Клыкастые опасности северной столицы

Безбожно опаздывая, Арсений двигался по улице уверенно и изящно. Он не виделся с Алёной уже год и не считал себя обязанным приходить вовремя. Расстались на хорошей ноте давно, а дружеские визиты раз в несколько лет — признак хорошего тона. Такая же привычка, как не выходить днём на улицу. В Питере, конечно, можно гулять хоть целый день, жёлтая штука в небе всё равно не появится, но бережёного бог бережёт. Какой такой бог может уберечь Арсения — неизвестно, но верить во что-то хорошее надо. — Эй, пидор, иди сюда! Арс со вздохом разворачивается. Почувствовал компашку подростков, нетвёрдо стоящих на ногах, ещё за километр, но надеялся, что они найдут занятие поинтереснее. Надо попытаться поговорить, вдруг обойдётся без жертв. — Мальчики, мне очень приятно, что вы обратили на меня внимание, — ухмыляется он, обнажая клыки. — Но я сегодня не в настроении. Парням лет по семнадцать-восемнадцать. Арсений их старше, даже если сравнивать с возрастом, когда он перестал быть человеком. Зачем они хотят с ним связываться, он искренне не понимает. Он оглядывает себя: вроде сегодня он слился с толпой: не особо обтягивающие джинсы, красные кроссовки. По улицам и более странные личности в это время разгуливают. Например, эта гопота в кожанках. — Нарываешься? — один из них вытаскивает изо рта сигарету и подходит ближе. У него чёлка до лба и веснушки. Арсений морщит нос. Индивид занимается рисованием, любит сгущёнку и жареную картошку. Даже сквозь дым Арс не теряет хватку. Второй парень подбирается поближе к приятелю, пока третий стоит в отдалении. От этого пахнет кровью. Режется, скорее всего. — Даже не пытаюсь. Это вы не особо вежливые, — облизывается мужчина. Он старается сохранять спокойное выражение лица, но чувствует их желание сделать больно неважно кому, а это усиливает чувство голода. Медленно снимая тёмные очки, он вырывает сигарету из руки противника. Тот не остаётся в долгу, и кулак молниеносно врезается в скулу. Арсений морщится, сверкая красными зрачками. Заживёт быстро, но раздражает. Он заламывает ему руку, второго парня бьёт ногой в живот и прижигает ему запястье. Швыряется окурком и насмешливо смотрит на труса, который даже не пытается прийти на помощь товарищам. Много кого пугает красный отблеск в глазах. — Сука, да он под кайфом! — шипит где-то внизу первый пострадавший, отползая подальше. Попов наблюдает, как они, оглядываясь, уходят прочь, ругаясь на чём свет стоит. Он сдерживается, чтобы не преподать настоящий урок. Можно было бы и позабавиться с одним из них. Как раз подворачивается случай — ему показывает средний палец стоявший на стрёме. — Эй, ты! — кричит Арс, медленно подходя к нему и покачивая бедрами. Поправляет чёлку и с высоты своего роста ерошит чужие волосы. — Мне нравится твоя куртка. Бойфренд купил? — у него намётанный глаз, но это не играет роли. Этот человек к тому же вздрогнул при слове «пидор», а обращались не к нему. — Чё ты несёшь? — рявкают в ответ. — Ему, да и твоим родителям, не понравится, что ты плохо себя ведёшь, — он сдёргивает с него черную кожанку с шипами, напоминающую дизайнерскую. Может быть поэтому мальчик и не хотел участвовать в драке, дабы не замарать вещь не со своего плеча. — Блять, отдай! — Это должно научить тебя хорошим манерам. Не лезть к незнакомым людям с ненужными вопросами, — Арс подтаскивает его к себе за горло, второй раз отбирает сигарету и подносит к его лицу. — Будете здесь ходить, ткну в глаз. — он отталкивает парня, спотыкающегося и падающего на пятую точку. Остальные смотрят на него испуганными глазами и убегают. Модник быстро поднимается и удаляется в том же направлении, не потрудившись отряхнуться. Иногда Попов думает, что тоже поступает плохо. Хотя в данном случае люди сами виноваты, первые полезли. Он искренне наслаждается выбросами адреналина, загнанностью жертв и ощущением вседозволенности. Зачем притворяться крутым, если им можно быть на самом деле? Оставляет вещь на скамейке: если смелый, вернётся за курткой. Зачем Алёна живёт в таком неблагополучном районе? Даже если здесь легче достать себе крови, качество сильно уступает. Он добирается до подъезда и проводит холодными пальцами по домофону, размышляя, где сегодня охотится девушка. В клубе или на выставке? — Тебе войти надо? — раздаётся голос прямо за спиной, и Арсений вздрагивает. Кошмар какой, так задумался, что не заметил присутствия человека. У молодого парня короткие светлые волосы и внимательные зеленые глаза. Разглядеть цвет глаз под мигающим уличным фонарём нереально, но Попов особенный. Важно то, что парень потрясающе улыбается. И он высокий — намного выше Арсения. — Да. Милашка поднимает руку и подносит брелок к панели, совсем близко к плечу Арса, который даже не пытается отодвинуться. Открыв дверь, бросает на него странный взгляд. Брюнет встряхивает головой, проводя рукой по губам. Возможно, у него текут слюни, лучше проверить. — После вас, — галантно кивает он. — Э-эм, окей, — светловолосый житель дома пожимает плечами и заходит внутрь. Арсений застывает на месте, оказавшись рядом с огромной зеркальной поверхностью лифта. Чёрт, да кто в наше время настолько заботится о чистоте парадных? Он отступает назад, делая вид, что ищет телефон. Парень с какой-то жалостью окидывает его прощальным взглядом и нажимает кнопку. Двери закрываются, а Попов быстро поднимается по лестнице до пятого этажа. Он старается не думать о незнакомце, впустившем его в дом, потому что факт того, что его кто-то настолько впечатлил, колется. Интересно, кто он, в какой квартире живёт и поддаётся ли он гипнозу, что вытекает в ещё один хороший вопрос: можно ли провести с ним ночь… От возбуждения всё внутри сжимается. А если представить, что можно прикусить чужие губы и слизнуть немного крови, то эта фантазия занимает достойное место в топе. Только странно, что парень пах чем-то механическим. Арсений уже готов позвонить в нужную дверь, когда резкая боль в шее даёт себе знать. Он чувствует, как оседает вниз, а потом и в славное чёрное небытие.

***

Арсений моргает несколько раз, привыкая к яркому свету большой люстры. Руки скованы за спиной чем-то холодным и жгучим. Он прислушивается к себе: ничего не сломано и не задето, не считая набухающих ран на запястьях. Арс приподнимается на локтях. — Не двигайся, будет больнее. Сбоку раздаётся мужской голос, но на таком свету трудно определить. От жара зудит кожа. Кто-то снял с него любимый пиджак, и он остался в облегающей чёрной футболке с надписью «всё вижу». Спорная надпись в такой ситуации. Он смотрит на свой живот — небольшая дырка, уже заживающая. По логике, нож был серебряным. Вещь зря испортили. Люстру приглушают. Чуть дальше стоят двуспальная кровать с бежевым покрывалом и шведская стенка. В кресле похожей расцветки сидит какой-то человек. Арсений хочет приподняться выше, но ноги скованы тяжёлыми цепями. По крайней мере носки оберегают кожу щиколоток. Он щурится, осматривая подозрительную фигуру с небольшим аналогом арбалета. Так, значит ему ещё и кол в сердце грозит. — Милый мой, а что это за игры со связыванием? — Цепи и наручники освящены, поэтому так жжёт. — Может, хотя бы познакомимся, прежде чем ты меня в красную комнату потащишь? Арс не показывает клыки, чтобы не пугать парня. Вдруг ему просто попался идиот, не знающий что творит? Хотя судя по подготовке, предположение не выигрывает в череде других вариантов развития событий. Знакомый парень со светлыми волосами и зелеными глазами, наклоняется вперед и улыбается. У него худощавое телосложение и руки с выступающими венами. Сексуальненько. — Антон Шастун, к твоим услугам. — Подожди… Шаст? Он кивает, довольный, что Попов догадался и теперь может оценить угрозу. — Ой, ну я пожал бы тебе руку, но немного занят, — подмигивает Арс. Этот маленький ублюдок (ладно, не такой и маленький), схвативший его — сын охотника на вампиров, который действует по своим правилам. Алёна живёт в этом доме, идиотка. Надо было самому собирать сведения, прежде чем вваливаться в этот район. Антон закидывает ногу на ногу и перекладывает арбалет на подлокотник. Самоуверенный Шастун с кучей поблёскивающих колец на руках, значит. Если это не побрякушки, то тоже добавляет острых ощущений. В буквальном смысле — один хук правой, и несколько дополнительных ожогов обеспечено. — Что ты здесь делаешь? — продолжает Арсений линию светского разговора. — Я здесь живу, — Антон обводит рукой помещение, но замечает неподдельное удивление на лице вампира. — Не постоянно. — Значит не твоя территория, так чего это мы нарушаем? — Попов одновременно проверяет на крепость наручники. Боль ужасная, но осталось совсем немного. Успеет поизображать королеву драмы. — Зачем торчишь здесь, если твой семейный бизнес в другой стороне? — легкомысленный тон и усмешка, а противник расслабляется. — Ты ничего обо мне не знаешь, а уже лезешь, — Антон присаживается к нему и подносит зеркало. — Отражения нет. Как и там внизу. Значит, я там, где мне и положено быть. — Ну, не сказать, чтобы. Антош, пойдёшь ко мне на колени? Парень отшатывается и возвращается к своему оружию. Сделав глубокий вдох, Арсений снова пытается поймать его взгляд. Если удастся установить контакт, то ослабить волю не составит труда. — Ничего не выйдет, — Антон вытаскивает из джинсов чёрные очки и осторожно надевает их на брюнета. — В очках ты выглядишь красивее. Отчасти потому что не можешь меня загипнотизировать. — Значит, признаёшь, что у меня прекрасные глаза? — невозмутимо отзывается вампир. Одна дужка соскользнула с уха, а тот не поправил. Он ложится на бок, качнув бедром. Лучшая защита, как известно, нападение. Если бы Шаст хотел его убить, то уже сделал бы. Арс повторяет это про себя несколько раз. Помогает взять себя в руки. Антон не выглядит плохим парнем, выстрелившим в него транквилизатором и продырявившим его внутренности. Если не обращать внимания на заряженный арбалет и отсутствие полной свободы, вечер проходит в приятной компании. Арсений обнажает клыки, шипит и обводит языком верхнюю губу. Почему бы не устроить представление? Парень сглатывает. Арс продолжает ёрзать на полу, скрывая тот факт, что звенья цепи уже ослаблены. — Тебе отсюда не выбраться, не пытайся! — Зачем мне отсюда выбираться? Я рассчитываю на интересное продолжение! Антон вытаскивает телефон, не отрывая взгляда. — Ждёшь звонка от папы? Не настолько взрослый, чтобы знать что делать дальше? — ухмыляется Попов, пытаясь разозлить. — Я могу рассказать. Можем повеселиться. Ты меня развяжешь, а я станцую стриптиз. Я считаю, это полноценный обмен. Или выпьем чашечку чая с кексом. Потом будем смотреть в окно и ждать, пока солнце взойдёт. — Вот ты наглый… краснонизный… Как тебя зовут вообще? — Арс. Антон качает головой. — Я хочу настоящее имя, а не дурацкую кличку. — А чего ещё ты хочешь? — наигранно оскорбляется пленник. — Арсений Попов. Нет у меня никакого прозвища, успокойся. Какая разница, как меня зовут? — он закатывает глаза. — Всё равно ведь убьёшь. — Если хочешь знать моё мнение, то ты уже мёртвый. С того момента, как укусили. — Откуда тебе знать? Может, не стоит принимать все слова отца за чистую монету, а узнать, как устроена жизнь самому? — Как только получу диплом, отправлюсь путешествовать. — Охотиться? — И что, даже если так? А может и нет. Ты тоже своеобразный охотник, — он окидывает его тяжелым взглядом. — Только не говори, что ты никогда не убивал человека. — Не убивал. Калечил, да, но только ради защиты. Если ты про кровь, то я донорской питаюсь. И у любовников с любовницами пью с их разрешения. Некоторых это даже заводит. Так что ты тоже обо мне ничего не знаешь и делаешь поспешные выводы. Я тот ещё охотник до любви. Арсения уже начало мутить. Ноги приклеились к полу, но он нашёл его болевую точку и смутил охотника. Он в последний раз проверяет наручники, болтающиеся на запястьях. В глазах Антона молнии, и он делает шаг вперёд. Такой молодой и на деле не особо уверенный. Арс, тряхнув головой, скидывает сидевшие на переносице очки. Они громко падают на пол, он успевает отклониться от стрелы. — Не туда целишься. Сердце с другой стороны. Антон напрягается и облизывает губы. Неопытный. Глупый. Приближается ещё ближе. Попов нападает на него. Отталкивается от пола, наносит удар в колено. Удовлетворительно вздыхает при звуке хруста. Тело падает на пол со стоном боли. Вторая стрела проносится мимо уха. Арс валится на него сверху и придавливает. Шастун старается безуспешно вырваться. Безоружный. — Не дёргайся, а то будет больно, — очаровательно улыбается Арсений. Он сломал ему колено и ведёт себя по-дурацки, ёрзая на чужих коленях. Вампир, даже раненый, намного опаснее. Он может надавить сильнее, и Антону придётся ещё хуже. Но он этого не хочет. — Итак, я дал тебе шанс, — начинает он. — Могли бы неплохо провести ночь, так нет же. Твой отец знает, чем ты занимаешься? Шастун рвано дышит, не оставляя попыток выбраться. — Конечно, знает. — А сколько тебе лет? — А тебе? Арсений наклоняет голову набок. — Тридцать. — Тебе было столько, когда тебя превратили. А сейчас сколько? Мужчина поджимает губы. — Очень бестактно с твоей стороны. Тридцать семь. Так устраивает? — Двадцать девять. Молодо выглядишь. — Спасибо, — хлопает ресницами Арсений в недоумении и добавляет: — Ты тоже ничего так. Антон под ним морщится от боли, втягивая воздух маленькими порциями, и неожиданно замирает. — Слезь с меня, извращенец. — Льстил бы дальше, добился бы большего. А не потащил бы меня в свою квартиру, смотрел бы сейчас спокойно телик. Са-а-ам виноват. Попов надавливает на колено. Лицо охотника стремительно белеет. — Сука! — Ещё какая. Это говорит мне человек, накачавший меня наркотой, связавший и намеревающийся воспользоваться моей беспомощностью, — Арсений звучит так, как будто его честь собрались красть. Хотя может это так и есть, если иметь в виду честь вампира. — Или даже испепелить из арбалета. — Ну, а ты что дальше будешь делать? Укусишь? — А ты хочешь? Арсений слышит, как быстро бьётся сердце Антона, и наклоняется к его лицу, продолжая сжимать запястья. Зелёные глаза широко раскрываются, в них много страха. А ещё в них есть ещё одно чувство — возбуждение, и оно отнюдь не из-за погони и ролевых игр. Арс целует его нежно, потирается задницей в причинном месте и постанывает. Тут же отстраняется, наблюдая за реакцией. Вкусно. Здоровая нога Антона придавливает правую щиколотку, и его губы возвращают ощущение фантомной боли. Какого чёрта? Арс редко пользуется своим искусством подчинять своей воле, но он сейчас даже и не пытался. Он прогоняет страх и ослабляет хватку. Его руки поглаживают, в рот врываются языком. Это меня тут сосут, блять. Антон освобождается, обнимает его, спускаясь пальцами к пятой точке Арсения. Мнёт поясницу, забирается указательными под джинсы. Попов открывает глаза и отстраняется. Ловит взгляд тёмного вызова. По подбородку охотника течёт струйка крови. Арс морщится, задел клыками, скорее всего. Вампир ловит алую каплю языком. — Я ещё не дал согласие, — спокойно говорит Антон. — А ты и не мой любовник, — Арс не церемонится и вырубает его одним ударом. Освобождается от наручников, обмотав ладони дутым пуховиком Антона. Парень лежит неподвижно, повреждённая нога неестественно торчит. Блин, нельзя его так оставлять. Покидая квартиру в чужой куртке с запрятанным глубоко в ней запахом, а сверху намазанной какой-то жидкостью (вот почему заметить присутствие человека рядом было очень трудно), и набирая номер скорой, он посылает прощальный воздушный поцелуй.

***

Не стоит встречаться с бессмертным. Особенно, с тем, который, выпивая часть вашей крови, продлевает вам жизнь. Антон просто безмозглый нарушитель правил, который не боится, когда вампир смотрит на него жуткими красными глазами, потому что это же… Арсений. Он не белый и пушистый и любит пугать из-за угла. Он точно не монстр и не чудовище. Формально — да, на самом деле — нет. Когда Арс открывает глаза, они снова становятся ярко-голубыми, самыми любимыми на свете. Такими же прекрасными, как родинки. Солнышко наградило Попова своими лучами на долгие годы вперёд. — Напугал? — смеётся вампир. — Я привык уже. Когда краснота отступает, глаза Арсения становится приятного лилового цвета, и в этот короткий миг он выглядит неземным. Колено до сих пор временами хрустит, и тогда Арс делает такой виноватый взгляд и носится с ним, выполняя любые поручения. Один раз он даже вышел днём, потому что Антон по неосторожности попросил принести ему чипсов. Вампир оправдывал ожоги на руках целый час: Антош, ну, не было тех, с беконом, которые ты хотел, я решил быстренько… Арсений любит холод и врубает кондиционер на полную мощность, обматывая Шастуна одеялами и застёгивая толстовки. Иногда не прикасается даже, хотя Антону нравится этот контраст холодного на его теле. Арс любит прихорашиваться, и Антону приходится каждый раз оценивать его наряды по десятибалльной шкале, и, если джинсы не занимают почётного «одиннадцать», тот полностью меняет выбор. Арсений просит подвести ему глаза несколько раз, потому что сам этого сделать не в состоянии. Он может обиженно тыкать в зеркало пальцем, а во время танца приподняться в воздухе от восторга. Он терпит, когда Антон ест гамбургеры с кровью, и помогает ему с дипломом. Алёна думает, что они идеальная пара, хотя первая встреча была необычной. Перепутать подъезд, побывать дома у охотника, сломать ему ногу, а себе подпалить рёбра — это не предел. Высшая точка — это согласиться, что его медленно бьющееся сердце украли и через несколько недель припереться на хеллоуинскую вечеринку-облаву на нейтральной территории. Чтобы начать встречаться с Антоном, потому что тот ему понравился сразу. Это же в стиле Арсения, как Шастун вечно добавляет.