Бьют свинцовые ливни, Нам пророчат беду, Мы на плечи взвалили И войну, и нужду. Громыхает гражданская война От темна, до темна, Много в поле тропинок, Только правда одна. И над степью зловещей Ворон пусть не кружит, Мы ведь целую вечность Собираемся жить. Если снова над миром грянет гром, Небо вспыхнет огнем, Вы нам только шепните Мы на помощь придем.
Душевные раны незримы, но они никогда не закрываются; всегда мучительные, всегда кровоточащие, они вечно остаются разверстыми в глубинах человеческой души. Беллатрикс Лестрейндж еле поспевала за своим Повелителем. С тех пор, как появилось пророчество о Поттерах и Лонгботтомах, волшебницу не покидало дурное предчувствие. Это обман, точнее, вражеская уловка. Слишком уж все странно и нелепо складывается… Жил вот человек да жил, но неожиданно появилась информация о том, что родился мальчик, который сможет победить. Она, Беллатрикс Лестрейндж, в секунду не сдастся! Нынче она снова отправится к нему и объяснит ситуацию. Пусть его слова, возможно, даже ранят ее сердце: война давно научила ее мужественно преодолевать трудности, контролировать себя и держать удар. Все, что угодно, только не разлука. Все, что угодно, только не безысходность! Он должен, должен ее послушать: не зря ведь Беллатрикс так просила о благополучном исходе и черта и Бога! Пророчество напоминало сказку для маленьких детей, где ребенок предстает надеждой магического общества и спасает своих близких, но никак не реальность. Почему эта история возникла именно сейчас, когда Орден жареной курицы начал терпеть поражение за поражением? Беллатрикс не сомневалась, что это выдумка старого интригана Альбуса Дамблдора: он никогда не брезговал любыми средствами для достижения цели. Белла, помнится, не могла поверить своим глазам, когда Лорд давным-давно сообщил ей любопытный факт, услышанный от самой Батильды Бэгшот, знаменитого историка: Альбус Дамблдор дружил с Геллертом Гриндевальдом! Именно поэтому он так затягивал войну и до последнего не вызывал врага на поединок. Беллатрикс поморщилась: значит, ничего, что люди гибнут миллионами, борются за мирное небо над головой, за жизнь и счастье близких, у нас же дружба! После этого было странно слышать от директора школы чародейства и волшебства возмущенные речи по поводу Волдеморта: кто бы говорил, но уж точно не приятель Гриндевальда, развязавшего Вторую мировую войну. Разумеется, он старается выставить себя невинным ангелом: в моде ведь политкорректность! — Милорд, возьмите меня с собой. Вы же знаете, я никогда не прошу Вас без дела. — решительно, скрывая волнение, проговорила волшебница. Интуиция никогда ещё не подводила ее: в конце концов что-то случится. Что-то непоправимое. — Я уже сказал, что нет, Белла, — тихо ответил Волдеморт, не глядя на собеседницу. — Послушайте, я же никогда Вас не подводила. Почему Вам и на этот раз не взять меня с собой? — страстно проговорила собеседница, нежно взяв руку любимого мужчины в свои ладони. — Откуда такое волнение, Беллатрикс? — с лёгкой усмешкой спросил Волдеморт, быстро разжав ее слабую хватку. — Хватит нагружать и меня и себя. Неужели ты действительно считаешь, что меня может убить годовалый ребенок? — Нет, разумеется, как вы могли подумать? — миссис Лестрейндж решительно догнала его. — Но пообещайте мне, что будете осторожны! — Ты забываешься, — холодно осадил ее собеседник. — Не стоит беспокоиться, Белла, все в порядке. Веселись, гости уже заждались тебя. Разве этикет позволит приветливой хозяйке бросить их? — чуть насмешливо протянул он. Ушел… ушел… Беллатрикс порывисто закрыла лицо руками, будто бы издалека приближался глубинный вал. Одно лишь упоминание об этом человеке, который столь властно и легко повелевал их судьбами, могло заставить Беллу забыть о чем угодно кроме него. И сейчас мысль о катастрофе, обрушившейся на них обоих, заставила сердце болезненно сжаться, а разум — отточенный, чёрт побери, за годы войны — лихорадочно работать. Он был ее небом, он был ее вселенной… Он был для нее всем! Каждое слово этого человека казалось бесценным сокровищем, и уж Белла постарается сберечь их хрупкое счастье… Уж она никогда не отойдет от борьбы. Несносный старик Дамблдор явно рассчитывал, что Лорд постарается уберечься об опасности: вот почему устроил всю эту чепуху с мальчишками. Конечно, можно сослаться на Трелони, но когда она хоть раз, хоть на секунду говорила что-то толковое? Разве хоть одно ее предсказание сбылось? Нет, нет и нет! Секунды стремительно мелькали. Беллатрикс постаралась насмешливо улыбнуться. У него получится справиться с любой ловушкой. Он, величайший маг мира, в конце концов. Беллатрикс понимала, что никаких указателей на возможное поражение нет и просто быть не может, хотя на сердце становилось все тяжелее, словно его сковали в тиски…***
Рабастан Лестрейндж закинул чемодан в комнату, после чего принялся искать родственников. Наконец то возвращение домой после задания! Вихрастые черные волосы чуть оттеняли бледную кожу волшебника. Во всем его облике было что-то, напоминающее ночь. Пронзительные карие глаза резко контрастировали с темными волосами, но при этом добавляли его облику нечто трогательное. Невозможно было лгать этому человеку, встречаясь с доверчивыми шоколадными глазами: в них было столько уверенности и лукавства, что хотелось улыбнуться и говорить только правду. Этот человек был незаменим в вербовке союзников из-за умения очаровать. Множество умных обаятельных волшебниц приходили в искренний восторг от искрометного юмора собеседника и множества пышных фраз. Вокруг было столько симпатичных девушек, что просто не наглядеться. Для серьезных отношений у Рабастана, к сожалению, не было кандидатуры. Его идеалом непременно должна быть стройная и симпатичная девушка, умеющая прилично себя вести. Естественность и лёгкость характера, умение поддерживать, но оставаться самостоятельной добавляли облику мечты завершенность. Это должна быть яркая умная личность, с которой можно было бы с интересом обсудить любые темы. Робкую тихушницу, да еще и невероятно глупую и претенциозную, Рабастану не хотелось бы в качестве супруги: его жена всегда должна иметь свой взгляд на всё и уметь грамотно его аргументировать. Величайший маг мира, известный как Лорд Волдеморт, решил направить лёгкий характер Басти в нужное русло. Именно он уговаривал людей присоединиться к организации и занимался агитацией. Сам Рабастан уважал повелителя как никого другого — весьма раздражало, что грязнокровки, незнакомые с вековыми традициями магического мира, лезут исправлять его. Вопрос — кому это нужно, кроме самих грязнокровок? Почему хозяева должны выслушивать упреки гостей? Не нравится: отправляйся откуда пришел, разве кто-то держит? Но нет же! Вследствие чего молодой человек был просто счастлив, когда впервые узнал о том, что справедливость не угасла и отправит магловских выродков туда, откуда они пришли. На данный момент он, наконец, вернулся с задания и старался отыскать брата. — Руди! — Баст! — Мерлин, столько всего интересного произошло! Слов просто нет. А вы как? Где Белла? Где Милорд? Надеюсь, Орден жареной курицы не усилился за последнее время? Старший брат побледнел. Присмотревшись, Рабастан заметил, что улыбка Рудольфуса казалась натянутой. Будто он размышлял о чем-то своем, причем о чем-то грустном и весьма важном… — Белла места себе не находит, а Повелитель уже два часа, как ушел на одно дело, так и не вернулся. Рабастан и слова сказать не успел, как вдруг почувствовал жуткую боль. Каждый дюйм его тела казалось, горел, как от укуса змей или адского пламени. Левое предплечье разрывалось на части, будто в него вонзаются иглы. Судя по лицу брата Рабастан понял, что тот ощущал те же самые неведомые пытки. Когда боль отступила также неожиданно, как и появилась, братья задернули рукава рубашек. Темная Метка пропала. Рабастан изумленно хлопал ресницами, не веря самому себе. Хотелось верить, что все это ложь, сон, галлюцинация, в конце концов, но только не реальность! Хотелось повернуть время вспять, броситься сражаться с неведомым врагом, лишь бы не позволить свершиться страшной правде… Из комнаты неподалеку раздался протяжный стон Беллатрикс. Она явно ощутила то же самое, что и родственники. Быстро подойдя к девушке, братья поняли, что их опасения подтвердились. Никогда еще в глазах Беллатрикс не было столько боли… Никогда еще они не казались настолько пустыми, холодными… Только объятия мужа удержали ее от падения в обморок. Невероятно… Немыслимо… Это словно ураган, словно землетрясение: беда подкралась абсолютно неожиданно, исподтишка. Беллатрикс ощущала, что становилось весьма трудно дышать, практически невозможно. Женщина, дрожа от нахлынувших судорог, прижала к лицу тонкие руки, стараясь остановить непрерывные потоки слез. Сердце сжималось сильнее и сильнее, словно раскалывалось на миллионы кусочков; осознание невосполнимой потери прорывалось отчаянными всхлипами. Любой Круциатус сейчас казался Белле куда предпочтительнее: за годы войны она научилась сносить множество заклятий и терпеть боль, но как можно снести нынешнюю беду? Как смириться? Что делать? Она должна что-то придумать, должна, обязана! Не зря ведь ОН вызвался обучать ее всему, что знал… — Вы можете рассчитывать на меня в армии! — Уверена? Раны, война, возможные потери, у тебя не будет времени заняться семьёй. А если в плен угодишь… — Я все выдержу! — девушка промолчала минуту, но потом снова заговорила, — Все на свете! — Пока это только слова. — Я хочу принести пользу, — Белла откинула с лица непослушную прядь черных волос. — Я чувствую себя счастливой, когда вырывается магия, в вашей армии даже смазливый Люциус Малфой, даже Руди и Рабастан, в конце концов! Я не хочу быть просто миссис Лестрейндж, этого слишком мало. — Благодарю за рвение. Возможно я действительно дам тебе Метку, но пока что мне нужно с тобой позаниматься. — Я согласна! Я на все согласна! Спасибо вам, спасибо огромное. Обещаю — Вы не пожалеете! Беллатриса не помнила, когда радовалась настолько сильно кроме того дня, когда он решил дать ей шанс, еще и заниматься, когда между ними вспыхнула первая искорка… Занятия под руководством величайшего мага и интересного человека, которому хотелось верить, в котором была некая загадка. Старый мошенник Дамблдор и рядом не стоял! Неужели он научит ее тому, что знал сам? На следующий день после того обещания Белла, помнится, объявилась минута в минуту, подобрав удобное короткое платье темно-синего цвета и собрав кудри в прическу, чтобы не мешались, мало ли какое заклинание, да и на глаза не попадают. Едва она вошла, как заметила на полу жабу и чудом удержалась от вскрика. Жабы, мерзкие зеленые земноводные, мисс Блэк никогда их не любила. — Здравствуй, Белла. Очень рад, что ты так пунктуальна. Что же, приступим без лишних слов. Идет война и не исключаю, что в сражении ты можешь столкнуться с кем-то более опытным. Им покажется, что убрать тебя будет не так уж сложно — ты сражаешься хорошо, но против того же Грюма ты не выстояла бы. Тебе придется отбиваться как можно сильнее, в некоторых случаях и Непростительными пользоваться. Мало ли в какую засаду попадешь, к тому же эффективно. — Я понимаю, — медленно кивнула девушка. — В серьезных битвах это естественно, ни одна война не обошлась бы без жертв. Я готова! Столько было серьезности и уверенности в ее словах, не кричала о том, что боится и не может, не паниковала и прекрасно понимала обстановку. Вот ведь воительница, и прекрасная воительница. Тонкая фигура, длинные стройные ножки, аккуратная прическа, идеал чистокровной волшебницы. Волдеморт не сказал бы, что превратился в нежного принца на белом коне, но смотреть на столь симпатичную девушку было очень приятно. — Что же, тогда проверим, как ты со всем этим справишься. Жаба в твоем распоряжении. Начни с Империо. Если научишься, то сможешь заставить любого делать то, что ты захочешь, при этом жертва сохраняет все свои привычки, почерк, походку и т. д. Определить, что человек действует не по своей воле, очень трудно, для этого он должен совершить что-то совершенно не в его характере, и определить это могут только хорошо знающие его люди. Но это пройдет не со всеми. Меня тебе подчинить не удастся никогда, как и того же Дамблдора. Какая же ты нетерпеливая, уже и палочку направила, — усмехнулся он, видя, что ученица уже готова. — Начинай. — Imperio! — Жаба внезапно прекратила квакать, она безучастно посмотрела, она была в трансе. — Теперь перевернись, — звонко скомандовала Беллатриса. Жаба упала, а волшебница почувствовала взрыв адреналина. Она понимала, какую власть может дать это заклинание, какую силу и могущество! Улыбнувшись, девушка заставила жабу сделать сальто в воздухе и бегать по кругу. Насколько же было забавно, насколько весело! Следующим было то, о чем она слышала как о позорном и ужасном заклятье Cruciatus. Белла уже готова была попробовать, но…ничего не получилось. Хлопнув длинными ресницами, Блэк взглянула на Волдеморта, наблюдающего за ней со снисходительной улыбкой. — Не беспокойся, понимаю. Ты должна желать ей боли, по-настоящему желать. Представь, будто это не жаба, а твой враг, почувствуй свою силу и желание, чтобы этот самый враг получил по заслугам. — Crucio! Жаба внезапно остановилась и упала на спину. Она отчаянно квакала, её глаза вылезли из орбит, но Белла не обращала на это никакого внимания. — Ладно, хватит, — Волдеморт положил ей руку на плечо, показывая, что пора остановиться. — Смотрю, тебе даже понравилось. — Да, — к его удивлению юная воительница быстро закивала головой. — Странно, но когда я использовала это проклятие, то испытывала какое-то удовольствие, моя магия…она…она наполняла меня необыкновенным чувством тепла и беззаботности, я чувствовала такую…власть, что.что это просто не передать словами, ощущение было просто чудесным! — Хорошо, что ты не испытываешь трудностей. Даже не сомневался, что тебе будет легко, помню ты чуть не наслала Инкарцио на собственного жениха. — Мы сражались, Руди обещал потренировать меня, — с улыбкой на лице проговорила Белла, накручивая на тонкий палец длинный локон. — Я ведь не должна поддаваться, правда? — Мы должны найти Милорда, — решительно проговорила волшебница. — Ему нужна помощь. Беллатрикс глубоко вздохнула. Не время стонать. Разве мало потерь пришлось перенести во время войны, разве мало боли испытали? Какое же она имеет право бездельничать и стонать, когда от нее зависит самое главное на свете? Необходимо выяснить как можно больше информации и тогда, разумеется, есть шанс хоть как-то исправить ситуацию. Лорд явно направлялся к Поттерам и Лонгботтомам… К кому-то из них… Кого он счел бы наиболее опасным? — Лонгботтомы, — Беллатрикс вздрогнула, услышав знакомый звонкий голос. Она и не заметила приход Барти. — Сомневаюсь, что Он сосредоточился на Джеймсе и Лили: очкарик в школе только и делал, что проказничал все семь лет учебы, а женушка, насколько знаю, весьма посредственная ученица. Еще и грязнокровка. Белла всегда восхищалась этим умным и находчивым юношей. Она встретила его, когда приходила к тетушке Вальбурге. Кузен Регулус с удовольствием представил любимой сестре лучшего друга и Беллатрикс помнила, как ее порадовало, сколько юный Барти знал об истории, политике, искусстве. С таким образованным и вежливым мальчишкой было бы приятно обсудить любую тему. Предварительно поговорив с Милордом, Беллатрикс решила во что бы то ни было заняться воспитанием Бартемиуса Крауча-младшего. Она постепенно сближалась с ним и рассказывала об организации. Белла знала из разговоров, как холоден и несправедлив к талантливому юноше отец, но это можно было бы использовать в свою пользу. Темный Лорд — отдых с Регулусом, познавательные беседы при свечах и прекрасное настроение. Светлая сторона — равнодушный отец, презирающий сына, постоянное одиночество. Выбор очевиден. Мальчишка искренне увлекся и организация получила в свои ряды невероятно преданного и умного человека. — Тогда идем, — твердо сказала Белла. Нельзя терять время. Пора.***
— Вас доставили в Совет по магическому законодательству, — громко и четко произнес Бартемиус Крауч, — чтобы вынести приговор. Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого… Беллатрикс презрительно скривилась. Скажите пожалуйста, какой невинный ангел отыскался. Защитник справедливости! Не сам ли Крауч дал мракоборцам полномочия применять Круцио к подозреваемым? Почему же тогда их не наказывают: все равны, но некоторые равнее, как говорится? На дуэли и Фрэнк испытал Круцио от руки Барти, и Белла от руки этого самого Фрэнка. Если Непрощаемые есть Непрощаемые, почему же тогда в зале суда нет Фрэнка? Лицемер, врун неугомонный, ещё и в министры собрался… Леший вам министр, мистер Крауч, но точно уж не вы, как ехидно подумала Белла. — Отец, — пронзительно крикнул сидящий неподалеку от Лестрейнджей белокурый юноша, — отец… пожалуйста… — …этот зал ещё не слышал. — собеседник повысил голос, чтобы заглушить слова сына. — Мы выслушали свидетельства, доказывающие вашу вину. Вы все обвиняетесь в том, что похитили мракоборца Фрэнка Лонгботтома и подвергли его заклятию Круциатус. Вы думали, что он знает, где находится ваш исчезнувший хозяин, Тот-Кого-Нельзя-Называть… Беллатрикс от всей души жалела, что не может запустить в неугомонного судью никаким заклинанием. Он даже не удосужился разобраться в ситуации! Фрэнка и Алису было весьма непросто одолеть: для этой цели понадобились немалые усилия со стороны всех четырех магов. Шла дуэль, жестокая, но дуэль. Что же теперь, за каждый поединок в военное время — тюрьма? — Отец, я в этом не участвовал! — ещё громче крикнул Барти. — Клянусь тебе! Не отправляй меня опять к дементорам… — Вы также обвиняетесь в том, — надрывал голос мистер Крауч, — что, не узнав ничего от Фрэнка, вы подвергли заклятию Круциатус его жену. Беллатрикс хмыкнула: да, было такое. Она обязана была узнать информацию любым способом. Что оставалось, если так называемые светлые не способны бороться честно и устраивают некие непонятные ловушки?! Если Фрэнк ни в коем случае не собирался отвечать ничего не оставалось кроме как взяться за мерзавку — жёнушку. Услышав ее отчаянные крики, он должен был, наконец, запеть другие песни! — Вы намеревались вернуть власть Тому-Кого-Нельзя-Называть, чтобы продолжать сеять зло, чем вы, без сомнения, занимались, пока ваш хозяин был в силе. Зло! Вот ведь как это называется — Зло! Белла едва удержалась, чтобы не напомнить всемогущему Краучу о его собственных действиях. Разве мракоборцы разбирались в ситуации чаще, чем убивали? Разве не применяли то же самое Круцио на законных основаниях?! — Мама! — воскликнул юноша в отчаянии.— Мама! Останови его! Мама, это не я, клянусь, это не я! Белла чувствовала, что в висках стучала кровь. Она не смогла ничего добиться, не смогла, не справилась! Всё, чего они добились, это ареста. Слышать пронзительные мольбы Барти под торжество лицемерных мерзавцев было просто невыносимо. — И я прошу присяжных, — крикнул мистер Крауч во всю силу лёгких, — тех, кто как я, считают пожизненный срок в Азкабане заслуженным наказанием, поднять руки. — Он вернётся! — в отчаянии воскликнула Беллатрикс. — Он вернётся, Крауч, и наградит нас так, как и мечтать не смели. Мы одни остались верны ему, старались отыскать его! Пусть она не справилась, но ничего еще не кончено! Все впереди. Интриги Дамблдора никогда не возьмут верх над ЕГО волей, над ЕГО умом и смелостью. Видя отвращение на лицах грязнокровок, Беллатрикс ощутила небывалый прилив сил: что противопоставить фактам кроме физиономии? Разве они не узаконили пытки? Не узаконили смертную казнь? Если бы проигравшей стороной оказались Лестрейнджи и Барти ни Крауч, ни другие пальцем бы не пошевельнули чтобы подвергнуть мерзавца Фрэнка и его женушку наказанию. Беллатрикс была готова выдержать хоть тринадцать, хоть сто лет Азкабана: ОН вернется и всё изменится.***
Множество лет молчания прошло с того дня, множество лет неизвестности. Ни одного намека на его возрождение, ни одного сигнала или знака… Это страшило Беллатрикс намного сильнее холода и голода. Последние дни она проводила во власти некого полузабытья. Только когда ее начинала мучить жажда, волшебница выходила из оцепенения. Голос охрип от множества лет без воды и постоянных отчаянных криков. Чувствуя приближение дементоров, женщина неоднократно испускала душераздирающие крики: она звала Милорда, мужа, Барти. ОН вернется, ОН придет за ней и освободит из этого кошмара! Разум мутился, сломленный бессонницей… Лорд, оказывается, рядом, он пришел за ней… Он сжимает ее в крепких объятиях и желает быстрого выздоровления: каждый союзник на счету, особенно настолько преданный… Реальность оборвала мечту в самый неожиданный, как всегда, момент. В глаза Беллатрикс ударял зеленый свет. Свет… Что, СВЕТ? Женщина стремительно подбежала к окну. Казалось, настолько быстро она не двигалась еще никогда в своей жизни. Неужели это свершилось? Неужели мечта стала правдой?! Этот знак ни на секунду не уходил из памяти и был единственным, что держало Беллу на этой земле: змея, выползающая из черепа! Значение она, помнится, отгадала еще совсем юной. Белла не смогла подавить вздох изумления: на руке ее отца появился странный символ: змея, выползающая из черепа. Девочка внимательно уставилась на этот знак. В нем было одновременно нечто страшное и загадочное, нечто таинственное. Хотелось тут же, в эту же секунду разобраться, что означал этот невиданный символ. Змея известна как самое мудрое и хитрое животное на всей планете. Череп давно ассоциировался со смертью, как Белла знала из книг. Тут змея выползает из черепа… — Это символ, что при помощи изворотливого ума можно одолеть саму смерть? — предположила девочка. Большие карие глаза сияли от любопытства. Лорд смерил ее внимательным взглядом: он, видимо, не ожидал, что ребенок разгадает загадку настолько быстро. — Верно, — медленно кивнул он. — Ты умная и талантливая волшебница. Не удивлюсь, если сможешь многого добиться, когда подрастешь. — Благодарю вас, — мягко ответила Белла. Губы непроизвольно изогнулись в радостной улыбке. Все же невероятно приятно, когда величайший маг мира видит в тебе огромный потенциал. Хотелось сделать всё, сделать всё, что угодно, чтобы в будущем стать именно той, кем надлежит — могущественной волшебницей, с которой должен считаться практически каждый встречный. Это невероятная честь — похвала от гения, а не от ровесников, которые весьма могут льстить ради сохранения дружбы. Белла всегда уважала прямоту: лучше горькая правда, чем сладкая ложь. — Именно поэтому ваша армия называется «Пожиратели Смерти»? Да, Мерлин, ДА! Дождалась. Он вернулся. Глядя на сияющий изумрудный знак Беллатрикс не сдержала звонкий смех. Ей было абсолютно безразлично приближение дементоров: пусть бродят сколько захотят, чем черт не шутит, опоздали! С этой секунды в ее душе столько счастья, столько радости, что и миллиарду дементоров не уничтожить.