-то, хоть отдалённо напоминающим христианское таинство», — думалось в такие моменты Тэёну, который, скромно сцепив руки в замок, стоял в отдалении и внимательно наблюдал за происходящим.       Демон тоже что-то бормотал сквозь зубы, буравя бедного кардинала, вспотевшего от испуга, пронизывающим насквозь взглядом. Старик совершенно не сопротивлялся. Он был подобен кролику, который умирает от страха под взглядом удава, всё крепче сжимающего свои смертоносные кольца. — Да что Вы себе позволя… — хотел было вмешаться один из членов коллегии, но, к удивлению всех собравшихся, остановил его сам Папа. Глава католической церкви поднял руку, едва заметно качнул головой и дал понять, что предпочтёт посмотреть, чем же закончится разворачивающееся перед его глазами представление.       И результат не заставил себя долго ждать: в какой-то момент с кардиналом начали происходить очевидные изменения. Черты лица таяли, уменьшаясь, как и всё оплывшее жиром, старое тело пожилого священнослужителя. Морщины разглаживались, одежда, ставшая теперь чрезмерно большой, повисла на окрепших плечах. Теперь трясло не только мужчину, но и Джехёна: от него исходили осязаемые волны энергии, которую даже Тэён и отец Со ощущали впервые, а уж они не раз становились свидетелями сверхъестественной силы демона.       Весь зал, в котором проходил приём, затопило вязкой, пересыщенной атмосферой чего-то потустороннего: каждый из присутствующих почувствовал себя застрявшим в паутине без возможности пошевелиться. Воздух загустел настолько, что стало тяжело дышать; глаза собравшихся неотрывно следили за метаморфозой.       На мгновение Тэёну показалось, что внизу живота у него образовался пульсирующий сгусток, который, едва заметно шевелясь, жадно поглощал в себя кружащий вокруг шторм энергии, разбухая и укрепляясь.       Однако, стоило Джехёну разорвать свой контакт с кардиналом, как наваждение, в котором, словно мухи в янтаре, застыли собравшиеся, прошло.       Там, где раньше сидел пожилой священнослужитель, теперь замер удивлённо оглядывающийся по сторонам молодой человек, которому на вид было не более двадцати пяти лет. — Думаю, теперь доказательств более чем достаточно, — с улыбкой проговорил запыхавшийся Джехён. Парень с шумом отодвинул стоявший рядом стул и плюхнулся на него, закинув ногу на ногу. Прищурив глаза, демон оглядел всех присутствующих, смакуя очередной триумф.