***
Эта история началась с фонтана, нежно журчащего прозрачной водой, переливающейся снизу вверх. Именно возле него, на одной из главных площадей Парижа и была назначена встреча всего класса вместе с классной руководительницей мадам Бюстье, которая, быстро пересчитав учащихся, сказала, что они могут идти. Сама по себе прогулка по Парижу — всемирно известному городу любви— была весьма увлекательной, а уж если учесть, что Маринетт шла практически рядом с Адрианом… На этом этапе у девушки всегда отключалось мышление, зато воображение тот же час рисовало перед нею картину в виде их с Адрианом свадьбы, троих детей и хомячка — подростковый максимализм в действии, что уж тут. Летать в облаках, не натыкаясь при этом на предметы, было довольно сложно; настолько, что лучшей подруге Маринетт Алье пришлось взять девочку за руку, дабы та ненароком не врезалась в столб или и того хуже — в самого Адриана: зеленоглазого блондина с прекрасным голосом, как описала бы его влюбленная по уши Маринетт. Дойти же до Лувра без приключений оказалось более-менее посильной задачей. Познакомившись с милым экскурсоводом, класс зашел в огромную пирамиду. Сегодняшний день определённо будет запоминающимся! — Почти десять миллионов людей ежегодно стремятся в Лувр не только ради Моны Лизы и Венеры Милосской. Музей предлагает для осмотра множество тысяч полотен, статуй, фресок, гравюр, эстампов. — Начал свой рассказ экскурсовод, провожая класс в один из залов. — И это лишь малая часть: всего в фондах музея их треть миллиона, картина в среднем экспонируется три месяца, а затем отправляется в запасник во избежание порчи— атмосфера в публичных залах вредит сохранности полотен. Прошу за мной. Одноклассники, по мнению Адриана, вели себя точь-в-точь так же, как и на уроках: Алья болтала с Нино, то и дело указывая ему на что-то, что ей понравилось; Сабрина бегала за Хлоей, Маринетт вдохновлялась искусством, Натаниэль делал зарисовки в блокнот, а Роуз с Джулекой и Алекс тихо переговаривались об одной из статуй. Постойте-ка, а что же делает Хлоя? Стоило лишь войти в зал сюрреализма, как всё перевернулось с ног на голову. Пабло Пикассо и Сальвадор Дали были истинными гениями в своей области! И говорить не стоит о самой известной картине «Постоянство памяти», на которой время в буквальном смысле этого слова растеклось, словно масло на сковороде. Впрочем, Адриан был не уверен в том, что картина с названием «Великий мастурбатор» является уместной в зале, куда на экскурсию приводят школьников. Абсолютно того же мнения была и Хлоя. Едва заметив, как Натаниэль достал блокнот для эскизов и смотрел на ту самую картину, она громко рассмеялась: — Только посмотрите! Натаниэля вдохновляет так называемое «искусство» извращенца-шизофреника! И глазом не успеешь моргнуть, как станешь таким же. Карандаш выпал из рук Натана. В глазах едко защипало. Никто из взрослых не успел отыскать нужных слов, как парень опрометью выскочил из зала под едкие смешки Хлои Буржуа. А ведь он всего лишь хотел срисовать понравившегося ему омара, с соседней картины… Тем временем где-то далеко-далеко в своём логове тёмный суперзлодей, облаченный в фиолетовый костюм, почувствовал обиду и боль подростка. Протянув руку вперёд, мужчина подозвал к себе белоснежную бабочку, тотчас же окрасив её эмоциями в темный цвет. — Художники такие чувствительные… Это по мне! Лети к нему, мой маленький акума, замани его в свои сети, и вселись в него. И тёмная бабочка полетела через весь Париж, ища того, чья душа трепетала от горечи. Натаниэль не хотел никого видеть, он скрылся в углу соседнего выставочного зала, положив голову на замкнутые у груди руки. Стоило лишь маленькой бабочке найти расстроенного, как на лице Натаниэля показалась фиолетовая маска, а в его ушах послышался вкрадчивый шепот. — Твоё творчество разбивается о стену непонимания? Злоллюстратор, я твой друг Бражник, мы уже знакомы. Я окажу тебе поддержку, а взамен попрошу о маленькой услуге: серьгах ЛедиБаг и кольце Кота Нуара. Рыжий парень встал, утерев слёзы рукавом. Стоило ему лишь кивнуть, как бабочка вселилась в его блокнот, а сам подросток перевоплотился в злого и очень коварного художника. Теперь о тишине и покое в музее можно было лишь мечтать. Отчаяние и хаос заняли их место, ничуть не желая отдавать захваченные позиции. Стоило лишь Злолюстратору взмахнуть блокнотом, как люди попадали под его чары, оставаясь запечатленными на его страницах. Одноклассники бросились врассыпную. Маринетт и Адриан, словно по волшебству, скрылись в противоположных сторонах за колоннами, чтобы уже через несколько мгновений выйти в своих супергеройских ликах ЛедиБаг и Кота Нуара. Друзья Маринетт безвозвратно терялись в листах блокнота с эскизами. Миг — и Нино, самозабвенно прикрывающий Алю, исчезает. Еще миг — и сама Аля теряется на страницах злополучного блокнота, на радость Злолюстратору. ЛедиБаг ничего не остаётся, как раскрутить своё йо-йо, дабы не попасться под влияние волшебного блокнота с его бесчестным владельцем. Стоило лишь супергероине попытаться выбить блокнот при помощи того же йо-йо, как она сама чуть не провалилась в волшебную белую пропасть бумажных страниц. — Осторожно, моя Леди! — послышалось ей со стороны — и тотчас же прямо перед нею возник Кот Нуар, хватая девушку за талию и перемещая чуть поодаль от зловещего художника. — Спасибо, Нуар,— благодарит девушка, прикрывая напарника щитом из лески йо-йо. — Слишком уж подозрительно, что ты прибыл так рано, Котик. — Я был на экскурсии, когда всё началось. — просто ответил Нуар, заставив Маринетт удивиться. Впрочем, мало ли сегодня экскурсий по музею проводится. — Акума наверняка в его блокноте. — Так призови «Супер-шанс», моя Леди, пока мы не превратились в оригинальный эскиз. Впрочем, я был бы не против оказаться с тобой на одном листе. Бойтесь своих желаний, ведь они имеют свойства сбываться: стоило лишь Нуару произнести это, как Злолюстратор, взмахнув блокнотов, застал героев Парижа врасплох. Маринетт почувствовала, как её засасывает в… Хотя, погодите-ка. Когда девушка открыла глаза, то осознала, что находится отнюдь не на белом поле листа, рядом в Котом. Нет. Это была красивая, цветастая лужайка с зелёной травой и нежно-розовыми цветами. — Мы попали не в блокнот, Котик, — прошептала ЛедиБаг, озираясь. — А в картину одного из художников эпохи Возрождения. Ту, которая висела на стене зала, в котором мы сражались. Покрутив головой и согласившись с напарницей в выводах, Кот широко улыбнулся: — Всегда знал, что ты — произведение искусства, моя Леди. Ты стократ прекрасней, чем эти нежные цветы, и те девушки на поляне, что, я уверен, до нашего появления спокойно лежали, любуясь небом. Сорвав один из розовых цветов, Нуар протянул его своей Леди, которая, как и всегда, и бровью не повела, ведь её сердце, как же она устала объяснять это Коту, уже было занято. — Пора бы выяснить, где это мы и как отсюда выбраться, — спокойно ответила миледи, размеренным шагом направляясь к девушкам на траве. Коту не оставалось ничего, как последовать за напарницей. — Добрый день, прекрасные мадемуазель, — учтиво улыбнулся Нуар, — подскажите, пожалуйста, что здесь происходит? Молоденькая француженка вскочила, едва услышав обращение. Её светло-жёлтое летящее платье всколыхнулось на ветру. — Никто, кроме моей подруги давно не обращался ко мне, — ласково произнесла она. — Вы, должно быть, не из этих мест, на вас столь причудливые наряды… Маринетт и правда чувствовала себя несколько неловко, будучи одетой в спандекс, на фоне своих ровесниц. Впрочем, сейчас внешний вид не столь уж важен: главное — найти побыстрее выход из этой западни и спасти одноклассников и горожан. — Да, мы из Парижа, двадцать первого века, и нам понадобится ваша помощь. Только сейчас Маринетт заметила, что вторая девушка была несколько необычной, а за её платьем на спине виднелись тонкие полупрозрачные крылья. — Феи прекрасны, но с Вами им не сравниться, моя леди, — тихо прошептал Кот прямо ей на ухо. Неужто уже и мысли научился читать? Или её глаза чрезмерно правдиво отображают вспыхнувшую в одночасье ревность? Разве могла она — Маринетт — ревновать к кому-то Нуара, когда где-то там, в далёком теперь Париже, её ждал Адриан и парижане?.. — И какой же помощи вы от нас ожидаете, когда как и сами видите, что кроме как этой дивной поляны, здесь ничего нет? — подняв бровки, спросила фея. — Вы же волшебная, — парировала ЛедиБаг. — Должно быть, знаете какие-то чары перехода сквозь раму, или что-то в этом роде. Фея лишь покачала головой. — Мы с Адетт прекрасно проводим здесь время, болтая дни и ночи напролёт, лежа на траве и любуясь росой, однако на этом наша реальность оканчивается. Я летаю только здесь, увы. Маринетт поняла, что ни о какой помощи этих прекрасных созданий и речи быть не может. Они красивые, мило говорят, но на этом их возможности иссякают, не успев толком и начаться. — Мы застряли, Нуар. Так же как и бедные парижане, — вздохнула ЛедиБаг, опускаясь на траву, подле пруда. Застряли в картине, великолепном произведении искусства, выставленном в самом Лувре; среди травы, цветов, двух кисейных барышень и маленького аккуратного прудика, с кристально чистой водой. Отражение Маринетт бликовало на воде. Еще мгновение назад здесь виднелся рукав розового платья — нежно и утонченно, а теперь — лишь красный в горошек костюм. Тоже мне, героиня эпохи Ренессанса! — Кажется, сегодняшний мой день тоже начался с маленького водоёма, если можно так сказать, — немного подумав, произнёс Нуар. — Может, это знак, моя леди? Взглянув в отражение, ЛедиБаг улыбнулась: её сегодняшний день тоже начался с воды. С фонтана, если быть точной. Приобняв напарницу за плечи, Кот тихо промурлыкал о Супер-шансе. Раз уж магия фей здесь не действует, может хоть сила камней чудес сработает. Терять было нечего: всё что можно было, уже было подвергнуто осмотру. Отстегнув йо-йо, девушка подкинула его в воздух, призывая волшебный предмет. Каково же было её удивление, когда вместо привычных ей зеркал, пакетов, обёрточной бумаги или же расчески ей в руку опустилось два хрустальных бокала, ничем не напоминающих даже отдалённо о божьей коровке. — Наверное, магия в картинах и действует иначе, — удивленно произнесла девушка, разглядывая фужеры. – Ты доверяешь мне, Нуар? — спросила ЛедиБаг, зачерпывая жидкость из пруда. — Всецело, моя леди, — ответил Кот, принимая бокал из её рук. Стоило лишь героям пригубить жидкость, как мир вокруг них снова стал вращаться, словно волчок.***
Очутившись снова в Лувре, ЛедиБаг немного успокоилась. Всё же картины эпохи Ренессанса, какими бы красивыми они ни были, лучше смотрятся на стенах музея без изображенных на них героях в спандексе. Им с напарником предстояло отыскать Злолюстратора, и, желательно, до того, как серьги ЛедиБаг вновь почернеют, а на месте супергероини возникнет обычная школьница. Что ж, отыскать злодея оказалось не столь уж непосильной задачей, он, поймав в свой блокнот всех, кто был ему интересен, теперь разглядывал картины музея, ища ту, в которую он отправил героев. Ему-то невдомёк, что эти мышки уже выбрались из мышеловки. ЛедиБаг помнила о том, что сложные планы — зло, поэтому сама вышла вперёд, отвлекая тем самым Злолюстратора ровно до того момента, как Кот, подкравшийся сзади, не применил катаклизм, ухватившись за блокнот художника. С магией зла покончено! Все похищенные в блокнот люди вернулись на те же места. Из блокнота вылетела всё та же чёрная бабочка, улететь далеко которой не позволила ЛедиБаг, тут же захватив насекомое своим йо-йо. Бабочка, очистившись, вновь стала белой. Чудесные божьи коровки, выпорхнувшие из йо-йо, вернули всё на свои места. Тьма спала со Злолюстратора, возвращая парню всё тот же вид, что и до трансформации. Голова Натаниэля раскалывалась от непонимания происходящего — контроль сознания весьма неприятен, стоит отметить. Заверив Натаниэля в том, что теперь всё в порядке и стукнувшись кулачками, ЛедиБаг и Супер Кот поспешили искать тихое место для перевоплощения. Никто не должен знать истинные облики героев, иначе те уже не смогут быть таковыми, ведь им придется сдать свои талисманы. Всё в той же далёкой комнате кричал раздосадованный Бражник: — Я всё равно рано или поздно завладею талисманами ЛедиБаг и Супер Кота! Он не терял надежды, перевоплощаясь, может однажды ему и повезёт, но уж точно не в этот раз. Экскурсия окончилась, так толком не успев и начаться. Мадам Бюстье отпустила школьников по домам, опасаясь, что их родители будут волноваться. Маринетт, сама того не замечая, подошла к тому же фонтану, чьи воды и впрямь были самыми прозрачными. Столкнувшись там с Адрианом, девушка смутилась: не бывает ведь таких совпадений, верно? Да и его изумрудные глаза теперь казались чересчур уж знакомыми. Впрочем, именно здесь началась эта история, здесь же ей и следует окончиться, ведь солнце вновь воссияло над Парижем, разгоняя тучи.