В дверь моей комнаты тихонько, будто кончиками коготков, поскреблись. Ночную тишину прорезал напряжённый тихий голос:
— Брат… Брат, ты не спишь?
Я отложил в сторону электронную книжку, которую читал. Тимке что-то понадобилось. Но сам открыть дверь он не сможет. А я слишком его люблю, чтобы долго держать на пороге.
Я слез с кровати. Подошёл к двери. Повернул круглую ручку. Открыл.
На пороге моей комнаты, щурясь на неяркий свет моего ночника, стоял мой младший брат Тимка. Худенький, почти невесомый кудрявый блондин ниже меня ростом, одетый в простые длинные шорты и футболку, он изящным телосложением был сильно похож на девочку. У него были пухлые губы и вздёрнутый нос, которые ещё больше усиливали это сходство. Рассматривая своего брата, я всякий раз согревался изнутри теплом сильной потаённой симпатии.
Снизу вверх посмотрев на моё правое ухо, чтобы избежать взгляда в глаза, Тимка отчего-то потупил взгляд. Будто находился в сильном смущении.
— Я… Можно я зайду? — спросил он у края коврика.
Коврик промолчал. Я ответил:
— Конечно! — и отступил в сторону, пропуская брата внутрь комнаты.
Не поднимая головы, Тимка мимо меня прошёл расстояние от двери до моей кровати и аккуратно опустился на её краешек. Опустил голову и положил на колени свои перебинтованные ладони. Будто денег пришёл попросить. Я бы так и подумал, но в этом случае братец вряд ли бы так сильно смущался.
Он серьёзно повредил обе руки около двух недели назад. С тех пор всё время ходил в бинтах. Повязки охватывали его ладони и большую часть пальцев рук. До тех пор, пока с моего младшего брата не снимут бинты окончательно, я взялся за ним ухаживать. Я помогал ему с одеждой и массой других бытовых мелочей, с которыми в его положении возникали сложности. Конечно, мне всё это было не в тягость. Для Тимки мне ничего не было жалко.
Я бросил взгляд на стенные часы. Время было позднее. Не то чтобы оно было поздним для чего-то. Оно было поздним вообще.
— Что случилось? — спросил я Тимку.
Я прошёл к своему столу и опустился на стоящий возле него стул-вертушку. Повернулся в сторону Тимки. Теперь мой брат будто оказался на приёме у врача.
Услышав мой вопрос, Тимка поднял голову, взглянул на мой подбородок и снова быстро потупился.
— Почему ты думаешь, что что-то случилось? — спросил он у своих перебинтованных рук.
— А почему ты пришёл ко мне среди ночи и сидишь так, будто хочешь хлебушка попросить? — весело спросил я его в ответ. Я любил его, что бы он не делал и как бы он себя не вёл.
Тимка коротко улыбнулся одними губами. Помолчал.
— …
—.......
—.................
— Игорь, я… — сказал он через какое-то время. — Я тут…
— Давай уже, смелее, — подбодрил я его. — Ты тут… У меня в комнате, на моей кровати… И?
Тимка отчего-то покраснел. Я хорошо видел это в уютном свечении ночника.
— Да я, в общем… — новая попытка Тимки. Я молчал. Видимо, мой брат решил не оставлять меня в одиночестве молчания и присоединиться ко мне.
— …
—.......
—.................
«Может, предложить ему чай?» — подумал я. Тимка любил болтать за чаем. Может быть, чай его разговорит? Я начал подниматься со стула. И тут…
— В общем, я давно уже подрочить не могу нормально из-за этих грёбаных бинтов, уже недели две терплю в общей сложности, это просто невозможно, прости! — выпалил Тимка внезапность. По мере того, как он говорил, его лицо наливалось всё густеющей краснотой.
Слова прозвучали пулеметной очередью. Расстреляв их в пространство, Тимка замолчал и спрятал глаза. Должно быть, ему было невероятно стыдно. Я тоже какое-то время задумчиво молчал. Вообще-то стоило ожидать, что у Тимки возникнут подобные проблемы. В этом деликатном деле я ему ещё не помогал. Наверное, стоило мне раньше с ним об этом поговорить. Пауза варилась тягучим киселём. Наконец я спросил:
— Почему ты сказал «прости»?
Тимка посмотрел на моё правое колено. Он не решался посмотреть на что-то другое, связанное со мной.
— Я… — сказал он. — Да просто…
Тимка помолчал ещё секунду. Затем, не глядя на меня, поднялся на ноги. Они у него были длинные и стройные, как у модели. Мой брат ещё раз буркнул:
— Прости.
— Ты куда? — спросил я.
— Пойду… к себе, — Тимка снова разговаривал со своими забинтованными руками, которые сложил перед собой.
— Ты думаешь, я тебя за это осуждаю? — спросил я его. — Вовсе нет. Представляю, как это тяжело. Я же ненамного старше тебя, знаю, как это бывает.
Тимка по-прежнему смотрел куда-то вниз, но его плечи, явно напряжённо застывшие в одном положении, немного расслабились после этих моих слов. Будто мой брат слегка выдохнул.
— Ты хочешь, чтобы я тебе с этим помог? — предположил я.
Впервые за всё время Тимка посмотрел мне в глаза. Его глаза были огромными и странными, будто принадлежали аниме-персонажу. Иногда мне хотелось в них утонуть. И никогда больше не всплывать. Об его щёки сейчас можно было обжечься, настолько раскалённой краснотой они пылали.
— Я-я н-не хочу!.. — заикнулся он. — То есть я хочу! — быстро добавил Тимка. — Но…
— Но переживаешь, что я из-за этого стану плохо к тебе относиться? — уточнил я.
Тимка вновь опустил глаза и кивнул:
— Д-да…
— А почему ты так волнуешься? — я искренне удивился. — Разве мы не баловались так, когда тебе было тринадцать, а мне четырнадцать?
Стоило мне напомнить ему о наших с ним подростковых играх, как мне показалось, что из его ушей вот-вот повалит пар. Я любил их вспоминать. Они давали ощущение того, что у нас с братом есть нечто общее и при этом запретное, даже неправильное, нечто, что объединяло нас, превращая нас в заговорщиков. Нечто, о чём знали только мы вдвоём.
— Н-но мы тогда не дрочили друг другу! — нахмурился Тимка. — Ты… мне не дрочил. Мы просто делали это вместе… И это когда было-то!..
— Всего четыре года назад, — сообщил я брату.
Тимка удивлённо округлил глазищи, отчего стал ещё красивее. Я не удержался от лёгкой улыбки.
— А ты не пробовал сделать это каким-то другим способом? — спросил я всё ещё стоящего надо мной брата.
Тимка снова нахмурился, а затем потупился. Он выглядел настолько милым, что мне хотелось вскочить и расцеловать его. Меня удерживало только нежелание его отпугнуть, смутив его своим порывом ещё больше.
— Если не хочешь мне… Если ты не хочешь или не можешь помочь, так и скажи, — пробормотал он моим коленям.
— Я хочу тебе помочь, — честно ответил я. — Просто интересно… Наверное, есть же и другие способы?
— Какие? — горестно сказал Тимка. — Членом об одеяло тереться? Я потом даже убрать нормально за собой не смогу… Ну, ты понимаешь, — добавил он, стрельнув в меня смущёнными глазами.
— Да уж…- протянул я. Задумчиво осмотрелся по сторонам. — Ты хочешь… прямо так? — спросил я брата.
Тимка поднял на меня недоумевающие глаза.
— Ты хочешь вот так стоять, и чтобы я сидя тебе дрочил? — уточнил я свой вопрос.
— А, ну… — Тимка обернулся и бросил взгляд через плечо на мою кровать. Больше ничего сказать он не решился.
— Если хочешь, можем на неё сесть, — предложил я. — Давай как-то так…
Через пару секунд я сидел на своей кровати, опираясь спиной на её спинку. Тимка нерешительно стоял возле.
— Садись, — я приглашающе похлопал себя по бедру. — Спиной ко мне. Так удобнее будет.
Помедлив мгновение, Тимка аккуратно забрался на мою кровать и уселся ко мне на колени спиной ко мне. Он был совсем близко, и эта близость позволяла мне ощущать вкусный запах его шампуня.
— Ну… — я неторопливо провёл руками по скрытым поверхностью просторных домашних шорт бёдрам моего брата, вызывая лёгкий заметный трепет в его теле. — Я могу начинать?
— Д-да… — Тимка смотрел куда-то перед собой, не оборачиваясь на меня. Но по его ушам я видел, что меньше краснеть он от этого не стал. — Т-только… Только не думай обо мне плохо, — пролепетал братик.
Это прозвучало так мило и по-детски, что я, не удержавшись, обнял его со спины, зарываясь лицом в его ароматную шевелюру. Тимка заметно вздрогнул от неожиданности, но ничего не сказал.
Оставаясь за его спиной, я медленно протянул вперёд руку, положил её между его бёдер и осторожно надавил на ещё мягкий пока бугорок. Тимка встрепенулся всем телом, но промолчал. Тогда я пальцами обеих рук аккуратно подцепил поясную резинку его шорт и потянул их вниз. Тимка поспешно приподнялся, помогая мне спустить его шорты до колен. Он не оборачивался ко мне, то начиная тихонько наблюдать за моими действиями, то смущённо отводя глаза куда-то в сторону.
Моему взгляду предстало расслабленное пока что достоинство моего брата. Я осторожно дотронулся до него кончиками пальцев, вызвав у Тимки лёгкий, чуть слышный вздох. Однако стоило мне начать аккуратно массировать Тимку из-за спины, так, как я делал бы это с самим собой, как его член начал стремительно набухать, увеличиваясь в размере и быстро затвердевая. Несколько секунд лёгкой стимуляции, — и стержень Тимки встал в боевую стойку, демонстрируя весь свой немаленький размер. Взявшись за ствол уже полной рукой, я крепко сжал его и несколько раз широко провёл от головки до основания кольцом из пальцев.
— М-м-м… — Тимка явственно застонал, подаваясь бёдрами навстречу моим движениям. Его телу мои действия явно приходились по вкусу.
Я решил не останавливаться на достигнутом, и в ход пошла другая моя рука. По-прежнему оставаясь за спиной Тимки и действуя своими руками, как будто они были его, я пальцами левой руки массировал твёрдую от возбуждения головку его члена, а пальцами правой в едином темпе водил вдоль его рельефного стержня. Тимка глубоко, шумно дышал, его тело непроизвольно вздрагивало и двигалось в одном ритме с моими действиями. Ласкать его головку было совсем несложно от выступившего сока.
— У-у тебя отлично получается, братец… — прерывистый шёпот Тимки наполнил нашу разгорячённую тишину.
— Конечно, — вполголоса ответил я ему. — Я же тебя люблю.
После этой моей фразы Тимка шумно выдохнул, особенно сильно подавшись навстречу моим рукам. Я продолжал гладить и сжимать влажную головку его члена, другой рукой слегка покручивая его ствол. В сгустившейся вокруг нас тишине было слышно только разгорячённое, прерывистое дыхание моего брата.
Мысль о неправильности таких действий в отношении собственного младшего брата была мной задвинута куда-то в дальний угол сознания. Сейчас я хотел только сделать Тимке приятно, освободив его от накопившегося напряжения. Поэтому я, не смущаясь и не терзаясь морализмом, массировал, ласкал и натирал его вздыбленную плоть, будто стремясь как следует разогреть её.
Через пару минут моих ритмичных движений Тимка торопливо произнёс:
— Игорь, я… Я скоро кончу…
— Сейчас, подожди немножко, — я отпустил брата и потянулся к столу за бумажными салфетками. Вытащив одну из них из пачки, я вернулся к не удовлетворённому пока что члену Тимки. Его эрекция была настолько сильной, что его член, достигший максимума в своём размере, даже немного выгибался дугой. Теперь я стал действовать только одной рукой, в другой держа наготове салфетку. Несмотря на это, Тимке не потребовалось даже минуты моих уверенных, ритмичных ласк. Слишком долго его организм жаждал удовлетворения.
— А-А-АХ! — Тимка выгнулся всем телом, я чувствовал, как напряглись до предела мускулы его живота и ног. На мгновение мне даже показалось, что мой брат сейчас свалится с меня на пол, настолько сильным был его первый оргастический порыв. Но Тимка оставался сидеть на мне, запрокинув голову к потолку, замерев в объятиях обжигающе приятной муки, а его напряжённый донельзя член, пленённый моей рукой, начал биться в пульсации оргазма, выплёвывая одну за другой густые белёсые струйки.
— А-а… А-а… А-а… — постанывал Тимка в такт своим ритмичным выстрелам. Вопреки всем нашим мерам предосторожности, первая же струйка его «молока» вырвалась на добрых полметра вперёд, опустившись прямо на шорты Тимки; салфетка, которую я поспешно приложил к члену брата, быстро пропиталась насквозь и истончилась, а горячее семя Тимки тягучими потёками сползало по моей руке вниз, проливаясь на нежную кожу моего брата. Несмотря на это, братишка всё не переставал кончать, раз за разом содрогаясь в очередной сладостной судороге. Его оргазм был настолько неистовым и долгим, что вместе с радостью за младшего брата я почувствовал лёгкую светлую зависть.
— У-уф… — выдохнул Тимка, расслабляясь на мне, когда всё наконец закончилось. — У-у-уф…
Он сидел на мне, раскрасневшийся и пытающийся восстановить дыхание, пока целые озёра его семени остывали на обеих моих ладонях, на его расслабившейся плоти, его бедре, моей простыни, на которую оно сползло по бедру моего брата, и на ткани его спущенных шорт. Тимка выпустил действительно много, целый двухнедельный заряд.
— Ну вот, — сказал я, пытаясь хоть немного вытереть руки салфеткой, которую Тимкина сперма превратила в мокрый обрывок. — Вот и молодец.
— И-извини… — охрипшим голосом пробормотал Тимка. — Блин… Я всё испачкал…
— Да не парься ты, ещё бы, столько терпеть, — я скомкал бесполезный клочок бумаги в кулаке и поднял другую руку, чтобы похлопать брата по плечу. Вспомнив, что руки у меня мокрые, я просто потянулся вперёд и легонько чмокнул Тимку в щёку. Он слегка вздрогнул.
— Спасибо, Игорь… — чуть слышно сказал он.
— Пойдём это всё отмывать? — предложил я.
Ламповый ночник хорошо освещал слегка нахмурившееся лицо моего брата.
— Это так неудобно с забинтованными руками, — грустно сказал он.
— Не переживай, — успокоил я его. — Я тебя сам отмою где надо. Идём!
***
— Это очень… смущает, — тихонько сказал Тимка, опустив голову.
Я только что закончил его мыть. Мой брат стоял передо мной в ванне полностью голый, лишь на его руках белели повязки бинтов. Вся его обнажённая натура была открыта моим глазам. Тимка был стройный, худенький и длинноногий, его тело отличалось небольшой мальчишеской угловатостью форм, которая его нисколько не портила. Его заметно смущала необходимость стоять передо мной вот так совершенно открытым, он мучительно краснел и прятал глаза. Мне же очень нравилось его рассматривать. Я отчётливо ощущал всё нарастающее возбуждение, и в моих штанах становилось немного тесно.
— Если уж кому смущаться, то это мне, — весело ответил я. — Это же мне ты все руки обкончал. Давай помогу тебе вылезти, пока ты не простудился.
Но Тимка почему-то не хотел выбираться из ванны.
— Игорь… — сказал он робко. — Ты…
Проследив направление его взгляда, я понял, что он смотрит на образовавшийся в области моей ширинки бугор.
— Не обращай внимания, — махнул я рукой. — Мне просто дико нравится, как ты выглядишь. Отсюда и стояк.
С моим братиком я в любой ситуации оставался честным.
Тимка смущённо помолчал пару секунд, а затем вдруг взглянул мне прямо в глаза. Покрасневшее лицо моего брата озарилось вдруг появившейся у него решимостью.
— Игорь, — сказал он. — Я хочу посмотреть на тебя… Хочу увидеть тебя без одежды! — быстро выпалил он, будто боясь передумать.
Не зная, что ответить на это, я наполнялся тихим смущением. Я готов сколько угодно заботиться о моём братике, освобождать его от сексуального напряжения, отмывать его, что ему самому было крайне трудно делать, хоть с ложечки его кормить. Но… Не слишком ли далеко мы заходим?
— Ты сделал мне так приятно, у меня такого никогда в жизни не было, — Тимка продолжал говорить, краснея всё больше, но упорно продолжал смотреть прямо на меня. — Теперь я… Теперь я хочу увидеть тебя!
Он вдруг решительно потянулся к моим штанам, забыв про свои перебинтованные руки. Вспомнив про них, он остановился в замешательстве.
— Ты… не мог бы, — пробормотал он. — Не мог бы ты снять штаны?
Я помешкал мгновение. Тимка так хотел этого, что не постеснялся сказать напрямую… Могу ли я теперь ему отказать?
Если быть до конца честным с Тимкой и с самим собой… Мне вовсе не хотелось ему отказывать. Возможно, собственное возбуждение и общая необычность ситуации дурманили мой рассудок. Возможно, всё дело было в том, что я любил Тимку… не вполне братской любовью. Но отказывать ему мне не хотелось.
— Если ты так хочешь… — кажется, настала моя очередь стесняться и краснеть. Я медленно стянул вниз до пола штаны, открывая свой уже заметно возбуждённый орган. Увидевшие его глаза Тимки расширились, а щёки окрасились ещё более густым румянцем. Почему-то меня одновременно и смущало, и сильно возбуждало то обстоятельство, что мой младший брат во все глаза рассматривает мой эрегированный член.
— Подойди… поближе, — чуть слышно сказал Тимка, опускаясь в ванне на корточки. Так, что его колени упёрлись в твёрдую внутреннюю поверхность ванны.
Какой-то из моих внутренних Я догадывался, что сейчас произойдёт. Другой внутренний Я упорно кричал, что это всё неправильно и аморально, что мы с Тимкой братья, что мы не можем так поступать. Если бы у этого Я был собственный физический голос, он бы его давно сорвал до хрипа. Но у него не было физического голоса. Возможно, именно поэтому я сделал шаг вперёд, и мой возбуждённый член оказался прямо напротив севшего в ванне Тимки.
Мой брат помешкал ещё пару секунд. Затем, закрыв от стеснения глаза, немного наклонился вперёд и прикоснулся губами к моему члену, легонько поцеловав его головку.
— Я… Я тоже тебя люблю, Игорь, — прошептал Тимка.
Всё моё нутро так громко и торжествующе взревело, что голос морального и сдержанного Я заглох и потерялся где-то в глубинах сознания. А Тимка, не открывая глаз, чуть-чуть приоткрыл рот и слегка обхватил губами рельефную вершину моей «башни». Я замер в томительном предвкушении, но мой брат не спешил. Он продолжал играть губами с головкой, целовал её и легко касался кончиком языка, исторгая из моей груди короткие, шумные выдохи сквозь стиснутые зубы.
Слыша моё разгорячённое дыхание, Тимка всё же открыл глаза, решившись посмотреть на то, что он вытворяет с собственным старшим братом. Тимкины ласки заставили мой член ещё больше затвердеть и увеличиться в размере. Заметив это, мой брат открыл свой чудесный ротик пошире, и его пухлые губы обхватили мою плоть уже увереннее. Теперь мой, казалось, раскалённый стержень был почти до половины своей длины погружён во влажное тёплое нутро оральных ласк Тимки. Брат по-настоящему сосал мой член, правда, делал это немного по-детски, прижимая его языком к нёбу, будто рассасывал леденец. Эти неумелые, но старательные ласки, а также само осознание того, что делает со мной Тимка, настолько меня возбуждали, что я довольно быстро почувствовал нарастающее где-то в пояснице стремление кончить. А Тимка, полностью голый, сидящий передо мной в ванне почти на коленях, и сам начал тяжело, возбуждённо дышать, продолжая полировать губами мой стержень, обхватывая его почти до середины и играя кончиком языка с чувствительной уздечкой. Желание избавиться от огромного напряжения внизу живота становилось для меня по-настоящему невыносимым. Не удержавшись, я положил обе руки на голову моего застенчивого мучителя, в сладком забытьи лаская и ероша его мягкие светлые волосы.
— Тим… — лихорадочно прошептал я, невольно подаваясь бёдрами навстречу моему брату. — Тим, я сейчас…
Похоже, что Тимка только этого и ждал. Услышав мой сбивчивый, дрожащий голос, он резко подался вперёд, заталкивая мой напрягшийся, с рельефно вздувшимися венками член как можно глубже в свой жадно распахнутый рот. Это стало для меня последней каплей.
— О-О-ОХ! — продолжая судорожными пальцами лохматить волосы моего брата, я запрокинул голову к потолку, как делал до этого Тимка, и отдался захлестнувшей меня волне удовольствия. В нижней части моего живота будто полыхал пожар, отдающийся во всём моём теле ритмичными сладострастными толчками. Захваченный Тимкиными губами, мой член пульсировал и изливался всё новыми и новыми порциями семени в покорно подставленный рот моего брата, который торопливо и неумело их проглатывал. Когда моё извержение наконец прекратилось, я шумно выдохнул и сделал шаг назад, едва не потеряв равновесие в плену моих спущенных до пола штанов, про которые я совсем забыл. Мой слегка обмякший член выскользнул изо рта Тимки, который сам отпрянул к стене ванной и громко закашлялся, бинтами на ладони вытирая оставшиеся на его губах последствия моего наслаждения. В этот момент мой брат выглядел настолько возбуждающе развратно, что я понял, что на этом мы с ним сегодня не остановимся.
— Ты попал, Тим… — отдышавшись, сказал я с улыбкой. Должно, она выглядела по-настоящему коварной.
***
Время тянулось медленным, сладостным сиропом. Минуты растворялись в наших с Тимкой разгорячённых вздохах, секунды отмерялись звонкими хлопками наших бёдер друг о друга. Мой брат вытягивался в моей постели на животе, глухо стонал в подушку, в которую уткнулся лицом, подаваясь телом навстречу моим размеренным движениям. Его спина со слегка торчащими крыльями лопаток плавно выгибалась в охватывающей Тимку сладостной неге. Я нависал над ним сверху и двигался, то неторопливо и нежно погружаясь в горячее, узкое и девственное нутро моего брата, то всаживаясь в него ускоренными, требовательными толчками. Заметив, что жёсткий ритм заставляет Тимку стонать и выгибаться сильнее, чем медленный, я наклонился к его уху и прошептал:
— Тим… Поднимись на колени…
Я немного отстранился назад, позволяя моему брату покорно приподняться, встав передо мной на четвереньки. Я хотел любить его в миссионерской позе, но Тим слишком стеснялся находиться со мной так близко лицом к лицу. Пока что стеснялся. Думаю, что в будущем он привыкнет смотреть мне в глаза.
Когда я уверенным нажимом вошёл в него, послушно стоящего передо мной на четвереньках, Тимка выгнулся, словно кот.
— А-ах-х… — с его губ сорвался стон, полный нетерпеливого ожидания, который завёл меня ещё сильнее. Я качнул бёдрами, почти полностью покинув Тимку, а затем глубоко вошёл в него снова.
— Да-а… — Тимка со стоном подался мне навстречу, будто стремясь вобрать меня в себя и никогда больше не отпускать.
— Ты будешь моим, Тима… — придерживая его за бёдра, я начал размашисто двигаться, глубоко и ритмично проникая в него. Каждая фрикция выталкивала из моего брата обрывистые стоны, которые возбуждали меня до предела. — Ты будешь моим всегда…
— Да… Да… Да-а! — эхом отзывался Тимка в едином ритме с пружинистыми толчками. — Да… Я… Твой… Только… Твой…
Запустив одну руку между его ног, я начал дрочил его вновь ставший твёрдым член, одновременно громкими шлепками бёдер вонзаясь в его тугое нутро. Всё моё существо было сосредоточено на решении одной-единственной задачи. Тимка должен был кончить. Сейчас. Точка.
Задача решалась недолго. Уже вскоре после начала ручной стимуляции его возбуждённого органа мой братик сдался.
— А-а-а-а… — стон Тимки был тихим, но наполненным страстью, которую тугими белыми струйками вновь исторгало его охваченное похотливым удовольствием тело. Я сумел дождаться завершения его сладостных конвульсий, и только когда Тимка затих и расслабился, утомлённый мощным оргазмом, я со стоном вышел из него и окропил нежную гладкую кожу на его спине брызгами своего животного удовольствия. Я жёстко, мощно и яростно кончал, разрисовывая спину моего брата влажным узором своего горячего семени...
— Ну вот… — сказал я чуть погодя, сидя на кровати за спиной у Тимки и восстанавливая дыхание. — Ты опять весь забрызганный…
Тимка всё ещё стоял в забавной позе на четвереньках, опустив голову на сложенные вместе руки и тяжело дыша. Оставаясь в этой позе, он глухо сказал:
— Я ещё и весь вспотел… О-ох… Опять придётся в душ идти…
— Я могу тебе ещё раз помочь, — предложил я ему. - Сколько захочешь...
Несколько мгновений Тимка молчал. Затем выпрямился и развернулся, сев передо мной на постели. Хотя мы сидели в темноте, я видел, что его безгранично дорогое мне лицо светится улыбкой.
— Какой ты у меня заботливый… — сказав это, Тимка вдруг наклонился вперёд и поцеловал меня в губы. Поцелуй был нежным, ласковым и расслабляющим…
Внутри меня расцветали радуги и распускались счастливые цветы.
