Оправданный риск на грани с доверием

Циклический хоровод из однотипных решений, на самом деле мало на что влияющих, и одно масштабное, способное изменить всё. Его целью стало убийство этой петли, чтобы выпустить всех людей из-под её эксперимента. Но как жаль, что Тэхен не желал этой силы. Он был обычным студентом художественного факультета, пока до него не дошёл тот факт, что этот череп он уже рисовал раза три. И так постоянно, линия за линией, фраза за фразой и день повторяется вновь. Тэ пытался что-то изменить: он пропускал пары, зависал с Юнги и Чимином, даже пытался сбежать из города, но ничего не менялось. Его пробуждение всегда было дома в одно и то же время. Ровно до тех пор, пока он не встретил его — исказителя. Чонгук был байкером, давним знакомым Юнги. Как так вышло, что в этот день пошло всё по-другому сценарию, Тэхен не знает, но то, что причина в его новом знакомом — он не сомневался. В этот вечер они все вместе пили фруктовое пиво через трубочку, прыгали через костер и разрисовывали мусорные баки. Тэ впервые забыл о своём балласте и веселился, отдаваясь своим друзьям на все сто. Только стоило ему уснуть, как кассетная плёнка пошла в обратном направлении и вернулась к самому началу. Утро в 6:20 никогда не бывает добрым. За картонной стенкой раздаётся привычный крик супружеской пары, что не прожила вместе и месяца. Под окнами лает чья-то псина, а у Тэхена опять болит голова. Он лениво потягивается, плетётся в ванную и начинает чистить зубы. Его заученным утренним планам мешает раздающийся требовательный звон дверного звонка. И кто припёрся в такую рань? На пороге стоит вчерашний приятель с хмурой улыбкой. Чонгук проходит внутрь квартиры, пока Тэ всё пытается понять и принять тот факт, что в этот раз сюжет его дня сурка кардинально поменялся. — Ты такой проблемный: столько альтернативных реальностей я ещё не видел, — Гук набирает в электрический чайник воды и смотрит на ошалевшего парня. — Как думаешь исправлять всё своё дерьмо? Не знаешь? Здорово, Тэхен, здорово. — Что ты здесь делаешь? — Пытаюсь помочь? Вероятно, ты даже не до конца осознаешь во что ввязался, — он смеется, щелкая подошедшего к нему поближе Тэхена по носу. — Надо быстрее откатиться назад, пока не стало слишком поздно. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

II

Песок тянется по ветру в хороводе, унося с собой все воспоминания вдаль. Слышно как волны разбиваются друг об друга и кричат где-то в темноте чайки, ища приют на ночь. Тоскливо обнимать свои плечи, больно. И даже не от холода или одиночества, а от пропитанной насквозь тело грусти. Меланхолично подкидывать гальку в руках — вот и всё, что остаётся. А где-то там стоит великан-маяк, но без своей собственной лестницы в небо: в аварийном состоянии постройка ни на что не годна давно уже и не служит тем нужным кораблям спасением. Столько потерь судов во время шторма не слыхала эта долина уже давно. — Чонгук, ты здесь? Тэхен продолжает идти сквозь боль окровавленных ступней. Ступает мягкой поступью, стараясь не потревожить чей-то сон. Для него маяк всё ещё жив и служит самым лучшим ориентиром. Он присядет рядом с ним на скамью, что выцвела и покрылась плесенью, сложит руки на коленях и вознесет свой взгляд вверх, закрыв глаза, лишь бы песок не попал и он не ослеп в конец. — Петля не щадит никого, — он слышит на грани слышимости ставший родным голос. Гук единственный за все эти перезапуски человек, что находился с ним рядом. Никто больше не знает. Никто больше не помнит. — Ты облажался, Тэ. — Я в курсе. — И каково это наблюдать конец своей линии? — В какой это уже раз? Я умру, снова проснувшись в том самом дне, а ты придешь ко мне, поставишь чайник и мы бросимся вдогонку за ветром, — перед ним проносятся воспоминания, он касается руки Чонгука, поднося её к своим губам. — Имеет ли всё это смысл? Я уже выдохся и не знаю, что можно сделать ещё… — Неужели ты сдаешься? Старость плохо действует на тебя. — Будто бы у тебя есть идеи. — Есть одна, но очень рисковая. — Мне больше нечего терять, дерзай. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

III

— Ты уверен? — Тэхен, сомневаясь, садится на чужой байк, крепче обнимая со спины Чонгука. Ему страшно. Он боится скорости и, как ни странно, чужой смерти. — Мы точно сможем? — Неужели маленький Тэ уже потерял своё доверие ко мне? — Нет, но… звучит уж слишком неправдоподобно. — Верь мне, — Гук прикрывает глаза, наслаждаясь скорее всего последней близостью с Тэхеном. Он знает, чем это для него может кончится. Знает, что это единственно верный вариант, но как же хотелось оттянуть момент собственной гибели. Управляемый Чонгуком зверь взревел, готовый ко старту. Он ощущал как дрожит позади Тэхен, он и сам начинал бояться, но если это поможет его любимому, Чонгук согласен на всё. Пора прекращать эти мучения. Яркое пятно проступило, стоило перевалить за 120. Яркие полосы рассеклись от них по бокам. На асфальте проступала радуга, смешивая все цвета в одну бесцветную массу. — Остановись! — пытаясь перекричать ветер, Тэхен старался достучаться до байкера. — Это же чистой воды суицид. — Не думай об этом, — Чонгук натягивает улыбку, пытаясь взбодриться. — Я люблю тебя. Помни об этом, Тэ. Через мгновение боль истомой разливается по телу, а в голове начинают плясать крохотные люминесцентные мотыльки, светящиеся ярче звезд. Тэхен старался сильнее вцепиться в Чонгука, не желая того отпускать, но руки будто проходили его насквозь. Он больше не слышал, что говорил Гук, он растворялся и возвращался назад. Тэхен резко проснулся. На часах 6:20. За стеной слышно знакомый шум от соседей, адски болит голова. Он идет в ванную чистить зубы, потом заваривает себе чай. На парах рисует чей-то череп, зависает с Юнги и Чимином. Те много шутят, рассказывают о своих планах на этот вечер. На языке ощущается привычный вкус фруктового пива, но Тэ чувствует нутром, что здесь что-то не то. Он ждет подвоха, ждет повторения этого дня и следующее утро в 6:20 действительно так напоминает все предыдущее. Лишь одна деталь выбивается из ряда всех прошедших дней: вокруг тихо и никто не ругается, а под его окнами стоит чей-то байк. Тэхен с неверием выглядывает из своего кокона, замечая некогда любимую макушку. Чонгук выжил, а цикл завершился. Они смогли.