Жеводанский зверь

      Перья щекочут нос, липнут к языку, соскальзывают, падая на деревянный пол курятника; смешиваются к кровью и грязью.       Волк дышит — горячо; приоткрывая пасть, показывая неровные клыки.       Сердце бьется спокойно, ровно, как перед очагом.       Растерзанная птица, кажется праздничным угощением.       Его живот полон — разум пуст.       Запах человека слабый; прячется за стенами тёплого дома.       Зверь нанёс удар.       Его следы ведут в лес, в берлогу — до следующей охоты.       «Индейцы»       — Лесные твари, — лейтенант мыском перевернул мертвую птицу, — Сегодня куры́ — завтра люди, — он брезгливо скалится.       — Курицы, — поправляет второй солдат — капитан.       — Мне за это не платят, — отзывается лейтенант.       — Лиса? — Джордж ещё крепче сжимает мушкет.       — Оборотень, — огрызается лейтенант.       — Хватит пугать его нелепыми слухами, — капитан хмурится.       — Я своими глазами видел их следы, — лейтенант резко развернулся, — Они существуют, и, когда один из них придёт к тебе, то ты поймешь, что ошибся, но будет поздно, — он стоит на своём.       — Продолжишь пить — он и за тобой придет и утащит в лес, — передразнивая акцент собеседника, уколол капитан.       — Я старше тебя, и знаю то, о чем говорю! — лейтенант забыл о поручении; выпрямившись он болезненно толкнул лейтенанта в грудь кулаком.       — Но выше не поднялся, — короткое замечание.       — Прекратите! — Вашингтон ударил концом мушкета о пол.       — А, если бы он выстрелил! — крик, сорвавшийся на шипение.       — Ку́рьих трупов нам было мало! — возмущение.       — Куриных, — капитан непреклонен.       — Заткнись, — лейтенант делает шаг; крепко сжимает кулаки.       — Джордж прав — у нас есть работа, — капитан отмахивается, — Нам нужно поймать зверя прежде, чем он доберется до овец, — он выходит из курятника; щурясь от яркого солнечного света прикрывает глаза.       — Выскочка, — бормочет лейтенант, — Запомни мои слова, Джорджи, они придут за нами, — хриплый, оглушающий шёпот.       — Кто? — он знал ответ.       — Индейцы, — прежде, чем лейтенант продолжил, вернувшийся капитан вытащил Вашингтона — подхватив под локоть, вывел на улицу; прочь от тошнотворно пахнущей тьмы.       — Спасибо, — выдохнул Джордж.       — Не слушай его — не удивлюсь, если завтра он увидит русалку и будет всем доказывать, что она пыталась затащить его в реку, — капитан закатывает глаза.       — Русалки живут в реках? — рефлекторно спросил Вашингтон.       — Кто знает, — шутливо протянул капитан.       — Значит, — Джордж перевел взгляд на тёмный зев курятника, — Это был волк? — во тьме он видел блеск золотых глаз.       — Обычно они так близко не подходят, — капитан потёр затылок, — Кто-то забыл закрыть дверь и в курятник забежала большая собака, — предположение.       — Собаки так не поступают, — покачав головой, сказал Вашингтон.       — Собаки нет, а голодные бродячие псы, — поводит плечом капитан.       — Собаки или волки, — Джордж пробует мысль, чувствует её вкус — отголоски трав и привкус шерсти.       — Осторожнее с *Бесс, — предупреждает капитан.       — Прости, — Вашингтон перекладывает мушкет в другую руку, — Зверь вернётся? — вопрос застывает в воздухе, холодом касается сердца.       — Возможно, но в этот раз его встретит порох, — улыбнувшись капитан похлопал Джорджа по спине, — Готов поспорить, это просто брошенный голодный пёс, — предложение.       — Хорошо, — Вашингтон протянул капитану руку — маленький спор; надежда для одного и развлечение для другого.       «Они сражаются, как загнанные в угол звери»       Волк наблюдает; встревоженно подняв уши всматривается в безликие окнам — там, за ними, ожидает накрытый стол. Он помнит вкус мяса — он хочет ещё.       Голод цепью тянет его к лагерю — к домам. Он припадает к земле, когтями вырывает траву, вдыхая ночной воздух.       Зверь выгибается, вскидывает голову; луна кажется алой. Он не воет, скулит — человеческая сущность отрицает волка.       Рывок — мощные, длинные лапы отталкиваются, бросая зверя вперёд. Его движения неловкие. Свет луны играет на шерсти — скользит по тонкому телу.       Олицетворение недостатка — брошенный пёс.       Вдох-выдох, впалые бока раздуваются — задние ноги оставляют смазанные следы; память и предвкушение ведут его.       Звук — ржание. Лошади.       Аромат дикой пищи — он сбивает его с пути, увлекает в сторону.       Животные тоже чувствуют его; беспокойно переступают, тянут, пытаясь сбежать — пойманные в капкан.       Приблизившись, волк встает на лапы, поднимается во весь рост.       Несколько прыжков, и клыки сомкнуться на сильной шее.       «Реджина»       Джордж прикрыл рот рукой, желчь ударилась о зубы.       В пыли лежало окруженное ранними мухами тело лошади — светлый мех пропитан тошнотворно пахнущей кровью; в рваной ране виднеются внутренности.       — Тише, подполковник, — капитан хлопает Вашингтона по плечу.       — Я говорил вам, — напоминает лейтенант; он стоит поодаль, опустившись изучает что-то на земле, — Это оборотень, — указание — следы.       — Это медведь, — капитан помогает Джорджу отойти от туши.       — Медведи не подходят так близко, — кричит лейтенант.       — Из-за индейцев все животные сошли с ума, — замечает капитан.       — Ты признаешь, что во всём виноваты индейцы! — лейтенант победно вскидывает руку, указывая на небо, призывая своего свидетеля.       — Нет, — резкое движение головой.       — Это не лисы, — Вашингтон поднимает шейный платок к лицу.       — И не олени, — капитан фыркает.       — Плохая шутка, — Джордж отворачивается.       — Как и его идеи, — капитан кивает в сторону лейтенанта, — Определённо медведь, — он потянулся к носу Вашингтона, чтобы щелкнуть по нему пальцами, но быстрый удар остановил его.       — Нет, — Джордж отбил ладонь — поймав её.       — Тише, тише, тише, — повторил капитан, вырвав руку.       — Мне жаль! Тебе больно? — Вашингтон отступил в сторону.       — Всё в порядке! — отмахнулся капитан, — Просто — просто больше так не делай, хорошо? — он замечает красный след на коже.       — Вы закончили, джентльмены? — передразнивая высокий ранг, лейтенант встает, — Зверь здесь, — заключение.       — Всему можно найти объяснение, — капитан теряется.       — Оборотень, — лейтенант вновь указывает на следы.       Джордж падает на колени.       Мир поглощает тьма.       «Волк в овечьей шкуре»       Удар индейца приходится Вашингтону в челюсть, скользит, задевая ухо. Джордж ушёл в сторону, но соперник бросился на него, сбивая с ног.       Они прокатились по траве, превращаясь в рычащий кошачий ком. Борьба закончилась, когда индеец прижал Вашингтона к земле — в этот капкан он загнал себя сам в попытке перевернуться на бок.       Сильные руки удерживали — до боли вдавливали в траву.       — Отпусти, — Джордж хрипит, упирается.       — Вы разгневали *Каканниви, — шепот.       — Английский? — Вашингтон не понимает. Генерал говорил, что индейцы необразованны.       — Разрушив его *Вака вы обрекли лес на гибель, — белое пятно — Джордж принял его за блеск костяного ножа.       — Язычники, — Вашингтон разворачивается, бьет локтем в лицо. Хватка слабеет — шанс.       Джордж толкает индейца; в этот раз он оказывается сверху — его ладони смыкаются на горле соперника. Слабо — недостаточно, чтобы задушить, но достаточно, чтобы показать силу.       — Твои люди мертвы, — индеец спокоен, — Но ты будешь жить, — в черных глазах зарождается золотой блеск.       — Почему? — по-детски глупый вопрос.       — Каканниви оставит на тебе свой след, — Вашингтон чувствует дрожь под ладонями, — Твоими руками приведёт проклятие на ваши земли — второй зверь, — два языка смешались в одном проклятии.       Треск костей; шерсть жесткая.       Первый удар оглушает — второй отбрасывает.       Что-то тёмное закрывает небо; зубы белой болью вонзаются в руку — до хруста отводя за спину.       Джордж вскрикнул — его сознание провалилось в горячую бездну.       «Вака»       Вырвавшись из когтей кошмара Вашингтон приходит в себя через несколько дней под покровом палатки.       Доктор называет это истощением — разум считает проклятием.       — Что происходит? — Джордж слышит рокот голосов за «стенами» палатки.       — Нас переводят — что-то случилось в Несессити, — капитан поводит плечом.       — Зверь вернулся? — Вашингтон дрожит.       — Нет, — капитан ободряюще улыбается, — Если он вернётся, то в этот раз его поймают, — обещание.       — Но он убил лошадь, — Джордж закрывает глаза.       — Но не человека, — трепетное прикосновение к левому плечу отзывается только болью.       Вашингтон хочет ему верить.       «Каканниви»       Волк следует; бежит, повернув голову, наблюдет за людьми.       Они не видят его.       Охотники становятся добычей.       Зверь разворачивается. Он не боится их оружия.       Ветви расступаются перед ним, пропуская — лес знает своего хозяина. Запах, жажда ведет вперед, навстречу чужакам. В острых ушах стучит набат войны. Волк останавливается, резко, почти достигнув своей цели.       Он уходит, оставив людей в замешательстве, трусливо возвращается в своё логово.       Зверь проиграл человеку; его задыхающийся крик прогнал волка.       Выстрелы сбрасывают покров тишины — огнем сопровождая зверя.       «Голос»       Джордж уверенно держится в седле, выпрямив спину направляет лошадь — он должен соответствовать своему званию.       Тело тяжелое, чужое. Разум полный; набитый, как мешок с мукой — музыка леса успокаивает, пьянит. Раскачивает на волнах — он слышит каждый звук, чувствует прикосновения ветра — близость зверя.       Открыв глаза Вашингтон резко развернул лошадь; он нарушил строй. Сердце оглушительно ударилось о ребра.       Он не смог ответить полковнику, только опустил лицо; дыхание было сбивчивым, как после погони.       — Посмотри на меня, — Джордж не знал, кому принадлежат эти слова. Всё сознание кричало об опасности — о волке.       Он вырывался из рук; не сводил взгляда с леса — с паутины ветвей, там среди кустов скрывался зверь.       Он смотрел на него в ответ.       «Человек»       Волк, чудовище приблизился к человеку — загнал его в угол. Зверю не нужна карта, он знает лес — каждое дерево, каждый куст, каждый камень, каждую нору. Волк сам расставляет ловушки.       Человек встречает зверя тихо, он не верит, как и другие.       Фигура волка поднимается над ним — зверь, ждет, не нападает — что-то сдерживает его. Что-то слабое, как нить — звенящее, как ржавая цепь.       Удар сильный, внезапный — сдерживающие путы рвутся. Выбивает из рук человека мушкет, оставляя кровавый след.       Добыча убегает, оступившись падает, исчезая в ослепляющей зелени.       Волк не преследует, слушает — до чутких ушей доносится громкий хруст. Длинную морду трогает отголосок усмешки.       На когтях алеют обрывки мундира.       «Полковник»       Несчастный случай. Нелепая смерть. Высокая шахматная фигура упала с карая доски, сломав себе шею.       Людям нужна замена — они увидели её в нём. Джордж Вашингтон стал полковником — вторым лидером.       Никто не замечал дрожащих рук; болезненную бледность объясняли горем — опасением за свою жизнь.       — Я не могу, — Джордж упал на колени.       — Должен, — кто-то опустился рядом.       — Нет, я должен уйти! Вернуться домой, — сбивчивое бормотание.       — Когда всё закончится — ты вернешься, — его потянули за волосы, вынуждая поднять лицо, — Обязательно, — обещание.       Он не заслуживал этого. Зверь не может вести за собой людей. Чудовище должно уйти — спрятаться.       Умереть — исчезнуть.       Только человек может убить волка.       Джордж Вашингтон считал себя трусом — эгоистичным глупцом, убийцей. Страх уводил его от пуль, закрывал рядами других — виной напоминая о том, кто он есть.       Люди не видели этого — они шли за ним, принимая слова — не слыша за ним вой.       Зверь пойман в капкан домашнего очага — дом, отдалённая плантация станет его клеткой.       До тех пор, пока пламя войны не заставит его сбросить цепи.