Объятия

      Прикрыв глаза, Сара погрузилась в свои мысли. Перед ней развилка. Убить Соу, точнее Шина, который может помочь выбраться отсюда, но имеет не самый лёгкий характер. Убить Канну, чистого и наивного ребенка, который хочет добровольно отдать свою жизнь. Или... убить всех, кроме Нао, и вернуться домой.       Забавно, не так давно галлюцинация Джо спрашивала её: спокойно умереть или, обманывая других, выжить. Умирать она, конечно же, не хочет. Тогда в чем разница сейчас? Почему она дрожит и так колеблется? Сара очень хочет домой, и Нао может помочь ей с этим. Быть жертвой или выбранным человеком Жертвы. Если жертва выиграет...то она может вернуться домой и узнать наконец-то о том, что случилось с родителями.       Она устала. Она больше не хочет участвовать в этой сумасшедшей игре.       Дрожащей рукой Сара сделала свой выбор. Подняв голову и посмотрев на остальных, она тихо сказала с собирающимися слезами на глазах: — Простите...       Все сразу же напряглись. В полной тишине начали высвечиватся результаты голосования: Канна 3 голоса, Шин 3 голоса и Нао 3 голоса. Жертва выиграла. — Большое спасибо, Сара. — На лице Эгокоро была нежная улыбка, но глаза выдавали огромную душевную боль. — Не может быть! Старшая сестрица Сара?! Ты предала нас, мяу?! — в ужасе крикнул Гин. — Хахаха, ты же не серьёзно?... Ты бы никогда...— в растерянности произнёс Кью-таро. — Так это твой ответ, Сара Чидоуин, — с усмешкой сказал Элис, в глазах которого виднелось отчаянье из-за приближающийся смерти. — Это реальность, Кейджи, — Шин обратился к разочарованному и молчавшему бывшему детективу, — человек с сильной волей говорит тебе: "я твой союзник", "не бойся, верь мне"... А в конечном итоге он предаст тебя! По желаниям и прихотям сильного - слабый умрёт! Ну что, узнали как тревожно себя чувствуют слабаки? — Тсукими говорил и говорил. Он был разочарован не меньше остальных... Ведь он попросил, доверился, но его предали. Как он и думал. Сара Чидоуин никогда не была достойна доверия и веры. Она лишь грязный человек, который сделает всё и пожертвует всеми ради собственного выживания и счастья...       С каждым словом от друзей ей становилось всё хуже и хуже. Она предала их. Они все умрут. Умрут из-за неё. Она хотела кричать, просить о прощении, но понимала, что не заслуживает его...не заслуживает прощения. И просить о таком прямо перед их смертью Сара не может. Она устала, и просто хочет пойти домой, даже если это стоит их жизней. — Прощайте.... — Настало время казни... Так как была выбрана Нао Эгокоро, то она и выбранный ей человек становятся победителями. Нао Эгокоро, кого вы выбираете? — прикрыв лицо шляпой, Сафалин обратилась к розоволосой. — С-сару Чидоуин, — отведя взгляд, чтобы не видеть лица окружающих, Нао начала подходить к Саре.       Остальные молчали и морально готовились к тому, что будет. — Ну уж нет! Я так просто не сдамся! Канна! — Шин быстро подбежал к девочке и, повернувшись, чтобы остальные не видели, начал разбираться с её ошейником, при этом сделав вид, будто обнимает. — Соу?...что ты?...— тихо спросила Канна — Когда я его сниму, мы вместе бежим, поняла? — твёрдо сказал Тсукими.       По щекам Кизучи потекли слёзы. Ей очень больно из-за действий Сары. Канна по-настоящему обняла Шина. — Спасибо...Канна благодарна, не стоило тратить драгоценное время на бесполезную Канну, — шепотом сказала она на ушко шапочнику. — Я не позволю тебе умереть. — Шин сделал последнее движение и освободил хрупкую шею девочки от ошейника.       В это время Гин, держа свою любимую подушку, плакал крупными слезами. Он до сих пор не мог поверить, что сестрица Сара их предала. Кейджи прикрыл своё лицо ладонью, пытаясь выяснить, как он мог так ошибиться. По-видимому, его песенка спета, и он уже видел, как тени убитых им людей хотят утащить его в ад. Кью-таро то сжимал, то разжимал свои кулаки. Ему очень хотелось кому-нибудь врезать, но даже в такой степени злости он не может ударить хрупких девушек и малоповинную куклу, да и куклу ли вообще? Элис был уже готов умереть и встретиться с сестрой на том свете. Он с самого начала не доверял Саре, но его сестра была близка с ней...и с Нао. Возможно он даже немного рад тому, что подруги Реко выберутся из этого отвратительного места. Пусть сам он, как и другие, умрёт.       Плачущая кукла долго стояла, ничего не говоря. Ей не хотелось совершать так много убийств, но правила есть правила. Неожиданно, двое людей побежало к выходу, а их ошейники полетели в разные стороны. Ребята удивлённо смотрели на убегающих товарищей. — Это бесполезно, здесь есть охранная система...— печальным голосом сказала Тиа, продолжая прятать своё лицо за странной шляпой, хоть и внимательно следившая за действиями участников.       Из неоткуда появились пулемёты, которые были направленны на двух бегущих. Шин, увидя как они собираются стрелять, чудом смог спасти Канну от смертельных ран, но при этом подставляясь сам. — Соу! — одновременно раздалось от нескольких людей.       Время для Канны будто бы остановилось. Она чувствует, как Тсукими её толкает, слышит, как он вскрикивает от боли, видит, как его кровь брызгами попадает на её лицо. Внимание Кизучи настолько было приковано к Шину, что она даже не заметила, как пару пуль оставили на её теле незначительные раны. Она резко остановилась и начала придерживать обмякшее тело парня. Плача, Канна аккуратно опустила его на пол. Пулемёт прекратил стрельбу. — Соу! Соу, д-давай, посмотри на Канну, — шмыгая и запинаясь, Кизучи подняла голову шапочника. — Б-беги... Уходи! Д-давай же... быстрее...— Шин медленно закрывает мокрые глаза из-за слёз Канны и своих собственных. — Нет! Соу, пожалуйста, не умирай! — широко распахнутыми глазами она видела, как грудная клетка дорогого ей человека прекратила подниматься. — Так не должно было случиться... не так быстро и просто. Соу бы не умер вот так...— лицо Кизучи стало мрачным, сделав глубокий вздох и мягко положив голову мёртвого Шина, она резко встала и побежала к выходу. Но пулемёты сработали хорошо и начали стрелять. Уже через секунду улыбающаяся Канна умерла с мыслями о том, как хорошо было бы, если бы на том свете она встретила сестру и Шина. Возможно, через некоторое время присоединились и остальные, и они все вместе мирно проводили время. Без убийств. Без страха. Без предательств — Чёрт, Канна! Соу!...— рачаще выкрикнул красноволосый. — Одиночка и девочка с ведром... Они умерли, вуф... — в страхе, Гин опустился на колени, его всего трясло.       Сара не хотела этого ни видеть, ни слышать. Только что два человека погибли. Осталось ещё четыре.... Она чувствует, будто не выдержит. Сломается. Из-за чувства вины и преследующих галлюцинаций. Она уже видит, как к силуэтам Джо, Мишимы, Кая и Реко присоединяются Соу Шин и Канна, которые так и жаждят её смерти. — Пожалуй, мы задержались. Надо бы покончить с этим побыстрее, пока вы все не разбежались, как крысы с тонущего корабля, — на удивление твердым голосом проговорила Сафалин.       Кью-таро направил пистолет на Тиа. — Нет. Прекрати это, ты же на самом деле не хочешь этого, верно? Прекрати эт-! — Бургербер выронил пистолет и потянулся к своему ошейнику, который начал его душить. Медленно, очень медленно он начал сжиматься, ломая при этом шейные позвонки. — Горилла! — отчаянно выкрикнул самый младший участник смертельной игры.       Кью-таро, хрипя, потихоньку начал сползать. Он что есть мочи пытался снять ошейник силой, но никак не получалось. Гин стоял рядом и ничем не мог помочь. Как и Кейджи. Как и Элис.       Нао облакатилась на стену, неверяще покачивая головой. Из-за неё они умирают. Прямо сейчас делает последние хрипы крупный бейсболист, а минуту назад погибли Шин и Канна. Усевшись на пол, она тихо засмеялась. Не этого она хотела. Лучше бы она умерла. Единственное, что сейчас остаётся - это дождаться конца, и вместе с Сарой выбраться наружу. К сожалению, только с Сарой...       Ошейник буквально раздавил шею Бургербера, а под его телом расползалась лужа крови. Гин отрешённо смотрел на неё. Его любимая подушка немного испачкалась в крови. — П-почему... Почему это происходит?! Почему я здесь?! Почему старшие сестрицы предали нас?! — Ибуши начал громко и отчаянно кричать, — я хочу домой! Мне страшно! Я даже рад буду при первой встречи увидеть пьяного в хлам отца, мне не важно! Я хочу домой! Прекратите это! Сестрёнка Сара, сестрёнка Нао... Почему... — всё начало темнеть перед глазами Гина, — А? Ч-что...       Рядом с трупом большого мужчины свалился плачущий мальчик. Его тело начало покрывать странными пятнами, а изо рта, глаз и ушей начала идти кровь. — Это смертельный яд, который был в твоём ошейнике. С ним даже твоя неплохая выносливость и сильный иммунитет не справятся. Он должен очень быстро распространиться по всему телу и убить, — вновь прикрыв лицо шляпой, глухо объяснила Сафалин. — М-мне страшно... Я не хочу умирать... Хочу в школу, хочу увидеть живого аллигатора... Хех, я и пре...дставить не мог, что умру в двенадцать... За что вы так, сестрица Сара? Сестрица На..о?...— вспомнив, как совсем недавно, он вот так вот лежал рядом с Кью-таро, и они оба были близки к смерти из-за яда. По-видимому, второй раз мистер полицейский его уже не спасёт. — Гадство! — выкрикнул Элис, — Вот значит как. Ну, давай! Убей меня следующим! Я готов умереть! — яростно обратился убийца к плачущей кукле.       В ответ на эти слова ошейник начал быстро пиликать. Элис сразу же почувствовал холод смерти, весь тот ужас. Ему стало очень страшно, а по лицу скатывалась капелька пота. Тело начало дрожать, а перед глазами, как говориться, начала пролетать вся жизнь. Как он играл с сестрой, как они хотели создать свою группу, как они...создали эту самую группу. Ошейник издал последний продолжительный и писк, и голова Элиса, который улыбался в свои последние мгновения жизни, взорвалась. Подобно арбузу, который сбросили с пятого этажа.       Саре стало плохо, её начало тошнить. Как бы она не пыталась отгородиться от всего этого ужаса, она ощущала своим нутром, как один за одним они умирают. Она чувствует запах крови, а теперь ещё и горелой плоти. К теням присоединились злой Кью-таро, плачущий Гин и улыбающийся странной улыбкой Элис.       Нао замерла. Почему-то, ей вспомнился дорогой профессор Мишима. Как он помогал ей, как обучал, как поддерживал. Как умер. Такое чувство, будто она начинает сходить с ума. Остался один... Нао начала молить, чтобы он поскорее умер, она очень хочет домой... — Ахахаха, значит, я последний? Это довольно жестоко, видеть как каждый умирает. Наверное, этот дружелюбный полицейский рад, что вы двое не умрёте, — рассмеявшись, сказал Кейджи.       Нао удивлённо посмотрела на него. Поняв, что пока что ничего страшного нет, Сара тоже в любопытстве подняла голову и опустила руки. — Это довольно сложно жить дальше, зная, что именно ты убил дорогих сердцу людей... Я понимаю это. Я до последнего буду в вас разочарован, особенно в тебе, Сара. Но, наверное, этот дружелюбный полицейский понимает это. Понимает, но не принимает. Поэтому, мой образ до конца ваших жизней будет пытаться свести вас с ума. — Во время его слов ошейник начал пиликать, но обе девушки продолжали слушать его монолог. После последнего предложения, из тела бывшего детектива начали разрастаться цветы. Показывались сухие ветки, впитывающие кровь, и алые бутоны, что медленно раскрываются. Будто бы распятый на этих лозах, Кейджи мрачно улыбался, а мёртвые, серые глаза смотрели прямо на них, прямо в их теперь уже грязные души.       Сара в ужасе попыталась сделать шаг назад, но споткнулась и упала. Море красного цвета разливалось на её глазах. У выхода лежали уже холодные трупы Канны и Шина, под которыми была огромная лужа крови. В другой стороне близко друг к другу лежали Гин и Кью-таро. Немного правее них лежал безголовый Элис, а перед Сарой и Нао... Висел Кейджи, что продолжал смотреть на них. Как будто одно его выражение лица говорило им, нет, ей, что это был неправильный выбор. Что на самом деле, это неправильный конец.       Сара, будто кукла, плакала и смотрела на последствия казней. Прибавилась последняя тень... — Сара...— к Чидоуин подошла Нао и обняла её. — Не плачь, Сара... С этой минуты я всегда буду с тобой. Когда мы вернёмся домой, я приготовлю тебе вкусную еду... Мы будем спать, купаться в утренних лучах солнца, гулять вместе.... Давай жить счастливо, ради всех них. — Но в воздухе повисли недостающие слова:"Всё будем делать вместе, чтобы не сойти с ума поодиночке.       Эти слова и крепкие обьятия успокаивают Сару. Да, они должны жить счастливо, ради всех них...

И не замечать эти тени, которые хотят, чтобы они познали настоящее отчаянье.