По дороге с облаками

Очередная съёмная квартира встречает Хибари мёртвой тишиной. Пахнет сыростью и немного кровью. И туманом, конечно. В коридоре прямо на полу валяются вещи — пыльный подранный пиджак, рубашка, которую уже не отстирать, тонкий шарф. Всё это тянуло на приличную сумму, но теперь и в качестве половых тряпок не годится. Мукуро не уделяет внимания таким мелочам. Хибари старается следовать его примеру. Электричества в этой квартире нет, и Хибари идёт в темноте, ориентируясь на ощупь, на запах. Тут всего-то две комнаты, но почему-то кажется, что заблудиться в них ничего не стоит. Если Мукуро так будет угодно. Если он забудет условия их договора. На всякий случай Хибари прикусывает нижнюю губу — достаточно сильно, чтобы почувствовать медный привкус. Слабая вспышка боли помогает прогнать туман из головы. Он не злится, понимая, что Мукуро, скорее всего, не специально. Скорее всего, он сейчас вообще не соображает, что делает в реальности. По пути в нужную комнату Хибари сворачивает в ванную, чтобы помыть руки и ополоснуть лицо. Холодная вода тоже помогает вернуть равновесие, действуя как плацебо. В вопросах контроля собственного сознания не стоит пренебрегать и такими способами. Он вообще за последние полгода узнал множество хитрых приёмов — как блокироваться от иллюзий, как обращать иллюзии в свою пользу, как обманывать иллюзиониста и как с помощью итальянской ругани приводить заигравшегося иллюзиониста в чувство. Единственное, чего Хибари не постиг, так это самообман. Секретами этого мастерства Мукуро делиться не желает, а Хибари не понимает, что ему делать со своими ненормальными желаниями. Поэтому копит их, бережно складывая в самые потаённые уголки своего богатого внутреннего мира. Главное, не думать о том, что будет, когда его переполнит. В эту поездку они отправляются с целым ворохом планов, зацепок и сладким предвкушением веселья. Они ожидают интересных врагов, полезные артефакты и постоянные разминки друг с другом. Пару месяцев спустя выясняется, что их обоих обманули. Всё, что они должны делать, это гоняться за призраками — судя по нынешним темпам, гонка эта будет продолжаться ещё целую вечность. Хибари злится, а Мукуро почти не выходит из полумёртвого состояния, скитаясь по миру бестелесным Туманом и иногда влезая в неприятности в одиночку. Как сегодня. Или подыскивая себе партнёра на стороне — как было однажды с Бьякураном. Хибари не может себе объяснить, почему до сих пор не вернулся домой. Мукуро лежит на кровати, укрытой пластиком. Дышит ровно, будто спит. На голом торсе проступают тёмные полосы с запекшейся кровью. Наверное, ему больно, иллюзионисты ведь чувствительные — об этом Хибари слышал когда-то, но ни разу не спросил у Мукуро лично. В их драках Мукуро не показывает слабость. Хибари задёргивает шторы на окнах поплотнее, достаёт из сумки бутылку с водой и ставит её на тумбу. Посомневавшись немного, всё-таки откручивает крышку — в Антверпене Мукуро швырнул такую бутылку ему в спину, потому что не смог открыть после особенно сложного пробуждения. В Антверпене вообще много чего случилось. Там было холодно и ветрено днём и невозможно жарко ночью. Мукуро тогда всерьёз намеревался его убить. Они объезжают весь юг Франции — Бьякуран по этому поводу обсыпает их скабрезными шуточками с головы до ног. Они пьют кофе литрами в Амстердаме, теряясь в системе каналов и оттого злясь друг на друга сильнее. В том же Антверпене окончательно не преступить опасную черту Мукуро помогает шоколад — Хибари скупает всё, что создаёт впечатление качественного продукта. И Хибари вздыхает с облегчением, когда в Эссене они не отправляются дегустировать пиво. Поначалу Мукуро хочется совместить приятное с полезным — посмотреть мир, обожраться устрицами и обнимать унитаз полночи, повыделываться перед историческими памятниками и предметами искусства. Он затаскивает Хибари на пляжи, а сам отсиживается в тени, обмазанный весь кремом от загара. Он не считает деньги и снимает дешёвые квартиры. Он убивает грязно и не заботится о том, чтобы прибрать за собой, будто раз за разом заявляя о себе всему миру. Хибари не пропускает ни одного его долга и исправно требует плату. Они дерутся на диком пляже, на лыжном курорте, посреди поля ярко-алых цветов. Мукуро весело — он по-детски смеётся, когда к Хибари ластится уличный котёнок, и вызывается сбегать за едой для него. Однажды в августе, три месяца назад, Мукуро покупает телескоп и зовёт Хибари смотреть звёзды. Но ночью всё небо заволакивает плотными тучами, по прогнозу обещают дождь. Мукуро сам рисует звёзды и придумывает созвездия. Хибари размышляет над тем, насколько Мукуро психически стабилен, и приходит к выводу, что его это не касается. Он требует найти созвездие и для него. Они играют в шпионов, называя друг друга кодовыми именами. Они ссорятся по мелочам и мирятся только после хорошей драки. Иногда они делят одну постель на двоих, потому что больше спать негде. Арендодатели принимают их за пару. Хибари всё равно, а Мукуро загадочно улыбается, обещая не шуметь. И в принципе сдерживает обещание, барьер из Тумана — одно из лучших его умений. Если бы не такие вечера, как сегодня, это путешествие можно было бы счесть за отдых, пусть и довольно извращённый. При свете смартфона раны на груди Мукуро кажутся не такими опасными. Хибари садится рядом, недолго рассматривает его лицо, ловит ещё пару неуместных желаний и прячет к остальным сотням таких же, и возвращается в ванную за аптечкой. Он всё ещё немного злится из-за проведённого впустую и в одиночку дня, когда обрабатывает края царапин, морщится от запаха крови и гадает, какая тварь могла оставить такие следы. Больше всего походит на зверя из коробочки. Мукуро снова веселился без него. Они ищут предателя, искусно замаскировавшегося под своего и проникнувшего в Семью. И поиски эти похожи на клубок запутанных ниток — вроде бы находишь свободный конец, тянешь за него и погружаешься в целую бесконечную сеть, которая так и норовит затянуться петлёй на шее. Мукуро считает, что так даже лучше. Чем больше членов мафии ему разрешат убить, тем чище станет мир. Царапины на костлявой груди оказываются совсем пустяковыми, просто крови много, даже зашивать не потребуется. Наверное, останутся тонкие шрамы, которые Мукуро обязательно скроет иллюзией. По крайней мере, Хибари представляет, что Мукуро так поступает, иначе откуда у него такая чистая кожа, при его-то неуёмности. Откуда у него такое красивое лицо, если он вырос в подпольных лабораториях. Откуда такой голос и манеры, если всю юность его мотало из Вендикаре на свободу и обратно. Не говоря уже о постоянной войне, что он ведёт. Задай он этот вопрос вслух, то услышал бы очередную байку про Ад. А ему хочется увидеть Мукуро настоящим, он уверен, что на самом деле Мукуро гораздо хуже, чем хочет казаться, хотя куда уже. Хибари хочет в это верить, чтобы немного отбелить свои помыслы. — Где я? — хриплым голосом спрашивает наконец очнувшийся Мукуро. Один и тот же вопрос каждый раз. — Бирмингем, Великобритания. Это ещё один их обязательный ритуал и самый раздражающий. Хибари так и подмывает как-нибудь неловко пошутить, но в последний момент он передумывает. Потому что звучит Мукуро искренне потеряно. Мукуро приподнимается, садится на кровати, сонно оглядываясь по сторонам. Слабо улыбается, увидев бутылку с водой. — Как у нас дела? — сделав пару глотков, интересуется он. — Сам знаешь, он не пришёл. Человек, которого сегодня выслеживал Хибари, должен был явиться на аукцион антиквариата. В итоге Хибари провёл пять незабываемых часов, наблюдая за продажей всякого старья. — Планы изменились, а возвращать тебя было поздно. К тому же, я не мог упускать такую великолепную возможность размяться без твоего непосредственного участия. Я жадный, не люблю делиться. Хибари невольно усмехается и давит пальцем на одну из царапин. Мукуро стискивает челюсти, но не издаёт ни звука. Он и вправду жадный, всё себе забрал. — Не переживай так, скоро всё изменится, — продолжает Мукуро беззаботно, не отстраняется. — Завтра мы летим в Италию. — И чем мы займёмся в Италии? — Тем же самым. Культурную программу составим на месте. Он перечисляет города, которые необходимо посетить, немного тоскливо упоминает родные места. Хибари смотрит на тёмные пятна на его брюках. — Скучаешь по Намимори? — впервые за всю поездку спрашивает Мукуро. Хибари медленно поднимает взгляд, подбирая правильные слова. Он скучает, конечно, но это не те чувства, с которыми нельзя смириться. Сейчас для него существуют вещи куда важнее, именно они зудят на кончиках пальцев, оседают солью на губах. Вместо сувениров он везёт с собой багаж нереализованных прикосновений. Обычно в такие моменты, когда терпеть уже совсем нет сил, Хибари вызывает Мукуро на бой. Сегодня он снова давит на царапины, позволяя себе гораздо больше, чем мог вообразить, проводит раскрытой ладонью по животу, обхватывает массивную пряжку ремня. Мукуро смотрит на него внимательно, не сопротивляется. Ему любопытно наблюдать за падением. — Нам надо разделиться. Отправишься на Сицилию, в подробностях расскажешь Иемитсу обо всём, что удалось выяснить, а я… — он застывает с приоткрытым ртом на мгновение, влажно выдыхает. Хибари падает всё ниже, но до дна ещё далеко. У него внушительный потенциал. В мёртвой тишине очередной съёмной квартиры («Бирмингем, Великобритания, планета Земля») туманом расползается прерывистое дыхание, скрипит пластик. Хибари целуется впервые, трогает так кого-то впервые и отчаянно старается контролировать себя. На шею ложатся прохладные руки Мукуро, но не душат, а притягивают, пальцы зарываются в волосы, гладят по спине. У губ Мукуро нет вкуса, разве что немного отдаёт кровью, даже наверное их общей. Его прикосновения перекручивают что-то внутри грудной клетки, и секреты Хибари уже готовы всплыть на поверхность, но вдруг всё заканчивается. — Я так понимаю, что разделяться ты не хочешь? — усмехается Мукуро. Поднявшись с кровати, он принимается искать чистые вещи. Поначалу кажется, будто произошедшее для него ничего не значит, но Хибари подмечает и нервные движения, и снова охрипший голос, и проскальзывающий между припухших губ кончик языка. Хибари не отвечает. Он морально готовится к безумным прогулкам по узким улицам, странной еде и редким дракам — для них в Италии слишком тесно.