И снова Шин-чан

— Дурацкая шутка, разумеется. Мидорима только что вернулся домой со сборов и нашел на столе лист бумаги. Это оказалась записка, в которой Такао сообщал, что уезжает в Осаку уже сейчас. Мидорима нахмурился, не веря в прочитанное, не желая верить, и первым делом вытащил запасной ключ от квартиры Такао. Он все еще надеялся, что это глупый розыгрыш. На звонок никто не открыл, и Мидорима вошел сам, удивляясь тому, что не заперто. На ярком коврике у двери не стояла обувь, а на вешалке не было одежды. — Такао? Никто не ответил. Мидорима зашел и оглядел комнату. Через дверцу полуоткрытого шкафа виднелись пустые полки, с тумбочки исчезли фотографии и коллекция карточек, а на столе больше не стоял ноутбук. Значит, и вправду уехал. А ведь до этого Мидорима уже предвкушал встречу, веселые улыбки друга и разговоры о последних матчах. Он глубоко вздохнул, а потом скомкал листок бумаги, который все еще держал в руке. Было досадно опоздать всего на два дня. Да и сам этот переезд… Мидорима не раз отговаривал Такао от такого опрометчивого поступка, хотя тот привычно улыбался и отвечал, что справится. А сейчас все произошло столь внезапно, что Мидорима чувствовал себя растерянном и даже немного… возмущенным. Ему вовсе не хотелось, чтобы их общение закончилось вот так. Раньше они с Такао учились в одной школе и играли вместе в баскетбол, да и после, несмотря на разные профессии, не потеряли друг друга из виду, а жили в соседних квартирах. Мидорима привык к тому, что Такао всегда был рядом. И внезапное исчезновение даже без звонка не могло не обескураживать. Хотя Мидорима не одобрял, когда его отвлекали по пустякам на тренировках и соревнованиях, но сообщить ему такую важную новость уже после того, как переезд состоялся? Немыслимо. Мидорима стукнул кулаком по стене и собрался было уходить — что ему делать в пустой чужой квартире? Но вдруг он услышал какой-то шорох, а потом… Тихое мяуканье? — Только не говорите, что!.. Он наклонился и впрямь увидел под столом белую кошку. — Ты? — хмыкнул Мидорима. — Тебя таки не забрали? Такао говорил, что у его бабушки (а ехал он именно к ней, потому что та начала болеть и терять зрение) сильная аллергия на кошачью шерсть и потому взять с собой кошку вряд ли получится. Но Такао собирался обязательно пристроить свою питомицу, которая однажды уже осталась без дома.

*

Три года назад Такао вернулся с работы домой, с его дождевика текла ручейками вода, а в руках у него была кошка, которую он подобрал где-то на улице. Мидорима тогда с удивлением, едва ли не с ужасом думал: зачем Такао мокрая и грязная кошка, которая вдобавок еще и шипит, пуская в ход когти? — Ты как всегда, Шинтаро, — рассмеялся, услышав этот вопрос, Такао и долил еще молока в блюдечко. — Интересно, как ее зовут? Ладно, будем звать пока Шин-чан. — Издеваешься, да? — поперхнулся Мидорима. — Ну, она похожа на тебя в то время, когда мы познакомились. Мидорима обиженно хмыкнул. Чем это интересно? Хотя глаза у кошки тоже были зеленые. Но разве на этом сходство не заканчивалось? Мидорима сердито себя одернул — о каких глупостях он вообще думает. Тут он поглядел на алеющие свежие царапины на руках Такао и достал из кармана несколько пластырей. Похожа, скажете тоже. Неужели он в школе был таким же нелюдимым, как эта кошка? Нет, разумеется, пусть многие и считали его высокомерным из-за баскетбольных успехов, и этим он сильно отталкивал от себя. Но с Такао получилось иначе. Хотя тот поначалу считал Мидориму врагом, но по странной иронии судьбы оба прекрасно сработались в паре на баскетбольной площадке, да и в жизни мало кому Мидорима доверял больше. Такао забавы ради начал обращаться к нему Шин-чан, словно они близкие друзья. Но вскоре сам Мидорима и вправду стал так считать, хотя едва ли хоть раз признавался в этом. А в день выпускного Мидорима настоятельно попросил отказаться от уменьшительной формы его имени. И Такао, как ни странно, откликнулся на эту просьбу. Казалось, на долгие годы кличка была забыта, пока не появилось это мохнатое недоразумение. — Почему ты перестал звать меня Шин-чан? — поинтересовался Мидорима, на которого его тезка злобно смотрела из-под стула. — Когда мы заканчивали школу и уходили из команды, это был все равно что конец эпохи, — усмехнулся Такао. — Ну, я так тогда думал. Что наши дороги расходятся и у меня больше нет права так тебя называть. В восемнадцать я еще был глупый. — Я не поэтому, разумеется. — Мидорима покачал головой. Так смотреть на свою тогдашнюю просьбу он не пробовал — просто не хотел носить детское прозвище и вовсе не пытался показать, что Такао ему теперь никто. Тем более что Такао начал его так называть, не особо спрашивая и не дожидаясь одобрения. А теперь имя досталось какой-то зверюге, и Мидориме это очень не нравилось. Тем более что котов и кошек Мидорима не любил до отвращения. В детстве одна крайне злобная кошка сильно поцарапала его, потом Мидорима берег руки для баскетбола и идеальных бросков. А когда сьезжался со своей девушкой, сразу поставил условие: никаких животных. От мысли, что у них по дому будет расхаживать кот, драть мебель, опрокидывать все на своем пути и всюду оставлять шерсть, его и вовсе передергивало.

*

И вот теперь, в опустевшей квартире брошенная кошка не моргая смотрела на него зелеными глазами и словно ждала чего-то. Странно, конечно, что Такао не нашел нового хозяина. Не успел? Или, тот, кого он просил, не пришел? Вероятнее, так. У стены стояла приготовленная переноска, пакеты с кормом и наполнителем для лотка и пара потрепанных игрушечных мышек в прозрачном пакете. Такао точно расстроится, что так вышло. И как теперь поступить с кошкой? Соседи вряд ли возьмут — у них собаки. Новые жильцы, возможно, тоже не захотят держать животных. А сам Мидорима, конечно, исключался, но… Но это не значило, что он не мог сделать пару звонков знакомым. — Так будет правильно, разумеется, — пробормотал он, — все же Такао старался… Кошка выглядела ухоженной и уже не была такой нервной, как раньше. И Мидорима не хотел, чтобы отзывчивость и доброта Такао пропали даром. Может, не так много общего нашлось бы у Мидоримы с этой кошкой, но их определенно роднило то, что Такао дарил им свою заботу. Мидорима наклонился, с опаской и осторожно подхватил кошку под живот. — Идем со мной, эм-м… Шин-чан. Попробую пристроить тебя кому-нибудь. Та словно поняла, что сейчас не стоит сопротивляться. — Но кличку нужно поменять, разумеется, — добавил Мидорима. И тут он вдруг подумал, что ничего еще не потеряно. То, что они с Такао так и не попрощались, даже к лучшему. Переезд — совсем не причина прощаться, разумеется. В любом случае, им есть о чем поговорить, пусть даже и не лично. А кроме того… — Да, надо назвать тебя иначе, — сказал Мидорима, — потому что Шин-чан — это мое имя.